- Эй, лейтенант, что-то я не помню, чтобы вы до этого носили такую игрушку, - окликнул Дэниела рядовой Марстон.
- Дядя подарил на шестнадцатилетие. – С припиской «Отец смотрит за тобой». Тогда ещё Дэниел думал, что Дэвид Роско решил в кои-то веки подколоть своего брата, однако отец шутки не оценил.
«Дэниел, думаю, прежде чем ты примешь такой подарок, - сказал он, - ты должен о нём кое-что узнать. В твоих руках саакский боевой нож. Именно такими клинками партизаны перерезали глотки нашим солдатам. Я не могу сказать тебе, был ли он в деле. Работа очень качественная и редкая, но…»
- Хм, где-то я такой уже видел… - промолвил Марстон, задумчиво вращая нож в руках.
- Я пообещал, что возьму клинок в свой первый настоящий бой.
- Но мы и до этого дрались, лейтенант, - ухмыльнулся Марстон. – Кольца ведь не дадут соврать, а?
- И то верно, - качнул головой Дэниел, возвращая клинок в ножны. – Но там мы не сражались за Город и его жителей. Мы просто отправляли мусор в утилизатор. А сейчас…
- Понятно, понятно. А кому ты пообещал-то?
После непродолжительной паузы Дэниел сказал:
- Себе.
Марстон засмеялся. В его смехе не было издевательства, лишь понимание. Хлопнув лейтенанта по плечу, рядовой вернулся в своё отделение, стоявшее настороже. После разговора с Марстоном Дэниел почувствовал ещё большее напряжение. Одна, две, три минуты. В конце концов, он не выдержал и начал вызывать Сабрину.
После непродолжительных помех, он услышал слабый голос:
- Дэниел, это ты?
- Да. Как у тебя дела?
- Открыли в зданиях дороги, ты представляешь? Прямо по этажам проезжают грузовики. Много солдат. Я слышала, Стрелки прорвали несколько линий обороны. Площадь Освобождения завоёвана, много гражданских перебито. От матери до сих пор никаких вестей.
- Стрелки не могут штурмовать несколько этажей одновременно, - промолвил Дэниел как можно увереннее. – Насчёт твоей матери… Она наверняка в порядке.
- Правда?
- Да. Она очень сильная женщина. Чёрт возьми, да она же наследница Трона, знаменитая Воительница Анора. Как с ней что-то может не быть в порядке?
- Пожалуй, ты прав, - вздох. – Слушай, насчёт нашей встречи на крыши…
- Сейчас правда не лучший момент, Сабрина, - перебил её Дэниел, чувствуя странную горечь. – Давай обсудим это после того, как всё закончится, хорошо?
Вместо ответа Сабрина оборвала связь. Дэниел уже мысленно честил себя всеми мыслимыми выражениями. Ну что его вообще дёрнуло связаться с ней? Как бы там ни было, оставалось ждать.
Он направился к своим солдатам, вытирая вспотевшие от напряжения ладони о штаны. Дико хотелось есть. Дэниел украдкой взял из вещмешка пластиковую коробочку, нашёл укромный уголок и без особого энтузиазма начал поглощать содержащуюся внутри массу. Один солдат заметил командира, но понимающе улыбнулся. Дэниел кивнул ему в ответ. Аппетит всё не приходил. И только закончив, Дэниел почувствовал неожиданный прилив сил. Запив трапезу из походной фляги, юноша вернулся на острие линии обороны, а именно на ящики с баллистическим гелем. Как-то он для интереса пострелял в них упор. Дрянь была настолько вязкой, что останавливала все пули на двух-трёх сантиметрах глубины. Ещё одно очко в пользу мозгляков с фабрики Гефеста.
Ожил взводной коммуникатор, стоявший на ящике с боеприпасами. Настроен он был на штабную волну – для связи с другими лейтенантами командиры использовали личные связные устройства или посыльных. Из динамика раздался хриплый стон и торопливые слова:
- Внимание, говорит генерал Стоун. Всем войскам Синдиката - немедленно отступайте ко Дворцу, повторяю…
И так два раза, прежде чем передача прекратилась так же неожиданно, как и началась. Дэниел поводил глазами по растерянным лицам солдат. Коммуникатор молчал, никаких больше приказов не поступало. Стало очень и очень тихо.
- Сэр, что происходит? – один из солдат обратился к Дэниелу. – Почему никто не стреляет?
