У трапа нас встречал не только водитель подавший машину прямо на взлетную полосу, но и Ленстром.
- Уолт…
- Джеймс… Позвольте представить вам мою невесту. Энни, это Джеймс Ленстром. Джеймс, это Энни.
- Очарован, сударыня.
Он церемонно поцеловал ей руку.
- Я наслышана о вас. Говорят, что вы – чуть ли не самый значимый человек в мире искусства.
- Не «чуть ли», моя дорогая. Я действительно – самый значимый. И, поверьте, я не склонен к скромности, но не склонен и к преувеличению. Уолт, извините, но мы можем с вами поговорить? Я не задержу вас надолго.
- Конечно… Милая, подождешь в машине, ладно?
- Хорошо.
Вручив Энни заботе телохранителей, я отошел на несколько метров в сторону.
- В чем дело, Джеймс?
- Ну, во-первых, я приехал вас поздравить. Насколько я понимаю, вы снова начали писать.
- Да, это так. Спасибо.
- А во-вторых, Уолт, скажите, вы никому не рассказывали о том, что у меня видели?
- Нет. Никому.
- Вы уверены? Это очень важно.
- Поверьте, Джеймс, я никому не рассказывал. Да и зачем?
Он вздохнул.
- Все дело в том, что меня ограбили. Кто-то проник в дом, убил всю охрану и кое-что забрал.
- Кое-что? Да у вас там все совершенно бесценное.
- Забрали только один предмет.
Он поджал губы, после чего добавил:
- Высший Аркан.
Внутри меня все оборвалось.
- Тот, которым вы так гордились? Который ни на что не захотели бы менять?
- Да.
- А что говорит полиция?
- Разводят руками. Камеры не зафиксировали вообще никакого движения вокруг дома. Вертолеты не летали, подкопа не было, к дому никто не приближался, вот только два десятка прекрасно обученных охранников оказались располосованными на куски не успев выпустить ни одной пули, дверь лифта была выломана, а карта исчезла. Вы – последний, кто ко мне приходил до того, и если вы утверждаете, что никому не говорили…
- Это действительно так. Я даже на детекторе лжи вам это подтвердить могу.
- В этом нет нужды. Я вам верю и так.
- Надеюсь, что вы не думаете, будто это провернул я лично?
- Нет, конечно, иначе бы вас уже досматривали, а вы стояли бы в наручниках. Просто я надеялся, что вы сможете дать мне хоть какую-то ниточку. Извините, за то, что беспокою вас со своими проблемами.
- Да что вы… Это не беспокойство. Что вы будете делать со всем этим?
- Искать. Искать и возвращать. Хорошего вам дня, Уолт.
Он зашагал к своей машине, а я, какое-то время, смотрел ему вслед. В душе росла уверенность, что так – даже лучше. Выкрасть Аркан из столь неуязвимого хранилища было бы непросто, но, с другой стороны, покинув его – он стал более уязвим. Дело оставалось за малым – найти его раньше Ленстрома.
Глава 7
Прошло две зубодробительных недели, которые я потратил на то, чтобы написать добрую половину нового альбома. До записи его, конечно, было еще далеко, но тексты рождались сами, и возникало ощущение, что этот альбом нельзя будет слушать по одной песне, настолько тексты подходили и дополняли друг друга. С музыкой дело обстояло сложнее. Мотивы у меня в голове звучали, но воплотить их только на гитаре – было проблематично, и для того, чтобы сделать это, я ежедневно сбивал пальцы о струны в кровь.
Билл суетился по деловой и административной частям, и я его практически не видел, а Энни… Энни обзванивала всех, кого могла, из своих и наших общих знакомых, и часами говорила по телефону.
Нанятый мной в день возвращения частный детектив исчез в неизведанном направлении, хотя, как я все-таки надеялся, это было временным явлением. Я рассчитывал, что рано или поздно он найдет мне Высший Аркан.
Меж тем – бизнес процветал, и мне уже дважды звонили из разных банков предлагая перейти «на несомненно более удобную в обращении платиновую карту».
Наконец, видя мое рвение по их обогащению, ко мне заявился представитель UMG, который в красках расписал мне мои следующие три концерта, и предложил в обмен на выпуск нового альбома полностью решить вопрос с операцией для Энни, и кучу других прелестей в жизни, начиная от автомобиля и дома на территории Америки, и заканчивая солидным счетом в банке, на оба наших имени.
