– Вот это да! Никогда не видел столько звезд!
Бомбардировщики Красного Звена нацелились на четыре йеветских сферических корабля, растянувшиеся в колонну и направлявшиеся назад к Доорнику-319.
Тукету включил комлинк:
– Синий-лидер, это наши цели. Красное Звено, подтвердить целеуказания, готовьтесь бросать яйца.
Каждый из шести К-бомбардировщиков нес две тяжелые плазменные торпеды Т-33, прозванные за свою форму «тухлыми яйцами». Эти торпеды при взрыве создавали очень сильное радиационное излучение, в несколько раз превосходившее то, что давал огонь батарей ионных пушек крупных кораблей. В первоую очередь это излучение должно было перегрузить генераторы дефлекторных щитов и вывести из строя системы вооружения.
Когда Красное Звено приблизилось к своим целям на расстояние 3000 километров, Тукету приказал построиться в шестиугольную открытую формацию, которая давала бы всем бомбардировщикам пространство для маневров уклонения.
Вражеских истребителей не было видно, но корабли йевет открыли сильный огонь по бомбардировщикам с расстояния 1500 километров.
– Скидс, подходим к точке сброса, готовься.
Тукету не сразу заметил, что в комлинке звучат какие-то голоса. Автоматически он сказал:
– Красное Звено, прекратить разговоры! Нашли время…
– Это Красный-5. Туки, это не мы, передача идет с кораблей противника. Ты слышишь, что они говорят?
Точка сброса была уже почти рядом. Эсиге Тукету едва смог заставить себя сконцентрироваться на чужих голосах, доносившихся из наушников.
– … Я кубаз по имени Тотолайя, гражданин колонии Колокол Утра. Йеветы взяли меня в заложники, если вы атакуете их корабли, они убьют меня…
– … Я Бракка Баракас, старейшина Новой Бриджии. Я заложник йевет, если вы атакуете, меня убьют…
– Говорит Красный-2, Туки, что нам делать?
Решение было принято мгновенно.
– Продолжать атаку!
В этот момент заряд из ионной пушки снес Красному-4 левое крыло с двигателем. Сверкающие разряды заплясали на корпусе бомбардировщика, подбираясь к торпедам, но стрелок-бомбардир успел сбросить их раньше.
Скидс крикнул:
– Торпеды пошли!
Голоса на общей частоте продолжали надрываться.
– Я Лиекас Тендо, инженер шахт Мората. Существа, которые нас захватили, называют себя йеветы. Они сказали, что если вы атакуете их, всех пленников убьют. Умоляю вас, не атакуйте…
Тукету потянул штурвал на себя, выводя бомбардировщик из пикирования, оставляя позади вражеский корабль и торпеды, которые скоро должны были взорваться.
– …Я Крэндор Иджииз, гражданин суверенного государства Норат. Йеветы взяли меня в заложники и держат на своем корабле…
Красный-4 так и не смог выйти из пикирования. Тяжело поврежденный бомбардировщик падал прямо на вражеский корабль, вслед за своими торпедами. Когда «яйца» достигли периметра щитов и взорвались, бомбардировщик исчез в огне.
Тукету на мгновение закрыл глаза. «Прощай, Джойджо».
– Скидс, доложи о результатах бомбардировки.
– Щиты еще держатся, Туки. Красный-2 и Красный-3 еще не отбомбились.
– Что?! В чем дело?
– Это Красный-3. Туки, прости, я просто не могу. Заложники умоляют не атаковать…
– Ситхово отродье! Под трибунал захотел?!
– Я готов понести наказание, но я не могу быть убийцей тех, кого должен защищать.
– Красное Звено, это Синий-лидер. Вам лучше поскорее заканчивать ваши дела. Они запустили своих птичек, не меньше эскадрильи.
Тукету перенаправил всю энергию на двигатели и повел бомбардировщик назад на «Неукротимый»
– Красное Звено, это Красный-лидер. Все возвращаемся домой, максимальная скорость.
После включил частоту «Неукротимого»:
– Красный-лидер – «Неукротимому». Мы возвращаемся. Расчетное время прибытие – четыре минуты.
