Коридорная интерлюдия
…Привет, Сереж, неплохо выглядишь, гематома почти сошла [3], хоть какая-то польза от вашей командировки, главный не хочет брать Арамовский заказ… А я откуда знаю? Клиента проверили, действительно он, и он платежеспособен. Хотя, если честно… Лично мне Арамов странным показался. Совершенно иначе о нем думала. Каталог протягивала с внутренним содроганием… У нас, конечно, тоже не сапожники работают, но ведь — маэстро… Листал, разглядывал, кривился… а выбрал самый аляпистый домишко из всего, что есть.
— …вот, — Лена распахнула каталог по закладке. — Я бы конюшню такую строить не стала.
Сергей рассмеялся:
— Ты не туда смотрела. Внизу смотри. Это самый дешевый макет.
— Да, но все-таки — Арамов.
— Ну и что? Нашего маэстро очень сильно душит жаба. Только — хрен ему, эта моделька сложится при первом же урагане. Там округлый нужен. В общем, жди, опять придет. Вместе придем. Эстетичный выбирать, — Сергей подмигнул дизайнеру и отправился в курилку.
Полез в карман за сигаретами, наткнулся на давешний трофей — яйцо симбионта. За время путешествия оно выросло на целый сантиметр. Теперь прозрачная оболочка была наполовину заполнена темным содержимым.
Вот, ё-моё, праздник новый год, встреча лета. Уничтожить — рука не поднимется: блин, кто еще во всей Вселенной может похвастать, что принят в чужой социум на равных правах?.. А оно, зараза, растет. В морозилку сунуть? Опоздали, небось.
И не посоветуешься ни с кем. Узнают в академии Веги — давешний мордобой женской лаской покажется…
…вперед. Терять нечего, Боливар не выдержит двоих. Ты покувыркаешься, падла. Кровью харкать будешь.
Шорох.
Несколько шагов до двери.
Путь отрезан. В кустах возле крыльца — гигантский таракан. Вас еще не хватало, твари… Лазерная полоска вонзается в гадину.
Еще один таракан — оттуда же.
Еще один — ближе…
Эти несколько шагов не пройти без боя.
Что-то хватает сзади.
Из кустов ползут тараканы. Тараканы. Тараканы…
…где я? Слишком долго не было сознания. Теперь нет города. Нет гор. Вообще ничего знакомого нет. Пространство утратило форму и смысл.
Я жив? Излучатель разряжен не до конца. Вооружен — значит, жив…
Максимыч, подобно царю Кащею над златом, нависал над кучей хаотично наваленных бумаг. Хмурый, как тучи Алекто. Прогноз девяносто процентов: что-то будет. Не оборачиваясь, пророкотал:
— Явился, турист. Какого… ты всегда лезешь попередь батьки в пекло? Сначала нужно справки наводить, а уже потом мотаться на рекогносцировку.
Рокот предвещал начало урагана. Вероятность подскочила до девяноста пяти процентов.
— Привет, Вить.
— Понравился тебе этот заказ?
— Красиво там.
— Понравился. Замечательно. Самый веский аргумент, чтобы отказаться. Учитывая твой дар находить приключения на свою и мою задницу.
Девяносто семь процентов…
— Начинается… — протянул Сергей.
— Именно «начинается»! Клиент — либо псих, либо жулик, а ты…
— Да чего случилось-то?..
Генеральный вздохнул. Не то, чтобы тон стал мирным, но хотя бы без нажима:
— Анонимка нам пришла. Карен Арамов психически болен, за свои действия не отвечает. Как он тебе показался?
— Нормальнее меня.
— Тоже мне, критерий… Представь себе, он уже застраховал этот дом.
— Какой?
— Который нам заказал.
— Так его же еще не построили.
— Неужели? — сардонически усмехнулся директор. — С добрым утром, Сережа.
Сергей помотал головой:
— Дурдом… Хочешь сказать — мы построим, а он тут же взорвет?
— Начинаешь соображать.
— Да и ладно. Пусть заплатит, а дальше — его дело.
— Проснись, мать твою! Это мы с тобой платить будем! Отсудит и неустойку, и моральный ущерб, и…
Девяносто восемь процентов… Не, стороной не пройдет.
— Столько геморроя, чтобы ограбить строительную фирму? Или я опять чего-то не понял?
