Арктур пожал плечами.
– Пока только захват горнодобывающих комплексов, что кажется, является нормой на пограничных территориях. Разведка дивизии – одно название, что разведка. Разведотдел посылает бойскаутов на какую-нибудь планету, чтобы разузнать, что там добывают, кто добывает, и кому они подчиняются. Затем их ищейки рыщут по сети в поисках законной лазейки или криминальных записей, которые можно будет использовать для обоснования введения в нужные районы вооруженных пехотинцев. А те в свою очередь, вынуждают шахтеров убраться.
– Это ужасно, – сказала Жюлиана, покачав головой. – А Совет Тарсониса еще удивляется, почему Умоджа не хочет вступать в альянс.
– Хотя это не так плохо. Я изучил некоторое горнодобывающее оборудование Конфедерации, когда они демонтировали его, и много для себя почерпнул. Хотя бы то, как не надо управлять работающей шахтой.
– Но Конфедерация крадет те прииски, – сказала Жюлиана. – Мой отец говорит, что жадность Совета увеличивается с каждым годом, и очень скоро они даже не будут беспокоиться, чтобы придумать лживые объяснения в оправдание своих краж. Папа говорит, что, в конечном счете, они будут просто брать то, что хотят силой, и их никто не сможет остановить.
– Говорит как мой отец.
– Да. Но знаешь, быть может он и прав... – нерешительно сказала Жюлиана, осознавая что, упомянув об Ангусе, рискует вызывать недовольство Арктура.
Но Арктур уже перестал злиться на измышления отца. С годами раздражение утихло и, более того, он ловил себя на мысли, что многое из того, о чем говорил отец, на самом деле имеет место быть...
Подрастая, Арктур всегда думал об отце как о суровом, авторитарном патриархе семьи Менгск, как о человеке безучастном к делам и амбициям юного сына. В подростковом мире Арктура, Ангус Менгск никогда не был юным, никогда не рос без надзора и не знал, что такое быть подростком. Он был человеком, что одержим ложной верой в свою собственную бесконечную мудрость. Человеком, что упивается сознанием собственной правоты и непоколебимости.
– Может быть, – предположил Арктур и улыбнулся, посмотрев на удивленное лицо Жюлианы. – Я не говорю, что он был прав во всем. Но чем больше я узнаю, тем больше думаю, что возможно он знает, о чем говорит.
– Ну и что это сейчас значит для тебя?
– Не знаю, – сказал Арктур. Признание себе в этом оказалось гораздо больнее, чем он мог предположить. Теперь он видел себя через призму бурных взаимоотношений с отцом, и понимал, что выбор пути оказался не настолько удачен, как ему думалось вначале. И это терзало его.
– Я должен дослужить свой срок в армии, – сказал Арктур, – но когда я уволюсь, то я улечу в космос. Подальше от всего этого. Куда-нибудь, где нет влияния Конфедерации, и где я смогу жить своей жизнью подальше от политики и коррупции.
– Такое место будет трудно найти.
– Все возможно, – возразил Арктур. – Когда я вернусь на Корхал, то обдумаю все долго и тщательно, где можно найти такое место.
– А когда приедешь домой, ты навестишь своего отца?
– Да, – ответил Арктур, – Это мое первое возвращение на Корхал, после того как я покинул его, поэтому мама готовит грандиозный семейный ужин. Мое присутствие обязательно. Это меня пугает.
– Глупости, – сказала Жюлиана и потянулась, чтобы взять его за руки. – Все будет замечательно.
– Я надеюсь на это, – улыбнулся Арктур. Мысль о сближении с семьей была ему несвойственна, но не нежеланна. От нее у парня засосало под ложечкой.
– Хотя сказать по правде, – продолжил он, – я беспокоюсь о встрече с Дороти. Я думаю, что она все еще злится на меня из-за того, что я уехал. У этой маленькой девочки может быть большой зуб на меня.
– Она уже не маленькая, – ответила Жюлиана. – Ей уже стукнуло шесть лет. Она теперь староста в своем подготовительном классе.
Арктур улыбнулся, с удовольствием представляя, как Дороти управляет школьным курятником.
– Она же Менгск, – сказал он. – Только этим мы и занимаемся.
