— Зачем вы хотите втянуть в это дело еще двоих?
— Кроме вас, только эти двое имеют свободный доступ к дешифратору.
— Могу ли я спросить, откуда вам известно об этом? Вспомнив просьбу Паллис Атроуд, Герсен ощутил угрызения совести.
— Я спросил у одного молодого человека во дворе университета. По-видимому, это общеизвестно.
— Слишком много развелось болтунов, — сердито пробормотал Уорвин.
Герсен все хотел спросить, как Уорвин провел предыдущий месяц, но удобный случай никак не представлялся. Такой вопрос было бы глупо задавать напрямик: если Уорвин и есть Малагате, его подозрения моментально бы резко возросли.
Уорвин забарабанил пальцами по столу. Немного помолчав, он резко спросил:
— Если вы дадите мне полчаса, то я приглашу к себе в кабинет мистера Келле и мистера Деттераса. Вот тогда вы и смогли бы справиться у них о дешифраторе. Вам это подходит?
— Нет!
— Нет? — пролаял Уорвин. — Почему же нет?
Герсен встал.
— Поскольку это непосредственно вас не касается, то я предпочел бы переговорить с этими джентльменами наедине.
— Ваше право, — холодно сказал Уорвин и на мгновение задумался. — Я никак не могу догадаться, чего вы добиваетесь. Веры в вашу искренность у меня нет, поэтому я предлагаю вам сделку.
Герсен помолчал.
— Келле и Деттерас — люди занятые, — продолжал Уорвин. — Доступ к ним не столь легок, как ко мне. Я же устроил бы так, что вы повстречались бы с ними сразу же, даже сегодня, если вам угодно. Вероятно, кто-то из них и пришел к соглашению с Луго Тихальтом. В любом случае после ваших переговоров с Келле и Деттерасом вы сообщите мне, что они предложили вам, и тем самым предоставите мне возможность заплатить еще больше. Ну как?
— Другими словами, — сказал Герсен, — вы хотели бы завладеть этой планетой лично для себя?
— А почему бы и нет? Записи уже не являются собственностью университета. Сейчас ими владеете вы! И, если хотите знать правду, это именно мои деньги составили фонд 291.
— Звучит вполне логично.
— Значит, вы согласны на сделку со мной?
— Пожалуй, что да. Но только при том условии, что поручитель Тихальта откажется.
Уорвин опустил веки.
— Меня удивляет, почему вы так настаиваете на этом? — произнес он, кривя губы в циничной улыбке.
— Вероятно, я все-таки человек дон-кихотского склада ума, мистер Уорвин.
Уорвин покачал головой, нажал кнопку интеркома и что-то тихо сказал в микрофон. Затем он снова повернулся к Герсену и усмехнулся:
— Вот видите, все идет хорошо. Мистер Келле встретится с вами первым, затем вас будет ждать мистер Деттерас. После этого вы пройдете ко мне и сообщите о достигнутых результатах.
— Я согласен.
— Хорошо. Кабинет Келле вы найдете в противоположном крыле здания.
Герсен вышел в коридор мимо секретарши Уорвина и опять прошел в вестибюль. Паллис Атроуд подняла глаза, горя от нетерпения, и от этого показалась Герсену еще более привлекательной, чем прежде.
— Вы узнали то, что хотели?
— Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.
— Сегодня?
— Прямо сейчас.
Она с еще большим интересом взглянула на него.
— Как удивятся этому люди, которым как мистер Келле, так и мистер Деттерас отказали сегодня во встрече.
— Я не знаю, как долго я буду занят… Если вы освободитесь в четыре…
— Я подожду, — сказала Паллис Атроуд и рассмеялась. — Я хочу сказать, чтобы вы постарались не слишком задерживаться после четырех. Если же это не получится, то я пойду домой — я объясню, где я живу, — а дома ждать будет легче.
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — заверил Курт девушку.
