- Так глупо быть живым и не замечать, что ты уже мёртв, - заметил он своим проникновенным и полным отвращения голосом. - На что вы надеялись, зайдя в мою лабораторию?
- Поджечь твою задницу, - Селина достала зажигалку.
Существо с перелистывающимся лицом дрогнуло, и отстранилось, в ужасе наблюдая за пламенем в её руках. Тень от страниц, скользящих по его телу блуждала по лицу Барри, пока он с недоверием наблюдал за местью подруги и готовился вмешаться в любую секунду. Нужно поспешить. Им не место в мире мертвых.
Но Селина вновь увидела надпись на зажигалке. Рука задрожала. В голове мелькнуло лицо её подруги. И довольный увиденным, книжный монстр встал перед ней во весь свой рост. Барри пригнул к подруге пытаясь ухватить рукой, но бумага уже прошлась по её горлу, медленно вычерчивая красную линию на коже. Струйка крови брызнула во все стороны, окрашивая книжную полку в месиво красного. Книги крови. Барри не смог ударить монстра, так как он загородил путь Селиной умирающей в агонии от потери крови.
- Твоя слабость дала осечку, - сказал он, самодовольно ухмыляясь. - Эксперимент прошёл успешно.
Барри понял, что чувствовала Селина в момент смерти Вуди. Он плохо знал всех этих людей и всё же смерть лучшей подруги настигла его. И вот он один в тёмном особняке с обоями из крови его друзей. С их лицами полными мук и боли. А черепушка с костлявым телом подвесила у него над головой косую гильотину из бумаги. Безумный книжный червь направился к Барри, повиснувшего от бессилия, на книжном шкафу.
Но эксперимент провалился. Книжный червь не знал, что Селина сильнее чем, кажется. Пусть слёзы на её лице и говорят об обратном она движимая любовью может перед смертью сделать то, что не может одержимый наукой монстр без чувств. Она схватила его за лицо своими белыми руками и держала так хрипя, зовя на свет любимого, который ушёл в пучину забвения.
Барри пробудился. Голова кружилась, но он видел, как ещё держится Селина. А он дурак так быстро сдался. Нельзя. Нельзя погибнуть и дать этим существам издеваться над любимыми ему людьми.
- Следом сгорит вся твоя семья,- сказал Барри, пробегая мимо книжного монстра и хватая со стола зажженную лампу. - А пока катись в ад один!
И он ударил со всей силы по его лицу. Тело Селины плашмя упало на пол уже без признаков жизни с зеркальным взором смотря на потолок, окружённый чёрной завесой дыма.
Барри вылетел наружу пока листы бумаги, а может то была кожа призрака, взлетали в воздух. Крик боли преследуемой призрака пронесся по всему особняку, обжигая каждого, кто услышит его, будто бы шедший прямиком из Ада. Дверь захлопнулась. Коридор охватил полумрак.
Секунда. Сознание напомнило Барри о каждом мгновение, что он там провёл. Он обернулся, пытаясь похвалить свою подругу за отвагу и, вдруг, его осенило, и в голове вновь всё застелило туманом. Он со всей силы ударил по стене. Куда теперь ему поддаться? Куда деть гнев?
-Ты, - прошипел Барри, высматривая в темноте фигуру мальчишки. Он всё ещё был покрыт кровью Руди. - Чего ты улыбаешься?
Молчание. Будто он мог что-то сказать. Будто этой блуждающей в темноте душе нужны были слова, чтобы передать всю боль, что его заполонила. Отпечаток на лице похожий на проклятье все, что нужно чтобы понять, это прямая дорога в ад.
Барри ощутил не только грязный привкус гари во рту и скользящее по полу облако дыма, но и странное не совсем объяснимое чувство тревоги. Будто в его сознании роются и пытаются извлечь на свет потаённые секреты.
Мальчишка сделал свой ход. Барри, всё ещё сжимавший в руке бесполезную деревяшку, вдруг, свалился на пол. Он затылком прошёлся по шёлку ковра и ощутил на себе твёрдость духа этого особняка. Правую ногу Барри обхватили чем-то скользким и чёрным, вроде щупальца кальмара. Мальчишка стоял на месте, но его силуэт почему-то приближался. Барри понял, что его тащат к мальчику. В такие игры Барри играть не хотелось, и он ухватился рукой, за столешницу, стоявшую напротив двери. Не помогло, дерево совсем ещё новенькое, будто только купленное было гладким и руки от силы, с которой Барри везли по полу, не хватило на то чтобы зацепиться за ножку.
