— Но мы никогда об этом не узнаем, — возразил пожилой скептик, — горизонт событий скроет всю информацию.
Многие с этим не согласились. Кое-какая информация должна будет прорваться наружу. Говард участвовал в подобных спорах десятки, если не сотни раз. Он вышел из импровизированной штаб-квартиры.
Один — четыре — двенадцать. Что бы это могло значить?
24
14.04, Пика
Через крошечный иллюминатор я увидел, как "Фаэтон" уходит от меня в сторону горных пиков. Автопилот спасательной капсулы обнаружил падение и предупредил, что если я сейчас же не отменю программу, он приступит к выполнению мягкой посадки. Я не стал ничего отменять. Корпус завибрировал от включившихся двигателей.
Пика размером с Луну, и посадка на нее легкой капсулы не должна быть сложной. Конечно, у нас с автопилотом обнаружились различия в понимании того, что значит "мягкость". Я подумал о шее Джоша, которой досталось во второй раз. Правда, сначала я подумал о своей заднице, которая едва не пропустила через себя позвоночник. Но все кончилось благополучно. Капсула кувыркнулась несколько раз по склону кратера и остановилась в положении почти вертикальном. Я включил рацию и на аварийной волне сообщил о своем неожиданном прибытии. Через некоторое время мне ответила станция "Пика-Гео". Я сообщил, что у меня все более-менее в порядке, и что они срочно должны искать вторую капсулу, пассажир которой находится в тяжелом состоянии.
— Это случайно не ваш корабль только что грохнулся возле шахты?
— Такой небольшой, но красивый?
— Не знаю. Взрыв был красивым. Он едва не завалил шахту.
— Я не знаю, как часто на вас падают корабли. Если не часто, то это наш.
— На борту кто-нибудь был?
— Нет. Нас было двое, и мы успели эвакуироваться.
Они запеленговали мой маяк. Оказалось, что до "Пики-Гео" всего пятнадцать километров. Я ввел ее координаты в навигационную систему скафандра, вылез из капсулы и поскакал в сторону горной гряды, в склонах которой была закопана "Пика-Гео". Человек со станции обещал выслать навстречу мне робота, оседлав которого я смогу доехать до станции. Но у меня было такое чувство, что роботов на сегодня с меня достаточно.
Через шесть километров я здорово выдохся. Я обвиняю в этом Пику и систему физического восстановления "Фаэтона". На экране навигатора желтой точкой ко мне навстречу полз робот. Я перешел на прогулочный шаг. Заодно, у меня появилось время полюбоваться минималистскими окрестностями и сине-голубым Хторгом, висевшим высоко над горизонтом.
Сначала я увидел столб пыли, потом высокого четырехногого робота с грузовой платформой. Он подошел ко мне и присел. Я вскарабкался на платформу, робот встал и галопом поскакал домой. Из меня плохой наездник, и мне с большим трудом удавалось удержаться в седле. Между тем мне сообщили, что Джоша нашли, что он жив, и что на другом роботе его вместе с капсулой везут к базе.
Корпорация "Пика-Гео" добывала гелий-3 для термоядерных станций на Хторге. Добродушные шахтеры накормили меня и велели идти отдыхать. Но я не мог думать об отдыхе, пока не станет ясно, что с Джошем. Ему наложили шейный корсет, стабилизировали состояние. Планетолет должен был отправить его в Пика-Сити, где находился приличный госпиталь. Врач подозревал, что транспортировка на Хторг будет для него небезопасна, поэтому придется лечить его здесь. Кроме того, им уже звонили из инспекции по безопасности перелетов. Джош не мог говорить, поэтому инспекторы требовали меня. Как лицо гражданское, я мог их с полным правом послать…
Я вспомнил о "черных ящиках" с "Фаэтона". Они могли уцелеть, но в них не будет ни бита о роботе. Зато станет ясно, что кто-то вывел из строя пилота, и я буду единственным подозреваемым. Строго говоря, Джош не видел, кто на него напал. Но я его спас, и рано или поздно это зачтется как алиби. Вероятно, пройдут недели, прежде чем меня отпустят. Хотелось ли мне столько ждать? Нет, не хотелось.