Глава 13
Кагге Келле оказался невысоким, плотным мужчиной, с крупной, четко очерченной головой. Кожа его слегка отливала бледно-розовым цветом. На нем был строгий темно-коричневый костюм с пурпурными полосами. Ясный задумчивый взгляд, короткий приплюснутый нос и поджатые губы придавали лицу этого человека налет какой-то загадочности. Он подчеркнуто вежливо приветствовал Герсена, не перебивая, выслушал его рассказ и, не выказывая повышенного интереса, просмотрел представленные фотографии. Тщательно выбирая слова, он сказал Герсену:
— Простите меня, но я ничем не могу вам помочь. Я не был поручителем экспедиции мистера Тихальта. Мне ничего не было известно об этом человеке до нашей встречи. Так что, думаю, что…
— Вы позволите мне использовать дешифратор? — перебил его Герсен.
Келле на мгновение задумался, а затем ровным голосом произнес:
— К сожалению, это противоречит принятым в отделе правилам. Я подвергся бы за это критике, а… — Он взял в руки фотографии и еще раз взглянул на них. — Это, несомненно, планета с очень интересными особенностями. Как ее название?
— Я не располагаю такими сведениями, мистер Келле.
— Да… Тогда ответьте мне еще на один вопрос. Я никак не могу понять, зачем вы так упорно ищете поручителя этого Тихальта? Вы представляете «Интергалактпол»?
— Я частное лицо, хотя мне нечем, естественно, доказать это.
— Каждый заботится о своих собственных интересах, — скептически заметил Келле. — Если бы я понимал, чего вы добиваетесь, я, возможно, поступил бы более гибко.
— Примерно то же самое мне сказал недавно и мистер Уорвин.
Келле встрепенулся и смерил Герсена колючим взглядом.
— Ни меня, ни Уорвина нельзя назвать людьми непонятливыми. Ради нашего отдела я могу позволить себе сделать вам предложение относительно информации, заключенной в мониторе. Хотя, судя по вашему рассказу, она с самого начала является собственностью отдела.
Герсен кивнул в знак полного согласия.
— Это как раз именно то, что я и пытаюсь установить. Принадлежит ли эта информация отделу, или я могу распоряжаться ею, как мне заблагорассудится? Если бы я мог разыскать поручителя Тихальта или определить, существует ли поручитель вообще, тогда появился бы широкий спектр новых возможностей.
Келле, казалось, вовсе не был тронут откровенностью Герсена.
— Сложилось очень своеобразное положение… Как я уже сказал, я мог бы сделать вам прекрасное предложение за ту информацию, которой вы располагаете. Даже такому частному лицу, как вы, если это только будет способствовать ускорению дела. Хотя я, естественно, настаивал бы на предварительной инспекции планеты.
— Вы знаете о моих сомнениях на сей счет, мистер Келле?
В ответ Келле только недоверчиво улыбнулся. Он еще раз просмотрел все фотографии.
— Это… э… дриады. Я должен сказать, что они весьма интересны. Что ж, я могу помочь вам в определенных пределах, а именно, я просмотрю документы университета, содержащие информацию о Луго Тихальте. Но за это я хотел бы, чтобы вы дали мне заверения в том, что предоставите мне первому возможность рассмотреть вопрос о приобретении этой планеты в том случае, если вы не сможете разыскать так называемого «поручителя».
Герсен не сумел сдержать усмешку.
— Вы же хотели убедить меня в том, что вы не так уж и заинтересованы этой планетой.
— Ваши выводы не имеют никакого значения, — спокойно заметил Келле. — Ваши чувства не будут оскорблены, так как вам нет никакого дела о моем мнении о вас. Вы начали переговоры со мною, как будто я умственно неполноценен. Вы явились сюда со сказочкой, которая не произвела бы впечатления даже на ребенка.
Герсен пожал плечами.
— «Сказочка», пожалуй, это довольно точное определение. Естественно, что я не рассказал вам всего того, что мне известно.
Келле снова улыбнулся, на этот раз великодушно.
— Что ж, давайте посмотрим, что говорят наши документы. — Он нажал кнопку интеркома и произнес в микрофон: — Секретная справочная служба. Сфера Кагге Келле.
В ответ раздался нечеловеческий голос справочного компьютера:
— Контракт между Луго Тихальтом и Отделом галактической морфологии. Дата — 6 января 1521 года.
Герсен испустил вздох облегчения. Только теперь он понял, в каком напряжении он пребывал все это время. Это уже нечто определенное — Луго Тихальт был нанят в качестве разведчика кем-то внутри отдела.