- Да вы издеваетесь? - Барри смотрел в глаза мальчишке. Они были стеклянными, как у Селины, когда он видел её лежащей на полу в комнате. В них отражалось измученное лицо Барри. - Точно, смеёшься надо мной.
Бросить играть в героя варвара и начать шевелить извилинами, вот что нужно делать в этой ситуации. Барри попытался сосредоточиться на чём-то, что помогло ему вылезти из капкана. Любая зацепка. А нога уже ощущала рядом с собой тело мальчика. Холодное и вместительное. Руди знает, сейчас он машет Барри с того света подзывая к себе.
- Нет, - Барри ощутил боль в ноге. - Сосредоточься! Не умирать. Не после того что сделала Селина.
Над ним всё ещё висело надоедливое зеркало. Этот потолок. Дуркацая идея с зеркалами. Но тут слова Руди сказали ещё что-то, отражаясь в зеркале собственной памяти: "Вспомни, как я умер".
Барри завопил, его пятку обхватило пламенем боли, словно кислота разъедало кожу, и пожирало его кость. Боль отдавалась во всём теле. Но слова мертвеца. Барри посмотрел, как дверь слева от него подалась огню, и свет дал его глазам увидеть то, что он не видел раньше. И всего-то нужно было лежать спокойно на спине и ждать слов с того света.
- Как просто, - задыхаясь, промычал он.
Нога не шла назад, чем больше Барри прикладывал усилий, чтобы вытянуть её из трясины тем больше она проходила внутрь. Мальчик поглощал его медленно, не спеша, явно желая хорошенько отомстить за смерть отца.
Тень над его головой отражалась на потолке. В самом зеркале. Барри понял слова мертвеца и злорадно ухмыльнувшись, бросил на мальчишку полный ярости взгляд.
Деревяшка всё же оказалась полезной. Врезавшись в зеркальный потолок, она разбило его, вдребезги осыпая лежащего под ним Барри миллионами осколков. Мальчик отпустил его и что-то шёпотом прошипев в его сторону словно змея.
Барри приподнял голову. Нога не изъедена до костей, да и кожа в целом в порядке. Но от ботинка ничего не осталось, будто бутерброд надкусили и остановились на самом интересном месте. Не теряя ни минуты, он снял остатки ботинка и скинул с себя рубашку с узором водопада. Стал рвать её напополам.
- Эй, парень, - мальчик вышел на свет, словно отзываясь на звонкий голос Барри. Ухмылка продолжала кровоточить, - хочешь ещё немножко меня? Вот он я. Весь твой.
Барри было приятно наблюдать за реакцией призрака. Как его тело дрогнуло, словно ужаленное пчелой. Он ощутил, что уязвим, что ему нанесли сокрушительный удар.
Перед мальчиком стоял во весь свой рост Барри с майкой пропитанной кровью. Потный и уставший Барри завязал вокруг кулаков свою рубашку. И как вишенку на торт он добавил стекляшки в прорезы между пальцами. Напоминало самодельный кастет. По идеи это он и был, но с той лишь разницей, что в самом стекле отражалась тень мальчишки и она, же должна была причинить ему боль. По идеи. Барри лишь надеялся на то, что понял слова мертвеца правильно.
Бить ребёнка неправильно и некрасиво. Это низко и против правил. Но только не тогда когда сам ребёнок мёртв и пробыл на этом и том свете больше чем самый старый человек на планете. Барри подошёл к мальчишке и, не особо задумываясь над тем, что делает со всей силы, ударил его в живот. Почувствовав, что рука не прошла сквозь она довольный собой занёс для удара левую руку.
Джошуа сопротивлялся. Его невидимые щупальца обхватили Барри вокруг пояса и подбросили в воздух. Барри врезался лицом в потолок, снова разбив на крошечные частицы зеркало. Мальчик вновь отпрянул, но неудачно, ибо Барри упал на него, ударив по макушке левой рукой как бы завершая свой, так и не состоявшийся удар.
Мальчик упал на колени. Крови не было. Только небольшая трещина под волосами на голове и кровожадная улыбка похожая на рваную рану на лице. Он снова попытался схватить Барри, но тот уже куда шустрее отреагировал на это следующим ударом. И следующим. И так пока лицо мальчика не разбилось как потолок. Когда огонь стал охватывать коридор, улыбка на лице мальчика превратилась в пыль.