Когда молодые люди закончила ужин, Арктур оплатил счет. Они вышли из ресторана, окунувшись в благоухающий, пахнущий океаном вечер Тирадора-9. Гирлянды огней на деревьях блестели как маленькие звезды, то увеличивая, то уменьшая яркость свечения. Шелковые фонари раскачивались под дуновением вечернего бриза[42] с побережья. В воздухе веяло прохладой. Жюлиана слегка прикрыла пашминой плечи.
На аллее Цефеид стало гораздо людней. Толпу привлекали яркие огни, ощущение праздника, и множество аттракционов, созданных для облегчения карманов туристов. Арктур смотрел на улыбающиеся лица проходящих мимо симпатичных женщин и мужчин и ощутил досаду оттого, что очень скоро ему придется покинуть это место. Тирадор-9 по праву считался уникальным местом культуры и отдыха, и посетить его в ближайшее время снова было бы совсем неплохо. Жюлиана протиснула свою руку в его, и, держась за руки, молодые люди пошли обратно вдоль улицы. Телохранители девушки, как обычно, пристроились следом.
– Спасибо, – сказала Жюлиана.
– За что?
– За сегодняшний вечер. Я замечательно провела время, Арктур. Мне нравится быть рядом с тобой.
Арктур улыбнулся, довольный комплиментом, и сказал.
– Да. Я тоже весело провел время.
– Звучит довольно странно, – удивилась Жюлиана.
– Я не это хотел сказать, – ответил Арктур, осознавая, что ему на самом деле грустно, из-за того, что завтра они расстанутся. – Просто я давно не был в приличной компании. Если ты проводишь все свое время с солдатами, то быстро забываешь, как приятно провести вечер с красивой девушкой.
– Ну, ничего не потеряно, до тех пор, пока ты думаешь, что я красива.
– Ты действительно очень красива, – сказал Арктур. – Я думаю, что ты так не считаешь, и это делает тебя такой потрясающей.
Жюлиана крепко стиснула его руку и, остановившись, прильнула к нему, чтобы поцеловать.
– Ты в курсе, – сказала она, – что твоя лесть выручит тебя где угодно?
– Тогда тебе лучше быстрее к этому привыкнуть, – парировал Арктур, и тоже поцеловал девушку.
Поцелуй завершился под аккомпанемент хриплых "ура", раздавшихся неподалеку. Арктур повернул голову и увидел солдат, мимо которых они недавно проходили. Бойцы махали им из бара, подняв стаканы в знак одобрения.
– Прямо как на выпускном, – улыбнулась Жюлиана.
Арктур улыбнулся и коротко отсалютовал знакомым солдатам.
– Почти, – сказал он, – Я думаю эти люди немного грубее, чем студенты Стирлинга.
Арктур попытался сформулировать мысль, как волосы на его затылке встали дыбом. Он развернулся и увидел группу из пяти человек, развалившихся на железной скамейке по другую сторону аллеи. Внешний вид людей сразу выдавал в них неместных. Их лица были жесткие и худощавые, словом, типичные для людей, которые выросли без нормального сбалансированного питания.
Это был своеобразный аспект в формировании человека, который обнаружил Арктур. Такой, что можно определить качество воспитания человека, бросив лишь один короткий взгляд на костную структуру лица. Какую бы личину не носил человек, разница в строении лица, которая отличает богатых от бедных, всегда четко выражена.
Вне всяких сомнений, эти люди относились к категории малоимущих. Поэтому Арктура заинтересовало, что эти люди могут здесь делать.
"Вполне возможно, это наемные работяги, коротающие время перерыва", – подумал он, вспомнив, что за каждым райским курортом на Тирадоре-9 стоит труд таких людей, как семья Даймонд де Санто.
Но почему они крутятся здесь, среди гостей курорта и их роскоши?
Один из них, в длинном неуклюжем плаще, посмотрел прямо на Арктура. Бритую голову чела украшала татуировка обвивающейся вокруг уха змеи.
– Что-то не так? – спросила Жюлиана, ощутив неожиданное напряжение в поведении Арктура.
– Что? Нет-нет, все в порядке… – ответил он, не желая ее тревожить.
В то время как девушка попыталась проследить направление его взгляда, Арктур оглянулся назад, чтобы проверить, где бродит охрана. Телохранители рассматривали пролетающие в небе флаеры[43]. Арктур снова перевел взгляд на бритого чела со змеиной татуировкой. Миновав смеющуюся толпу людей, их взгляды встретились.
