— В таком случае — раз уж вы решились на риск — пожалуй, вы могли бы провести вечер со мной.
— С какой целью? — Девушка внезапно стала серьезной. — Угодить в рабство?
— Нет! Просто посидеть и поболтать. Какой бы вам хотелось…
— Это так неожиданно. Я даже еще не встречалась с вами лицом к лицу.
— Да, вы правы, — согласился Курт, вдруг смутившись. — Вы уж извините меня, я не очень-то хорошо воспитан.
— Ну что вы, что плохого в вашем предложении? Я сама очень импульсивна… Во всяком случае, так обо мне говорят.
— Я полагаю, что это в основном зависит от обстоятельств.
— Вы только-только из Глуши, — великодушно промолвила девушка. — Поэтому, я полагаю, вас можно извинить.
— Значит, мы договорились?
Она сделала вид, что усиленно размышляет над его предложением.
— Хорошо. Попробую. Но где мы встретимся?
— В три часа дня я буду у мистера Уорвина, тогда мы и договоримся. Идет?
— Моя работа заканчивается в четыре… Так вы точно не работорговец?
— Я даже не пират!
— Значит, вы не очень предприимчивы, так мне кажется… Впрочем, я подожду с окончательными выводами, пока не узнаю вас лучше.
Глава 11
На сотню миль к югу от Авенты простирался широкий песчаный пляж. До самого Ремо и даже чуть дальше, прямо на обрывах, окаймлявших пляж, теснились многочисленные виллы, построенные из яркого ракушечника.
Герсен нанял автомобиль — небольшой глайдер — и направился на юг над широкой белой магистралью, вздымая неизбежные клубы пыли. Дорога шла точно вдоль берега, повторяя все его изгибы.
Ремо располагался у подножия одного из холмов. Несколько пирсов, в конце которых стояли казино с высокими куполами, образовывали гавань, наполненную небольшими лодками. Университет занимал вершину холма: ряд низких зданий с плоскими крышами, соединенных между собой сводчатыми галереями.
Герсен зарулил на стоянку на университетском дворе, опустил глайдер и вышел из него. Здесь он спросил у одного из студентов, как ему найти факультет Галактической морфологии.
— Факультет морфологии? — переспросил юноша и, немного подумав, ответил: — Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.
Уныло размышляя над почтительным «сэр», которое он только что услышал от человека, моложе его лет на семь, Герсен прошел через парк, пробираясь через многочисленные пестро одетые толпы студентов. Возле портала он остановился, остро ощущая неуверенность или нерешительность, которые он все время пытался отогнать от себя по Дороге в университет.
Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было еще более удивительным, казалось, что душевное волнение отодвигает на второй план главную цель его существования! Он раздраженно пожал плечами, входя в вестибюль. Сидевшая за столом девушка подняла глаза, и в них Герсен увидел такую же нерешительность, какую чувствовал сам. Она была меньше и стройнее, чем он представлял себе, но от этого она не становилась менее привлекательной.
— Мистер Герсен?
Курт постарался улыбнуться как можно более ободряюще.
— Так уж случилось, что я не знаю вашего имени…
Лицо ее несколько смягчилось.
— Меня зовут Паллис Атроуд.
— Ну вот, с формальностями покончено, — засмеялся Герсен. — Надеюсь, что наша договоренность все еще в силе?
Она кивнула и произнесла:
— Если вы только сами не передумаете.
— Ну уж нет, ни за что.
— Сегодня я что-то смелее, чем обычно, — сказала Паллис и застенчиво опустила глаза. — И вы знаете, почему? Просто я решила не обращать никакого внимания на свое воспитание. Моя мать — женщина-ученый, «синий чулок». Вероятно, самое время, чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.
— Это начинает меня беспокоить, — иронически покачал головой Герсен. — Дело в том, что я сам не очень-то смел, и если мы начнем состязаться с вами в компенсации упущенного…
— Я не имела в виду ничего дурного, говоря о компенсации. Я не собираюсь курить наркотики или пить не в меру, или… — Она запнулась.
— Или?
— Ничего. Так просто «или».
Герсен посмотрел на часы.
— Мне все-таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.
— Его кабинет чуть дальше по коридору. И, мистер Герсен…
— Да?