Изнемождённый от ярости Барри смотрел на лежащее перед ним тело. Призрак не мог умереть дважды. Но если думать об этом по-другому мог ли мертвец забирать чужую жизнь? Или это такая плата за то, что он умер? Месть, как билет на тот конец. И вопрос только в том: Стоило ли это того?
Задыхаясь и громко кашляя, Барри не сразу понял, что по пятам за ним следует пламя. Он сам его породил и оно как болезнь медленно, но верно распространялась по особняку. По телу больного. Барри зашагал к лестнице, понимая, что смысла идти в библиотеку не так много, раз остались незаконченные дела.
Держась за перила и шагая по ступенькам босыми ногами, Барри ощущал, что сильно ранен и нога его отнюдь не в полном порядке. Сознание лишь больше говорило о том, что он медленно сходит с ума и чем меньше думает о любимой девушке, тем больше погружается в хаос.
Дом не сдавался. Счёт равный и каждый нанёс одинаково болезненные раны своему противнику. Шипение дерева, вой огня, и запах разложения вступал в схватку с сознанием Барри. Всё это напоминало ему, что он всё еще заперт тут и даже если враг погибнет, то он просто сгорит вслед за ним.
Главная дверь, как и прежде, оставалась заперта.
- Боится умирать один, - Барри прижался лбом к холодному дереву. - Забрал Селину и тебе мало?
Звук похожий на всплеск воды, будто по ней запрыгал гладкий камешек. Босыми ногами кто-то ступал по полу в холле. Фигура - Барри узнал в ней Майу - двинулась за лестницу. Послышался скрип открываемой двери.
Барри отпрянул от выхода, и последовал за звуками, надеясь, что это не посмертная галлюцинация. Но нет, за лестницей оказался проход с дверью, ведущей в тёмный подвал. Барри не знал что внизу, колодец с душами или бездна, но стоять и смотреть в темноту ему не нравилось, ощущал себя неживым, как тот мальчик со смоляными глазами. Он ступил на первую ступеньку и ноги сами повели его в пучину ада.
На той стороне его не ждала Беатриче, да и спутника в роли известного поэта ему тоже не досталось. Барри шёл наедине с мраком подвала. Отдавала холодом, со всех сторон на него смотрели невидимые глаза. Будто мертвецы сопровождали в последний путь. Ступенька за ступенькой он приближался к последнему призраку, вставшему в центре круга света. Зажженная свеча находилась в руках у дамы в чёрном, жены того, кто убил Селину. Для того чтобы возненавидеть эту женщину надо было не так много. Лишь то, что она была связана с этим проклятым местом, раздирало душу Барри изнутри на куски и превращало его самого в берсеркера.
Но вот он вошёл в круг света. Казалось ему должно стать лучше от этого. Но нет. Во тьме он мог скрыться, взять и с головой накрыться покрывалом ночи. Забыться. Забиться в угол. Зареветь от ужаса. А в свете свечи его лицо как каменное изваяние лишь тупо уставилось на своего обидчика решившего проделать дыру в его сердце.
Девушка не оказалась изуродована непонятной мутацией данной им после смерти как знак отличия. Может только пугающая внешность и отделяла их сейчас от обычных людей. Барри мог поклясться чем угодно на то, что взгляни на него сейчас со стороны, любой из его друзей принял бы за четвёртого призрака этого дома и не без причин. Он впивался глазами, будто в плоть своего врага зубами как самый настоящий монстр, это заставило его придти в себя. Он опустил глаза. Закрыл их, не боясь ничего, давая разуму, простор и волю. Он заплакал.
Девушка в чёрном молча, наблюдала за его преображением. И вздрогнула, увидев на его лице улыбку.
- Я мог поклясться, что ты одна из них, - сказал он, подойдя на шаг ближе к ней. - Может быть, кроме бледного лица у тебя под платьем есть щупальца или лица изувеченных детей. Но ты не они, в этом я почти на сто процентов уверен.
На её лбу вступили капли пота. Взгляд так же полный ненависти дрогнул. И только тень не шелохнулась.
- Ты человек, - заключил Барри, смотря ей прямо в глаза. Он сам не верил своим словам. - Я не понимаю, как такое возможно, но это правда. Или я себя обманываю?
