…Наконец, добиралось тепло и до этих мест. Ещё не пошла в буйный рост зелень, не взыгрались яркими красками цветы, но уже наполнял сердца радостью Ярило, а наступающий через два дня месяц ветров[85] обещал окончательно прогнать к северу Зиму-Морену.
Вечером асур Вулкан созвал всех в свой тронный зал. Из Капища Сварога из-за полунощных гор пришли к нему Чабор, Станимир и сайвок Водар, что некогда, уйдя ещё с Вершиной, долго были там в обучении. Уходили юнцами, а вернулись обратно уже добрыми молодцами. Пошло на пользу им время, проведённое в учебных отрядах штоурмвоев Ордена Золотых Поясов. Что ни говори, а мастеров лучше их в искусстве обращения с оружием и знании науки ведения боя просто не было.
Глядя на гостей было видно, что учась ратному делу и Станимир, и Чабор, которого многие по старинке всё ещё звали Лесной, крепко обросли тугим мясом, набрались Силы, да и Мудростью Древней дополна напитались. И сайвок не отстал от них. К слову сказать, к его чудо-носу, способному различать любые, даже самые слабые запахи с большим уважением относился даже его собственный учитель Мирота, да что там Мирота! Сам Вершина когда-то высоко ставился к этому его чудному умению.
Великий Вершина всегда знал, что делал. Меч Индры теперь был в умелых, добрых руках. Пришло время и Чабору с его спутниками стать на свой Урок. Их ожидал неблизкий, опасный, но важный путь в заходние земли вслед за Ярилой. Мечу Индры и Чабору Богиней Карной была теперь определена единая Судьба, так же как и Светозару и его Временнóму Посоху.
Плетут нити жизней наших Доля и Недоля, стелет полотно Макошь и что проку спрашивать: «к чему это, …а сие для чего»? Определено же Судьбой дочери Вулкана Тарине идти на запад с Чабором, и она не станет спорить, и асур не будет супротив, поскольку знает, что лучше не сворачивать с тех дорожек, что выслала Макошь. Кто в ладу с Совестью и головой своей станет с ней спорить? Зачем? Где нам узреть, куда идут её нити, что свяжут, где от нас беду придержат, а где этой же бедой от смерти безвременной уберегут?
С Вершиной оговорено было уж давно, что после ухода Тарины и Чабора, Светозар снимет обереговую перевязь Дïя с Врат Междумирья. Знали все, что с того самого часа придут смутные, страшные времена на земли веров. В первый же день червеня месяца чародей провёл гостей Вулкана и его дочь в дальние подземные галереи под замком, попрощался с ними и вернулся к протравному колодцу горных сайвоков. Бородик – царь горных, собрал у каменного жерла чуть не всех своих подопечных. Все знали, что грядёт великая печаль, и начало ей будет положено именно сегодня.
Подъёмную корзину укрепляли долго, всё же Светозар статью был скорее витязь, чем волхв. Подвязали канат и гурьбой налегли, чтобы не сорвался чародей в вонючее жерло колодца. Подвязали к канату светоч, другой дали в руки чародею асура.
Подъёмное колесо недовольно заскрипело, медленно опуская молодого ведуна в пропахший гнилью колодец. Казалось, что прошла целая вечность до тех пор, пока корзина стала на что-то твёрдое. Вонь в колодце стояла такая, что Светозар был вынужден зажимать рот и нос воротом. В одной руке был светоч, другая была у лица, потому чародей едва не свалился, выбираясь из плетёной люльки. Вокруг царил первозданный мрак. Второй светоч надо было оставить тут, чтобы потом найти дорогу обратно, а вот света от первого было явно недостаточно.
Камни были скользкими. В этот колодец горные сайвоки выбрасывали отжимы отваров, выливали отработавшие растворы, причём делали это многие столетия. Даже плесень в этой черни была особенной, чем-то походила на потерявшую цвет траву. Она была настолько нежной, что стоило лишь прикоснуться к ней, она рассыпалась, превращаясь в чёрную противную массу.
Светоч вырывал из мрака массивные каменные уступы, которые уходили куда-то вниз. Светозар стал осторожно спускаться. Пройдя что-то около сорока ступеней, чародей почувствовал, как снизу дохнуло холодом. Вонь стала просто невыносимой. Покрытые влагой стены сужались. В углах скалились чёрными провалами ртов, обтянутые высохшей кожей скелеты сайвоков и людей. Сколько их было тут? Трудно судить. Где сейчас разбираться, где чьи кости?
