А сила бывшего вора росла; ни зрители с той стороны частокола, ни его же товарищи по несчастью еще не успели понять происходящее, а Салех уже поднялся с земли, приподнимая над собой зверя в несколько раз тяжелее себя. А затем швырнул волка словно пушинку — прямо в толпу.
Зверь угодил прямиком в старика-шамана, успев к тому же оцарапаться о частокол. Кагар свалился со своего стула… и именно это решило судьбу старого орка. Нет, он не потерял свою силу, волки по-прежнему признавали его старшим над собою. Почти все… кроме одного; кроме обезумевшего от боли и крови; и от страха — тоже. Взбесившийся волк желал только одного: убить, лишить жизни хоть кого-нибудь, ощутить вкус хоть чьей-то, но непременно чужой, крови. И упавший на землю Кагар показался ему наиболее подходящим для этого.
Новые волки, вылезшие было из нор, испуганно попятились, едва Салех обернулся, сделав шаг-другой в их сторону. Так мелкое зверье разбегается при виде крупного и опасного хищника.
Тем временем в схватку вступила Ирайа — и ее новый дар, полученный от Сердца Таэраны. Пронзительный крик огласил окрестность, заставляя орков падать ниц, затыкая уши… ну или мгновенно глохнуть, кому как повезло. И только спутникам девушки-Лаин, а также ее соплеменнику жуткий крик не причинил никакого вреда.
…Ну а следом на орочье племя обрушился еще один удар. Великий Магистр Галард и стратег Серого Ордена Томас, под нажимом хвиэльского посланника, все-таки решились атаковать зеленокожих соседей. И атаковать всерьез: в этом походе оказалось задействовано большинство Белых Рыцарей с самим Великим Магистром во главе.
Вдобавок, чтобы защититься от козней шамана Кагара, Галард прихватил с собой Рассеивающий Скипетр. Одну из трех реликвий, что служили основой могущества каждого из Орденов — наряду с всевидящим хрустальным шаром (Оком) борцов за равновесие и «Некрономом» («Черной книгой») некромантов. Из них Скипетр был замечателен тем, что напрочь рассеивал действие любой волшбы поблизости от себя.
Полный опасностей Лес Наара люди Белого и Серого Орденов предусмотрительно обошли с юга и почти беспрепятственно ворвались в селение. Целая орава всадников в белых доспехах или серых плащах рубила подвернувшихся орков всех подряд и без разбору. Сопротивления не было — по крайней мере, существенного. Гибель шамана и неописуемый крик Ирайи внесли в ряды зеленокожих сумятицу и панику. Вдобавок еще и вышли из подчинения волки — главное их оружие против Железных Людей.
В такой суматохе шансов победить у орков не было, а единственная, довольно-таки призрачная, возможность спастись заключалась в немедленном бегстве. И естественно, что о пленниках в Волчьей Яме все забыли… кроме, понятно, их самих, да еще Ирайи. Так спешно кинулась к Яме и бросила товарищам по несчастью веревку, так кстати обнаруженную у одного из павших зеленокожих.
Аймор смотрел на свою соплеменницу и на ее спутников, выбиравшихся из Ямы, с искренним недоумением. «Слишком печешься о них, — молвил он небрежно, — недостойно Лаин».
Затем внезапно один из знакомых уже «серых плащей» оказался слишком близко от Ирайи. Настолько близко, чтоб увидеть ее и узнать… и воплем, означающим, как видно, боевой клич, кинуться прямо на девушку. Но Аймор был начеку и свои представления о чести соблюдал неукоснительно.
Позволить рхавану уничтожить его соплеменницу эти представления не давали, и Темный Эльф с мечом в руках ринулся наперерез всаднику.
Взревев, «серый плащ» скрестил с Аймором мечи… и отвлекся. В то время как Салех, Даррен и Леандор, помогая друг другу и с помощью брошенной веревки, благополучно выбрались из Ямы. Волки им не мешали; гибель того, кого они принимали за воплощение своего Праотца, слишком уж впечатлила… вернее сказать, подавила их.
Глава шестая
Коллегия Серого Ордена собралась на следующее утро после бегства Магистра Ольгерда. Собралась вне очереди, по просьбе стратега Долабеллы и под ее же председательством. А также при осознании почти полной бесполезности этого собрания всеми его участниками.
Худшие опасения Долабеллы не просто оправдались — они оказались кратно превзойденными, и уже одно это поселяло в душе леди тревогу и бессильную ярость. Магистр Ольгерд не просто покинул город, успев изрядно ему подгадить, и не только не забыл запустить руку в орденскую казну.
О, вдобавок этот изменник-одержимец догадался увезти с собой хрустальный шар — Всевидящее Око Серого Ордена. Реликвию, без которой Орден по большому счету переставал быть Орденом, превращаясь просто в сборище каких-то людей. Людей, которые не ведали, что творится в разных уголках Таэраны — и потому не могли выполнять свой долг: поддерживать равновесие в мире. Да что там равновесие — даже вернуть реликвию, даже узнать где она и где ее похититель те, кто еще вчера звались Серым Орденом, сегодня были не в силах.
А «на сладкое» этим людям достался на поруки город: обезглавленный и лишь пока еще не впавший в хаос (а может даже в Хаос). Лишь пока… Город без власти; город, который срочно нуждался в твердой руке и крепкой узде — а без того и другого грозивший перестать быть городом, причем очень скоро. Судьбу этого города Коллегия просто вынуждена была решать, ибо больше решать ее было некому.
