Пайпер вздохнула и задержала дыхание. Нет, она не перенеслась в тот момент, хотя всегда так страстно об этом мечтала! Она все еще сидела за столиком своего ресторана, и рыжие локоны покрывали ее пальцы.
– Тише, тише, вот так...– бормотала что-то Дженни.
Ведьма аккуратно выпростала руки из-под волос, осторожно погладила девушку по спине, отчего Дженни, казалось, сама чуть не заплакала, и плавно, стараясь не задеть ни волосы, ни платье, привычным жестом вскинула руки. Ресторан замер.
"Мне нужна передышка".
Она медленно освободилась от объятий своей собеседницы и полезла в сумку за платком. Выражение лица девушки было столь сочувствующим, что у Пайпер защемило сердце. Ну почему ей не попалась какая-нибудь холодная стерва? Почему это именно милашка Гордон, которая, как и ее дядя когда-то, искренне переживала сейчас боль Пайпер?
"Я не хочу говорить об этом, но она не даст мне просто сменить тему. Она не поймет. Да и никто не поймет, что их сожаление мне ни к чему, что оно только усиливает боль".
Высморкавшись, она почувствовала себя несколько лучше. Затем несколько минут посидела не шевелясь, пытаясь думать о чем-то постороннем. Обернувшись,Пайпер поискала глазами и увидела то, что хотела найти, всего в шаге от себя – на соседнем столике. Она судорожно схватила рюмку вина и прополоскала горло. Все, она готова.
Вернув прибор на место, женщина снова уселась на стул и разморозила зал, одновременно восстанавливая объятие. Так и не пролившиеся слезы стояли в уголках глаз, и дышать было тяжело.
– Милая, все хорошо.
Она ласково отвела руки Дженни.
– Точно?
– Да. Все же я здесь работаю, нужно держать лицо, – стыдясь своих слов, добавила Пайпер. – Сейчас все наладилось. Мы узнали, что у нас есть сводная сестра, Пейдж. Ее рождение держали в тайне, потому что мама и ее отец...Их связь не одобряли.
Глаза девушки заблестели.
– Ух ты, прям как в мексиканском сериале!
– Да, точно, – кивнула ведьма. О, экранизации их жизни хватило бы не на один сериал! – Она нам очень помогла, поддержала. Мы очень близки. И нас...нас опять трое.
– Все еще живете вместе?
– Нет. Все замужем, у Пейдж сынишка, Фиби, думаю, тоже не станет медлить с этим. Сестры живут отдельно. Но мы часто видимся, потому что я не могу без них, как и они, надеюсь, без меня, – Пайпер черпала силу в своих словах, стараясь с помощью настоящего отгородиться от застарелой раны, утихомирить ее.
– Это здорово, – одобрила девушка. – Мне даже завидно, ведь я единственный ребенок.
– Это не страшно. Да, я горжусь своей семьей. Но и у тебя она есть. Я лишь пожелаю, чтобы ты однажды помирилась с родителями.
– Не знаю. Может быть, – Дженни замялась. – Пока я не готова. И не приползу к ним с покаянием, даже если придется бедствовать!
В ее глазах светилась решимость, и Пайпер усмехнулась про себя. Запоздалый юношеский максимализм? Или она правда серьезно оскорблена?
– Ну необязательно доходить до такого. Ведь у вас есть квартира, ты подрабатываешь, а муж....Главное – не сдаваться, мир шоу-бизнеса жесток, но вот увидишь, у них получится. Может, мне стоит заранее автограф попросить?
– Не знаю, – вздохнула девушка. – Понимаю, что должна верить в них, но порой просто нет сил. И кажется, что они стучатся в закрытые двери. Им уже столько раз отказывали, все ужасно придирчивые. Ты должна это знать, ты же и сама набирала артистов, когда... – И тут лицо Дженни озарилось, практически вспыхнуло. – Эй, Пай...Пайпер, ведь ты все еще держишь клуб?
– Да. И нет, – отрезала женщина, зная, что за этим последует.
– Что нет?
– Я не возьму их на работу только потому, что там играет твой муж.
Дженни смутилась.
– Да я об этом и не прошу! Но ведь ты могла бы их прослушать...Как и всех...На общих основаниях.
Секунду в Пайпер боролись бизнес-вумен и просто хороший человек.
– А они хорошо играют?
Дженни снова засияла, но через миг улыбка сползла с ее лица.
– Я хотела бы сказать "да", но не могу. Сложно судить объективно, ведь ребята – мои друзья. Я люблю их и их музыку. Но не имею права говорить, что они тебе подойдут.
Пайпер мысленно похвалила девушку: это были вполне правильные слова. Она вовремя спохватилась и повела себя достойно, отвечая честностью на честность. В такой мелочи тоже читалась личность.
