- И что ты предлагаешь? – осторожно поинтересовался Джаред.
- Я предлагаю убить личность Тайрека, как наименее полезную.
Новое лёгкое по ощущениям ничем не отличалось от старого. Дэниел не чувствовал никаких затруднений при дыхании, лишь иногда ему становилось неуютно от понимания, что внутри грудной клетки до конца дней придётся иметь синтетический орган.
Приходилось заново учиться ходить – удар сильно повредил позвоночник. Но сложнее всего было управляться с новой рукой. Абсолютно похожая на обычную во всех отношениях, она всё норовила самовольно сжаться – из-за этого в утилизатор отправилась уже не одна дюжина столовых приборов. Тактильная обратная связь сыграла злую шутку: когда руку переклинивало, у Дэниела появлялось чувство сводящих пальцев. И без помощи техника с этим ничего нельзя было поделать.
Медсёстры были милы – настолько, что он подумывал взять одну из них в жёны и продолжить род Роско. Однако это шло вразрез со всеми кодексами и предписаниями, которыми Семьи опутали себя за прошедшие пятьсот с лишним лет. К тому же, во взглядах сестёр милосердия он иногда улавливал страх. И прекрасно понимал, что теперь на него до конца жизни смотреть будут только так.
Вокруг было множество инвалидов, пострадавших от взрывов. Кто-то потерял руку, кто-то ногу. Дэниел видел людей, которым осколками срезало лицо. Каждый инвалид получил по бесплатному протезу, каждый изуродованный - по серии хирургических операций. Качество так себе, но многим это давало шанс заработать деньги на что-то лучшее. Синдикат старался заботиться о гражданах Старого Города.
Днём на очередной прогулке Дэниел столкнулся с единственным выжившим членом своего взвода. Хромой солдат с несгибающимся жестяным протезом, грубо имитирующим строение голени, пересекал коридор. Его родственники не были представителями влиятельнейшей Семьи в Синдикате и не могли позволить что-то более приличное. Солдат уставился на бывшего командира, и, не скрывая презрения, прошипел:
- Стервятник грёбаный…
Дэниелу нечего было ответить. Как объяснить, что у него не было ни капли надежды на успех? Что он абсолютно ничего не знал про нож и его свойства? Хотя за полтора года, что клинок пролежал у Дэниела в серванте, можно было проявить интерес. Но это значило разговор с дядей, а именно его юноша всячески избегал.
Когда Дэниел научился оставаться в сознании больше трёх часов, врач попытался сообщить ему «неприятные новости про отца». Юноша сделал знак, что не хочет ничего слышать. Он уже знал, что площадь Освобождения защищал крупный отряд солдат с его отцом во главе. Никто из них не выжил. Дэниел не почувствовал ни радости, ни боли. Им безраздельно владела только отупляющая апатия.
Ночами ему снились повешенные солдаты - в шестичасовых новостях показывали свидетельства зверств Вольных Стрелков. Дэниел спрашивал себя, мог ли отец быть среди них. В кошмарах шеи бойцов окутывали их собственные кишки. Мертвецы открывали рты и из них выползали тонкие чёрные змеи, которые, доползая до ног Дэниела, превращались в саакских девушек. Юноша бесстрастно сворачивал им шеи и топтал тела, в надежде, что те превратятся в песок, который своим течением унесёт его воспоминания.
Пятого июня, через девять дней после окончания боёв его посетила Сабрина. Она была смертельно бледна, под глазами значились круги настолько тёмные, что Дэниел поначалу принял их за неумело нанесённые тени. Они сидели в коридоре, уперев взор в небольшой искусственный сад за окном. Сабрина молчала, он тоже. Через некоторое время девушка всё же набралась смелости:
- Мама сгинула. Её так и не нашли.
Дэниел продолжал молчать.
- Но её солдаты были среди Стрелков, - не унималась Сабрина. Голос девушки дрожал. Видимо, она предпринимала все усилия, чтобы не расплакаться. – Она могла сбежать, когда её предали, она…
- Твоя мама набирала самых преданных ей людей, - сказал Дэниел. – Они бы не ослушались её, особенно если речь шла о Стрелках.
- Они оказались не теми, за кого себя выдавали, - возразила Сабрина.