- Не имею ни малейшего понятия, - задумчиво ответил Дэниел. – Если только Стрелки не нашли способ обойти наши рубежи. Но как?.. Ладно, народ, слушай мою команду…
- Сверху! – заорал вдруг кто-то благим матом. Не успел Дэниел договорить, как началась беспорядочная пальба в воздух. В ушах загремело так, что юноша перестал слышать собственные команды.
Упав на землю, он лёг на спину и постарался рассмотреть цель наверху. Под осветительными сферами туда-сюда метались тени. Дэниел приготовил винтовку и попытался поймать врага на мушку, внутренне ощущая тяжесть навалившегося на него осознания, с кем он умудрился столкнуться.
Страж спикировал вниз со скоростью пули – во всяком случае, Дэниелу так показалось. Его движения были столь быстры, что юноша только и видел отблески брони да фонтаны крови. Марстон лишился головы, часть его отделения рухнула с выпущенными наружу кишками. Кто-то продолжал стрелять в упор, но большинство пуль просто рикошетило от экзоскелета ангела. Двое солдат подорвали себя, лишив Дэниела остатков слуха. Лейтенант сделал несколько выстрелов наугад. Через пару секунд его задавило искалеченным телом солдата третьего отделения. В нос ударил густой запах испражнений. Дэниел начал задыхаться. Его уже не интересовало, что Страж Эдема делает на Четвёртом Уровне, почему он воюет против солдат Синдиката, и почему это происходит в то время, как Стрелки оккупируют улицы. Всё это стало неважно. Нужно было лишь выжить. Поднатужившись, Дэниел отбросил навалившееся тело в сторону и с ужасом понял, что его винтовке конец - погнутый ствол сиротливо смотрел в потолок.
Страж продолжал бесноваться, его клинки рубили и кромсали, приканчивая вопящих бойцов. Искусственная трава окрасилась кровью. Короткий кувырок, невероятный, казалось бы, при такой комплекции и броне, а затем продолжение мясорубки. Дэниел дрожащими руками потянулся за ножом. Он хотя бы может попытаться встретить смерть на своих двоих, а не катаясь по земле, словно беспомощный пораженец. Какая разница, что противника он даже не поцарапает?
Рукоятка приятно охлаждала руку. Дэниел сделал шаг, второй, третий. Чем сильнее он разгонялся, тем сильнее ему хотелось бежать ещё быстрее, чтобы покончить всё разом. Дэниел поднял нож над головой, словно карающий меч. Кто-то громко выл. Через секунду Дэниел понял, что воет он сам.
Мир замедлился, сузился до одного момента. Страж начал медленно и нехотя поворачиваться к источнику раздражающего воя, будто осознавая, что один безумец вряд ли что сможет сделать. Юноша рассмотрел внимательно его броню, напоминавшую человеческое тело, и шлем с красным плюмажем. Под прорезями не было лица – только линзы и маска из золота, холодно взиравшая на молодого лейтенанта.
«Он не человек», думал Дэниел, отсчитывая доли секунд до конца своей жизни. «Ему не страшна ядовитая атмосфера, не страшен голод, не страшна смерть. Идеальное оружие. Воплощённый ангел возмездия, которого мы не заслужили». Он опустил руку, целясь в шлем врага.
Нож вошёл в лицо Стража, прорвав полсантиметра брони, разбив окуляр, раздробив кость черепа. И застрял. Ангел задрал голову, словно взнузданный, и взмахнул руками. Дэниел с какой-то странной отрешённостью смотрел, как клинки Стража сходятся на его предплечье, проходят сквозь плоть и выходят с другой стороны, не встречая никакого сопротивления. Затем глухой удар в грудь – видимо, ангел решил его пнуть. Спина ударяется обо что-то очень твёрдое. И тишина.
Над головой – маленькие тёплые солнца, ласкающие лицо своими лучами. Изо рта льётся кровь. Видимо, одно из сломанных ребёр прокололо лёгкое. Хочется лежать и не вставать. Никогда.
Разрыв Цепей
30 мая, 541 год после Освобождения
Тайрек двигался сквозь джунгли, зажав боевой нож в своей руке. Дорогое оружие, редкое. Нож передавался от отца к сыну веками. У каждого клана был собственный узор на клинке. По похожей технологии массово производились штыки, которыми можно было колоть Стражей, но по качеству и ресурсу они не шли ни в какое сравнение со старой школой. Ножи изготовлялись из специального металла, который сааксцы хранили ещё с самого Освобождения. В процессе ковки важно было тщательно соблюдать все ритуалы, иначе качество сильно страдало. Мама говорила Тайреку, что бедняк, обладающий подобным оружием, богаче всех властителей мира.