С учетом того, что я за день до того получил звонок от одной из английских телекомпаний, которая готова была выложить круглую сумму за съемку и трансляцию нашей свадьбы, я вежливо удержался от согласия, намекнув, что вполне возможно я и прибегну к их услугам, но для начала хочу дописать свой альбом.
В тот день, когда мы с Энни отправились на предоперационное обследование было трудно сказать, кто волновался больше – она или я. Знаю только то, что места я себе не находил, и руки тряслись так, что я не то что гитару, стакан с водой удержать не мог.
Обследование прошло на порядок лучше чем я рассчитывал, и врач подтвердил, что с шестидесяти процентной вероятностью Энни будет видеть также как и я, и с девяносто процентной – вообще будет видеть.
Дело оставалось за малым, всего лишь убедить Энни, которая наотрез отказывалась от операции по меньшей мере до тех пор, пока я не допишу альбом.
Наконец, усвоив то, что спорить с ней просто бесполезно, я отыграл два назначенных концерта (будь прокляты мои поклонники, которые не желая меня отпускать после концерта перевернули машину в которой ехал Билл), и засел за свой альбом так, как того от меня ждали все, и я сам в первую очередь.
Боже, как же я ненавидел себя после тех двух недель, за которые успел все дописать… Я работал как вол, сбивая пальцы, мечась от гитары к ноутбуку, чтобы исправить то или иное слово, или поставить отметки на табулатуре… Я падал от усталости, и «закидывался» амфетаминами, чтобы продолжать работать. Когда измученный организм брал свое, я засыпал прямо за работой, потом просыпался и продолжал…
Приближался третий обещанный мне концерт, и мне хотелось закончить работу над альбомом до того, как я вновь выйду на сцену, чтобы после того с чистой совестью отправить Энни на операцию и быть рядом с ней.
Когда за двое суток до концерта я, наконец, поставил последнюю точку в словах и последнюю отметку на табулатуре, я упал от физического истощения и проспал почти сутки. Проснувшись, я привел себя в порядок и подошел к Энни.
- Милая…
- Я уже начинала думать, что ты и не вспомнишь обо мне.
- Я закончил. Альбом готов. Ты послушаешь?
Она коснулась моей щеки.
- Ты из-за меня так себя загонял?
- Да.
- Больше так не делай. Я не хочу, чтобы ты шел на такое из-за меня.
- А я – не смогу иначе.
Она села в кресло, и я взял в руки гитару. Размяв пальцы, я сыграл столь любимую ей «Widow`s Celebration», которая была исключительно инструментальной композицией, и запел, начиная первое исполнение своего альбома.
Когда я закончил петь, то обнаружил, что мой голос дрожит, пальцы опять сбиты в кровь, а голосовые связки вот-вот откажут.
Она сидела напротив меня в кресле, тихая и прекрасная, а я стоял с гитарой в руках, и мечтал о том, чтобы этот миг не кончался.
Легкий шорох одежды известил меня о том, что она пошевелилась, и я сделал шаг к ней, опускаясь на колени.
- Может быть, что это станет твой лучший альбом. По крайней мере я не слышала раньше ничего лучше. Только… Можно я тебя попрошу кое о чем?
- Конечно.
- Не разыгрывайся перед ним «Widow`s Celebration». Она не к месту. Ты и сам знаешь, что будет лучше…
Я устало улыбнулся.
- «Spread your wings»?
- Да.
- Это не моя песня.
- Тебя не осудят за это. И уж точно не осужу я.
Я положил голову на ее колени, и она провела рукой по волосам.
- Завтра у тебя концерт.
Не вопрос и не утверждение, просто констатация факта.
- Да.
- После него поедешь со мной в клинику?
- Конечно. Мне спеть завтра что-то из этого альбома?
- Только одно. И не свое. А сейчас – отдыхай, иначе на сцене не выдержишь.
На следующий день, в суматохе перед выходом на сцену меня выловил Билл.
- Альбом завершен.
- Уже?
- Да. Но не пытайся меня затащить на этих гастролях в студию, и пошли к черту все на ближайшие две недели. Все переезды, все концерты, все дела. Энни ложится на операцию, и я буду нужен ей.