— Процитируйте основную часть контракта! — приказал Келле.
— Луго Тихальт и Отдел галактической морфологии договорились о нижеследующем: отдел предоставляет Тихальту соответствующий космический корабль, снаряжение, оборудование стандартного типа в исправном состоянии для того, чтобы Тихальт провел в качестве представителя отдела тщательное обследование определенных областей Галактики. Отдел авансирует Тихальта суммой в пять тысяч СЕВов и гарантирует прогрессивно нарастающую премию за поэтапное успешное обследование запланированных районов. Тихальт обязуется приложить максимум усилий для успешного проведения обследования, сохранять результаты указанного обследования в целости и в секрете от всех лиц, групп и агентов, не действующих по договоренности с отделом. Подписи: Луго Тихальт за Луго Тихальта. Олина Базарман за отдел. Больше сведений нет.
— Гм… — многозначительно изрек Келле и отрывисто бросил в микрофон: — Олина Базарман!
Щелчок.
— Олина Базарман, начальник канцелярии, слушает!
— Говорит Келле. Два года назад некто Луго Тихальт был нанят разведчиком. Вы подписали его контракт. Не помните ли обстоятельства, сопутствующие этому?
— Нет, сэр, — раздался через несколько мгновений ответ. — Не могу ничего припомнить. Контракт, видимо, попал ко мне вместе с другими бумагами.
— А не помните ли вы, кто затеял все это дело? Кто поручился именно за него?
— Нет, мистер Келле. Это, должно быть, или вы, или мистер Деттерас, или, возможно, мистер Уорвин. Никто другой не может дать добро на такую экспедицию и поручиться за разведчика.
— Понятно… Благодарю вас. — Келле повернулся к Герсену. — Ну вот вам и ответ. Если это не Уорвин, значит — Деттерас! К тому же Деттерас бывший декан колледжа Символистики. Возможно, он и Тихальт были знакомы друг с другом.
Глава 14
Рандл Деттерас, руководитель Исследования, казался человеком всем довольным — довольным самим собой, своей работой, всем миром в целом. Когда Герсен вошел в его кабинет, Деттерас приветливо поднял руку — крупный мужчина, удивительно некрасивый для этого века, когда заостренный нос или отвислая нижняя губа могли быть приведены в соответствие с господствующими эстетическими нормами всего лишь за несколько часов. Он и не делал попыток скрыть свое безобразие, наоборот, довольно грубый сине-зеленый цвет кожи (видимо, специально подобранный) еще более оттенял неотесанность его лица, неуклюжесть движений.
Голова его формой напоминала тыкву, тяжелый подбородок покоился на груди, на голове торчала щетина цвета влажного мха. На нем была полувоенная форма Архангелов: черные невысокие сапоги, свободные алые галифе и великолепный сюртук с зелеными и розовыми полосами. На плечах блестели золотые эполеты. У Деттераса хватало присутствия духа с невозмутимым достоинством совмещать свой мундир со странной физиономией — любой более мнительный или застенчивый человек на его месте мгновенно прослыл бы эксцентричным чудаком.
— Хорошо, хорошо, мистер Герсен, — сказал Деттерас, — как для вас, не слишком рано попробовать немного рисовой водки?
— Я прямо из постели.
Деттерас уставился на посетителя с таким изумлением, что Курту стало неловко. Заметив неловкость Герсена, Деттерас засмеялся.
— Отлично! Именно в такие моменты я поднимаю флаг гостеприимства. Розовую, лимонную или белую?
— Белую, пожалуйста.
Деттерас налил из высокого узкого графина и поднял свою рюмку.
— За первую! — провозгласил он и со смаком выпил. — Первая рюмка за день, что посещение дома матери. — Он налил себе вторую порцию, уселся и повернулся к Герсену, приняв ленивую, оценивающую позу.
Герсен спросил сам у себя: так кто же — Уорвин, Келле, Деттерас? Раньше Герсен склонялся в пользу Уорвина, теперь же его охватили сомнения. Деттерас, несомненно, был сильным человеком, он источал грубую, необузданную, почти осязаемую энергию.
Деттерас не спешил взять быка за рога, хотя, наверное, уже хорошо был обо всем осведомлен. Скорее всего, с ним уже связывались и Уорвин и Келле.