Мальчик двигался мягко и бесшумно. Джунгли были ему не только домом, но и союзником. Первенцы рассыпали военные базы посреди зелени в надежде удержать завоёванное. Их окружали колючая проволока и минные поля. Каждые несколько минут тьму ночи разрывали осветительные ракеты. То и дело пролетали вертолёты с десантом.
Тайрек осторожно дополз до своих. Вместе с ним из зарослей появилось ещё несколько мальчиков. Бойцы стягивались к командиру как капли ртути. Сегодня отряды детей служили лишь подмогой основным силам, состоявшим из взрослых партизан.
Голые, измазанные сажей сапёры поочередно тянули жребий. Кто-то попадал в первую волну, кто-то вторую, а кому везло оказаться в третьей. Процесс проходил без ропота – сапёры знали, на что шли. Командир Синг тихо обсуждал со своими солдатами план атаки. Основным вопросом была рациональность использования детей в бою. Кто-то убеждал Синга, что однокашники Тайрека намного эффективнее во внезапных нападениях на патрули первенцев. Командир же возражал, что когда придёт время обороняться, дети будут просто неспособны вести открытый бой, поэтому нужно начинать обучение сейчас.
В конце концов, все пришли к выводу, что Синг прав. Командир дал отмашку, и сапёры поползли. Некоторое время первенцы не замечали чёрные скользкие тела, медленно продвигающиеся через минные поля, разряжающие заряды и осторожно передающие их по цепочке назад. Но вот вверх устремилась очередная осветительная ракета, и один из часовых забил тревогу. Первая волна пошла быстрее, обезвреживая мины своими телами. Воздух прорезали нечеловеческие вопли боли. Вторая волна побежала прямиком на колючую проволоку, ложась на неё, чтобы товарищи, идущие позади, могли добраться до противника. Третья волна хоть и считалась самой безопасной, всё же несла огромные потери от вражеского огня.
Тайрек покрепче сжал нож. Сегодня он добудет кучу вражеских ушей. А это значит много доброй еды.
Сааксец проснулся в холодном поту. Его мутило. Кошмары становились всё реальнее. А сейчас у него даже нет возможности притупить их алкоголем. Тайрек огляделся, пытаясь вспомнить, где находится.
Отель был неплох. По сравнению с Приютом всё казалось хорошим. Старый деревянный шкаф, поеденный молью, который уже давно стоило сдать в утилизатор, доживающий свои последние деньки санитарный узел, кое-как сколоченные окна, пропускавшие ночной холод. Отсутствие занавесок или жалюзи убивало сон – неоновые рекламы ночью светили в глаза. Впрочем, Тайрек бывал и в условиях похуже. К тому же, он был в бегах, а этот отель, пожалуй, был самым безопасным местом в данный момент.
Прошла неделя с вторжения и три дня с окончания боёв. Синдикат победил, положив около десяти тысяч солдат на алтарь своей победы. Жертвы среди гражданских всё ещё подсчитывали. Команды медиков работали днём и ночью. Зоны, в которых проходили сражения, были от Тайрека в паре часов езды на поезде, однако он всё равно чувствовал запах мертвечины. За прошедшее время голоса в его голове постепенно утихали. Он даже как-то научился ладить с ними. В конце концов, теперь все они один человек. Правда, бывали моменты, когда Мира начинала вкрадчиво беседовать с Тайреком, тогда приходилось совсем худо. Подключались остальные, даже молчаливый Коул вворачивал пару-тройку острых словечек.
Проблема была в том, что работало всё совсем не так, как предсказывал Джаред. Тайрек не имел прямого доступа к памяти и умениям своих попутчиков – лишь иногда возникали в голове обрывки образов и слов. «Звёзды» оставались независимыми личностями, которые могли в любой момент завладеть его телом и начать действовать так, как им заблагорассудится. Тайрек уже неоднократно начал ловить себя на мысли, что цепочка многих событий в его голове не складывается. Он просто не замечал, когда его личность отодвигалась в сторону, чтобы уступить руль кому-то ещё. Буквально за вечер до того, как его тело оказалось в этом отеле на окраине Четвёртого Уровня, Тайрек побывал в баре. Естественно, разговоров только и было, что о войне со Стрелками, бандами, да и вообще «со всеми выродками, которые заполонили Старый Город». Кто-то из спорщиков не обошёл вниманием внешность Тайрека. Началась драка, которая могла бы закончиться полюбовно, если бы один идиот не догадался пустить в ход нож.