– Жюлиана, иди внутрь, – сказал Арктур, как только распознал холодный взор профессионального убийцы.
– Что? – удивилась она, но Арктур уже тащил ее к охране, не отрывая взгляда от людей на скамейке. Человек с татуировкой увидел, как метнулся Арктур, и понял, что его раскрыли. Бритый что-то сказал сидевшему рядом подельнику, а затем потянулся к спрятанному под полой плаща предмету.
В этот же момент Арктур попытался достать свой пистолет, но рука схватила воздух. Пистолет остался спрятанным в пенном уплотнителе кейса, и вдобавок закрыт в сейфе номера! В руках у Татуированного Змея появилась АВГ-14, длинноствольная автоматическая винтовка устаревшей модификации. Сердце Арктура бешено заколотилось в груди, когда оружие повернулось в его сторону.
С такой винтовкой он пробегал в учебном лагере. Оружие без лишних изысков, стреляющее сверхзвуковыми разрывными пулями. И эти пули могли пройти сквозь тело человека не оставив ничего живого от плоти и костей. Четверо находившихся рядом с татуированным убийцей мужчин тоже обнажили свой арсенал, состоявший из самых разнообразных пистолетов и винтовок.
– Убивают! – закричал Арктур.
Люди слишком медленно оборачивались. Когда он услышал крики толпы от страха перед появившимся оружием, он толкнул Жюлиану на землю. Она вскрикнула, когда ударилась о землю, но оглушающий звук стрельбы поглотил все. АВГ-14 по праву считалась грозным оружием, разработанным с учетом того, чтобы способствовать панике и наносить тяжелые увечья. Арктур на четвереньках рванулся к стойке бара, увлекая за собой Жюлиану. Отсюда он начал следить за боевиками, которые перенесли огонь на их укрытие.
Деревянный интерьер бара разлетелся на щепки, стекло взорвалось миллионом алмазов. Солдаты, попавшие на линию огня, бились в конвульсиях, брызги крови летели во все стороны, звук от впивающихся в плоть пуль напоминал интенсивные удары молотком по сырому куску мяса. Арктур увидел, как страшные удары бросили рядового Шоу на спину, разорвав ему грудь. Следом за ним упал еще один солдат, а третьего автоматные выстрелы разрезали практически напополам.
Откуда-то сзади Арктура прозвучали выстрелы. Он увидел как один из охранников Жюлианы, припав на колено, стреляет с двух рук из пистолета. Один из боевиков упал с пробитым затылком. Телохранитель хладнокровно прицелился в другого нападающего. Прежде чем он успел выстрелить, его грудь прошила автоматная очередь. Мужчина начал заваливаться назад, и в этот момент кровавая линия пулевых отверстий разорвала его, словно в грудной клетке взорвалась граната.
Второй телохранитель Жюлианы подобрался к молодым людям.
– Давай ее мне! – крикнул он Арктуру.
Арктур кивнул, и толкнул Жюлиану к мужчине.
– Арктур! – вскрикнула она, но юноша заставил себя не реагировать на ее призыв, так как увидел пистолет упавшего охранника. Он подполз к пистолету, с перекатом на спину подхватил его и нацелил на скамью.
Толпы людей в панике метались по аллее, крича от ужаса, что был посеян вокруг них. От бара остались руины из дерева и стекла. Опрокинутые столики, разбросанные стулья и окровавленные тела валялись на площади, словно их приговорили к смерти, и расстрельная команда выполнила приговор.
Татуированный Змей и его подельники продолжали обстреливать фасад бара, и трупы людей продолжали дергаться от попаданий. Смерть сослуживцев-десантников пробудила в Арктуре всепоглощающую ярость. Пистолет грохнул в его руке, и еще один киллер упал. Арктур перекатился на колени и выбрал новую цель. Еще один киллер завалился на спину с кровавой дырой в груди. Его сообщники развернули стволы в сторону новой угрозы.
Раздался грохот выстрела из другого пистолета. Арктур понял, что второй телохранитель Жюлианы открыл огонь. Пуля просвистела на волоске от убийцы, и напарник Татуированного Змея с ненавистью в глазах, тяжело качнул винтовкой в сторону охранника.