— Сегодня я сказала вам кое-что, чего, кажется, не следовало бы говорить. Я имею в виду разговор о шифре. Это должно быть тайной. Вы только не сообщайте об этом мистеру Уорвину. А то у меня могут быть неприятности.
— Я ничего не скажу об этом.
— Спасибо.
Он повернулся и пошел по коридору.
Через три двери он увидел надпись люминисцентными голубыми буквами: «ДЖАЙЛ УОРВИН» и чуть пониже: «Ректор».
Курт остановился, потрясенный неуместностью пребывания Малагате-Горе в такой обстановке. Может быть, в цепи его логических умозаключений где-то вкралась ошибка? Монитор был снабжен шифратором, автопилот зарегистрирован в том университете. Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, рвался к содержимому компьютера, которое было бесполезно без соответствующей дешифровки. Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были теми тремя людьми, которые имели доступ к дешифратору, и один из них вполне мог быть Малагате! Так кто же: Уорвин, Деттерас или Келле? Предположения без фактов бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие события. Ну что ж, пожалуй, начнем с Уорвина.
Решительно шагнув вперед, Курт открыл дверь.
В приемной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными глазами (удивительно несимпатичная, отметил Герсен), которая со скучающим видом слушала несчастного на вид молодого человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.
Остановив готового высказаться Герсена взмахом руки, она обратилась к своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:
— Я не могу беспокоить ректора, допустив вас к нему с вашими необоснованными жалобами. Вы ведь сами знаете, что эти часы приема являются простой формальностью и выделены они только для того, чтобы успокоить студентов.
— Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?
Дама сделала строгие глаза, и студент поспешил извиниться за свою грубость.
— У ректора сейчас приемные часы, — продолжал юноша. — Почему же он не может сейчас выслушать мою версию?
Женщина покачала головой.
— Извините, — она отвернулась от него и спросила: — Вы мистер Герсен?
Курт кивнул головой и подошел поближе.
— Мистер Уорвин ждет вас. Прошу вас, вот в эту дверь.
Когда Герсен вошел в кабинет, сидевший за столом Джайл Уорвин поднялся — высокий, крепкий, ладно скроенный мужчина — скорее всего, лет на десять–пятнадцать старше Герсена. Волосы его лежали на голове пышной массой черных локонов, окраска кожи была скромной — светло-коричневой. Чрезвычайно выразительное лицо, глаза узкие, глубоко посаженные, черные, задумчивые; жесткие контуры носа и подбородка придавали ему мужественный вид. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью.
— Мистер Герсен, садитесь поудобнее. Я рад нашему знакомству.
— Спасибо.
Герсен осмотрелся. Комната была по размерам больше, чем обычный кабинет, стол занимал необычное положение слева от двери. Высокие окна справа выходили на квадратный двор, противоположную стену покрывали сотни карт, представляющих из себя меркаторские проекции многих миров. В дальнем конце комнаты, на подставке из полированного дерева, стояло какое-то сооружение из камня и металлических спиралей, происхождения которого Герсен определить не смог. Он сел и перевел свое внимание на человека за столом.
Джайл Уорвин с трудом укладывался в представление Герсена о типичном университетском администраторе. Это, конечно, было бы правильным, подумал Герсен, если бы под именем Уорвина скрывался Малагате. Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин оделся в богатый ярко-синий костюм с белым поясом и белыми кожаными наколенниками. На ногах у него были бледно-голубые сандалии. Такая одежда больше подходила бы какому-нибудь молодому щеголю из Авенты. Герсен почувствовал, что какие-то воспоминания шевельнулись в глубинах его памяти, что нечто подобное он уже видел, но затем смутная мысль ускользнула. Уорвин смотрел на Герсена с таким откровенным любопытством, что Курт почувствовал сильную неловкость. В этом любопытстве явно сквозила нотка снисходительности. Герсен определенно не походил на денди. На нем была нейтральная одежда человека либо не интересующегося модой, либо неосознающего ее, неокрашенная кожа (идя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти раздетым), густые темные волосы причесаны гладко, без затей.
Уорвин вежливо ждал.
— Я здесь, мистер Уорвин, — начал Герсен, — в связи с одним весьма запутанным делом.
