На следующий день, после назначенной встречи, Энни должны были снимать повязки, и она, впервые в жизни, должна была увидеть мир. Я волновался из-за этого факта куда больше, чем она сама, и готов был умолять солнце, чтобы оно поторапливалось пройти свой путь по небосводу. Однако, давайте рассказывать все по порядку, а это значит вернемся к тому моменту, когда дверь моего номера в отеле открылась, и в нее вошел Натаниэль, сопровождаемый своей дочерью. Сделав Биллу жест, чтобы он занялся юной гостьей, я сделал приглашающий жест адвокату, и указал на кресло, в которое тот не замедлил примостить свой зад.
Полностью отдавая себе отчет в том, что разговор предстоит далеко не простой, я плеснул нам обоим нормального односолодового виски, а не той смешанной бурды, которую предпочитают американцы, и опустился в кресло напротив.
- Добрый день, Уолтер, и позвольте мне поблагодарить вас за такое приглашение. Дженни не терпелось познакомиться с вами, и, если честно, я сам искал способа пересечься с вами, поскольку в последнее время из-за нее жизнь стала невыносимой. Сами знаете, какими бывают подростки.
- Знаю. Когда-то, я тоже им был. Однако я пригласил вас ко мне вовсе не для того, чтобы обсуждать с вами проблемы молодежи. У меня на уме кое-что другое, и, думаю, вы сможете мне в этом помочь.
Он откинулся в кресле, поставив стакан на подлокотник, и внимательно посмотрел на меня.
- Боюсь, что я занимаюсь практикой только в интересах одной единственной семьи, однако, если у вас какие-то проблемы, то я могу подобрать вам хорошего юриста.
Сделав глоток виски, я отрицательно покачал головой.
- Мне нужен не юрист. Мне нужна одна вещь, и она не затрагивает интересы вашей семьи, а только ваши.
- Услуга?
- Вещь. Вроде такой.
Я открыл коробочку, которую держал под рукой, и продемонстрировал ему карту.
Я ожидал какой угодно реакции, но не той, которая последовала. Адвокат вскочил, проливая содержимое своего стакана на пол, и готов был рвануть к двери, наплевав на все приличия, и забыв про своего ребенка, и лишь то, что я закрыл коробочку и убрал ее, его немного успокоило.
- Вижу, что они вам знакомы.
Мне пришлось встать, и наполнить его стакан снова, потому что степенного адвоката била крупная дрожь, и, прикладываясь к стакану, он чуть не откусил его край.
- Вы спятили? – в тихом ужасе сумел произнести он, когда немного успокоился – Избавьтесь от этой штуки как можно быстрее. Я даже готов буду помочь вам в этом…
Я кивнул.
- Она вам явно знакома. Расскажете?
Он без разрешения плеснул себе еще в стакан, приложился, и посмотрел на меня.
- А ведь вы намерены играть – неожиданно рассмеялся он.
- Возможно. Но мне, сначала, требуется несколько большее понимание того, что они могут сотворить. Пока я знаю все лишь в общих чертах, а мне нужна конкретика.
Вернувшись в кресло, он молчал примерно с минуту, после чего соизволил ответить.
- Любой кошмар, который вы сможете себе придумать, меркнет перед тем, что творят эти карты. Они – элемент хаоса в нашем мире. Не знаю уж, насколько права легенда, но я достоверно знаю, что карту Безумия разыграл человек, который снес Нью-Йоркские башни-близнецы. Как вы понимаете, безумие пало на его друга, который и был пилотом.
- Откуда вам это известно?
- Один из членов семейства, которое я представляю, был в башне, когда в нее врезался самолет, и… Скажем так, семья проводила собственное расследование. Именно тогда я и столкнулся с ними.
- С ними? Там была не одна карта?
- Четыре. Три я вынужден был разыграть. Сами понимаете, если бы я не стал этого делать, то…
Я понимающе кивнул.
- После того, как вы разыграли карты, куда они делись?
- Понятия не имею. Просто исчезли. Видимо ищут нового хозяина.
- А последствия?
Он вздохнул.
- Надеюсь, что этот разговор конфиденциальный?
Я усмехнулся.