Это были четыре минуты ада. Йеветские истребители были быстрыми и смертоносными, и одно звено республиканских Е-истребителей не могло сдерживать целую эскадрилью. Красный-3 был сбит атакой с трех сторон. Красный-5 получил попадание в кабину и взорвался. У истребителей дела шли еще хуже – только один из них смог вернуться в ангар «Неукротимого».
Эсиге Тукету, держа шлем в руках, смотрел, как на мониторе статуса эскадрильи отображается список потерь. Джойджо, Нук, Доппи… Когда туда добавилось имя Миранды, он не смог больше смотреть на эту кровавую литанию и ушел…
На мостике «Отважного» генерал А’Бат наблюдал, как на всех участках боя разыгрывается одно и то же представление. Каждый атакующий бомбардировщик, каждый истребитель прикрытия, каждый крупный корабль в составе оперативных групп «Астра» и «Черная лоза» получал радиопередачу с борта вражеских кораблей, где заложники умоляли прекратить атаку. На многих пилотов и наводчиков это оказало сильное психологическое воздействие. Ни один крупный корабль йевет не получил повреждений… А’Бат приказал отступать.
Во время отступления 5-й флот понес новые потери. Девятнадцать истребителей и бомбардировщиков были сбиты. От вражеского огня вспыхнул пожар на авианосце «Рискующий», сгорело еще четырнадцать истребителей, ангар левого борта был выведен из строя, экипаж понес большие потери.
На крейсере «Фаланга» попаданиями торпед были сбиты носовые щиты и выведены из строя носовые отсеки до 14-й переборки. Это произошло, когда крейсер пытался принять на борт подбитый Е-истребитель.
Потери личного состава 5-й Боевой группы в этом сражении, считая экипаж «Острого» насчитывали более тысячи.
Но А’Бат знал, что настоящая цена поражения еще выше. «Они не боятся нас. Они не боятся погибнуть. Теперь ничто не остановит их кроме силы. Это война, которой мы так хотели избежать…».
«Отважный» ожидал, маскируясь в свете звезды Доорника-319, пока последний корабль 5-го Флота не уйдет в гиперпрыжок. Когда все ушли, А’Бат устало опустился в свое кресло.
– Капитан Морано, выводите нас отсюда.
Бен-Кил-Нам быстрыми шагами шел через мемориальный коридор. Два техника из команды, обслуживавшей здание, едва успевали за ним.
В конце коридора Бен-Кил-Нам повернул направо и оказался перед входом в Зал Сената. Он поглядел на то, что было написано перед входом и покачал головой.
1000 ДНЕЙ БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА, СДЕЛАННОГО ПО ЗЛОБЕ. ПОМНИТЕ, МИР – НЕ СЛУЧАЙНОСТЬ.
Бен-Кил-Нам приказал техникам:
– Уберите это.
Один из техников взглянул на надпись.
– Вы хотите поставить это прямо в Сенате?
– Нет, просто уберите…
Бен-Кил-Нам отвернулся и пошел прочь от своей разрушенной мечты, на заседание Совета Обороны. Созывалось экстернное совещание по ситуации в Кластере Коорнахт.
Глава 14
Сенатский курьер, стоящий в воротах резиденции, был решительно настроен пройти, тогда как дроид-охранник был решительно настроен не пустить его.
Курьер говорил:
– Меня не интересуют ваши протоколы. Я уполномочен председателем Правящего Совета Сената передать послание лично госпоже президенту.
Лейя вышла из резиденции.
– Я здесь. В чем дело?
Курьер повернулся к ней и подал конверт с королевской голубой инсигнией.
– Извините, госпожа президент…
Лейя не открывала конверт, пока не вошла в дом. Из всех советов, комитетов, комиссий и других организационных структур Сената Новой Республики только одна имела власть приказать президенту явиться – Правящий Совет. Он был создан еще в период Временного Правительства, и его название точно описывало его роль. Сейчас большая часть власти и ответственности переходного Правящего Совета была передана Сенату, министерствам и штабу флота. Новая Республика сменила олигархию на бюрократию. Конфедерация из более чем десяти тысяч систем не могла находиться под управлением немногих избранных.