– Хорошо, – Пайпер тепло улыбнулась. – Я посмотрю их, но время – деньги, так что пусть готовятся выложиться за 10 минут. Скажем...через неделю, во вторник, в десять. Это удобно?
– Да, конечно, – быстро ответила Дженни. – В клубе?
– В клубе. Пусть все приносят с собой. Инструменты...костюмы...В общем, ты знаешь. Помнишь адрес?
– Конечно.
– Но учти, Дженни, если они мне не понравятся, я не найму их. Никаких поблажек. Я долго и упорно вкалывала, чтобы "P3" занял то место, которое занимает сейчас, так что мы не можем позволить себе гнать халтуру, – Пайпер сама испугалась жесткости в своем голосе и смягчилась. – Но, думаю, все пройдет хорошо. Пусть постараются, мы молодым талантам всегда рады.
Дженни поджала губы в улыбке и закивала.
– Вот, возьми мою визитку, позвони накануне, чтобы окончательно все утрясти, о'кей?
Дженни взяла протянутую ей карточку и начала:
– Спасибо, Пайпер, ты даже не представляешь, как я...
– Пустое. Оставим это. Я и о своей выгоде пекусь, если что, и рада, если смогу помочь. Давай лучше о тебе поговорим. Скажи мне вот что, Дженни, – Пайпер приняла позу поудобней и выжидательно посмотрела на собеседницу, – что ты на самом деле здесь делаешь?
***
Темнота была подругой. Она позволяла снять границы времени и пространства, хоть ненадолго забыться и пустить воображение в полет. Билли представляла, что лежит, уютно свернувшись калачиком, в утробе матери. Или … в могиле. И то, и другое были два желанных места: в первое она хотела вернуться, чтобы никогда не выходить оттуда живой; второе могло подарить покой. В общем- то, траектория ее мыслей вела только из первого во второе, из точки А в точку Б, другого маршрута Билли не видела и не хотела даже придумывать.
А почему бы и нет? Если бы она никогда не рождалась, всем было бы только лучше. Без нее Кристи никогда не составила бы Высшей Силы, а значит, не была бы похищена и взрощена орудием уничтожения Зачарованных.А следовательно, и мама, и папа, и Кристи – все были бы живы и счастливы. Они были бы дружной семьей, родители не превратились бы в неудачников, скрывающими за постными лицами свою потерю, а Кристи… Кристи могла бы стать доброй ведьмой, помогающей невинным. Как сестры Холливелл. Возможно, они однажды встретились бы, но только для того, чтобы объединить свои силы для еще более эффективной борьбы с нечистью. Нерожденный младенец…Это повлияло бы и на жизнь Зачарованных. Не будь Великой Битвы, Пайпер не пришлось бы снова терять Лео, а потом и своих сестер, а мальчикам – отца и тетушек.Все было бы идеально.
Рассуждая так, Билли не могла увидеть ничего положительного в своем появлении на свет. Разве мир потерял в ее лице какую-то гениальную, талантливую или хоть сколько- нибудь значимую личность? Разве она была для кого-то, кроме семьи (хотя и здесь нужно сделать оговорку, ибо с родителями она никогда после той трагедии не была близка, а сестра…что ж, придется говорить, как есть: сестра ее просто использовала), так вот, разве была она кому-то, кроме семьи, нужна? Разве для кого-то она стала другом, близким человеком, возлюбленной? После смерти родственников у нее остались только сестры, они действительно заботились о ней, но вряд ли они очень горевали бы, если бы никогда не встретились с Билли. У них были семьи, приятели, работа, в конце концов, они любили друг друга, поэтому еще одна несмышленная «сестра» им явно была ни к чему…
Итак, каков же итог?
Нормальная жизнь для семей Дженкинс и Холливелл. И более сильная, яркая девушка. Кристи, а не Билли. Да, Кристи заслуживала эту жизнь гораздо больше, чем ее младшая сестра. Она была первенцом, она должна была стать опорой и радостью для родителей, замечательным человеком, доброй ведьмой.
Почему же?...
Разве это было справедливо? Билли не должна была жить, она не достойна была такого подарка, но ее наградили им, и к чему это привело? Столько горя для других людей, столько смертей и потерь, а она, она сама, разве она довольна этой данной ей жизнью? Разве она имеет ценность для нее? Кристи должна была занять ее место по праву сильной и более достойной .А Кристи мертва, причем убита рукою той, которая по недоразумению получила ее жизнь.
Если бы все можно было бы переиграть, поменять местами…Но теперь уже поздно.
И что остается?
Только чувство вины. Чувство вины и все сильней разгорающееся пламя в сердце.
***
Дженни заметно растерялась, отчего ее щеки запылали, а веснушки проступили еще ярче.
Но, тем не менее, она возмущенно воззрилась на Пайпер.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что я не идиотка. О вас больше семи лет не было ни слуху, ни духу, и тут – на тебе! – я вдруг совершенно случайно встречаю Дэна, а потом и тебя. Вы что, за мной следите?