Светозар шёл дальше, пока не стал касаться плечами всё больше сужающегося хода. Откуда-то сверху падали редкие капли воды. Далее следовало повернуться шуйцей и протискиваться до тех пор, пока будут позволять размеры собственного тела. Шаг, ещё шаг. Выдох, ещё пол шага, и …ещё. Чуть-чуть и …светоч осветил выдобленный на камне маяк[86]. Дотянуться до него было просто невозможно. На это понадобилось бы, по меньшей мере, ещё три полноценных шага. Рёбра стали ныть от боли. Светозар недовольно зарычал и, сцепив зубы, потянулся к маяку без особой надежды на успех. Ему было ведомо, что лишь пройдя за порог своих возможностей можно открыть путь к Вратам. Под ногами что-то смачно хрустнуло. Это была иссохшая от времени кость. Впереди, всего в шаге от его цели белел и огромный череп того, кто, как видно, когда-то так и не смог открыть вход. Судя по размерам черепа, это был великан, такой же, как Мимир. Чудо! Как он смог сюда пролезть?
Становилось душно. Чародей снова медленно выдохнул и просто потянулся рукой к испещрённому знаками камню. Стены, давившие грудь как будто поддались, пальцы, достав до тверди, ощупали выдавленную на стене Руну. Он тут же с усилием толкнул её, и стена тихо загудела, сужаясь позади. Так уж устроен был вход к Вратам, сюда мог войти только один. Теперь дотянуться до маяка было несложно. Стена снова повернулась, полностью закрывая свод позади него и, открывая проход дальше. Там снова виднелся спуск, только уже более пологий и без отравляющей существование вони.
Светозар опустил к ноге светоч. Теперь он видел весь путь! Вдоль ступеней лунным светом горели кристаллы «вечных огней[87]». Они были очень малы, но в кромешной темноте даже они казались яркими…
Клубок шестой
Около полусотни ступеней упирались в выгнутый каменный мост. Провалы по бокам его уходили далеко вглубь земли, и оттуда, будто от печи, вверх поднималось сухое тепло. Чародей перешёл на другую сторону и остановился у скалы. На ней, будто покрытая густой пылью паутина висели растяжки связанных узелками нитей. Светозар поставил на камень светоч, прочёл гимны Богам и стал медленно, от узелка к узелку сматывать нити в клубок, читая вслух тот наговор, что был «записан» наузами[88]Дïем Вершиной. Вдруг дрогнули камни, посыпался в зияющие провалы щебень. Велимудров осторожно домотал клубок, выпрямился во весь рост и, вдруг почувствовал позади себя чьё-то присутствие. Он обернулся. На мосту стоял Учитель.
— Дïй? — тихо прохрипел Светозар, оборачиваясь. — Вижу я, не морок ты и не лярва из Тёмных Миров[89], но образ твой в яви, хоть знаю, что ты ныне далёко…
Вершина лишь поднял руку, останавливая собирающегося шагнуть к нему на встречу ученика:
— Стой, Велимудров, не подходи близко, ибо правда твоя, я сейчас далёко, …на «том» мосту в ином мире. И пока Предки судят дела мои, есть ещё время тут, а потому внимай и услышишь то, чего пока не слышал.
Клубок наговора моего схорони до срока. В нём вся та Сила, что пребывала со мной в последние дни. Наговор снят. Теперь Она оторвана от проявленного Мира и единственное место, где она останется – эти наузы. Пригодятся тебе ещё. Звать её из клубка в случае надобности следует так же, как на великие битвы Души павших героев из курганов. Попользовал и верни обратно.
В тот миг, когда ты начал читать наузы, я полностью закончил свой путь в явном мире. Сейчас одновременно стою и на мосту в ином мире, и на том, что перед тобой. Там мои Предки говорят, что минуя Мир Легов, отправят меня воплотиться к Арлегам. В тех Мирах всё иначе, вещают Они, а потому и я попаду сразу в обучение, в ученики. А вот! Ужо зовут они там, у моста: «Приди, Бог Удрзец, веди его по Мирам, коли Карна за что не спросит и не вернёт обратно». Знать, скоро сойду я с мостов. Есть ещё миг, спрашивай, что хотел знать?
— Учитель, — всполошился Светозар, понимая, что образ Дïя в любой момент может исчезнуть, — зришь ли ты грядущее? Что с нами будет? Посох Времени…, ведь я…
— Зрю? — по своему земному обыкновению улыбнулся Вершина себе в бороду. — Я сейчас и есть в грядущем. Как его не зреть? Да токмо где у вас стоит одно место у меня их более двух сотен одновременно. Я могу видеть ваше грядущее только в образах этих сотен миров, один из которых ваш. Да и ты, чтобы понять, о чём я говорю, можешь являть себе те Образы, ибо они с образами Рун наших схожи. Я не раз говорил тебе, Посох Времени – твой главный Урок. Долг перед Родом[90] важен для каждого, а тебе особо, поскольку ты один остался из древнего д’Арийского Рода Медведя, ныне в Мирах Слави и Прави потчующего. Но и Урок твой…, не бросишь.