Только один элемент прежней власти сохранил Правящий Совет – право принимать решения относительно президента.
Составители конституции были очень осторожны относительно усиления исполнительной ветви власти, все это делалось во избежание возможности диктатуры. Все знали, что Палпатин пришел к власти не путем переворота, а вполне законно. Чтобы такого не повторилось, в конституции особо оговаривалось сохранение Правящего Совета как специального органа, контролирующего исполнительную власть. Совет состоял из председателей других Советов Сената и имел право объявлять результаты выборов недействительными, и отстранять от власти действующего президента. Акбар называл Правящий Совет «тормозом государственного корабля», но Совет собирался редко и никогда еще не использовал свои полномочия относительно президента.
Пока не использовал…
Когда Лейя приехала, Совет уже собрался. Для нее было приготовлено место, но она предпочла стоять. Семь сенаторов сидели вокруг дугообразного стола. Место председателя посередине занимала Доман Берусс, около нее на столе стояла хрустальная пирамида и палочка. Слева сидел Бен-Кил-Нам.
Берусс обратилась к Лейе:
– Госпожа президент, сейчас очередь сенатора Прэгетта председательствовать, но, принимая во внимание обстоятельства, Совет решил ускорить мою очередь, чтобы избежать процедурных конфликтов. Вы имеете какие-либо возражения против моего председательства?
– Возражений не имею.
– Хорошо. Вы были вызваны на собрание Правящего Совета в связи с вопросом об отозвании вас с поста президента Новой Республики. Вам выражается вотум недоверия по следующим основаниям: 1)Превышение конституционных полномочий. 2) Необоснованное подвержение опасности жизни граждан Новой Республики. 3) Незаконное решение о начале военных действий против суверенного государства. 4) Некомпетентность в исполнении обязанностей на посту президента Новой Республики. Знаете ли вы ваши права и обязанности относительно прошения об отозвании? Если да, скажите их Совету сами.
Лейя сказала:
– Я имею право знать причину, по которой поставлен вопрос об отозвании. Я имею право предоставить доказательства по выбору в свою защиту. Я обязаны давать правдивые ответы на вопросы, которые могут быть мне заданы. Я обязана отчитаться в своих действиях перед Сенатом, если вотум недоверия будет вами принят.
Берусс кивнула.
– Хорошо. Прошение об отозвании подал сенатор Прэгетт, он зачитает нам отдельные статьи.
Для Лейи это была неожиданность, она ожидала, что инициатором кампании против нее будет Борск Фэй’лиа.
Прэгетт говорил около часа и не задал Лейе ни одного вопроса. После выступил сенатор Рэттагагек. Он, наоборот, задал Лейе много вопросов, но его тон был далеко не таким обвиняющим, как у Прэгетта. Элом старался реконструировать решения Лейи в таких подробностях, что даже Прэгетт начал проявлять нетерпение:
– Мое прошение основано на действиях и результатах, а не на мотивах и намерениях.
Элом недовольно сказал:
– Ваше последнее обвинение – в некомпетентности, требует подробного рассмотрения, его необходимо доказать.
Прэгетт вздохнул.
– Председатель Берусс, разрешите исправить прошение?
– Пожалуйста.
– Я снимаю последнее обвинение.
Элом сказал:
– В таком случае, больше вопросов не имею.
Берусс объявила:
– Слово предоставляется сенатору Фэй’лиа.
Лейя подумала, что все-таки Фэй’лиа стоит за всем этим, и сейчас он нанесет ей добивающий удар. Явное нетерпение Прэгетта, желавшего, чтобы Фэй’лиа скорее предоставили слово, казалось, подтверждало это. Но Фэй’лиа неожиданно изменил направление, обманув их ожидания.
С вежливой улыбкой он сказал:
– Президент Органа Соло, я сожалею, что нам пришлось отнимать ваше время по столь неприятному поводу. У меня только один вопрос: если бы вы могли изменить ваши решения за последние несколько дней, вы изменили быкакое-то из них?
Лейя подумала: «Нет ли здесь какой-то ловушки? Что ж, скажу правду…».