— Головоломка, которую никогда нельзя решить до конца, — сказал довольно напыщенно Деттерас, — почему и чем люди отличаются друг от друга.
«Ну, раз уж Деттерас не спешит, — подумал Герсен, — то и мне подавно нечего спешить».
— Вы, несомненно, правы, — сказал он, — хотя я и не уловил непосредственной связи с моим делом.
Деттерас громко рассмеялся.
— Я бы удивился, если бы вы признались в обратном. — Он поднял руку, как бы предвосхищая ответ Герсена. — Самонадеянность с моей стороны? Выслушайте меня. Вы человек трезвый, прагматичный. Вы взвалили на себя тяжелое бремя тайн и темных намерений.
Герсен задумчиво потягивал рисовую.
Словесную пиротехнику могли затеять, чтобы отвлечь его, притупить его осторожность. Курт сосредоточил все свое обоняние и вкус на рисовой, пытаясь уловить какой-нибудь чуждый компонент. Деттерас налил обе рюмки из одного и того же графина, он предложил Герсену любой из трех сортов, он расставлял рюмки без какого-либо расчета. Тем не менее существовал огромный диапазон хитростей, против которых обычная бдительность была бессильна…
В выпивке, похоже, ничего не было. В этом убеждали Герсена его вкус и обоняние, прошедшие тренировку на Саркое. Теперь Курт сфокусировал свое внимание на Деттерасе и его последнем замечании.
— У вас преувеличенное мнение обо мне. Деттерас ухмыльнулся, показав лошадиные зубы.
— Но тем не менее точное.
— Возможно.
Деттерас самодовольно кивнул, как будто Герсен подтвердил его предположение.
— Это — искусство, привычка к наблюдательности, выработанная долгими годами практики. Я прежде специализировался на символистике, пока не решил, что достаточно общипал это пастбище своими длинными зубами в пределах, которые могла позволить моя привязь. Поэтому я теперь здесь, в Галактической морфологии. Менее запутанная отрасль, скорее описательная, чем аналитическая, скорее предметная, чем связанная с человековедением. И все же я от случая к случаю нахожу возможность приложения моего прежнего ремесла. Вот, допустим, разберем ваш частный случай. Вы вошли в мой кабинет совершенно незнакомым человеком. Я оцениваю ваши явные символические проявления: цвет волос, черты лица, цвет кожи, состояние, одежду. Ваш общий стиль. Вы скажете, что это общепринятая практика… Я отвечу, да, это так. Все едят, но искусный дегустатор — редкость. Я считаю эти символы с величайшей точностью, и они дают мне сведения о вашей личности. С другой стороны, я отрицаю, что вы можете прийти к правильным выводам относительно меня. Я выражен в случайных и противоречивых символах. Я всегда в маске, и из-за ее прикрытия за всем происходящим вокруг наблюдает настоящий Рандл Деттерас, такой же спокойный и хладнокровный, как какой-нибудь импресарио на сотом представлении блестящей фестивальной постановки.
Герсен улыбнулся.
— Моя натура может быть столь же прихотливой, сколь и ваши символы, и я мог бы умышленно скрывать это по тем же причинам, что и вы Во-вторых, то, как вы маскируетесь, освещает вас так же ясно, как и набор ваших естественных символов. В-третьих, зачем так сильно беспокоиться об этом?
Деттераса это, кажется, развлекало.
— Ага! Вы хотите поймать меня на том, что я обманщик и шарлатан! И все же я не могу отказаться от убеждения, что ваши символы больше говорят мне о вас, чем мои обо мне.
Герсен откинулся в своем кресле.
— Но практическая польза от этого невелика.
— Не так быстро! — воскликнул Деттерас. — Предположим, ваши символы — только положительные. Рассмотрим на мгновение, что в этом отрицательного. Многих людей раздражает загадочность манер своих коллег. Вы возражаете, говоря, что символы не сообщают ничего существенного, вы отделываетесь от них. Тогда эти другие обеспокоены тем, что не могут совладать с быстрым ростом информации. — Тут Герсен попытался возразить, но Деттерас жестом попросил его не прерывать. — Рассмотрим тинкеров с Мицара VI. Вы слышали о них? Это религиозная секта.