Я поинтересовался у шахтеров, как быстрее всего добраться до Хторга.
— Быстрее всего? Быстрее всего из пушки.
И они рассмеялись.
Оказалось, "пушкой" они называют устройство, выстреливающее контейнеры с сырьем в сторону Хторга. Контейнеры снабжены реактивными тормозами и парашютами. При входе в атмосферу сначала включаются тормоза, потом раскрывается парашют. Приземление происходит на специальном полигоне. Там груз подбирают и увозят на переработку.
— И не думай об этом! — сказал начальник вахты, заметив, должно быть, что мой интерес к "пушке" носил практический характер. — Джо попробовал месяц назад. У его жены были трудные роды, и он спешил. Так его еле откачали!
Меня осенило:
— У нас есть капсула, в которой вы привезли моего пилота. Снимем с нее все лишнее и засунем в контейнер. Кресло внутри капсулы рассчитано на большие перегрузки. Думаю, я доберусь без проблем.
— А нам какой в этом интерес?
— Чисто научный. Если я смогу долететь без последствий, вы будете знать, что это возможно. Когда-нибудь вам это знание пригодится.
Кажется, я задел в них какие-то струны. "Пушка" была для шахтеров источником мучительного любопытства. Но после случая с беднягой Джо никто бы не рискнул ее снова опробовать.
— Спорим на тысячу, что приземлюсь без единой царапины, — предложил я.
Шахтеры посовещались и решили, что это хоть какое-то развлечение. Их будни на мертвой планете были очень однообразны.
Мы ударили по рукам и занялись подготовкой полета.
Конечно, тут имел место конфликт интересов. Например, они попытались разместить капсулу вверх ногами, введя меня в заблуждение относительно того, где у контейнера перед, а где зад. Я их пристыдил, и подобного саботажа больше не повторилось.
Капсулу проверили на герметичность, зарядили батареи, повар соорудил в дорогу нехитрый бутерброд, чем вызвал у меня слезы умиления. Начальник вахты неискренне пожелал мне удачи. Задраивая люк, я думал о том, как удивятся рабочие, когда выудят из контейнера живого меня.
Удивились, это не то слово. Кажется, я перепугал их до смерти, когда открыл люк и спросил, который час.
— У тебя тоже жена рожает? — спросил один рабочий.
— Нет, сейчас я рожу сам.
Содержимое моего желудка нашло путь наружу. Третий раз этой капсулой никто не воспользуется. Я нащупал фляжку с водой и прополоскал рот.
— Тебя до сих пор тошнит? А у моей на пятом месяце уже прекратилось.
— Рад за нее.
С неба спустился трос с крюком, я зацепился за него, и кран вытащил меня наружу. Я находился в огромном цеху, в метрах пяти над бетонным полом. Трос плавно раскачивался. Задрав головы, рабочие разглядывали меня с нескрываемым интересом.
— Может, все-таки опустите меня на землю?
— Сперва обсохни.
Это было несправедливо. На меня ничего не попало.
Наконец, они сжалились, и кран бережно опустил меня на пол. Но стоять, честно говоря, мне совсем не хотелось. Я сел на задницу.
— Как там Джо? — спросили они.
Я понял, что меня приняли за шахтера, то есть за своего. Это меня вполне устраивало.
— Не его вахта. А Фуллер теперь должен мне тысячу. Вы должны подтвердить, что я прибыл совершенно здоровым. С меня, естественно, причитается.
Мое заявление было принято положительно. Когда подошел начальник смены, ему объяснили, что тут чисто мужское дело, и не надо никому докладывать. Ему было все равно, лишь бы не было задержек с разгрузкой. Я отполз к стене, чтобы не мешать работе. Постепенно на меня перестали обращать внимание.
Жилой комплекс, в котором обитали рабочие, находился в получасе езды на каре. Я и трое свидетелей моего прибытия отправились туда после окончания смены. Путь пролегал через пустынную местность, где было место, куда упасть контейнеру с гелием-3. Мы сделали крюк, и мне показали небольшую вмятину, оставленную моим "спускаемым аппаратом".