— Он псих, как нас предупредили. Если тебе известно, когда-то Нерон ради вдохновения Рим поджег. Стоял над горящим городом и сочинял стихи. А у нашего маэстро творческий кризис, он сам признался, — гендиректор с ненавистью уставился на муху, ползущую по столу. Муха символизировала всех психов, жуликов и недоумков на тернистом пути галактических строителей.
Сергей поморщился:
— Страховка, авария, судебный иск и бла-бла-бла… Нерон, тоже мне. Аферист заурядный.
— Нам от этого легче?
— Афериста — вылечим.
— Доктор, мать твою. Последние нервы ты мне вылечишь. Народная примета: если у тебя глаза блестят — значит, мы лезем в жопу.
Девяносто девять процентов… Надеяться не на что.
— Вить, скажи прямо: опять твой лоботряс в участок попал?
…Сто.
— Судьба у меня такая!.. — взорвался директор. — Одни отморозки вокруг! Клиенты, друзья, дети, все!..
Сергей вздохнул, опустил глаза и начал сосредоточенно ковырять ногтем царапину на полировке стола. Тяжкая судьба генерального требовала немедленной озвучки. Стихию не остановишь.
— …Только и знаю, что всяких крокодилов вытаскиваю, выкупаю, отмазываю! А вас… вас стрелять надо, как бешеных собак, чтобы не были такими козлами!.. А? К тебе не относится?
— Относится, — смиренно кивнул спец по эксклюзиву.
— У меня до сих пор твой полонез Огинского в ушах торчит! — Максимыч засунул палец в ухо, энергично потряс, как после купания, пытаясь вытряхнуть злосчастный полонез. — Я тебя еле отмазал! Знаешь, сколько дают за кинддепинг?
Сергей поморщился:
— Ну, не было же никакого кинддепинга.
— Чертям в аду расскажешь!..
…Действительно. Ну кто, кроме чертей, будучи в здравом уме и трезвой памяти поверит, что красивая восемнадцатилетняя девица из высшего общества добровольно удрала с тридцатипятилетним малохольным прохвостом из строительной фирмы? Как на грех, отец девицы уже давно тянул с оплатой готового дома. Изыскивал несуществующие недоделки, грозил неустойкой, судом… Скажите, вот вы бы не воспользовались ситуацией? Ну и мы, естественно, воспользовались. В конце концов наше терпение иссякло. Через несколько дней после исчезновения Риты издерганный стервозный папаша получил задушевное голосовое сообщение в стиле «если хотите вернуть дочь, оплатите счет».
Отцовские нервы сдали. На следующий день «Галактика» получила свои деньги. Все бы ничего, но у безутешного родителя хватило ума сохранить сообщение. А честно возвращенный домой ребенок и не подумал выгораживать преступника перед воинственно настроенным папашей. Девочка злилась. Считала, что ее цинично использовали. Она, правда, тоже использовала своего похитителя — не так цинично, зато не один раз. Но где вы видели справедливость в этом мире?..
Собственно, вместо голосового письма вполне можно было отправить простое безголосое. Но ведь мы не ищем легких путей.
Звездец. Адвокаты только руками разводили.
Циклон взял короткий тайм-аут. Директор тяжело вздохнул:
— Думать нужно все-таки иногда головой. А не только этим, как бишь его, креативом. Меломан хренов. Можешь объяснить, зачем нужно в каждом построенном доме оставлять эти дурацкие музыкальные визитные карточки? Что за детский сад-то, в самом деле? Призрак оперы, черт бы тебя задрал!..
…И опять несправедливо. Совсем не в каждом. Только у избранных. Грех не воспользоваться, если вам в свое время на память от благодарного клиента досталась совершенно замечательная программка. Грубо говоря — вирус, но вирус практически неуловимый. Шутка гения.
Вот реалии: есть готовый дом. И, естественно, обслуживающий его системный блок.
И есть заказчик, который истрепал вам все нервы. Очень хочется перед уходом сделать ему какое-нибудь доброе дело. Возьмем хоть тот самый случай про девушку Риту. Отец получает сообщение, что у него украли дочь. И практически одновременно с этим в готовом доме не только телефоны и видеофоны, но абсолютно вся бытовая техника начинает на полную громкость исполнять полонез Огинского — единственную вещь, которую возлюбленное дитя умело играть почти сносно. Акцентирую: почти. Для родителя сойдет (вы уже догадались, что полонез записан в исполнении Риты?), а насчет других жителей квартала… ну, совсем без жертв ни одно дело не обходится.
Аншлаг. Программисты только руками разводят.