На лице почетного ректора возникла гримаса удивления.
— О своих мотивах я говорить не собираюсь, — продолжал Герсен, — поэтому я прошу выслушать меня, не беспокоясь о том, что двигало мной в этом деле.
Уорвин кивнул.
— Хоть это и довольно трудно, но я попытаюсь.
— Прежде всего, вы знакомы с Луго Тихальтом?
— Нет, не знаком, — ответ был быстрым и решительным.
— Можно спросить, кто отвечает за проведение университетской космической программы исследований?
Уорвин задумался.
— Вы имеете в виду главные экспедиции или пристрелки, или, быть может, что-то особое?
— Любую программу, при выполнении которой пользуются услугами разведчиков на отдельных кораблях.
— Гм… — пробормотал Уорвин и насмешливо посмотрел на Герсена. — Вы, наверное, разведчик и ищете работу? Если это так, то…
Герсен вежливо улыбнулся.
— Нет, я не ищу работу.
Теперь уже улыбнулся Уорвин, хотя и весьма невесело:
— Нет, конечно же нет. Я не очень-то искушен в людях. Например, ваш голос мало о чем мне говорит. Но, наверное, вы не уроженец Скоплений?
— Почти всю свою жизнь я провел на Земле.
— Да ну! — Уорвин поднял брови в наигранном удивлении. — Здесь, вы знаете, мы думаем о землянах с точки зрения теоретиков — как о культистах, мистиках, гиперболизованных никчемностях, зловредных стариках в черных одеждах Институции, аристократах-декадентах…
— Я не принадлежу к какой-либо определенной группе.
— Хорошо, мистер Герсен. Вы спрашиваете о наших взаимоотношениях с разведчиками. Прежде всего, мы сотрудничаем с большим количеством других учреждений, выполняя Главную Программу Космических Исследований. Во-вторых, у нас есть небольшой фонд, который мы можем расходовать на проведение в жизнь некоторых специальных проектов.
— То есть пожертвование номер 291?
Уорвин склонил голову в знак краткого согласия.
— Очень странно, — покачал головой Герсен.
— Странно? Что вас так удивляет? — сделал большие глаза Уорвин.
— Луго Тихальт был разведчиком. Монитор на борту его корабля принадлежал вашему университету и был приобретен на деньги из фонда 291.
Уорвин поджал губы.
— Вполне возможно, что мистер Тихальт работал на начальника одного из отделов, выполняя какое-нибудь задание.
— Монитор Тихальта снабжен шифровальным устройством. Это должно сузить возможности.
Уорвин пронзил Герсена суровым взглядом своих черных глаз.
— Если бы я знал, что вы хотите узнать, я мог бы сказать больше по интересующему вас вопросу.
Герсен подумал, что он ничего не потеряет, рассказав то, что ему известно. Если Джайл Уорвин и есть Малагате, то ему уже известно обо всем, что произошло. Если же нет, то не будет никакого вреда, если он и узнает.
— Вы слышали когда-нибудь такое имя, как Аттель Малагате?
— Малагате-Горе? Один из так называемых Демонов Тьмы?
— Луго Тихальт обнаружил планету с, по-видимому, идиллическими условиями — планету, буквально не имевшую цены Планету, в большей степени похожую на Землю, чем сама Земля. Малагате узнал об этом открытии. Каким образом, не знаю. В любом случае не менее четырех людей Малагате вышли за ним на охоту в таверне Смейда. Тихальт прибыл на планету Смейда почти в одно время со мной. Он сел в укромной долине и пешком пришел в таверну.
Вечером прибыли люди Малагате. Тихальт попытался скрыться, но они поймали его в темноте и убили. Затем они отбыли на моем корабле, посчитав, по-видимому, что это корабль Тихальта. Они были одинаковыми, старой модели 9В. — Герсен засмеялся. — Когда они проверили мой монитор, их ждал неприятный сюрприз. На следующий день я отбыл на корабле Тихальта. Естественно, я завладел его монитором. Я намерен продать содержащуюся в нем информацию по самой дорогой цене, которую только могут позволить себе покупатели. Уорвин кивнул, передвинув лист бумаги на своем столе на дюйм влево. Герсен внимательно следил за его действиями, за этими безупречными руками с отполированными до блеска ногтями.
