— Вы разбираетесь в порталах?
— Немного разбираюсь.
— Сделайте, что можете. Я вам заплачу.
…Да ладно. Мы ж не вымогатели, мы — помочь. А вы нам помогите. Не, это несложно. Просто у нас человек пропал, а спасы ничего не хотят делать без вашей отмашки. (Ясен пень, не хотят. Кому охота отрываться от покера ради заведомо безнадежной экспедиции?)
Не стоит думать, что начальник станции дурнее локомотива и не умеет сложить два плюс два. Порталы сами собой не ломаются, так уж они устроены. Их и нарочно-то далеко не всякий сломает — хренова туча ступеней защиты, эти бесчисленные ступени еще обойти нужно… Положим, «кое-какие аварийные варианты» и своя техническая группа найдет. Но завтра неожиданно выйдет из строя основной сервер станции, придется отлаживать его. Дальше энтропия по нарастающей: послезавтра несчастный случай спровоцирует утечку энергии из резервных блоков питания. Наконец, полетит аварийная блокировка портала, а это, надо полагать, и впрямь чревато обгорелыми трупами… Черт бы побрал маэстро Арамова с его нездоровыми идеями и наемными террористами.
— Будет отмашка.
Где-то через полчаса напарники восстановили жизнеспособность портала. Красные лампочки погасли, и Валера недрогнувшей рукой доделал «неисправный» порт-коллектор.
— Надо бы возместить как-нибудь потом, — заметил Сергей.
— В принципе, можно и этот реанимировать, — отозвался напарник. — Как вести себя будут.
Вы только не подумайте, что у этих животных вдруг ни с того, ни с сего проснулась совесть. На всякий случай напоминаю: природа внеморальна. Просто за годы плодотворной созидательной деятельности ребята все-таки сумели усвоить очевидную для любого нормального человека истину: креативные решения проблем, бывает, возвращаются бумерангом.
Намотавшись в свое неудовольствие по научному городку, напарники спустились в долину. На выходе из лифта их поджидал сюрприз: гигантский таракан посреди тоннеля. Если бы прожектор не работал (а такое здесь случается)…
Ребята схватились за излучатели. Выстрелить не успели: тварь адекватно оценила собственные шансы и испарилась. Мистика, ё. Люди исчезают. Тараканы испаряются. Каракатицы — так вообще… Крыша едет, блин.
— …да в трещину он нырнул, Сереж. Тоннелю сколько лет уже, и все это время трясет, трясет…
А, ну ладно. Хоть одной херне нашлось логичное объяснение.
Пугливо озираясь по сторонам, напарники добрели до объекта.
— Значит, так, мужики. Мишеля ищут, выделили спасов. Кольку отправили на Цветущую, жить будет. Мы принесли еще несколько излучателей. Отныне вся бригада ночует на стройплощадке. Половина дежурит, половина спит. Потом меняемся. Стреляем во все, что движется.
Протянет стороной, или как? Сергей окинул безнадежным взглядом разношерстную команду. Не, не протянет.
Все бегом, бегом. Клиент, зараза, подгонял. Материалы — наспех, завели не все, бригаду — наспех, завезли чего попало. А теперь — «одну уголовщину набираете»… Козел, блин.
Краткое затишье, и…
— Ночуем в этом болоте? — выдохнул Тони.
(На себя посмотри, болотный житель. Пробу ставить негде. Небось еще и не в таких условиях обретаться приходилось).
Поехали…
— … да что ж за …!
— … всё, это уже совсем …!
— … Макарыч, ты …?..
— … на такое не подписывались!
(Артем. Бывают же такие разносторонне одаренные люди, все есть: и кривые руки, и куриные мозги, и говна выше унитаза. Не вылечишь, только ручку приделать и на помойку снести).
— Не бреши! Про условия рассказывали всем. Коэффициент понравился?
— … работать сюда ехали, а не спать под дождем и градом, …!
(Вася. Тоже приобретение. Здоров как трансформер, но — то у него сердце, то радикулит, то геморрой в зубах, то стоматит в жопе. Сидел бы дома, занимался ажурным плетением веников, блин).
— От дождя тент есть!
— …тент?
— …пошутил, да?..
— …!
— …!
— …Макарыч, не смеши, это ж до первого серьезного ветерка!
(Опять Тони. В «галактике» без году неделя, а туда же. Идейный лидер, блин).