- Мы оба знаем, что это не так, - жёстко промолвил Дэниел. Он никогда не страдал излишками терпения, теперь проявление жалости казалось непозволительной роскошью. Он понял: от того, что ты закрываешь глаза, реальность не исчезает и не меняется. – Просто правда в том, что твоя мама присоединилась к Гильдии. Она скомандовала своим бойцам пойти за Стрелками. И когда она звонила тебе, её солдаты убивали людей Синдиката на Пятом Уровне.
Сабрина спрятала лицо в ладони. Её хрупкие плечи начали содрогаться от беззвучных рыданий. За последнее время она явно делала это не впервые. Её слёзы высохли ещё до того, как она подняла горящий ненавистью взгляд на Дэниела, что заставило его задуматься – а остались ли у неё вообще слёзы?
- Что же, мистер несгибаемый идеалист, людям свойственно ошибаться. У моей матери должны были быть причины на то, чтобы так поступить, и я…
- Сабрина, они убили десять тысяч наших солдат, не считая гражданских! – кровь Дэниела начала закипать. – Это мясники и работорговцы, нецивилизованные варвары! Отбросы общества! Забудь о причинах, по которым мы и Эдем отправили их на Нижние Уровни! Эти ублюдки полностью оправдали свою репутацию. Они убивают просто ради удовольствия, без цели, наслаждаясь процессом. Нужно быть безумцем, чтобы найти в себе симпатию к подобному зверью!
- А может всё дело в том, что Синдикат не так хорош, как тебе кажется? – почти прошептала Сабрина. Дэниел уставился на неё, не веря своим ушам.
- Что… что ты сказала?
- Мне кажется, что моя мать узнала о Синдикате что-то такое, отчего даже Стрелки показались хорошей альтернативой.
- То есть убийство ни в чём не повинных людей, которых ты поклялась защищать, тебе кажется хорошим выбором? – язвительно спросил Дэниел.
Лицо Сабрины будто превратилось в неподвижную маску из кожи.
- Сказал человек, спрятавшийся от боя среди тел своих солдат, - проговорила она, тщательно акцентируя каждое слово.
Дэниел похолодел. Он не понимал, о чём она. Издевательская усмешка возникла на губах его подруги:
- Ах, какая невинная гримаса! Будто ты не знаешь, о чём речь! Все Семьи сейчас говорят о том, что знаменитый Дэниел Роско так испугался наступающих Стрелков, что аж решил засунуть свою трусливую задницу под труп своего подчинённого, лишь бы его не нашли! Я была о тебе более высокого мнения!
Дэниел молчал. Так вот, значит, как всё преподнесли. Конечно же, они не могли рассказать общественности о нападении Стража, поэтому состряпали историю, в которой Роско оказался трусливым командиром.
- Сабрина… ты ведь сама увела свои войска с оборонительных позиций, – тихо спросил Дэниел.
- Теперь ты и меня пытаешься втянуть в свой позор? Мать попросила меня встретиться с ней. Я последовала её совету. Ну а тебе не пристало рассуждать, что мне можно делать, а что нет.
Бледное лицо девушки пошло красными пятнами. Сабрина вскочила и быстрым шагом направилась к выходу. Дэниел равнодушно смотрел на её удаляющуюся спину. Задержавшись у дверей, девушка обернулась и презрительно бросила:
- Люди не солгали: ты всего лишь ещё один жалкий слизняк, трясущийся за свою шкуру.
Той ночью Дэниел не спал. Жгучая обида волнами накатывала на его душу. Но он знал, что был прав. Сабрина приказала своему взводу двигаться через здания к Пятнадцатому Сектору, как и посоветовала мать, оставив фланг открытым. Стрелки двигались единой массой, в то время как Синдикат распылил силы, пытаясь прикрыть все этажи. Часть укреплений члены Гильдии обошли по старым техническим путям, не обозначенным на картах, часть обстреляли и обратили в бегство. Из-за того, что они не встретили сопротивления на блокпосте Сабрины, выходцы Пятого Уровня двинулись по освободившейся улице и не напоролись на сражающийся со Стражем взвод Дэниела. Таким извращённым образом, Сабрина нечаянно спасла его. Спасла, пожертвовав сопляками позади.