Посох Времени …несоизмерим. Он находится сразу во многих Мирах и те, кому его доверили Боги в ответе за всё, что происходит вокруг. На Мидгарде Предками оставлено совсем не много подобных вещей, а потому и с тебя, и с того же Чабора за его Меч Артакон после спросится. Коли правильно управились – наградят сполна, а нет? Вам и ответ держать, каждому за своё. Ему за дела, сотворённые Артаконом, а тебе за то, чтобы Древо Времени не попало в лапы к кому не надобно, да не натворило бед боле того, чем призвано натворить, …ведь затем и отправлено Оно сюда, творить …всякое, ибо семя его принесли на Мидгард суть Тёмные странники-чужаки, коих во многих краях ныне почитают, как Тёмных Богов. До того, не было на нашей земле такого течения Времени, всё было иначе. Но! Сказано в Ведах: «придёт и на Мидгард Тёмное Время», и вот оно уже идёт.
— Учитель, так что же не защитят нас Боги от него, от лиха?
Вершина только снисходительно прищурился:
— А ведь это Богами нашими и отправлены сюда эти демоны да черти с Тёмными
Кощеями.
— Как!? — вознегодовал Светозар. — Возможно ль такое? Как в сие верить…?
Вершина поднял руку, не давая ученику продолжить:
— До коле ж ты разумом своим по земле ходить будешь? Как можешь ты с головой уйдя в земные заботы постичь то, как мыслят Боги? И ты, и я, и Кощеи Миров Тёмных с бесами да демонами, все мы так или иначе на службе у Пращуров наших, что живут в Мирах Прави да Слави, токмо труды у каждого свои. Не зришь многих Миров и потому понять не можешь, что даже изводя да вытравливая любого сильного Духом, демоны да кощеи только сильнее его делают.
За тем мостом, куда Удрзец в своё время каждого сведёт, они, как псы дикие рыщут, демоны-то. Всё недоброе, содеянное нами для них и хлеб, и вода. Набрался дополна тёмного в Мире Яви, прошёл через мост, всё это псы-демоны из тебя зубами вырвут, каждое деяние, будто кусок мяса. Коли до лба ты тёмен, то весь там и останешься, а коли Свет в тебе, то и подойти псы побоятся, ибо сторонятся они Света и Знаний.
Тянет Тьма свои лапы к Посоху Времени. Тебе его нести, укрывать, спасать своих близких от Недоли, что за ним идёт. Как и говорено было ранее с этого часа асуру Вулкану с народом его надобно бросать города старые, да уходить на земли пустующие, в лес урманный[91]. Как и заповедовали Предки? «Коли враг одолел – уходите на новые земли строить старую жизнь». Ежели ныне не рассеяться Родам по просторам, то в одном месте легко одолеет вас недруг. Пока Сварожья Ночь не пройдёт не надобно РАСАм города большие строить. Асгард, Свентоград и иные крепости людские бросить надобно, дабы попусту головы свои не сложить.
Порушат аримы да джунгары наши святыни, принесут Серые браться Поклада к нам мёртвого Бога и Бога мёртвых и Асгард Ирийский возьмут, перебив тех, кому добро в узлах, стены да брёвна важнее жизней.
Капища да Святилища нужно самим сложить. Всё, что сверху вкласть в то, что снизу, да так, чтобы с землёю сравнялось и никто до поры не нашёл входа в подземные города, где сайвоки да Хранители только и останутся.
Тебе, Светозар Велимудров, твоего грядущего не поведаю, только общее и сам знаешь почему. Скажу только, что по силам тебе Урок твой. На сем прощай, …вижу, разбегаются псы за мостом «того» Мира, знать чуют Свет Удрзеца Многомудрого, что за мной идёт.