— Ураганных предупреждений на ближайшие дни не было.
А вот еще подарок:
— …ни кино, ни виртуалки! Ураганы-то — черт с ними!
(Да-да-да. Черт с ними, ураганами. И с объектами заодно. И с экзаменами в институт, которые в этом году опять просрал. Главное — кино и виртуалка).
— Видишь ли, в чем дело…
Продолжать не пришлось: Нилыч, старожил «Галактики», мягко приобнял парня за плечи:
— Не плачь, малыш. Конфетку дать?
Тимка грубо стряхнул руку:
— Ладно, я понял.
Слава-те-яйца. Кому еще конфетку, …? Затихли, гады. Нилыч могучей седой грудью закрыл амбразуру. Поток многоточий прекратился. Надолго?..
— …надолго это удовольствие?
— Ну… на несколько дней. Лерыч! «Кокон».
Валера молча кивнул и начал собираться наверх. Никита трагично сдвинул брови и проговорил со слезой в голосе:
— Так что же это — целых несколько дней без баб сидеть?..
(Тебя еще не хватало, приколист хренов.)
— Дрочить не умеешь? Инструктаж провести?
…Ну? Иссякли? Не, опять красная лампочка замигала:
— А вдруг ночью из-под земли какая-нибудь тварь вылезет?..
(Снова Тони. Удавить, что ли?..)
Молчаливо наблюдавший за буйством стихии Арамов неожиданно подал голос:
— Здесь — не вылезет.
— Это почему?
— Стройка своими вибрациями все зверье распугала.
— А кто ж тогда расхерачил площадку?
— Не твари. Они даже вездехода боятся. От флайера шарахаются. А вы сверлите, грохочете, вся округа ходуном ходит. Это же признаки землетрясения. Думаете, здешним животным нравятся землетрясения?..
(Браво, маэстро. Расскажи это шерифу. Кольке можешь не рассказывать, ему пока еще башку не починили).
— У меня, между прочим, лейкемия. Оно понятно, что все равно подыхать…
(Опять Тони. Какого ж хрена тебя на Алекто принесло, родной?..)
— Где такую экзотику подцепил?
— Тоже хочешь? Беги, там еще дают.
— Слушай! Вали-ка ты на Землю. По медицинским показаниям.
Тони метнул в сторону начальника взгляд исподлобья, промолчал.
Всё? Всё. Стихия отбушевала. Включайте радугу.
— Ставим периметр, тогда можно будет оставлять здесь все на ночь к чертям собачьим. И еще, для тех, кто в танке: сейсмический прогноз неважный. От силы неделя у нас на то, чтобы смонтировать это уё…, - Сергей покосился на клиента, — это сооружение и отогнать в безопасную зону… Так, что я упустил? — Сергей обежал бригаду глазами, заметил повариху.
— Ну, да. Сэнди! К вам это все не относится. Вы отныне существуете наверху, в городке. Будем отряжать к вам дежурных за обедом. А! Теперь еще и за ужином. Лерыч, захвати даму с собой.
— Минутку!.. Не поняла. Почему я не могу остаться со всеми в лагере?
(Офигеть. Готовить мы ни хрена не умеем, зато спецназ одной левой делаем. Слушай, подруга, ты тут в одиночестве площадку не покараулишь, не? А то мальчикам влом.)
— В лагере остаются только мужчины.
— Чертов шовинизм! — взбунтовалась девушка. — Я не для того устроилась сюда работать, чтобы…
Запнулась и прикусила губу.
— Не для того, чтобы готовить? А для чего, если не секрет?
Утихомирившиеся работяги приняли сторону начальника:
— Малышка, будь я женщиной — ни секунды бы не спорил.
— Точно. И вообще: женщина на корабле…
— Добавь: на уже тонущем корабле…
Сэнди метнула отчаянный взгляд на Карена Арамова:
— А вы что скажете?
Маэстро удивленно пожал плечами:
— Организация работы — не мое дело. Но мне кажется, Сергей прав. Здесь может быть опасно.
Высшая инстанция, ты ж понимаешь…
Наверно, господину Арамову стало неловко за его утреннюю вспышку. А может, им двигали какие-то другие, не слишком красивые соображения. Как бы то ни было, ближе к вечеру он снова появился на объекте, отвел Сергея в сторону, предложил:
— Если хотите, первую ночь я буду патрулировать вокруг лагеря. На машине. Пусть рабочие отдохнут.