— И с кого же вы предполагаете содрать эту цену?
Герсен пожал плечами.
— Я представлю первую возможность поручителю Тихальта. Как я уже только что сообщил, информация зашифрована и совершенно бесполезна без дешифрующей перфокарты.
Уорвин откинулся назад в своем кресле.
— Так сразу я не могу сказать, кто заключил контракт с этим… Тихальтом. Но должен вам сказать, что, кто бы ни оказался этим поручителем, он не станет покупать кота в мешке.
— Естественно, не станет. Но у меня есть кое-что интересное для этого человека.
Глава 12
Герсен выложил фотографию на стол. Уорвин взглянул на нее. На дальней стене вспыхнул всеми цветами экран. Тихальт сделал этот снимок с одной из возвышенностей близко к боковой стороне долины. С обеих сторон на снимке были видны уходящие вдаль холмы с закругленными вершинами.
С одной стороны долины росли рощи высоких темных деревьев, по лугу бежала речка, берега ее поросли кустарником. На дальнем конце луга, почти в тени леса, стояли заросли цветущего кустарника. Солнца не было видно, но солнечный свет был золотисто-белым, теплым и спокойным. Съемка, скорее всего, происходила в полдень.
Уорвин долго изучал снимок, затем издал неопределенный звук. Герсен выложил еще одну фотографию. Теперь на экране возник несколько другой вид долины: река, извиваясь, в конце концов исчезала где-то вдали. С обеих сторон стояли высокие деревья, образующие нечто вроде просеки, также уходившей в туманную даль.
Уорвин тяжело вздохнул:
— Бесспорно, красивая планета. И похоже, что она гостеприимная. А как насчет атмосферы и биогенеза?
— Совершенно идеальные, судя по словам Тихальта.
— Если она, как вы сказали, необитаема и еще не нанесена на карты, то независимый разведчик мог бы заломить любую цену за информацию о ней. Но все же, поскольку я не вчера родился, могу также сказать, что такую фотографию можно сделать где угодно, даже на Земле, где растительность очень похожа на эту.
Вместо ответа Герсен вытащил третью фотографию. Уорвин вставил ее в кадр. На экране возник, снятый с расстояния в семь метров, один из предметов, которые на первой фотографии напоминали цветущий кустарник.
На фотографии было изображено грациозно шагающее существо, очень напоминающее гуманоида. Стройные серые ноги поддерживали серое, серебристое, голубое, зеленое туловище. Пурпурно-зеленые глаза смотрели с яйцевидной головы, которая других особых черт не имела. Из плеч вырастали руки, которые, переплетаясь, поддерживали похожее на павлиний хвост опахало с листьями.
— Это создание, как бы его там…
— Тихальт назвал их дриадами.
— …безусловно, уникально. Я ничего подобного прежде не видел! Если снимок не является подделкой — я сам-то не очень верю, что это подделка, — то эта планета именно такова, как вы заявили.
— Я не делал никакой заявки. Заявку сделал Тихальт. Эта планета — так он сказал мне — настолько прекрасна, что он больше не мог ни оставаться на ней, ни покинуть ее.
— И записями Тихальта теперь владеете вы?
— Да. И я хочу продать их. Рынок положительно ограничен только теми лицами, которые имеют свободный доступ к дешифратору. Из них поручитель Тихальта должен иметь право первенства.
Уорвин долго изучающе смотрел на Герсена.
— Такое дон-кихотство озадачивает меня. На вид вы не кажетесь дурным человеком.
— Судить надо по поступкам, а не по впечатлению.
Уорвин надменно поднял бровь и сказал:
— Предположим, что я мог бы предложить за содержимое монитора, ну, скажем, две тысячи СЕВов сейчас и еще десять тысяч после проверки планеты. Ну, может быть, чуть больше.
— Естественно, что я стараюсь получить как можно большую сумму денег, — сказал Герсен. — Но я хотел бы все-таки сначала поговорить с мистером Келле и мистером Деттерасом. Один из них должен быть поручителем Тихальта. И если никто из них не проявит к этому интереса, то тогда…