Коли не забудешь, чему учили, никто тебе не соперник. Сильна будет твоя рука – Посох не сотворит страшного. Уйдёт Время и из него, дай только срок, только бы в руки Тёмным не попал. Сам знаешь, они могут пустить его Силу по кругу, и тогда уж будет течь время бед, пока не решат Боги его отменить. Ты при жене да детях часто стал мыслить земным и о земном. Смотри, Велимудров, пропадёшь сам и сгубишь других, коли так и дальше будет…
Вершина повернулся и, шагнув во мрак, исчез…
Через два дня в казацкой Слободе между реками Ай и Уй собрались на Копу раданы, воеводы, старейшины боярских Родов, весь Круг Ведичей, Круг Волхвов, Дïи и Капен-Инглинги Капищ Сварога и Перуна, а тако же витязи первого Круга Ордена Золотых Поясов. Был Едыней, брат Вулкана – асур Родов Силоваев и Хатов, был и сам Вулкан с кметями да чародеем Светозаром.
Сей день для общего Родо-племенного схода определён был ещё до того, как Верховный Жрец Вершина много лет назад занял своё Светлое место в Капище Свáрога.
Знали все присутствующие и их Предки, что сойдёт Тень с неба и придёт этот Час собраться всем. Собраться на то, чтобы решать Судьбы Родов своих.
В поле у Слободы разбит был стан Великий, ибо народу прибыло много. Слободские казаки стали дозорами вокруг и сколько было костров к каждому, что стоял с краю, подъезжали да справлялись, а всё ли спокойно? Ещё до ночи, видя, что атаман усадил в сёдла даже парубков[92], а всё одно не может охватить межи лагеря, раданы, поговорив меж собой, тут же выставили и своих верховых им в помощь. Прибыли на Копу многие, однако же, далеко не все войдут завтра в Копный Круг Ведичей.
Охранять глав Родов было должно старательно, а потому и свободные от дел характерники Круга Золотых Поясов подъезжали к огню то тут, то там, желали здравия, да снова отъезжали к межам стана охранять сход Раданов.
Чуры Добрые да Боги Светлые были заодно со своими потомками, а потому ночь прошла тихо, хотя и довелось перед рассветом погонять у перелеска каких-то джунгар, отбившихся от своих. Те лишь в большом количестве представляли серьёзную силу, а так, ватагой всего три на десять[93] голов… Мелочь. Вои РАСА их быстро окружили и отправили к Праотцам их узкоглазым отзавтракать. Никак эти желтоликие не могли ожидать, что в глухом месте, в заросшей сухим, прошлогодним камышом пойме рек может быть так густо казаков. Но, с другой стороны, появление малого отряда аримов был и добрый знак. Видать, кровожадным джунгарам неведомо было о том, что между Уйю и Айем собирается Великая Копа.
Едва Ярило стал отрываться от горизонта, копники плотно откушав стали собираться у Перунова древа[94], под которым, грея покатые бока после холодной ночи, лежал Царь-Камень Копа. Одесной от того камня поставили справу, массивный деревянный стул Волостного Копного Старшины, Яса, или даже Светлого Родового Князя, ежели такого выберут. Шуйцей лежали брёвна для старцев. Копники сплошь многосемейные мужи да бояре, те, кто полностью выполнил долг перед Родом своим[95], а тако же Жрецы и Дïи Святорасы и потомков Рода Небесного. А иначе-то никогда не бывало. Как могут что-либо решать те, кто ещё не обзавёлся семьёй, или полоумные, а тако же смерды, или не ведающие РА? Нет, на Копу, конечно, могли пригласить и смерда или веся[96], но только для того, чтобы свидетельствовать перед Богами, Предками и Раданами о каком-то важном деле, но не боле того.
Решать на Копе дано только тем, кто в Родах своих не мешал кровей в супружестве с родичами или язычниками, кто выполнил долг перед Родом, кто достоин принимать решения, и выбран на то среди таких же, как сам достойных, старцами или ведунами. Иначе никак.
Стоит только задуматься, …а какой из смерда может выйти князь? Смерд и выйдет, как ты его не ряди. Даже река после весеннего паводка целый месяц сор да муть прочь выносит, а уж поток крови-то в человеке помельче реки будет. Её, кровь эту, замутить легко, да вот очистить непросто. Тако же, как и цегана[97], так и безбородого на Копу не пустят. Никто из славных бояр бороды не стриг, ибо даже слово «борода» от «богатство Рода», где каждый влас – связь с одним из Предков. Да и все богатства потомков Рода Небесного и Свято-Расы не в теремах да коровах, а в Знаниях да умениях их древних Родов. Что же касаемо самой бороды, то среди бояр даже воев, коим и разрешено иметь бороды короткие, всё одно не найти было ни одного женоликого. От Пращуров ведомо, что рядиться в девку не пристало достойным мужам. Как поётся в народной песне: «А Тришку безбородого изгоню из Рода я, ведь чтобы бабаю рядиться, надо девицей родиться…».