- Разумеется, я завтра же опубликую эту беседу в твиттере и на фейсбуке, не говоря уж о прессе и телевидении.
Настал его черед усмехаться.
- Полагаю, что заслужил такой ответ. В две тысячи четвертом году, ближе к концу года, мне пришлось разыграть первую из карт. Я специально убирался подальше от густонаселенных районов, и в тот момент был рядом с Суматрой. Честно говоря, я знал, на что иду, поэтому первая карта мне далась легко.
- Постойте… Суматранское землетрясение? То, которое изменило расположение островов около Суматры?
- Да. Специально постарался никого не зацепить. Думал, что все обойдется, а погибло около трехсот тысяч человек, если считать всех жертв. Я не ожидал, что это будет настолько мощное землетрясение.
Недоверчиво покачав головой, я сделал ему знак продолжать. Глотнув виски, он нахмурился, и продолжил.
- Насчет второй карты я уже не был так уверен в безопасности предприятия. Помимо всего прочего, я не просто уехал в Германию, но и прожил там целых полгода, завел знакомства… Карта изображала маньяка, и я специально оповестил полицию, но они не стали вести наблюдение. Как результат, сын человека который жил по соседству, пошел в школу и устроил там кровавую бойню.
- Эмсдеттен, в две тысячи шестом году?
- Да. Пострадало меньше народу, чем в первый раз, но эти дети… Они всегда будут на моей совести.
- Не такая уж и большая ноша, для адвоката вашего уровня. Что было на третьей карте?
- Портал.
- Какой еще портал?
Понятия не имею, но когда я разыграл эту карту, у меня уже почти не оставалось времени. Я напивался до беспамятства в одном баре вместе с друзьями, и, видимо в процессе, швырнул карту на стол. Через минуту мой друг и его жена наткнулись на зеркало, и провалились в него. Никто, кроме меня не обратил внимания, а я видел по ту сторону зеркала…
- Нечто, сродни видениям, которые появляются от владения картами?
- Да. Вот ведь дерьмо, это же был мой лучший друг…
- Давно это было?
- Не очень. В две тысячи девятом. Только… Меня опять поджимают сроки.
- А что на последней карте?
- Маг. Слушайте, Ривз, вы же все равно намерены играть… Заберите ее у меня, и играйте. Умоляю. Я не выдержу еще чего-то такого.
Я долго и пристально смотрел на него, после чего залпом допил содержимое своего стакана, и тихо произнес:
- При одном условии. Вы найдете мне людей, у которых есть другие карты.
- Хорошо.
- Вы познакомите меня с ними.
- Ладно.
- И никогда не будете больше пересекаться со мной.
- Это в моих же интересах. Я не хочу попасть на одну из карт.
- Значит, договорились. Когда я ее получу?
- Завтра же… А вы…
- Что?
- Сфотографируйтесь с моей дочерью. Тогда жизнь станет намного проще.
- Стараетесь выжать максимум из ситуации, Датч?
Он расслабился.
- Я же все-таки адвокат.
С его дочерью мне, все-таки, пришлось сфотографироваться, и даже сыграть на гитаре, уж очень приставучей оказалась эта девчонка, но сделка была заключена, и мы оба собирались придерживаться ее правил, а это было главное.
Взяв машину и своего телохранителя, я добрался в тот же вечер до Смирнова, и поведал ему о своей беседе с Датчем. Единственный вопрос, который задал Питер, был:
- Какая карта?
Узнав о том, что это Маг, он покачал головой, и тихо произнес что-то по-русски. Я не просил его перевести это на известный мне язык, а просто запомнил звучание, и позже, вернувшись в отель, с помощью Гугла смог сделать примерный перевод. Произнесенная им фраза означала «Видимо такова моя судьба».
Глава 10
- Уолт, приятель, я сделал то, что ты просил. Твои фанаты ждут, когда ты к ним присоединишься.
Я застыл, не донеся чашки первоклассного «Эрл Грея» до рта.
- Какие еще фанаты, Билл? Я не просил тебя о встрече с фанатами.
- Ты просил найти тебе компьютерных фриков, и я их нашел. На твою беду – они твои фанаты.
