«Реги» – догадалась Глора.
Его длинные черные волосы с затылка как-то странно росли в сторону рога. Сам он еще не окончил свое превращение в «не знаю что», и выглядел растерянным.
Вокруг стоял невообразимый шум, визг, истерика, но это продолжалось пока люди, все также безучастные к происходящему, не оставили мутантов наедине друг с другом. Как только закрылась дверь, и щелкнул замок, наступила тишина. Минутой позже заскрипели механизмы под клетками: пол под саркофагами раздвинулся, и они медленно опустились, почти тут же панели задвинулись так плотно, что не осталось ни щели.
– Дерки, куда увезли Хорта? – нарушила тишину Карен, готовая расплакаться.
– Не знаю. Нас разделили.
– О, мой Хорт!
Она не выдержала и заплакала, закрыв лицо верхней парой рук.
– Эй, смотрите, да тут у каждого индивидуальный туалет, – Рантр принялся осматривать свою клетку. – Так, так… А это что? – он нажал на какие-то кнопки. И сверху на него пилилась вода. – Вода! Настоящий душ! Вы не находите, что у нас апартаменты гостиничного типа?
– Рантр, не попробовать ли тебе снова исчезнуть со всеми твоими шуточками? – грубо предложил Моншер. – Как ты это уже проделал, оставив охотников с носом.
– Я уже пробовал – это дохлый номер. У них тут прутья из особого материала. Не пропускают… Кажется они под напряжением.
Тут Глора обратилась к нему:
– Рантр, я ничего не понимаю: что мы тут делаем?
– Я тоже, как и ты удивлен. Засыпаешь в лесу, а просыпаешься, черт знает где… Я уж было подумал, что меня похоронили заживо.
Тут на стене напротив клеток вспыхнул экран. Все мутанты подошли ближе к проходу, чтобы получше разглядеть через решетки возникшего на нем человека в черном костюме.
– Добро пожаловать в исследовательский центр, – произнес с усмешкой доктор с весьма солидной внешности. – Некоторые из вас хотели сюда попасть, их мечта сбылась.
– Эй, вы там, где мой муж? Что вы с ним сделали? – выкрикнула Карен, пытаясь всеми руками трясти решетку.
– Успокойтесь, Карен Нордон, ваш муж в порядке и скоро его сюда привезут. Если вы будете себя хорошо вести, мы может быть поселим вас вместе.
– Для чего мы вам понадобились? – спросил Моншер.
– На этот счет у меня грандиозные планы, но, не думаете ли вы, что я их вам раскрою?
Тут возмущенно начала высказываться Глора:
– Так вот, значит, как получается: сначала не смогли нам помочь, а теперь решили что это вам выгодно?
– Да вы правы. И к тому же, увы, вам ничего другого не остается: либо всю жизнь скрываться по лесам, либо послужить целям науки. Я все решил за вас.
– Какое право вы имеете распоряжаться нашими жизнями?
– Пока все вы были людьми – никакого, но теперь вы чудовища, представляющие угрозу человеческому обществу. Поверьте, что другого более лучшего места на земле вам не сыскать.
– Ты, урод, не много ли на себя берешь? – Шора не собиралась общаться с этим человеком вежливо, посчитав это ниже собственного достоинства. – Тебе не сделать из меня подопытного кролика! Не выйдет! И попробуй только обидеть моих друзей или зверьков, я тогда найду способ испортить тебе жизнь!
– Пожалуйста, без угроз. Вы сами понимаете, что они бессмысленны. А теперь выслушайте меня внимательно и хорошенько запомните то, что я вам сейчас скажу. Ваша сохраненная способность говорить не входит в мои планы. Поэтому за каждое вслух произнесенное слово электрическая пушка, которая как вы успели заметить, расположена на потолке, – доктор Фогер указал пальцем вверх, – незамедлительно выстрелит. Это не смертельно, но очень неприятно. Через пять минут я нажму кнопку, – доктор показал своим слушателям пульт, – и пушка начнет действовать. А до этого времени я даю вам возможность поговорить друг с другом.
Мутанты с опаской посмотрели на белый, напоминающий телескоп аппарат, не внушающий доверия.
Тут Юлис вспылил:
– Эй, ты, мерзавец! Почему бы тебе не придти сюда, и не побеседовать со мной с глазу на глаз? Я сразу понял, что ты трусливее зайца. Спрятался в своем кабинете, и считаешь себя невесть кем!
