"Напьюсь", – подумал он. Напьюсь ко всем чертям. Ни хрена не получается сегодня вечером. Потом пойду домой и спрошу у Плотника, почему это жизнь такая сволочная штуковина. Он шел и чувствовал, как черное отчаянье наполняет его душу. Он одинокий и ни на что не годный сукин сын, да. И он пошел и напился. И долго рассказывал Плотнику про Нее. Плотник молчал. Он был умным человеком и понимал, что пока Морж не выговорится – его не остановишь. Потом, уже за полночь, Морж упал лицом в салат, а Плотник пошел на улицу – прогуляться, захватив с собой крепкую трость из дуба – на всякий случай.
Утром, когда Морж проснулся, первым делом он увидел начищенные ботинки Плотника. Плотник курил и дым поднимался вверх. Увидев, что Морж проснулся, он затянулся еще раз и сказал:
– Доброе утро, дружище...
– Здорово. – Морж икнул и попытался сесть. Со второй попытки у него это получилось.
– Что будешь делать сегодня?
– Не знаю. Скорее всего, пойду и повешусь. Я уже ни на что не годен, – Морж наклонился и попытался блевануть в таз, который Плотник ловко подопнул ему под ноги.
– У меня есть к тебе просьба. Сходи-ка на угол Десятой и Розенкрац. Забери мои ботинки из ремонта. У меня сегодня весь день занят, не в службу, а как обычно, а?
– А... а чего сам-то?
– Заодно проветришься. – Плотник кинул на стол смятую десятку: – и опохмелишься. Ко мне сегодня Иванов придет.
– Иванов? Черт. Ладно. – Морж встал и пошел в ванную – плеснуть себе в лицо холодной водой. Через пятнадцать минут он уже брел по Десятой и глазел на окружающий мир. Вдруг...
Да! Это была она! Морж разом забыл про ботинки Плотника и десятку в кармане и головную боль и тяжелое похмелье словно улетучилось у него из головы. Морж пристроился к ней и пустил в ход весь свой богатый арсенал, и через некоторое время они уже шли по улице вместе. Вечером Морж пришел домой не один и Плотник удивленно присвистнул, пропуская ее в квартиру. Они прошли на кухню и Морж предложил дивный тост, а потом Плотник сходил в магазинчик за вином и фруктами и все было просто прекрасно. И только потом, в тесной спаленке, Морж, обнимая ее гибкое тело, с пронзительной ясностью понял, что эта женщина – вершина его карьеры. Больше он уже никогда не сможет быть мужчиной и ходить по улицам города с поднятой головой. Ему нужно решать все. И прямо сейчас. Но ведь, если он предложит ей выйти за него замуж... – он оглядывал свою жизнь и все, что в ней и качал головой. Нет. Она пошла с ним, потому что он дал ей Надежду, только потому, а в его, Моржа жизни нет места надежде. И... она уйдет и от него через несколько дней, а потом, потом обязательно окажется на улице и попадет в лапы Гренделю... он всхлипнул и заснул с твердым намерением отвести ее завтра к Бэт. И, да, он же так и не принес ботинки Плотнику...
Когда Морж уснул, переполненный впечатлениями как мальчик – попкорном на третьем сеансе в кино, она встала и накинула на себя халат. На кухне сидел Плотник и задумчиво следил, как дым поднимается вверх. Она села рядом с ним и налила себе выпить. Плотник спросил ее:
– Он заснул? – она только плечом повела. Плотник потянулся в карман брюк и вынул оттуда смятые бумажки. Положил их на стол и подтолкнул к ней. Она накрыла их своей ладонью.
– Как всегда?
– Да. Он не предлагал тебе...
– Нет. Думаю, он никогда не решится. Завтра он отведет меня к Бэт. Как всегда.
– Если он отведет тебя – проработай там недельку. Потом он забудет тебя. Он всегда забывает, – сказал Плотник. Она кивнула и выпила залпом. Уходя в спальню, к сопящему на диване Моржу она повернулась и сказала:
– Черт, хотела бы я знать, – он когда-нибудь предложит?
– А что ты ему ответишь? – вопросом на вопрос ответил Плотник.
Она замолчала и тихо ушла, прикрыв за собой дверь.
Тюльпаны в нашей жизни
Сонтано вышел из поезда и, щелкнув серебряным портсигаром, сразу же закурил. Он не хотел дышать воздухом этого города. Не хотел здесь есть, не хотел пользоваться туалетами. Единственное чего он хотел, это закончить работу, как можно быстрее (желательно до того как проголодается, или схватит живот) и сесть на поезд в обратном направлении.