Мысленно выругавшись, я отставил чашку в сторону, и с сожалением посмотрел на недоеденный завтрак. В нашу эпоху повсеместной компьютеризации становилось уже невозможным делать что-то без подобных людей, но это вовсе не значило, что мне это нравится. В конце концов, я очень консервативный человек, как и большинство моих соотечественников.
- Иду.
Вся встреча заняла около часа, и то, только потому, что они не хотели со мной расставаться. Дав им задание на поиск информации, я пообещал тем, кто найдет более качественную и полную билеты на очередной концерт, и, наконец-то, вернулся к остывшему чаю и завтраку. Стоило мне расправиться с ними, как появились ребята из UMG, и пришлось работать над всяческой ерундой которую они хотели навязать, например, над легкой коррекцией стиля, и в этих вопросах я упирался как мог, не собираясь менять свои проверенные джинсы и бандану, на то же самое от местных производителей, в особенности узнав о том, сколько они планируют платить за это...
Где-то ближе к обеду, когда я, наконец, добрался до ожидавшей меня с самого утра газеты, из раздела некрологов я сумел узнать о смерти известного коллекционера Джеймса Ленстрома.
Подозвав Билла, я попросил его выяснить все подробности.
- На кой черт тебе это сдалось, Уолт?
- Я получил от него свою гитару. Если его имущество будет пущено с аукциона – я бы хотел получить и остальные, из его коллекции. Да и на многие другие вещи стоило бы посмотреть. И… У него были диски с моими автографами. Я бы хотел, чтобы они никому не достались.
- С твоими автографами? Ты не даешь автографы.
- Пришлось дать, чтобы получить гитару. Сможешь об этом позаботиться?
Он уверенно кивнул, и мне, почему-то, расхотелось спрашивать о том, как именно он будет это делать. В конце концов, фанатов много, может кого-то из них припряжет.
Наконец, расправившись с делами, я отправился в клинику, около дверей которой меня поджидал Натаниэль Датч. Адвокат был одет в костюм тысяч за пять долларов, на котором не хватало лишь таблички "Никогда мне не верь", впрочем ее отсутствие вполне компенсировала его улыбка. Передав мне мягкий футляр, он еще раз поблагодарил за фото с его дочерью, хотя реальная благодарность была скорее за избавление от карты, и отправился восвояси.
Взяв карту в руки я увидел, что Смирнофф был прав, и на карте проступило его лицо.
Он снял трубку после первого же гудка, и коротко спросил:
- Я?
- Да. Как вы узнали?
- Врядли среди ваших знакомых есть кто-то еще, кого вы могли бы назвать Магом. Нам пришла пора поговорить, Уолтер. Жду вас к себе в гости.
- Сегодня я не смогу. Энни снимают повязки.
- Понимаю. Завтра с утра. И одна большая просьба...
- Не волнуйтесь. Я предупрежу вас перед тем, как ее разыграть.
- Благодарю. Буду вас ждать.
Он повесил трубку, а я направился к палате Энни, где, помимо меня, уже собрались Билл и ее врач.
Когда бинты стали снимать, я думал, что сердце разорвет грудную клетку, и ускачетв неизвестном направлени. Доктор посветил фонариком в ее глаза, проверяя реакцию, и сказал:
- Все в порядке.
- Уолт?
- Я здесь, милая.
Она повернулась на звук моего голоса.
- Я... Я вижу лишь что-то расплывчатое...
- Это не проблема, - объявил доктор - глаза все это время были без тренировок, так что вам придется потерпеть, пока вы не научитесь правильно фокусировать зрение. А так - вы вполне способны видеть. Разумеется, вам надо будет проходить регулярные осмотры у окулиста, но я уверен, что скоро все будет в порядке.
- Спасибо вам, доктор, - произнес я, , повернувшись к Энни, тихо спросил - Как ты?
- Странно. Непривычно. Устаю видеть это расплывчатое.
- Закройте глаза, будет легче. Эверест покоряют тоже не сразу, сначало надо научиться ходить в горы. Просто начинайте понемногу упражняться, и очень скоро вы сможете видеть все не хуже чем окружающие.
Она послушно закрыла глаза, и врач стал давать инструкции, которые Билл принялся торопливо записывать, а я просто присел рядом с ней, и вдыхал аромат ее волос.