Пушка немедленно повернулась в сторону дракона, но не выстрелила.
– Хозяин! – заговорил Цырек, – я так хорошо научился разговаривать, что боюсь, если буду все время молчать, разучась говорить.
– Да, Цырек, этот психопат хочет, чтобы не только ты разучился говорить, но и мы все.
Все это время с экрана за мутантами наблюдал с надменным выражением лица доктор Фогер, лишь иногда его взгляд скользил по ручным часам. Пушка же поворачивалась каждый раз в сторону говорящего.
– Ты, подлый ублюдок! – с досады выкрикнула Шора, и плюнула в экран, но не попала. Фогер проследил за полетом плевка, пожал плечами, и опять взглянул на часы, недвусмысленно намекая, что время идет.
Тут словно прорвало до сих пор молчавших Дерки и Рантра.
– Не век тебе радоваться, будет и на нашей улице праздник! – произнес один.
– И тогда сбудутся твои самые страшные сны! – добавил другой.
– Ты проклянешь тот день, когда появился на свет!
– А особенно тот день, когда решился связаться с нами!
– Я – Деркен-Поли, клянусь, как только выберусь отсюда, то это будет самый ужасный, если не последний день в твоей жизнь, проклятый докторишко!
– Я – Рантр, тоже клянусь в этом, да отвалится мой хвост, если я не испорчу здесь все, что только можно. Эй, Фогер, твоя мама будет сердиться и отшлепает тебя, если узнает, как ты собираешься издеваться над божьими тварями.
Лицо Фогера скривилось в злорадной усмешке.
Тут Реги произнес мудрую фразу с оттенком предсказания:
– Смеется тот, кто смеется последним. Окажешься ты на нашем месте. Жаль, что не завтра…
– Ну, хватит, меня смешить! – остановил их словоизлияния Фогер. – Я дал вам время пообщаться последний раз между собой, а не угрожать мне. Угрозы и оскорбления в вашей ситуации неуместны. Мое терпение кончилось.
И доктор нажал на кнопку и экран погас.
Мутанты в гневе ходили по своим клеткам и молчали. Первым не выдержал Рантр:
– Чертов ублю… – начал он, и тут же получил электрический удар, который отбросил его к решетке, отгораживающей его от клетки Цырека. Он на мгновение засветился – отражала броня из чешуи. Удар был силен. Рантр пошатываясь встал и тряхнул головой.
– Чертов у… – повторил он и… исчез.
Разряд желтой молнией врезался туда, где только что стоял Рантр, не оставив на полу ни следа.
Обрадовавшийся мутант появился сразу же после выстрела в другом углу клетки и воскликнул:
– Развлечемся!
И снова исчез. Пушка выстрелила и вновь промахнулась.
Рантр несколько раз проделал этот фокус, и угомонился.
– Я устал… – прошептал он на ухо Цыреку, и удивленно взглянул на пушку.
– Она не стреляет на шепот! Ты понимаешь это, Цырек? Хоть в чем-то нам повезло!
Лапа Рантра потрепала Цырека по мохнатой голове.
– Это открытие! – радовался Рантр. – Надо бы как-то ее обезвредить. Пошепчись с Юлисом, пусть он поговорит с Дерки, а Дерки с Моншером. Может, что-нибудь придумаем.
– Хорошо, – согласился пес, и перешел на другую сторону клетки, а сам Рантр решил пошептаться с Карен.
Вскоре все знали, что пушка не реагирует на шепот, и стали думать, как ее вывести из строя.
– Шора, – позвал Реги – они уже успели познакомиться во время перешептываний, – передай другим, что я придумал: должно сработать. Риск, конечно, есть, но это ничто по сравнению с тем, что нам предстоит пережить…
– Говори скорее, Реги. Я слушаю. Все передам.
– Я вот, что придумал, что если нам всем вместе, разом выкрикнуть какое-нибудь слово?
– Отлично, Реги – ты гений!
Мысль, вышедшая из рогатой головы, всем понравилась. В ней была своя изюминка: ведь не может же пушка стрелять во все стороны одновременно. Что тогда с ней произойдет?
– Реги, все просят тебя придумать слово.
– Свобода! – не задумываясь, сказал мутант.
– Свобода… свобода… свобода… – пронеслось по клеткам.