- UMG это не понравится… Они уже назначают следующий концерт.
- Пусть перенесут, если хотят хотя бы получить шанс на то, что следующий альбом я запишу на их студии.
- Ты спятил?
- Нет. Просто хочу устроить свою студию звукозаписи. Ты мне что-то хотел сказать?
- Да. Тот частный детектив которого ты нанял для каких-то поисков…
- Что?
- Он что-то нашел и направляется сюда. Завтра приедет в город. Говорит что у него неприятности, и хотя он и нашел то, о чем его просили, но не будет ждать и хочет поскорее избавиться от «этой штуки». Ты искал что-то опасное и скрыл это от меня?
- Билл, я же не спрашиваю насколько на самом деле ты наварился на мне. Давай не будем касаться некоторых тем, поскольку я точно знаю цифру.
Билл замер, и я понял, что угадал.
- Хорошо. Я скажу ему где тебя искать, в случае чего.
Я улыбнулся и выбежал на сцену.
Стоило мне взяться за гитару, как люди уже привыкшие к выходкам «англичанина» стали смолкать. Дождавшись полной тишины, я поправил микрофон, и сказал:
- Многие из вас уже слышали мои песни. А есть ли те, кто еще ни разу не слышал их?
Дождавшись того, что поднялось несколько рук, я кивнул.
- Ребята, подойдите поближе к сцене, когда я свое отыграю, я хочу чтобы вы поднялись ко мне.
Я заиграл, выкладываясь по полной. Воздух пел вместе со мной, и не было в этот момент в мире силы, способной со мной что-то сделать.
Отыграв положенную часть, я сделал жест тем, кто сумел протолкнуться к сцене по моему приглашению.
- Поднимайтесь, ребята.
Охрана быстро проверила их, и они поднялись.
- А теперь, я хотел бы сказать вам следующее… Позавчера я дописал очередной альбом, который несомненно изумит вас. Нет, сегодня я не спою вам ни одной песни из него, но сегодня я хотел бы, чтобы вы спели кое-что со мной вместе. Не стесняйтесь, и у вас все получится. Это будет песня, которая будет всегда исполняться перед этим альбомом, и, хоть ее авторство принадлежит не мне, но я ее включаю в обязательную программу. Spread. Your. Wings.
Надо было слышать то, что творилось с толпой услышавшей знакомое название. Прекрасно понимая что сейчас мне уже их не успокоить, я решил поступить иначе.
- Слушайте все… Слушайте гитару и пойте вместе с нами. Это та песня, которую нельзя петь в одиночку.
Публика сошла с ума. Ребята поднявшиеся на сцену замерли подобно кроликам перед удавом.
- Надеюсь все знают слова?
- ДА!!!!!!
Рев оглушал, но именно он позволил звукорежиссерам подстроить технику.
- Тогда давайте!!!
Впервые на моей памяти толпа не ревела, а пела, вслушиваясь в звучание гитары и подтягивая свои голоса под нее.
Spread your wings, and fly away,
Far away, far away.
Spread your little wings, and fly away,
Far away, far away.
Доиграв песню я поднял гитару над головой и крикнул:
- Спасибо вам ребята!!!
Я подошел к певшим со мной на сцене, пожимая им руки, обхватывая их за плечи, и показывая всем, что я самый простой парень, который так же рад быть с ними, как и они со мной, после чего откланялся и ушел со сцены.
Проходя мимо одного из персонала, который внимательно изучал видеозапись концерта, я поинтересовался:
- Что-то интересное?
- Да, сэр. Вот…
Он перемотал запись на конец, и протянул мне наушники.
- На втором куплете…
Откровенно говоря меня разобрал смех, когда я увидел на экране Билла, который даже не подозревал о том, что его в этот момент снимают, и вдохновенно пел вместе со всеми.
- А он не безнадежен – сказал я, отдавая наушники.
- В этом уже все сомневались, сэр.
- Включи это в официальную запись. Не дай бог, кому-нибудь это вырезать, или не сделать сноску, что поющий – мой менеджер.
Звукач понимающе ухмыльнулся и поднял большой палец.