— С чего бы? — удивился Сергей.
— В конце концов, это ведь мой дом.
— Говорите, тварей здесь нет?
— Тварей нет. Зато люди есть.
Люди, ага. Может, Коля и не бредил, Мишеля утащила каракатица. Но какая, е-мое, каракатица свинтила покрышки с составных блоков? Она, блин, разводягу с собой принесла?..
Сергей не стал назначать дозорных: незачем демонстрировать клиенту, что нет к нему доверия. Но сам решил проследить за Арамовым. Все равно заснуть не получится.
Ночь светлая, все луны взошли. Ползают, правда, за облаками, но зато целых четыре штуки. Волки не спят. Василий крутится с боку на бок, что твой флюгер. Макс поднялся, пошел отлить. Шевельнулся Нилыч. Закашлялся Никита.
Только Тимка дрыхнет без единой порочной мысли. Вот уж кому действительно ураганы нипочем. Сюда бы еще виртуалку, какое-нибудь мочилово нового поколения — и все, можно оставаться тут жить. До следующих вступительных экзаменов.
Пододвинулся Тони, прошептал:
— Макарыч! Извини, что я давеча шум поднял. Слишком уж конкретный аврал получается.
— И похуже бывает. Спи уже. Как завтра работать-то будем?..
…«Заснуть не получится» — это, пожалуй, опрометчивое заявление. Рокот вездехода, вместо того, чтобы будить, успокаивает, убаюкивает…
…смешались в кучу кони, люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки… Тьфу, опять автора не в ту прерию понесло.
Пришел ураган, сожрал всех четверых лун. Сухощавый мужик в безрукавке дал по небесам очередь. Небеса осыпались снежными хлопьями. На фоне хлопьев — вполне себе новогодняя картинка: елки, иллюминация. Милости просим на встречу лета… Лица, лица: Мишель, начстанции, Карен Арамов, Тони, гигантская каракатица, не менее гигантский таракан и почему-то Сэнди.
Далее все это хозяйство переехал вездеход. Дверца открылась, выскочил шериф Алекто. Взглянул в упор, покачал головой: «За вдохновением приперлись…» И замахнулся полицейской дубинкой. Из машины, как горох, посыпались аборигены Цветущей Флоренции. «Стоять! Остаться! Здесь! Политика! Стоять!» Окружали, подбирались все ближе и ближе, вот уже совсем тесно, и… не мохнатые рожи вокруг, а фасетчатые глаза и жвала…
Громовой голос директора стройтреста: «Говорил тебе, сукин сын, сдавай печать, пока жопа цела!» Вездеход разинул кошмарную пасть, из пасти нацелился излучатель…
…Сергей подскочил на лежанке, волосы дыбом. На площадке тихо, никого и ничего лишнего. Время к рассвету. Волки спят. Вездеход нарезает круги вокруг лагеря.
Идиллия, блин.
4. Поэзия и проза бытия
Столовая на станции более чем стандартная: читаете меню, набираете на панели соответствующий код и получаете контейнер со своим комплексным обедом.
А вот кухня… она в полном смысле слова кухня. Та еще. Здесь все в куче: сменные блоки к автоматам, пищевые концентраты, свежие и несвежие продукты в рабочих и сломанных холодильниках, микроволновки, печи… Посередине — специально принесенный для Сэнди большой чисто вылизанный стол, уставленный продуктовыми пакетами и приборами полевой кухни.
— Сэнди, вы все еще злитесь на меня?
— Кто я такая, чтобы наводить здесь свои порядки?
— Злитесь. А зря. Поскольку объем работы у вас удвоился, зарплата тоже удваивается.
— Проще было бы меня рассчитать и брать стандартные комплексы в автоматах.
— Какого черта вы рветесь в лагерь? Будто там медом намазано, ей-богу.
— Вам показалось.
— На кой хрен вы устроились к нам работать?
Девушка пожала плечами:
— Мир посмотреть. Считайте, что ради экзотической планеты.
— Или ради нашего экзотического заказчика.
Сэнди метнула не то испуганный, не то раздраженный взгляд. Рассмеялась. Смех получился напряженный и совершенно недобрый:
— Не говорите глупостей. Подумайте сами: кто я и кто он.
— Он — существо из мяса и костей. А вы — букет предрассудков.
— Сами вы предрассудок, — разозлилась Сэнди. — Хотите — обижайтесь, но не с вашими утилитарно ориентированными мозгами рассуждать о серьезном искусстве.