– Нет, сенатор, я думаю, мы были правы, требуя от йевет уйти из захваченных миров, о чем я говорила с Советом Обороны. Мы были правы, пытаясь подкрепить ультиматум блокадой, о чем я консультировалась с высшими командирами. Результат, конечно, был не тот, которого мы хотели бы, но это произошло по причинам, которых мы никак не могли ожидать.
Прэгетт фыркнул, но Фэй’лиа спокойно принял ее ответ:
– Благодарю вас, принцесса. Председатель Берусс?
В конце концов, пятью голосами против двух, было решено оставить Лейю на посту президента. Инициативу Прэгетта поддержал только Рэттагагек.
Берусс сказала:
– Прошение отклонено. Объявляется перерыв.
Лейя вышла в коридор, там к ней присоединился Бен-Кил-Нам.
Лейя сказала:
– Я думала, это Фэй’лиа все затеял… – Он еще успеет. Просто Прэгетт опередил его.
– Но почему Прэгетт?
– Просто он обиделся на вас за то, что перед тем, как действовать, вы не проконсультировались с ним.
– А почему Фэй’лиа не поддержал его?
Бен-Кил-Нам сказал:
– Потому, что он знал, что момент еще не наступил. Инициатива Прэгетта не прошла бы даже с его голосом. Результат был предопределен.
– А что будет на следующей сессии, когда «момент наступит»?
– Пока у вас еще есть время, но так много, как хотелось бы. К сожалению, это только начало.
Инкубатор на верхнем этаже дворца Найла Спаара был расширен и содержал теперь шестнадцать ниш для родильных сосудов. Все они были заполнены, кроме одной, в которой раньше росли маранас Кай, его первой наложницы. Ее родильный сосуд дал жизнь двум сильным нитаккам и двум красивым марасси, до того, как стал жертвой Серой Смерти. Сейчас эта ниша была свободна в знак уважения к Кай, дарне его семьи.
По своему дизайну и назначению инкубатор был исключительно частным местом, но Найл Спаар решил принять посетителя именно там.
– Так это ты Тал Фраан?
Молодой советник преклонил колено.
– Да, Благословенный.
– Встань. Я слышал, это благодаря твоему плану мы одержали победу над превосходящими силами неверных у Презы?
– Большая честь удостоиться вашего внимания, Благословенный. Но этот успех был возможен только благодаря вашей мудрости и помощи кораблестроителей, обеспечивших нас таким великолепным оружием.
– Не думаю, что ты был таким скромным, когда командир «Славы Йеветы» повысил тебя в звании. Или ты думаешь, что я окружаю себя бездарными льстецами? Нет, я гораздо больше ценю умных подчиненных. А ты как раз к умным и относишься, не так ли?
– Я просто стараюсь не упускать благоприятных возможностей, вице-король.
Найл Спаар кивнул.
– И как же ты пришел к тому плану, который так хорошо послужил против осквернителей?
– В ультиматуме неверных упоминалась выдача пленных. Поэтому я предположил, что их правительство попытается спасти их жизни.
– Ты рисковал многим. Этот план был основан на том, что неверные слишком боятся за свою жизнь. Йевет бы это не остановило. Если бы противник продолжил атаку, ваши силы были бы уничтожены.
– Да, вице-король, неверные слишком боятся за свою жизнь и жизнь своих товарищей. Они боятся смерти. Я знал, что это должно сработать.
– А ты готов умереть за дело, которому служишь?
– Да, вице-король.
– Хорошо. Я не уважаю тех, кто не рискует собственной кровью.
Найл Спаар нажал кнрпку звонка. Вошел ассистент, обслуживавший инкубатор, ведя за собой нитакку, предназначенного для жертвоприношения.
Найл Спаар сказал Фраану:
– Подожди.
Он подошел к тому месту, где на решетке над ямой для жертвоприношений стоял нитакка. Молодой мужчина без страха смотрел на вице-короля.
Найл Спаар сказал:
– Я прошу у тебя крови для моих детей.
– Для меня честь накормить твоих детей своей кровью, Благословенный. Я предлагаю ее в дар тебе.
– Я принимаю твой дар.
Смертоносный коготь разрезал воздух и плоть с молчаливой точностью. Когда жертва свалилась на решетку, вице-король обернулся к Талу Фраану.