19 июня, 541 год после Освобождения
Через две недели после визита Сабрины он уже мог самостоятельно ходить. Напоследок ему вживили в позвоночник небольшие сегментированные усилители, которые не позволяли спине перенапрягаться. Дэниел взглянул на себя в зеркало. Внешне юноша ничем не отличался от немодифицированных, но с таким количеством электроники в теле можно считать, что он стоял совсем близко к идеалу Божьего Порядка.
На выходе госпиталь вернул его одежду – окровавленные лохмотья, когда-то бывшие парадной формой. Времени заезжать домой за чем-то приличным не было. Он и так потратил достаточно времени, пока лечился. Покинув госпиталь, Дэниел поймал первое попавшееся такси. Удивительно было видеть автомобиль на одном из высших подуровней, в бывшей пешеходной зоне. Карл приказал в скором порядке воздвигнуть сквозь этажи дороги. Его приказ на удивление быстро выполнили. Теперь передвигаться стало намного проще. Такси было новой модели: корпус из облегченного металла, салон на двух человек, небольшие колёса. На таком транспорте можно без проблем разъезжать и по дорогам, когда-то предназначавшимся только пешеходам. Все старые правила полетели к чёрту. Дэниел уже не знал, что и думать. За такое короткое время Старый Город сильно изменился. Вторжение побудило короля активно воплощать давно задуманные проекты, вроде той же дороги сквозь этажи, проведения новой ветки монорельса, не говоря уж об основании первой сети автобусного транспорта. Рабочим теперь не придётся толкаться в вагонах монорельса или покупать машину. Мобильность людей повысилась в разы. Дэниел знал, что это было сделано в первую очередь для военных нужд. Произошедшее во время вторжения не должно было повториться. Тогда войска хоть и развернулись повсюду, но потратили на это слишком много времени. С момента начала атаки успел пройти час, прежде чем солдаты прибыли на место и возвели укрепления. Но что вспоминать о прошлом? Теперь у Старого Города совсем другое лицо. Нужно думать о настоящем.
Дверь такси отъехала в сторону. Водитель, видимо, хотел отпустить едкий комментарий насчёт внешнего вида Дэниела, но тут же прикусил язык, как только юноша провёл запястьем над сканером - на счёт таксиста была переведена тысяча долларов.
- Я так понимаю, это только аванс? – услужливо поинтересовался он, открывая перед Роско дверь. Дэниел кивнул, развалился на сиденье и попытался расслабиться.
Машина шла достаточно мягко, объезжая ухабы, образовавшиеся в результате боёв. Монорельс уже возобновил свою работу. Неудивительно, без него обычным людям было совсем худо, поэтому Семьи восстановили его в первую очередь, оставив на потом некоторые дороги. Большая часть зданий Центра не пострадала, кроме Малого Театра. Бомба находилась прямо под сценой и унесла жизни тридцати восьми человек. В общей сложности, от взрывов пострадало почти пять тысяч человек. Сукины дети, устроившие всё это, могли собой гордиться. В остальном, Центр во время вторжения был самым безопасным местом. Дэниел видел в передачах, как Стрелки изуродовали окраины, и благодарил бога, что не слышит сейчас, как сетуют на судьбу жители уцелевших районов.
Такси подкатило к Дворцу. Когда-то сюда можно было дойти только пешком или на монорельсе. Отстегнув водителю ещё тысячу за быструю езду, Дэниел, лучезарно улыбаясь, направился к воротам. Королевские гвардейцы у входа скептично хмыкнули, узрев его больничную сорочку, штаны и белые тапочки. Но пропустили, даже не обыскав.
Тронный Зал напоминал Дэниелу иллюстрации из старых книг Библиотеки о периоде до Освобождения. Это было богато украшенное гобеленами и портретами помещение с огромным количеством ненужных ламп и колонн. У каждой из них стояло по паре гвардейцев в красных мундирах с золотыми эполетами. В руках они сжимали полуавтоматические карабины, недавно сошедшие с конвейеров фабрики Гефеста. Бессмысленная предосторожность – вокруг Трона было включено силовое поле радиусом в тридцать шагов. А стоит кому-то сделать неверный шаг, как его тут же превратят в фарш защитные системы Дворца. Умели раньше проектировать здания администрации, ничего не скажешь.