— Это правда. Ладно, черт с вами, перебирайтесь работать вниз. Днем там, вроде бы, тихо. Но ночевать все-таки наверх. Чтобы не пришлось ставить периметр вокруг вас персонально, против дюжины беспокойных мужиков.
— Спасибо за проявленное великодушие, — Сэнди чуть заметно улыбнулась.
— Ну — мир?
Улыбнулась уже по-настоящему:
— Мир. Сергей, извините за грубость, это я сгоряча. Вы — хороший человек. Интеллигентный.
— Да? Я подозревал что-то такое.
— Это — бравада, или для вас Карен Арамов действительно пустое место?
— Кажется, я это имя где-то слышал.
— Вы — неандерталец.
(Сказано почти ласково, с улыбкой. Как мало некоторым нужно для счастья).
— Неандерталец, точно.
Пока эти двое сочетают производственную драму с романтической комедией — краткий экскурс в область прекрасного. Вы же не знаете, что такое «образный синтез»? Откуда вам знать, это очень древнее искусство. Где-то в начале третьего тысячелетия возникло и существовало несколько веков. Потом исчезло. Ничего не поделаешь, культура неуклонно вырождается.
Короче, вы не в курсе. Я расскажу.
Некий маэстро (а хоть бы и наш Арамов) собирает воедино музыку, арт, смэл-арт, тактильный и вкусовой комплекс. Добавляет к этому делу сюжет (не очень сложный, дабы не отвлекать зрителя от наслаждения) и создает композицию. Грубо говоря, виртуалка. Но — не примитивная виртуалка, где от вас требуется зачморить команду неумолимых бесчеловечных хомячков или трахнуть сексапильного резинового червя с планеты Гейша. Нет. Синтез ориентирован на высокое искусство. Здесь вам не просто рисованные персонажи плюс сценарий плюс ваш собственный адреналин с гормонами. Здесь массированная атака на все органы чувств сразу. Присутствовать, участвовать — и при этом слышать, видеть, обонять, ощущать. Не то, что вздумается, а тщательно подобранные и подогнанные друг к другу компоненты. Это вам не какая-нибудь грубая комбинация сущностей, вроде трейлера на гусеницах или бифштекса в компоте.
Появилась свободная минутка — присядьте, наденьте на голову обруч, выберите из коллекции нужный ролик — и наслаждайтесь играми очаровательных саблезубых кошек меж инкрустированных черным жемчугом руин Пентагона… простите, Стоунхенджа, в то же время ощущая кожей ласковый средиземноморский бриз, обонянием — исходящий от кошек аромат фиалок, а на языке — вкус изысканного томатного пива с планеты Гурман. Под утонченную музыку древнего жанра, известного историкам искусства под изящным названием Pop.Sn’a.
И совершенно неважно, что на самом деле вы находитесь на эклектичной кухне (тоже, конечно, руины, но далекие от романтики). Не в приятном обществе гламурных кошек, а в нудной компании драного мартовского кота из стройтреста. Что вместо божественной Pop.Sni здесь слышно дребезжание неотлаженного пищевого автомата, и воняет отнюдь не фиалками, а тухлятиной, поскольку бак утилизации уже несколько дней как засорился…
— …Ну вас, Сергей! — Сэнди опомнилась, метнулась к микроволновке. — Вы со своими кошками мне все бифштексы в компоте распугали.
— Отпустите их на волю, все равно жрать невозможно, в автомате возьмем.
— Ошибаетесь, сегодня возможно. Мне здешние наладчики рецепт подсказали.
— Нашли у кого учиться.
…Да, я в курсе, что средиземноморский бриз дует совсем в другом месте нашей древней планеты (кстати, никогда не производившей приличного томатного пива). Я газеты читаю. Какая разница, где он там дует на самом деле? У саблезубых кошек не может быть фиалковый запах? Откуда вы знаете, вы их нюхали? Прямо таки на руинах этого… как его? Слушайте, перестаньте ломать кайф. Так можно договориться до того, что легендарные герои прошлого посещали уборную, как самые обычные люди. Где, на хрен, романтика, с таким отношением к прекрасному? Вы нам, блин, весь гламур к справочникам сведете. Кому она нужна, ваша достоверность? Всякий культурный человек положит на нее болт, а вы не хочете — не ложьте, что ж я тут могу поделать.