В жилом комплексе был небольшой ресторан, где я угостил всю компанию ужином. Я остерегался расспрашивать их об окрестностях и окрестных нравах, поскольку считалось, что я живу на Хторге, хоть и недавно, если судить по акценту. Я придумал себе имя и короткую шахтерскую биографию. После ужина мне нашли сносную комнату с душем, документов никто не спрашивал. И за еду и номер я заплатил наличными.
25
15.04, Хторг
План действий на следующие шесть часов мне был ясен. Рядом с пирамидой жилых блоков располагалась посадочная площадка рейсовых флаеров, всю ночь не дававших мне спать своим воем. С учетом промежуточной посадки путь до Хторг-Сити займет пять часов. Еще пятьдесят пять минут я отводил на то, чтобы добраться до здания Трансгалактического Банковского Союза. Пять минут — на то, чтобы найти кабинет Опоссума Лея. Дальнейшее определялось его поведеньем.
Столица Хторга представляла собой россыпь небольших железобетонных язв на зеленом и цветущем теле экваториального континента. Климат здесь был мягкий, трава сочной, и если бы не банкиры, бродить здесь овцам и пастушкам до следующего ледникового периода.
Аэропорт, где мы приземлились, был небольшой бетонной площадкой с парковкой для флаеров-такси. Как я понял, жители Хторга были принципиально против концентрации себя где бы то ни было. Посадочные площадки подобные этой были разбросаны по всему городу, который, в свою очередь, непонятно где начинался, и непонятно где заканчивался. Банки, жилые корпуса и прочие учреждения занимали небольшие участки, промежутки между которыми были заполнены модно подстриженной местной флорой. Жители передвигались в тихих, низколетящих флаерах, а внутри обитаемых блоков — пешком.
Такси знало дорогу, и через сорок минут я оказался в блоке АС-67, так же известном как "территория ТБС". Это был квадрат со стороной метров триста, на котором находились четыре цилиндрических десятиэтажных корпуса, соединенных между собой перемычками. Я произвел рекогносцировку. Здесь все оставалось так, как два с половиной года назад, когда я был на Хторге в первый и единственный раз. Посетители входили и выходили через два парадных входа. Служащие пользовались четырьмя неприметными дверями. За большим окном десятого этажа промелькнул силуэт Раймонда Джотто. Обведенный желтой полосой прямоугольник указывал место парковки.
Я снова вызвал такси и отправился в "Хертц — Хторг", чтобы арендовать флаер. Выбрал небольшую, скоростную машину с тонированными стеклами и вернулся на "территорию ТБС".
Я передумал заходить в банк. Потратив столько сил, чтобы прибыть на Хторг инкогнито, я не хотел светиться. Скоро конец рабочего дня, и Опоссум отправится домой. Два с половиной года назад он мельком попадался мне на глаза. За это время его внешность не должна была сильно измениться.
Так оно и было. Без пяти семь крепкий, седовласый мужчина вышел из служебного входа N2. У него была напряженная, пружинистая походка. По пути на парковку он несколько раз оглянулся по сторонам. Забравшись в свой флаер, он взял резкий старт на юг, к побережью.
Голографическая дорожная разметка отображалась на лобовом стекле как на экране. Летать в черте Хторг-Сити можно было только в соответствие с ней. Трасса, по которой мы шли, вела к приморскому жилому району. Был конец рабочего дня, движение было небыстрым, и мне удавалось не упускать его из вида, оставаясь при этом на одну-две машины позади него. Наконец он покинул трассу в направлении частного участка, большую часть которого занимал естественный лес. К дому вела полукилометровая просека, о которой я узнал из навигатора. Я свернул в просеку и припарковал флаер в густой траве. Оставшееся расстояние я преодолел пешком.
Строго говоря, план действий у меня снова кончился. Что-то подсказывало мне, что к происшествию на "Фаэтоне" причастны две стороны, из которых только одна является непосредственным заказчиком покушения.