Через какое-то время Тайрек очнулся возле общественной столовой, руки испачканы кровью, куртка в порезах. Карманы полнились мятыми купюрами и чужими бумажниками.
- Я не мог просто ждать, когда они убьют тебя, сынок, - подсказал бесплотный голос Керна.
Тайрек взглянул на дату. Он не мог поверить, что прошло всего семь дней. За это время в его жизни произошло событий больше, чем за последние три года. Нужно было что-то решать. Нельзя бежать вечно, особенно учитывая, что планами побегов занималась Мира. Пока сознание Тайрека было в отключке, она находила нужных людей и нужные места, подключала старые связи – всё для того, чтобы общее тело могло протянуть ещё один день. Тайрек не представлял, что у этой безумной суки может быть на уме. Он знал лишь одно – «Звёзды» стали катализатором в планах больших шишек Старого Города. Катализатором, чьи действия были до мельчайших деталей расписаны.
- Не жалуйся на судьбу, дружище. Ты ведь именно этого и хотел, – послышался мелодичный голос Миры.
Тайрек отчаянно замотал головой.
- Повсеместный хаос, смерть кучи ни в чём не повинных людей, повод начать убивать сааксцев? Подобного мне хотелось в последнюю очередь, тварь.
- Не скажи. Мне отсюда лучше видно, кто ты. Обычный варвар. Вся ваша недоразвитая нация должна была быть уничтожена ещё в войне, но Эдем сжалился над вами. Что же, твоё выживание гарантирует, что ошибка будет исправлена.
- Мира, что ты несёшь?! – вмешался Джаред. Тайрек же мысленно обратился в слух. Мира за прошедшую неделю не рассказала ничего, что можно было бы определить как мотив, чтобы воспользоваться «Звёздами». Её слова сейчас звучали как откровение.
- Неужели ты не видишь? Наш живой друг всего лишь продукт своего времени. Его с детства учили убивать и ненавидеть выходцев Первого Города. Другой жизни Тайрек просто не знал, пока Эдем не спас его. Десять лет тишины. Интеграция в общество. Приют, работа, становление достойным гражданином Четвёртого Уровня. И лишь одна встреча с сослуживцем спустила этого психа с цепи. Ты болен, Тайрек. Ты не хочешь этого замечать, закрываешь глаза и затыкаешь уши, но война стала твоим домом. Знание подобного угнетает, я знаю.
- О чём ты?! – потрясённо вопрошал Тайрек. В дверь постучались:
- Уборка номеров! Эй, мистер, с вами там всё в порядке? Или вы привели к себе ещё кого-то? Знаете, что без доплаты это запрещено?
Тайрек хотел послать её в задницу, но тут же отключился. Открыв глаза, он услышал низкий голос Гая:
- Я просунул ей несколько купюр под дверь. Не стоит слишком привлекать к себе внимание. Пусть думает, что ты занимаешься чем-то, о чём ей лучше просто не знать.
- Благодарю, Гай, - голос Миры, - хорошо знать, что хоть кто-то кроме меня заботится о благосостоянии носителя.
- Ты не была такой стервой, когда была жива, - смешок Коула.
- А смысл что-либо сейчас скрывать? Я всего лишь хочу, чтобы вы поняли, с чем имеете дело. Этот милый двадцатидвухлетний мальчик – профессиональный убийца, убивавший и пытавший солдат Первого Города…
- Мы все здесь убийцы, пусть и не профессиональные, - ввернул Керн. Неми и Калли хихикнули. – Мне горько думать, что я принёс свою жизнь в жертву, повёдшись на твои речи. Ты ведь обычная шлюшка, вылизывающая жопу Синдикату. Должен был догадаться…
- А теперь ты мёртв, от тебя осталось только сознание, переносимое саакским террористом, объявленным в розыск. Я тронута, что ты так высоко отзываешься о моих ораторских способностях, Керн, но дай мне закончить. Тайрек псих. Псих, который в любой момент может пойти убивать только потому, что ему это нравится. Или же снести себе голову, просто так. Если мы не объединимся, его личность может усмирить всех нас, полностью взять контроль над телом и больше никогда не допускать никого к рулю. Тогда все смерти будут насмарку.