Карл как всегда восседал на своём почётном месте. Впрочем, встать он всё равно не мог – от нижней части тела король Синдиката отказался двадцать лет назад, отдав предпочтение кабелям, напрямую соединившим его с системами Дворца. Заметив шаркающего тапочками Дэниела, Карл слегка приподнялся на Троне и ощерился:
- Наконец-то наш герой соизволил лично явиться! – провозгласил он. – А я уж думал, что ждать придётся ещё год-два.
Дэниел присел на одно колено и изобразил самый изысканный поклон, на который только был способен. Его начало заметно потряхивать. Уставившись в пол, он произнёс:
- Лечился, Ваше Величество. Врачи старались изо всех сил, но я всё равно выжил.
Карл раскатисто захохотал, хлопая ладонью по подлокотникам. Казалось, покажи Дэниел ему палец – он и от этого рассмеётся.
- Ну, будет тебе, Дэниел. Ладно, раз пожаловал, расскажи мне, как прошла оборона.
- Вам лучше знать, - отрезал Роско. Он не боялся. Уже нет смысла. Карл покачал головой.
- Эти старые зенки уже ничего не видят, - он постучал ногтём по окулярам, заменявшим ему глаза. – Однако, ты прав. Мне лучше знать.
В его голосе зазвучали жёсткие нотки. Превосходно. Теперь можно будет говорить о деле.
- Зачем ты пришёл, Роско? – спросил Карл.
- Чтобы узнать, почему умерли мои люди.
Король покачал головой.
- Может быть потому, что их убили? – Дэниел молчал. Карл усмехнулся. – Ты храбрец, юный Роско, нужно отдать твоему отцу должное. Он постарался на славу. Передо мной уже не щенок, а истинный цепной пёс! Роско до мозга костей. Но ты ошибаешься, ожидая, что твоя наглость заставит меня рассказать вещи, которых я не знаю. Думаешь, Эдем сразу же после столкновения выложил мне как на духу, что произошло? Да чёрта с два. Ко мне прислали трибуна, упакованного в броню по самые яйца. Тот выразил своё искреннее сожаление, что мы стали невольными участниками их небольшой междоусобицы. Также он надеется, что подобное больше не повторится. Тело Стража убрали ещё до того, как тебя нашли. Вполне возможно, что последнего выжившего из твоего отряда скоро прихлопнут. Они делают с нами всё, что хотят!
Карл так разошёлся, что приподнялся на руках. Его свита беспокойно зашевелилась. Несколько гвардейцев подошли к Дэниелу и взяли его под руки, но резкий окрик короля остановил их:
- Оставьте его. Со мной всё в порядке. Подойди ко мне, Роско.
Дэниел с замиранием сердца сделал несколько шагов, ожидая, что из-под потолка сейчас выскочат турели и изрешетят его быстрее, чем он успеет сказать «предатель». Но его ждало только лёгкое покалывание кожи – силовое поле напоминало, что оно всё ещё тут.
Дэниел подошёл так близко, что рассмотрел пластиковые трубки, торчащие из-под полы мантии короля, которая скрывала отсутствие нижней части тела. По ним бежали коричневая и жёлтая жидкости. Роско слегка затошнило. Запаха он не чувствовал, но зрелище было далеко не из приятных.
Взгляд окуляров сфокусировался на его лице. В линзах Дэниел увидел своё искаженное отражение. Что же, подумал он, я сам выгляжу не лучше.
- Дэниел, - произнёс король, - пойми одну вещь: моя власть начинается на Втором Уровне и заканчивается здесь, на Четвёртом. Я могу убить любого, кто посягнет на свободу жителей моего Города. Но я не в состоянии ничего сделать, когда дело касается Эдема. Вполне возможно, что они уже годами режут друг друга – вот только мы узнаём об этом в последнюю очередь. И поэтому я прошу тебя, для твоего собственного же блага: забудь о том, что произошло. Люди возненавидят тебя. Все и так знают, что взвод Дэниела Роско погиб почти в полном составе, но командир, прикинувшись мёртвым, выжил. Люди хотят знать правду. Но они её не заслуживают. Для них она слишком жестока. И если ты хочешь жить, то пусть так всё и остаётся. Потому что даже я не могу гарантировать тебе безопасность.