Сонтано знал такие городки. Стоячая вода. Здесь ничего не происходило, здесь время похоже на кисель, а жизнь по вкусу точь-в-точь кусок картона. Здесь добро и зло настолько измельчали, что подменяют друг друга. Он хорошо знал такие городки. Он родился в подобном, и приложил все усилия, чтобы вырваться из болота. Тем более Сонтано считал несправедливым, что его опять занесло в Тьмутаракань, хоть и ненадолго, но все же!
Ведь он уже давно не сопливый щенок! Да, конечно, он начинал с самого низа – делал грязную работу, был курьером, мальчиком на побегушках, но, Святая Мария, как давно это было! Об этих днях не вспоминают даже злопыхатели, а их у Сонтано более, чем достаточно и память у всех отменная.
Много-много хороших сытых лет он – господин Сонтано. Он работает головой, а не ногами. Он думает, а исполняют – другие. Он живет в большом городе и старается не выезжать из него. Но в этот раз позвонил сам Папа. Папа пожаловался на своего нерадивого племянника, сообщил, что тот опять набедокурил, и попросил помощи в одном очень щекотливом деле. А когда Папа тебя просит, ты не спрашиваешь об оплате, ты благодаришь за доверие. Вот из-за того, что кое-кто плохо поработал мозгами, Сонтано приходится бегать ножками.
Сонтано хмуро оглядел вокзал. "Санта Мария!" – он выбросил окурок прямо на перрон и направился к выходу, на ходу закуривая снова. Казалось, даже ботинки из крокодиловой кожи брезгливо морщатся, соприкасаясь со здешним асфальтом.
–- Мистер Смит! Здравствуйте. Меня зовут Ричард Сонтано, я работаю на салон флористики в Аттике.
–- Доброе утро, мистер Сонтано. Чем мы можем вам помочь?
–- Насколько я знаю, сегодня утром вам должны доставить тюльпаны. Пятнадцать ящиков, да? Я хотел бы купить их все.
–- Мистер Сонтано, вы правы, именно пятнадцать ящиков. Но их доставили вчера, и сегодня утром, не более часа назад всю партию раскидали по магазинам города. А сегодня мы получили гладиолусы. Пятнадцать ящиков. Они как раз на складе, и мы мигом приготовим все бумаги!
–- Мистер Смит, простите, я не понял. Так у вас есть тюльпаны?
–- Нет, тюльпанов, к сожалению, нет, но гладиолусы...
–- Сегодня утром должна была прийти партия тюльпанов. Пятнадцать ящиков!
–- Тюльпаны были вчера. А сегодня есть гладиолусы. Пятнадцать ящиков.
–- Подождите, а как же тюльпаны?
–- Их развезли по торговым точкам. Цветочные магазины, рынки, цветочные отделы в супермаркетах... Вы следите за мыслью, мистер Сонтано?
–- Вы хотите сказать, они теперь не в ящиках?
–- Именно так.
–- То есть все тюльпаны теперь по отдельности?
–- Совершенно верно. Большими или меньшими партиями доставлены в магазины розничной продажи.
–- И их уже покупают?!
–- Мы очень надеемся. В этот раз тюльпаны исключительно хороши! Так что насчет гладиолусов, мистер Сонтано? Мистер Сонтано?!
Смит некоторое время смотрел на дверь, которая захлопнулась за выбежавшем без прощания посетителем.
–- Очевидно, гладиолусы ему не нужны, –- сделал вывод Смит. Жаль. Придется опять сплавить их по дешевке в Ситибург. А ведь был шанс!
Он нажал кнопку на коммутаторе: –- Машенька, гладиолусы не распаковываем. Я попробую договориться с госпожой Кузнецовой, так что готовь их к отправке. Да, Машенька, передай Альберту, что, если он еще раз закажет нам гладиолусы, я закопаю его вместе с этими гребанными цветами на местной свалке!
Сонтано выбежал на улицу и стал лихорадочно соображать. Черт, поначалу непредвиденные обстоятельства выбили его из колеи, но Сонтано не был бы собой, если бы не мог реагировать быстро как кобра. Итак, каким-то образом цветы пришли раньше и теперь они в магазинах. План практически не изменился – выкупить все цветы и как можно быстрее, пока до них не добрались местные любители гербариев! Сонтано простонал: возможно, прямо в этот момент какой-нибудь кретин-провинциал покупает именно тот цветок в подарок своей бабушке!