– Пусть все приготовятся и крикнут на щелчок хвоста Рантра, – посоветовал Моншер.
Через пять минут все были готовы: встали посреди клеток, набрали в грудь побольше воздуха. Глора держала за руку Карен – та сильно волновалась.
Звук щелчка потряс воздух, и все в едином порыве выкрикнули свое самое жгучие желание: «Свобода!!!»
Пушка дернулась почти во всех направлениях, но не выстрелила. Мутанты переглянулись, и вновь крикнули, затем еще раз и еще… Пушка вертелась, как кукла на ниточках, и вдруг застыла на месте.
Все замолчали.
– Ауу-у, схемы полетели? – спросил у нее Рантр, и на всякий случай исчез. Пушка была испорчена, она уже не реагировала на вслух произнесенные слова.
– Ура-а!!! – завопил от радости Цырек. – Я не разучусь разговаривать!
Его радость подхватили другие, запрыгав от восторга.
– Слушайте меня! – скомандовал Моншер. – Если вы хотите разговаривать друг с другом, то должны молчать всякий раз, когда появляются здесь люди или этот докторишко.
– Да, Моншер прав, – поддержал его Дерки, – а то вдруг поставят каждому по пушке, тогда совсем не будет весело.
– Дерки, дай договорить!
– Молчу, молчу.
– Так вот мы не должны недооценивать врага. Давайте делать вид, что эта пушка все еще работает. Мы так возможно выиграем время, и у нас появится шанс обрести свободу. Молодец, Реги!
– Молодец, Реги! Ура, Реги! – закричали со всех сторон.
– Да, будет вам, – засмущался рогатый мутант.
В комнате, где находились монстры, не было окон, но они и без них знали, что уже середина дня. Их биологические часы не ошибались.
Мутанты были спокойны, они удобно расположились на полу клеток, изредка переговариваясь между собой, и были готовы к тому, что может их ожидать в ближайшем будущем. Даже Карен успокоилась, она только все время поглядывала на бронированную дверь, через которую их доставили в это помещение. Все знали, что она ждет Хорта и очень сочувствовали ей.
Так прошел их первый день неволи. Мутанты были голодны, и постепенно становились раздражительными. Рантр возмущался:
– Уж не собираются ли нас уморить с голоду? Таким образом приручают зверей, а я не зверь!
– Но, если он также мучает моих зверят, я ему все глаза выцарапаю!
Шора временами принималась ходить по клетке, как разъяренная львица, ее волосы растрепались и змеями ползли за ней, но ей было не до них.
Глора терпеливо переносила муки голода, скребя когтем по холодному полу, размышляла обо всех тех переменах, которые произошли в ее судьбе за короткое время. У нее никогда не было так много друзей, как теперь. Их всех соединила общая беда. Глора была счастлива, живя в лесу, но сейчас ее счастье разбилось о железные решетки. Было обидно до слез…
Неожиданно включился экран и возникла в нем всем известная личность. Мутанты не взяли на себя труд подойти ближе. Помня предостережения Моншера, они пытались попридержать свои эмоции. Только Цырек выразил гнев злобным рычанием.
– Добрый вечер, леди и джентльмены, сеньоры и сеньориты и всякое прочее, как вы там себя называете. – Фогер был в приподнятом настроении. – Вы молчите? Значит, ли это, что пушке пришлось сегодня хорошо потрудиться?
Доктор нажал на кнопку пульта и тот час пол, где раньше стояли саркофаги, раздвинулся, и появились широкие столы с различными овощами, горой апельсинов и водой в глиняных кувшинах
Мутанты не тронулись с места, пока доктор с язвительными пожеланиями приятного аппетита и спокойной ночи, не исчез с глаз долой.
– Стойте, не ешьте! – громко сказал Дерки. – Вы не находите странным, что нас держали голодом весь день? А вдруг они хотят, чтобы мы с голоду набросились на еду, и кто знает, что будет потом.
– Ты хочешь сказать, что еда может быть с сюрпризом? – удивленно проговорил Рантр. – Если это так, то, по-моему, их что-то на сегодня многовато.
– Цырек, ты сможешь определить: нет ли чего в продуктах? – поинтересовался у него Моншер.