Сергей поморщился:
— Скажите, какие мы нежные.
— Заведешь когда-нибудь своих детей — поймешь. То есть, не заведешь, а вырастишь. Душу вложишь… в это отребье… О чем я? Вложишь душу, а не только, тьфу, креатив!.. Короче, ваш с Огинским полонез стал последней каплей. Не удивлюсь, если отец Риты тебя задушит при случайной встрече. Голыми руками.
— Да ну.
— Не «да ну», а точно. Кто вот тебе давеча нос по физиономии размазал, не знаешь?
— Гопники. Им на пиво не хватало.
— А может, кто-то счеты сводит?
— Тогда бумажник зачем взяли?
— В качестве бонуса!
…Впрочем, буря потихоньку шла на убыль. Циклон почти иссяк…. Иссяк? Или — почти?..
— Всю жизнь я решаю твои проблемы, — с кривой гримасой протянул директор. Выглядело так, будто и зубы до кучи разболелись тоже. — Как началось в детстве, так с тех пор и… У меня уже голова наполовину седая. А я, между прочим, на год младше тебя.
— Седина женщинам нравится. Мне, что ли, навести?
— Опять вы о чем-то своем, Сергей Макарыч… Все, хватит. Мы не берем этот заказ. Мое последнее слово.
— Я уже платформу выписал.
— Что?!
— И оплатил.
…Сумрачное небо полыхнуло. В этом заключительном феерическом выбросе сошлись все молнии Алекто.
— Печать фирмы — сюда, и — пошел вон.
…сдать оружие!!!.. Блин, о чем это я?..
Сергей вытащил из кармана печать, демонстративно швырнул на стол и вышел из кабинета, не оборачиваясь.
В коридоре достал телефон:
— Карен? Смета будет через неделю… Раньше? — оглянулся на дверь шефа, тяжело вздохнул:
— Не, раньше не получится.
…А пока с этого недоумка очередной раз срывают офицерские… тьфу, это опять не из той оперы… Короче, пока сыр-бор, я вам скажу мысль.
Есть такая порода существ: ультракрайние позитивисты. Открытые и доверчивые к обстоятельствам: сначала говорят ситуации «да», потом снова «да» и еще раз «да». До тех пор, пока говорить «нет» не станет поздно. Привет старине Юнгу… В переводе на трансгалакт: если какой-то шаг может быть сделан, он должен быть сделан. Независимо от того, куда шагаем.
Как правило, это очень решительные и креативные особи. На нашу с вами голову.
3. Всё по-русски, серия вторая
Какого-то — бря какого-то года с утра пораньше алектианские зеваки имели счастье наблюдать беспрецедентную акцию.
Вам знаком дух заброшенного провинциального селения, где любое новое лицо — сенсация, а любой нестандартный жест — событие? А тут, ни много ни мало, группа безнадежных пациентов сумасшедшего дома (полтора десятка единиц, вроде того) мотается по плато между низеньким складским бункером и южным лифтом, с огроменными коробками и ящиками в обнимку. Такое зрелище — тема для разговоров не на один месяц. То здесь, то там на почтительном удалении (а вдруг эти психи — буйные?) пара-тройка переговаривающихся горожан. Вот сухопарая леди шла по своим делам — остановилась, засмотрелась, укоризненно покачала головой. С другой стороны, ей навстречу — джентльмен с каким-то кабелем через плечо. Чуть даму с ног не сбил, загляделся на шоу века. Извинился, поздоровался, так и зависли оба в первых рядах амфитеатра. Беседуют тихонько, хмыкают скептически. Вот еще один мэн остановился, на опасном расстоянии от умалишенных. Вроде сказать чего-то хотел, но передумал. Махнул рукой, пошел дальше.
Черт с вами со всеми. Можете хмыкать, недоумевать, осуждать, и что вам там еще заблагорассудится. Все равно на вашем занюханном марсе будут цвести наши яблони. Работа у нас такая. Dixi.
В десять часов утра по местному времени первые упаковки с будущей платформой легли на девственную землю долины Алекто.
На всякий случай напоминаю: на Алекто задекларированы изменчивые сейсмические условия. Это значит, что в дальнейшем мы будем, как цыганский табор, кочевать по долине. С платформой, материалами, всем скарбом, женщинами, детьми, овцами, курами… ой, это уже, кажется, не о том. Платформа и материалы — никуда не денешься, а из остального скарба — только женщина, и то непонятно зачем. Одной на всех все равно не хватит.