На другой стороне улице остановился синий фургончик, Сонтано видел, как его водитель подошел к лотку купить хот-дог. Отлично!
–- Мне нужен ваш фургон на день. Конечно же, с шофером.
Грузный водитель в засаленной футболке даже не прервал трапезу.
–- Пятьсот зеленных.
–- Зовите меня Тревор, сэр, –- недоеденный хот-дог полетел в урну, Тревор вытер руки и протянул ладонь Сонтано.
–- Роберт Сонтано.
–- Показать вам город, мистер Сонтано?
–- Мне необходимо посетить все цветочные магазины этого города. Все рынки и любые другие места, где продаются цветы. Надеюсь таких мест немного.
–- Это парадоксальный город, сэр. Вы удивитесь, но у нас три специализированных цветочных салона, цветочные ряды в пяти рынках, цветочный отдел есть в каждом большом магазине, ну и прибавьте к этому бабушек с лотками на каждом углу.
Сонтано откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Тревер завел мотор. Не открывая глаз Сонтано, сказал:
–- Сейчас едем в самый крупный салон. По дороге останавливаемся у всех больших магазинов и бабушек с лотками.
–- Ой, сынок, такая большая денежка с утра! Где ж я тебе сдачу найду, милай? Вот возьми еще роз – все бери! Фиалку в горшке возьми, а?
–- Только тюльпаны. Сдачу оставь себе, мать.
Старушка всплеснула руками, запричитала и все-таки сунула ему горшок с фиалкой. Фиалки Сонтано выкинул в урну, предварительно убедившись, что старушка не видит. А вот десяток красных, нераскрывшихся тюльпанов жгли руки. Может это в одном из них?! Может ему повезло – он ведь везучий сукин сын! Надо проверить. Всего лишь раскрыть бутоны... Но Сонтано видел, как с любопытством поглядывает на него Тревер.
Он положил цветы на колени и сохранял спокойствие. У него накопилась уже охапка, когда они подъехали к салону цветов "Эдельвейс". Оттуда Сонтано вынес ящик и погрузил его в фургон.
–- Тревер, теперь далее по списку – остальные салоны, рынки и прочее. Я буду ехать в фургоне. Останавливайся у каждой бабушки.
В фургоне Сонтано услышал, как хлопнула дверь водителя, а затем заурчал мотор. В то же мгновение он лихорадочно стал ощупывать бутоны. Но как бы Сонтано не спешил, в его движениях не было суеты: он брал цветок, тщательно проверял его, раскрывал бутон, затем откладывал в сторону. Пока ничего. Зеро.
Машина остановилась. Новая партия тюльпанов. Сонтано принялся за работу. Цветок-раскрыть-пусто-отложить-цветок-раскрыть-пусто-отложить...
Он вспомнил свой разговор с Дэни, племянником Папы.
–- Какого хрена, Дэни?! Эта цацка стоила слишком дорого, чтобы отпустить ее гулять по стране!
–- А как бы ты поступил? Они обложили меня со всех сторон как... как булка сосиску! – Дени потряс хот-догом.
Сонтано поморщился, он терпеть не мог идиотские сравнения, почти также как фаст-фуд.
–- Они вот-вот должны были меня взять, и мне попались эти тюльпаны. Груз прошел таможню, и одна коробка была распакована. Вот я и сунул камешек прямо в бутон! А затем наблюдал в сторонке, как их упаковали и погрузили без проблем.
Дэни улыбался, его щеки румянились. Похоже, он гордился своей находчивостью – ай да Дени!
–- Меня взяли через пять минут. Обыскали с пристрастием: жопа до сих пор болит, – этот хренов коп залез туда с головой! Но я был чист, и как только меня отпустили, я навел справки о грузе. Мы знаем, где и когда он будет. Всего-то делов – выкупить пятнадцать ящиков тюльпанов. Я хотел сам заняться, но Папа отчего-то решил позвонить тебе.
–- Ты уже "назанимался", Дэни.
–- А как бы ты поступил?! Они...
–- Я никогда не позволял обложить себя. Как сосиску.
Цветок-раскрыть-пусто-отложить-цветок-раскрыть-пусто-отложить... Фургон забит до самого верха, а бриллиант в тридцать карат так и не найден. Сонтано прислонился спиной к кузову и закурил. Фургон стоял на грязной окраинной улице перед местным борделем.