– Попробую…
Пес сбросил со своего стола все продукты, стал мять их лапами, одновременно втягивая носом запах, и давал свое заключение:
– Картофель вареный – съедобный… огурцы – тоже, но я их не уважаю. Так, морковь – съедобная, яблоки – ничего подозрительного. А это, что за шары? Не припоминаю…
Цырек спрашивал скорее себя, чем окружающих. Он с силой надавил на апельсин, лизнул с лапы сок и, морщась, сказал:
– Хозяин, я в них сомневаюсь, никогда раньше не ел, и не знаю какой у них настоящий вкус.
– Хорошо – апельсины не едим. Слышите? Не ешьте, на всякий случай…
Мутанты внимательно следили за проверкой продуктов, и утвердительно закивали, услышав предупреждение Моншера.
– А теперь проверь воду, – велел хозяин псу.
Цырек вскочил на стол, и сунул половину морды в кувшин. Захватив глоток воды языком, он высунул морду, и некоторое время в задумчивости сидя на столе, гонял ее в полости рта, и… выплюнул.
– Тьфу… гадость! Она сладкая, хозяин, но после нее язык щиплет.
– Слышали? Вода с сюрпризом.
– Да, да… – загомонили мутанты.
– А теперь можно приступать! – разрешил Моншер.
Примерно через пару часов в комнате погасли лампы. Стало темно, но мутанты хорошо видели друг друга. Кое-как утолив голод, они приготовились отойти ко сну. Они долго ходили по клеткам, ворочались, сердито ворчали. Заснуть на холодном полу было непросто. К полуночи в помещении воцарилась тишина, но спал только Реги. Остальные молчали, думая о своем.
Далеко за полночь, когда неожиданно зажегся свет, все вздрогнули и по совету Моншера сделали вид, что они спят. Бесшумно открылась дверь, вошли три человека, и прикатили с собой саркофаг. Пройдя мимо притворяющихся мутантов, они вкатили его в свободную за Реги клетку, и отправились обратно. Тут их внимание привлекли несъеденные апельсины. Люди переглянулись и, заподозрив неладное, оглядываясь, спешно покинули комнату.
– Что их напугало? – поинтересовался у друзей Дерки.
– Мы совершили глупость, – догадался Рантр, – надо было спрятать апельсины.
– Хорт! Хорт! Что с тобой? – заволновалась Карен.
– Все хорошо, милая. Я среди друзей и очень этому рад!
Он медленно вылез из стеклянного гроба, и осмотрелся.
– Что все это значит? Я так хорошо выспался, и ничего не могу понять.
– Это все они! Чтоб им пусто было! – грозя кулаком в сторону двери, проговорила Карен. – Я так боялась, что с тобой что-то случилось. Фогер обещал нас держать вместе, но я ему не верю!
Проснулся Реги и, предостерег:
– Не забывайте про пушку.
– Пушку, какую пушку? – Хорт не понимал о чем речь.
– Хорт, когда появляются люди, ни в коем случае не говори. Делай вид, что разучился говорить. Прошу тебя, ради нас.
– Хорошо, хорошо, Карен, не волнуйся. Как ты сама-то? Тебя обижали?
– Я такая трусиха, любимый, но ты здесь, и я выдержу все.
Опять погасли лампы. Оставшуюся часть ночи мутантов никто не беспокоил. Карен рассказала все, что произошло днем своему мужу. Она жалела лишь о том, что не может быть с ним рядом.
Глора слушала их разговор, вспоминала своих родителей. Что с ними? Ищут ли они ее?
Вопросы… вопросы… вопросы…
Близкие сердцу образы возникали в голове, и исчезая оставляли глубокий, ранящий душу след.
Под утро ей удалось заснуть. Глору мучили кошмарные видения, она металась и стонала во сне.
– Не-ет!!! – вдруг закричала она и проснулась. От ужаса, испытанного во сне, шерсть на затылке встала дыбом. Передернувшись несколько раз, она пришла в себя. Через минуту она уже не могла вспомнить, что ей снилось.
– Снятся кошмары? – поинтересовалась Шора.
– Я давно не видела снов, а этот к тому же оказался таким мерзким, хотя я уже не помню о чем он.
– Это всего лишь сон. Только бы действительность не оказалась ужаснее наших снов, – Реги хмуро выдал очередную мудрую мысль.
– Я согласна с вами. Не думаю, что здесь нам лучше, чем в лесу, что бы там не утверждал этот псих…