- Поверьте своим словам, - голова была задрана высоко. Вальяжная особа. Барри лишь думал, что так она подставляется под лезвие меча. Во всяком случае, она нечего боится, даже смерти. - Вы правы.
- Я убил твоего сына и мужа.
- Они уже были мертвы.
- Твой дом превратиться в прах.
- Это был лишь вопрос времени.
Это похоже на соревнование. Спарринг. Сражение словами, будто шпагами. И только воздуху доставалось сполна.
- Но в отличие от мертвецов вы боитесь, - сказал он, ей слепо надеясь попасть точно в цель.
- Как и вы. И ваши друзья боялись. Но в итоге выжили только вы. В чём же разница?
- В силе воле, - Барри стал смотреть во тьму. Искать там образы друзей. Детский лагерь в лесу. Ночь. Поляна с грибами. Его первый поцелуй. Её волосы, развивающиеся на ветру. Ум Руди. Весёлость Вуди. Беззаботность Майи. Смелость Селены. Всё это было не его качествами, но тем, что он хотел иметь или хотя бы никогда не терять. Рядом с ними он чувствовал себя полноценным человеком, а без них безликим призраком.
- Тогда послушайте историю этого дома, раз он скоро станет собственным призраком, - она обвела свободной рукой подвал. - Двадцать пять лет назад мы с мужем переехали сюда подальше от своих забот. Особняк был красивым и стройным. То чем он стал сейчас лишь следствие того что с нами стало. Джошуа привязался к старому дому и не хотел уходить, - она посмотрела на Барри, чуть прикрыв глаза. - Муж мой потерял любимую сестру. А она была для него чем-то вроде идеала. Он часто, - послышались недовольные нотки, - приводил её мне в пример.
В воздухе проступило что-то неясное. Очертания этого запаха лишь водили Барри за нос. Словно он сам о чём-то забыл.
- И мы стали ненавидеть друг друга. Я не обращала внимания на мужа и Джошуа. Муж, измываясь надо мной и Джошуа. А сам Джошуа стал сходить с ума от одиночества. Когда он узнал о том, что наш сын говорит с кем-то в коридоре то пришел в ужас. Но то что мне тогда показалось заинтересованностью на деле оказалось намного хуже того что происходило в голове моего сына. Маелс, - она впервые назвала мужа по имени, - принял это как дар свыше. Что сын может видеть мертвецов и что он общается ни с кем-нибудь, а с его покойной сестрой собственной персоной. С тех пор наша библиотека пополнилась толстыми томами о духах и мертвецах. Особняк подвергся ремонту следствия, которого вы сами видели невооружённым взглядом. Зеркала, как ловцы снов и духов. Но чтобы заплатить за такую роскошь пришлось сэкономить на прислуге, и тогда началась череда трагедий.
- Я могу закончить, - Барри проявлял равнодушие. Не ему оплакивать тех, кого он сам собирается отправить в забвение. - Вы не следили за сыном и вашим полоумным мужем. Муж замучил его до смерти и, осознав, что случилось, покончил с собой.
- Хуже, - Барри поёжился. Она улыбнулась ему. Если бы он не желал узнать правду об этом месте и того с чем связались его друзья то без церемоний отправил её следом за мужем и сыном. Но, то о чём она говорит. Что может быть хуже этого? - Маелс добился желаемого и засунул душу нашего сына в зеркало. Узнав о том, что он сделал, я пришла в ужас и, не контролируя себя, напала на него, не подозревая, что дал мне особняк взамен на душу сына.
Сзади неё появилась Майа. А за ней и Селина. Барри стал понимать, что запах был горьким и тошнотворным. И он принадлежал Селине выбравшийся из пламени и пришедший сюда потеряв кожу на своём прекрасном теле.
- Ты монстр! - завопил Барри. - Монстр!
- Я не могла бросить бедные души на произвол судьбы и стала следить за ними. Каждый новый постоялец в моём доме был лишним. Этот дом принадлежит только мне и моей семье. Но вы решили поиграть с моим сыном в игру. Мне пришлось вас проучить.
- Ты монстр, - продолжал Барри. Его живот скрутило от боли. Еда вырывалась наружу. Этот едкий запах гнили заставлял его плакать и изнывать от боли. - Я не прощу тебе этого. Только не души моих друзей.
- Тогда заберите их у меня, - она отошла, назад пропуская вперёд Селину и Майу. - Но мой муж подготовился и к такому исходу.