–- Все, мистер, я гарантирую, в этом городе нет ни одного чертова тюльпана не принадлежащего вам. Как насчет оплаты? – Тревер курил рядом.
Сонтано молча полез в карман. Затем также молча смотрел на две сотенные бумажки оставшиеся в бумажнике.
–- Ты чеки принимаешь?
–- Твою мать! – Тревер со злостью выхватил из его пальцев две сотни. Нырнул в фургон и выкинул от туда все тюльпаны прямо на землю. В следующую секунду взревел мотор и синий фургон скрылся за поворотом.
Сонтано достал сотовый и набрал номер.
–- Алло. Сонтано?! Как дела?
–- Дени, я проверил цветы, камешка нет. Где Папа?
–- Как нет?! Я сунул его прямо в бутон! В самый верхний бутон на стебле, ты же знаешь, у тюльпанов верхние бутоны обычно даже не раскрываются. Проверь еще раз!
Некоторое время Сонтано молчал в трубку. Затем, прикрыв глаза, ответил:
–- Дени, у тюльпанов всего один бутон на стебле. То, о чем ты говоришь, называется гладиолусы. Я перезвоню Папе.
Сонтано отключил сотовый. Немного потоптался на разбросанных тюльпанах, наклонился и поднял охапку красных цветов.
–- Рики?! Рики, ты нашел меня!!
Сонтано поднял голову. Женщина, стоящая на балконе борделя, была слишком ярко накрашена и слишком открыто одета для своего возраста и размеров. Округлые руки, большая грудь и чудесные, потрясающие глаза...
–- Бет?
–- У тебя чудесные потрясающие глаза, –- Рики Сонтано убрал каштановый локон упавший ей на лицо. Горячее тело девушки все еще льнуло к нему.
–- Рики, ты ведь не бросишь меня после этого? Ты мой первый мужчина...
–- И ты у меня первая, Бет, ты это знаешь. И я не оставлю тебя.
–- Но я уезжаю, Рики! Отец нашел работу в другом городе. Мы все равно расстанемся!
Бет уткнулась ему в плечо, Рики прижал девушку к себе и пообещал:
–- Я найду тебя, Бет, где бы ты ни была. Я найду тебя, и мы будем вместе.
Спустя более двадцати лет с того обещания Сонтано вновь смотрит в глаза своей первой женщине. И он понимает, что она видит его, стоящим под ее балконом в россыпи цветов с огромным букетом тюльпанов в руке.
–- Рики, это ты?
–- Я ведь обещал, что найду тебя, Бет.
Рики Сонтано становится на одно колено и протягивает тюльпаны вверх.
–- Беатрис, ты станешь моей женой?
Кое-что о зомби
Галя плакала. Кусала губы и пыталась остановить набегающие слезы, но не получалось. Руки были заняты, и она вытирала, насколько могла, мокрые щеки плечом. Она знала, что его это раздражает. Галя старалась потише шмыгать носом, но все равно чувствовала, что каждый раз он напрягается, и на его лице вздуваются желваки.
Несмотря на пелену застилающую глаза, Галя ловко управлялась со сковородой и двумя кастрюлями, кипящими на плите. Необходимая сноровка, выработанная годами.
Галя снова шмыгнула.
– Бога ради, не напускай соплей в мой обед! – Питер в раздражении смял и откинул газету.
– Извини, я... я стараюсь...
Она подала на стол гуляш с ароматной подливой и картофельным пюре. Питер накинулся на еду, огромными кусками откусывая хлеб. Галя не ела.
– Но Питер, столько денег! Где я их возьму? Ты забрал все, что было, когда уезжал, потом я много раз высылала тебе деньги. Помнишь? Ты ведь уезжал заработать денег, а выходит теперь мы в еще больших долгах!
– Я занимаюсь бизнесом, – он сказал так, будто это все объясняло. – Мне нужно сто пятьдесят тысяч. Я закрою долги и смогу повести игру. На этот раз по-настоящему Большую игру! Достань мне деньги.
– "По-настоящему Большую игру"! Питер, ты говорил это столько раз! – Галя, уже не сдерживаясь, ревела навзрыд – Мы еще не рассчитались по старым долгам, а ты хочешь, чтобы я заняла снова! Питер, пожалуйста, не надо! Я ведь все знаю, я знаю, да! – ее тонкий дрожащий голос срывался.
Она просила, увещевала, она пыталась объяснить, разжалобить, даже попробовала возмутиться. Последнее получилось у нее жалко.