Арктур выстрелил первым, но пуля прошла мимо. Барная люстра, чудом уцелевшая в первые минуты перестрелки, взорвалась дождем стеклянных осколков. Очередь киллера сбила защитника Жюлианы с ног. Кровавые фонтанчики брызнули из тела мужчины, когда сверхзвуковые шипы прошили его насквозь. Татуированный Змей открыл огонь по Арктуру, но в этот момент между ними оказался бегущий турист в гавайке. Несчастный отдыхающий упал. Шальные пули взрыли землю вокруг Арктура. Но молодой лейтенант не собирался давать убийце второй шанс. Он навел дуло пистолета на врага и нажал спусковой крючок.
Выстрел развернул Татуированого Змея. Его плечо превратилось в мягкое месиво осколков костей и бахромы крови. Киллер выронил винтовку и, крича от боли, упал на спину.
Арктур собрал волю в кулак и подкрался сбоку к последнему выжившему противнику, который рыскал винтовкой из стороны в сторону. Арктур всадил две пули в грудь, прежде чем боевик успел выстрелить. Мужчина умер раньше, чем коснулся земли.
Арктур тяжело выдохнул, выпуская напряжение, только сейчас осознав какой опасности он подвергся.
Ношение тяжелых пластин боевого скафандра гарантирует почти полную непробиваемость для малокалиберного оружия поэтому, когда рядом свистят пули, легко принять этот иммунитет как должное, и совсем забыть, что брони нет. Это и произошло с Арктуром. В этот раз, даже легкий пистолет мог оказаться смертоносным.
Юноша продолжил наблюдение, нацеливая пистолет на подозрительные места. Арктур сомневался, что на бульваре остались еще враги, но соблюдение осторожности еще никогда не вредило. Он прокрался к остаткам разбитого бара. Стекло и щепки хрустели под ногами.
Бар был заполнен десятком, если не больше, тел, искалеченных и разорванных шквалом беспорядочной стрельбы. Состоятельные люди и простые солдаты лежали рядом, равные если не в жизни, то хоть в смерти. Арктур прошел по обломкам и остановился перед единственным выжившим в этой резне. Перед человеком, который ее и начал.
Змей рыдал от боли – на месте его плеча зияла рваная дыра. Он зажимал рану красной от крови рукой, делая резкие вдохи, и с мучением выдыхая воздух. Он смотрел на приближающегося Арктура. Его кожа приобрела восковой оттенок, а по лицу текли ручьи пота.
– Конфедератский ублюдок... – прохрипел он между стонами боли.
– Какого хрена вы затеяли? – спросил Арктур. – Чего вы хотели добиться?!
– Я не... боюсь... смерти, – выплюнул Змей, – и... я ничего не скажу... Можешь хоть сейчас... меня убить...
– Прекрасно, – сказал Арктур и выстрелил ему в лицо.
Покончив с киллером, Арктур решил вернуться к Жюлиане. Девушка была полностью подавлена случившейся бойней. Ее плечи содрогались от рыданий. В бесконечном потоке слез, она обхватила молодого Менгска за талию. Арктур уже бывал в перестрелках и знал, как справиться со стрессом и страхом тесного соприкосновения со смертью, но с Жюлианой это случилось впервые. Поэтому Арктур понимал, что девушке нужно немного времени, чтобы скопившиеся страх, гнев и горе выплеснулись наружу.
Больше никто не стрелял. Арктур отшвырнул пистолет и прижал Жюлиану к себе. Он держал ее в объятьях до тех пор, пока бронемашины Тирадорской армии с визгом не остановились рядом с ними. Недалеко, утонув в клубах реактивных струй, приземлились воющие ослепительно белые орбитальные летуны с эмблемами крылатого кадуцея, общеизвестного символа медицины.
Фельдшеры в зеленых униформах энергично сновали в толпе, оказывая медицинскую помощь раненым и успокаивая выживших. Тогда как сотрудники правоохранительных органов оцепили территорию с телами мертвых террористов и собрали оружие. Сирены и крики сливались воедино и уносились в вечернее небо, безвозвратно разрушая ауру неуязвимости, которая, как считали жители и гости Тирадора-9, существует вокруг них.
До сих пор считалось, что Тирадор-9 далек от дрязг политики и войны. Но ошибочность и наивность этой иллюзии были безжалостно растоптаны свершившимся злодеянием. Теперь ничто и нигде не гарантировало полную безопасность. Длинные руки насилия смогли дотянуться даже сюда, в место отдыха богатых и сильных.