– Пайпер! Что за чушь? Я пришла на практическое занятие. Я ведь говорила, что Леон – мой преподаватель.
– Это я понимаю. Но странное совпадение, что твой мастер-класс случайно оказался моим интервью, ты не находишь?
– Глупости! Я могла оказаться на съемках любого другого шоу. И вообще…
– Но ты оказалась именно здесь. А теперь скажи мне, как ты считаешь, это красиво, когда дядя просит свою племянницу разнюхать о жизни его бывшей?
– Что? Нет! Дэн вовсе не…
Пайпер надавила чуть сильней:
– Значит, он все же просил тебя?
И Дженни сдалась.
– Ладно. Ты права. Он знал, что ты записываешь здесь видео и попросил попасть на занятие к Леону.
– Отлично.
– Пайпер…Поверь, здесь нет никакого злого умысла.
– Конечно. Только я не понимаю, почему Дэн Гордон не может оставить меня в покое. Зачем посылает тебя шпионить?
– Все не так! Ох, если бы ты могла понять…
Пайпер уловила знакомую боль. Боль за близкого человека.
– Хорошо, говори.
– Я сама хотела пообщаться с тобой. И я ничего не выпытывала, правда. Просто Дэн…он был так счастлив, когда встретил тебя, прожужжал мне все уши, собирался на ужин…А когда…ты отказалась…
У Пайпер легонько сжалось сердце. Она любила Дэна и была благодарна ему за каждый день, проведенный вместе. Это была, в конце концов, совершенно особая страница ее жизни. И пусть ничего не вышло, Дэн для нее всегда оставался дорогим человеком. И теперь…
– Дженни…Разве он…?
Все выплыло наружу в бурном потоке слов:
– Ох, Пайпер, вы были такой красивой парой, ну почему вы расстались? Я обожала тебя и с радостью назвала бы тетей! Разве ты не любила Дэна?
Говорить об этом с Дженни сейчас было верхом неловкости, но ей придется быть честной.
– Любила. Конечно, любила. Но иногда...дорогая, это сложно…Иногда этого недостаточно. В итоге мы расстались друзьями, а я теперь счастлива с мужем и детьми. Дэн отличный парень, я и сейчас вспоминаю о нем с улыбкой, сотня женщин была бы счастлива стать его половинкой…Он обязательно найдет свою единственную, если уже не нашел.
– Не знаю…Я уже сильно сомневаюсь в этом. Прошло столько лет, и дядя встречался с разными девушками, некоторые мне нравились, я порой была уверена, что все выгорит. Но он все еще один. Дамы были разные, но, знаешь, мне казалось, что все они в чем-то похожи. Пожалуй, все они чем-то напоминали тебя.
Пайпер до боли закусила губу. Она не решалась поднять глаза, чувствуя свою вину. Теперь весь ее обличительный пыл утих, и разговор стал ей неприятен. Ее многострадальное сердце сочувствовало бывшему возлюбленному, но что она могла поделать?
– Наверное, для него ты и была единственной. На свете все еще есть однолюбы. И теперь он повсюду ищет тебя, хотя сам этого не понимает. Он просил меня поговорить с тобой только потому, что любая весточка о тебе будет для него большим счастьем. Дэн всего лишь хочет узнать, как поживает женщина, которую он любил.
– Что ты хочешь от меня, Дженни? – подняла голову Пайпер, распаляясь. – Чтобы я бросила семью и сбежала с ним в Мексику? Или Дэн хочет просто быть моим любовником?
Она тут же устыдилась своих слов, но девушка напротив лишь вскинула бровь.
– Нет. Конечно, гнет. Он лишь хочет узнать, почему ты отменила ужин. Ты не желаешь его видеть? Презираешь? Я-то лично думаю, что это все из-за Лео.
Услышав любимое имя, Пайпер вздохнула. А девчушка-то прозорлива! Что ж, она все скажет.
– Да, Лео действительно не хотел этого.
– И ты пошла у него на поводу? Вот так легко отказалась? Ведь ты наверняка хотела увидеться со старым другом, как ты его называешь. Тогда ты была очень приветлива. Да и теперь я вижу это на твоем лице.
– Мне пришлось делать выбор. Ты тоже научишься, Дженни. Научишься думать за двоих. Я могла исполнить эту маленькую прихоть, которая, в сущности, ничего все равно не дает. И обидеть мужа. Или отказаться и сохранить гармонию. Вот и все.
– Ты очень любишь его, да? – глухо спросила Дженни.
– О да. Но, поверь мне, это не так уж просто. Любить кого-нибудь.
– Да, наверное. Послушай.Я понимаю, как все это выглядит со стороны. Но я…Я вижу, что ему тяжело. А дядя…Дэн, он единственный родной человек у меня. Но если все так, то ему остается лишь порадоваться за тебя.