К которой из этих сторон принадлежит Опоссум?
Знает ли он о присутствии другой стороны?
На эти вопросы я хотел получить ответ. Но с таким же успехом я мог получить заряд плазмы в спину.
Высокая трава уступила место подстриженному газону. Передо мной было двухэтажной строение строгой прямоугольной формы, с высоким цоколем и большими панорамными окнами.
Я не знал, с кем он живет и есть ли у него семья. Но свет горел только в одном матовом окне, через которое не просматривались даже силуэты. Я проверил бластер, позаимствованный с "Фаэтона", и поднялся по лестнице к входной двери. Наверняка Опоссум меня уже заметил. В противном случае он плохой начальник службы безопасности.
Нажав на кнопку интеркома, я услышал внутри дома звук колокола. Когда гул затих, из звуков остался только стрекот местных цикад. Выждав тридцать секунд, я снова позвонил. И снова не получил никакого ответа.
Я толкнул дверь, она мягко, беззвучно открылась. Стало ясно, что меня приглашают поучаствовать в шоу, и, возможно, мне отведена не последняя роль. Я достал из-за пояса реквизит и снял его с предохранителя.
Внутренний план дома был так же прост, как и его внешний вид. Я поочередно обошел кухню, ванную, обеденный зал и гостиную. По изгибающейся винтом лестнице я поднялся на второй этаж. Из холла здесь было три двери в комнаты. Первая же оказалась кабинетом. Перед компьютером, свесив голову, сидел Опоссум Лей. Из обожженной раны в его затылке тонкой струйкой стекала кровь. Я не стал проверять пульс. Что Лей мертв, было ясно с первого взгляда.
Совпадение или меня подставили?
Если второе, то бежать ли мне к флаеру или за то время, что у меня осталось, попытаться найти какую-нибудь информацию?
Включенный компьютер напрашивался на то, чтобы в нем порылись. Было очевидно, что преступник уничтожил компрометирующие данные. Было так же очевидно, что, несмотря на это, я в компьютер полезу — это закон жанра, и всякий сыщик обязан его придерживаться.
Очень быстро я убедился, что настольный компьютер был предназначен только для слежения за домом. Кроме прочего, он хранил записи с камер наблюдения. Все записи старше десяти минут были стерты. В новых файлах был только я, обыскивающий пустой дом.
Ни комлога, ни какого-либо другого портативного компьютера при Опоссуме не было.
Я заметил, что компьютер что-то передает в сеть. Это странное поведение для устройства, отвечающего за безопасность. После недолгих разбирательств мне стало ясно, что в сеть идут записи с камер. Следовательно, мне не стоит ждать немедленного приезда полиции. Мне стоит ждать шантажа. Я нашел адрес локуса, куда скачивались данные. Теперь бы найти хакера, который бы выяснил, кому этот локус принадлежит.
На рабочем столе стояла голография миловидной женщины лет тридцати пяти и мальчика лет десяти. Его семья? Если так, то где они?
Я снова прошелся по дому. В одной из спален находился выключенный робот. Он занимался уборкой, когда убийца отрубил ему питание.
Планы насчет меня меняются у противника часа от часа. Меня то убивают, то прикармливают, а теперь еще и шантаж!
Не слишком ли много внимания?
Прошло полчаса, полиция не появлялась. Позвонить самому и сделать заявление? Похоже, убийцы от меня этого не ждут. Для меня прописан какой-то другой сценарий. Нарушив его, я, возможно, никогда не узнаю, для чего это все затеивалось.
Убедившись, что нигде не наследил, я покинул дом Опоссума. Мой флаер стоял на прежнем месте. Едва я вырулил на трассу, в просеку нырнула полиция с включенными красно-синими маяками.
Меня ведут, но ведут нежно. Что от меня требуется теперь?
Джотто был единственным человеком, которого я здесь знал, и мне нужна была его помощь.
— Я же просил не звонить! — зашипел он в трубку. -Ты где?
— Здесь, на Хторге. Часть твоих проблем решена. Опоссум мертв.