На следующий день мы завтракали вместе с Энни, когда она неожиданно сказала:
- Знаешь, а ты изменился.
- В чем? – поинтересовался я, намазывая тост джемом.
- В мелочах. Как будто тебя коснулось что-то… Что-то дикое… Бунтарское… Как будто в тебе поселилась частичка тьмы.
- Тьмы? Не слишком ли это?
- Думаю, что нет. Главное – не перебарщивай с ней.
- Что ты хочешь сказать? О какой темноте во мне ты говоришь?
- Не о темноте. И даже не о тени. О тьме.
- Не понимаю.
Она поправила волосы.
- Ты и сам знаешь, что есть разница между тенью, темнотой и тьмой. Тень - это лишь что-то самым краешком вставшее на пути света. Настолько незначительное, что ее очертания практически не бывают четкими. Темнота - это детище ночи, но и в ней бывает свет. Отраженный свет звезд или луны всегда сопутствует нам среди темноты. Тьма же - совсем другое дело. Она плавает вокруг, и внутри нас, каплями чернил попавшими в воду, и внедряющимися в инородную среду. Она создает идеальную непроницаемость для всего, что нас окружает. Окружая себя ей человек может искать убежища, но вместо этого, сам того не ведая заключает себя в одиночную камеру, которая бьет этой непроницаемостью по нашей психике, и в конце концов, в нас поселяется страх…
Завороженный ее речью я замолчал, а она улыбнулась и продолжила.
- Немного тьмы, это даже неплохо, но не давай ей захватить себя полностью. Поверь той, кто о темноте и тьме знает больше остальных.
- Я…
Я стряхнул наваждение.
- К чему ты это сказала? Зачем? Энни…
Она повела плечами.
- Мне просто показалось, что ты должен это услышать. Не прибегай к тьме, ладно?
- Ладно…
Она улыбнулась, и четко рассчитанным жестом отправила непонятно как обнаруженную ей упаковку амфетаминов в окно.
- Вот и хорошо. Ты любишь меня?
Клянусь, в этот момент я готов был на руках носить ее до самого конца жизни.
- Очень.
- Хорошо.
Зазвонил телефон, извещая нас о том, что машина готова и ждет нас.
Когда мы подъехали к клинике, я вывел Энни из машины, и проводил ее к выделенной ей палате, где вручил ее заботам медперсонала, после чего побеседовал с врачом, этот хитрец попробовал вытянуть из меня автограф, и принялся слоняться по коридору.
Все-таки плохо быть известным. Постоянно пристают дети и взрослые, пытаясь познакомиться, пообщаться, и спросить автограф.
Найдя тихий уголок я сел со стаканчиком дрянного кофе. Боже, ну почему во всех клиниках он такой ужасный, и почему здесь нельзя раздобыть чашку приличного чая?
В этот момент у меня зазвонил мобильник, и я нахмурился, изучая незнакомый номер.
- Алло?
- Мистер Ривз?
- Да.
- Это Тайлер, частный детектив. Где вы сейчас находитесь?
- Я в клинике. Повез свою невесту на операцию.
- Адрес?
Я назвал ему адрес и услышал в ответ короткие гудки. Видимо он очень торопился.
Махнув рукой охранникам, я сделал им жест чтобы один из них следовал за мной, и направился к главному входу. Интересно, какие неприятности могут быть у Тайлера?
Ответ подоспел тогда, когда я вышел на улицу. С диким ревом к дверям подкатила машина, и мой телохранитель рванулся вперед. Выскочивший из машины Тайлер увернулся от него и побежал ко мне.
- Сэр!!!
- Все в порядке, - успокоил я охранника – что с вами?
Рука детектива была на самодельной перевязи, а на боку расплывалось красное пятно.
- Заберите ее.
Он сунул мне в руки коробочку и побежал назад к машине.
- А плата?
- Позже. Если жив буду.
Я начал пожимать плечами, когда из-за поворота выскочили еще две машины, с визгом затормозили и прямо из окон открыли огонь. Тайлера буквально подбросило тремя попавшими в него пулями, и он отлетел под ноги какому-то выходящему врачу. Мой телохранитель кинулся закрывая меня от огня, выхватил оружие, и принялся стрелять по машине. Застывшая до того охрана клиники нырнула в ближайшие укрытия.