Но женщина — ничего, вполне. Ноги стройные, хоть и не от ушей. Худенькая, но не плоская.
— Что за нововведение? — поинтересовался Сергей.
Напарник в это время задумчиво рассматривал горизонт. Отозвался, не оборачиваясь:
— Повариха.
Глазастая. И какая-то дикарская черточка в лице. Полинезийская? Латиносская?..
— Где надыбал такую роскошь?
— Сама напросилась на Алекто.
Прямо-таки пожирает взглядом нашего маэстро. Сожрала бы совсем, но он вовремя слинял. Удрал вниз, в долину. Недоеденный. А когда спустились мы, уже укатил в прерии. Вот она теперь и шарит по сторонам голодными глазами. Ищет… Похоже, классический вариант: записи всех композиций в чемодане. Фотография в бюстгальтере, с левой стороны.
— Неудачное приобретение.
— Ага.
— Такие готовить не умеют.
— Ага.
— И к полевой жизни не приспособлены.
— Ага… Сереж! Ты прогноз уточнял?
— В этом квадрате подвижек не будет еще десять дней.
— А метеопрогноз?
— Так… они бы сказали, наверно.
Валера обернулся:
— А оно им надо?..
Вслед за этими словами небо легло на землю, а земля встала на уши.
Сложенные друг на друга упаковки с материалами рассыпались и покатились в стороны. Люди метнулись вдогонку. Это было ошибкой: ящики весили не намного меньше людей, однако ж их сносило… Новая сотрудница, прижавшись к скале, расширенными глазами смотрела, как двое строителей — здоровый бородатый мужик и совсем молодой худенький парень — рванули догонять убегающую в степь коробку и уже через два десятка шагов начали шататься, спотыкаться, падать. Младшему явно не хватало веса, попытался зарыться в песок — выдернуло и оттуда, повезло волоком. Бородатый орал, протягивая руку…
Сквозь вой и грохот было совсем не слышно рычание подъехавшего вездехода. Он неожиданно появился в клубах песка возле тех двоих. Арамов высунулся наружу, что-то крикнул, скрылся в салоне. Вынырнул снова в ветрозащитных очках, повис на поручне, удерживая дверь открытой, пока здоровяк и мальчишка забирались внутрь. Ветер отдирал от поручня миниатюрную фигурку маэстро. В салон несло песок.
Те, кому повезло оказаться со своей ношей поближе к тоннелю, успели нырнуть в него. Бросили ношу там, вернулись в надежде спасти еще чего-нибудь. Их опрокидывало, иногда поднимало в воздух и швыряло об землю. Сергей, то падая, то поднимаясь, удерживаясь за что подвернется, орал, отплевывая песок:
— Никита, брось коробку, хватай женщину! Тимка, не высовывайся из машины! Макс! Кто полегче — бросайте все и ползите в тоннель! Не вставать!..
Неизвестно, слышал ли кто-нибудь что-нибудь из этих распоряжений. Люди ориентировались чутьем. Инстинкт самосохранения — самый мудрый командир.
Со стороны вездехода орал маэстро:
— Прочь от стены! Камни!..
Начался камнепад. Буквально за мгновение до этого повариху оторвало от казавшихся спасительными скал и повезло в степь… таки да, повезло. Булыжник, рухнувший на бывшее убежище девушки, сплющил первый (и единственный пока) готовый составной блок.
Мечутся выдернутые с корнем кусты, пучки травы. И — песок, песок, песок…
— Сергей, бросьте эту корягу, она смертельно ядовитая! И не вздумайте тереть глаза, без глаз останетесь! Что же вы, вашу мать?..
— А вы? — рявкнул Сергей. — Вы знали про ураган?..
— Да весь поселок знал!..
Вот суки! Значит, спасение утопающих… Ладно. Запомним.
Сергей отпустил смертельно ядовитую корягу, рухнул, пополз к ближайшему ящику, изредка открывая глаза, чтобы не потерять направление. Песок забивал рот, ноздри, уши. Слезы текли ручьем.
С другой стороны к той же самой упаковке полз второй контуженый удав.
Дальше — больше. Небо раскололось. Осколки унесло ветром. Земля набрала обороты и взмыла вверх. Звездные войны, летучие тарелки, глаза выпрыгивают из орбит и в прыжке обрастают ресницами. Сальвадор Дали вместе с Пикассо подыхают от зависти.