- Очень скоро, милая, ты увидишь и меня, и солнце - шепнул ей я.
- Знаю - тихо шепнула она в ответ, и прижалась к моей небритой щеке.
В мире не было человека счастливее меня, в этот момент.
Когда с бумагами было покончено, и сумма за операцию была перечислена на счет клиники, на Билла было больно смотреть. По его внешнему виду можно было счесть, что он оплачивал эту операцию не с моего счета, а извлекал купюры из собственного желудка, да еще и под прицелом пистолета.
Когда мы вернулись в отель, все окна были задернуты, и в комнатах царил полумрак, чтобы не утомлять и без того чересчур быстро устающую Энни.
***
Следующее утро заставило меня вспомнить о проблемах звонком Смирноффа, который напомнил мне, что ждет меня к себе. Нехотя оставив Энни, я отправился в путь.
За то время, пока мы с ним не виделись, его магазинчик оккультных товаров не изменился, все так же сиротливо стоя на пустой улочке, на которую явно крайне редко вообще кто-то забредал.
Девочка, которую я видел в первый раз, поманила меня во внутренние помещения, и провела к кабинету, в котором я и обнаружил профессора, копающегося в каких-то бумагах.
Несмотря на то, что мне пришлось оторваться от Энни, настроение у меня было превосходным, поэтому я, в шутку, поинтересовался:
- Ну что, господин Маг, просматриваете вашу книгу заклинаний?
Он усмехнулся.
- В этом нет нужды, мистер Ривз, как и в вашем сарказме. Мои заклинания я помню и так, а вот кое-что из того, что я хотел вам рассказать, требовалось освежить в памяти. Как ваша невеста?
- В порядке. Врач говорит, что скоро она сможет нормально видеть.
- Хорошо. Присаживайтесь, разговор будет достаточно долгий.
Я переложил несколько фолиантов с кресла на стол, и довольно уютно устроился. Когда девочка принесла чай, и передала мне чашку, я внезапно понял, что в этом странном месте обо мне могут знать все, даже то, что я сам не знаю о себе, и внезапно на меня накатила серьезность.
- Что вы хотели мне поведать, Питер?
Он вздохнул, глотнул чая, и тихо ответил:
- Не то, чтобы хотел, но похоже выбора у меня не остается. Вы помните эти слова - "В начале было Слово, и Слово было от Бога, и Словом был Бог"?
- Да.
- Забудьте. Все было вовсе не так. Забудьте и про то, что он наблюдает за нами - его уже давно никто не видел, и все, кто хоть что-то знает о существовании реальности в курсе того, что он, скорее всего сгинул в Бездне.
- Вы позвали меня ради теологической дискуссии?
Он отмахнулся.
- Какая еще дискуссия... Для начала, их было двое. Тот, кого обычно называют Богом, а я, и подобные мне, называют Демиургом, и его родной брат, Астарот. Астарот, конечно, не был в ту пору такой сволочью как сейчас, но и Демиург был далеко не святым, с нашей точки зрения. На кой черт им потребовалось расслаивать реальность, понятия не имею, скорее всего они даже этого и не делали, но факт остается фактом, реальность расслоена, и у нее есть две стороны - Истина, где остались оба брата и все их первейшие творения, и Ложь, где живем мы.
- Интересное мировоззрение. А подтверждения ему есть?
Смирнофф посмотрел на меня как на идиота.
- Вы же сами видели кое-что, с той стороны. По моему, этого достаточно для того, чтобы не особо сомневаться в моем рассказе.
Я осторожно подался вперед.
- Профессор, я понимаю, что вы человек серьезный, но поймите и вы меня. Я не спорю, что-то я видел, вот только я понятия не имею что именно. С тем же успехом, можно утверждать, что наш мир это глобальная компьютерная модель, и история рассказанная в фильме "Матрица" реальна. У меня были видения, но они все же могли быть под влиянием момента. Я творческий человек, а это значит, что мне свойственно увлекаться. Мне могли подмешать галлюциногены, я действительно могу быть шизофреником, просто мою болезнь еще не выявили... Объяснений может быть масса. Вы просите меня принять на веру то, что не укладывается в наше общепринятое культурное наследие, так будьте добры, дайте этому подтверждение, и я поверю.