Собственно, именно этому вопросу оказалось в основном и посвящено собрание. И уж хотя бы по нему члены Коллегии смогли договориться до чего-то конкретного. Так, было решено найти наследников убитых купцов и без шума, пыли и драм поставить их у руля грейпортской торговли. А одновременно с этим посадить нужных людей в пустующие кресла Ратуши. Означенные «нужные люди» уже были на примете у разных членов Коллегии; до полного же восстановления городской верхушки власть решили передать командованию грейпортской стражи. Точнее, опять же, «нужным людям» из него.
А вот что делать со вновь открытым Колодцем Хаоса, Коллегия так и не решила. Допросы прислуги в доме Ольгерда закончились ничем; на всякий случай оной было просто заказано возвращаться в тот дом. Причем надо сказать, что запрет был по большому счету лишним — поскольку без хозяина прислуге там делать было нечего. На жалование рассчитывать не приходилось, так что вся ценность бывшего дома Ольгерда сводилась для бывших слуг просто к бесплатной крыше.
Домой леди Долабелла возвратилась уже затемно — усталая, переволновавшаяся… однако не впавшая в отчаяние. Отнюдь: плакать и опускать руки единственная женщина из стратегов Серого Ордена считала уделом неудачников и всякой голытьбы. Не принадлежа, разумеется, ни к тем, ни к другим, Долабелла настраивала себя иначе. В создавшейся обстановке она просто видела проблему — а проблема, как известно требует лишь одного. Решения. И именно поиском решения леди стратег озаботилась, немного отдохнув и придя в себя.
Тем более что какое-никакое светлое пятно в сегодняшней пучине мрака для нее все-таки проступило. Через магический перстень Долабелла узнала от стратега Томаса, что тот по большому счету разобрался с всплеском Тьмы в южных землях. В оном всплеске оказались замешаны орки из Леса Наара, Темные Эльфы, а также… как ни неожиданно, четверка охотников за Сердцем Таэраны. По крайней мере одну из четверки — девушку-Лаин по имени Ирайа, Томас своими глазами видел в орочьем поселении. И не мог перепутать ее ни с кем.
Вот только добраться, увы, до Ирайи стратегу не удалось. Ему помешал другой Темный Эльф, бросившийся на выручку соплеменнице. И оказался весьма умелым воином. Он лег костьми, но дал уйти и эльфийской девчонке, и ее спутникам — за что и был в конце концов зарублен «серыми плащами».
Последних, кстати, поход к Лесу Наара изрядно потрепал. Из семи воинов Ордена, отряженных в подчинение Томасу осталось только трое. Хоть нападение и застигло зеленокожих врасплох, а махать палицами и топорами они совсем уж не разучились. И притом что победа осталась за союзом Белых Рыцарей и посланников Серого Ордена, без потерь не обошлось ни у тех, ни у других. А иначе и быть не могло, учитывая численный перевес их общего противника.
А вот напасть на след злополучной четверки и, тем более, преследовать ее Томасу сотоварищи пришлось уже без помощи Светлых. Тем срочно потребовалось вернуться в подвластные земли; гонец донес тревожные новости — не то подданные взбунтовались против новых податей, не то проклятые Перворожденные вероломно нарушили перемирие. Не особенно ценя слово, данное презренным рхаванам.
Так что силы стали почти равными: на Ирайу и трех ее спутников приходилось теперь четыре «серых плаща», включая Томаса… это если смотреть только на численность. Подлинная же сила, как известно, раскрывается в самой битве — а до нее было еще ох, как далеко! Несмотря на то что Ирайа сотоварищи удирали пешком, а «серые плащи» покамест не потеряли своих лошадей, догнать последним первых так до сих пор и не удалось. Удалось лишь едва отследить их путь; судя по всему, движутся эти четверо на север.
Рассказ стратега Томаса не то чтобы обрадовал леди Долабеллу — скорее, он заинтриговал ее. Озадачил, смутил… заставил содержимое ее головы работать лучше, и задаваться нужными вопросами. Самостоятельно рождая ответы на них… ну или просто интересные мысли.
Так, выходило, что Магистр Ольгерд, при всей своей одержимости, оказался совершенно прав — когда говорил про опасность четверых живых вместилищ Сердца Таэраны. Ибо сила и могущество, сравниться с которыми в этом мире мало что может, явно угодило не в те руки. И служит отнюдь не благородной цели, о чем говорил хотя бы недавний всплеск Тьмы.
Но тогда тем паче не имели смысла все эти игры: все попытки поймать, приручить или договориться с носителями опасной силы. Нет: хвиэльского принца, чародейку-Лаин, презренного наемника и совсем уж светопротивного вора следовало только уничтожить. И как можно скорее. В необходимости именно такого варианта Долабелла теперь уверилась еще больше.
Что же касается союза Лаин и зеленокожих… Да, о том, что Падшие могут проворачивать какие-то делишки с орками, леди стратег знала и без того. Другое дело, что до сих пор вышеуказанные делишки сводились исключительно к торговле разнообразным товаром… включая «живой». Темные Эльфы вообще-то не чурались вести дела с рхаванскими народами — хоть с орками, а хоть даже и с людьми. Невзирая на презрение, которое порой они даже не скрывали.
Но не более того. Ни о каких союзах против третьей стороны не могло быть и речи. Невозможен союз, особенно долгий, с теми, кого все прочие народы боятся или ненавидят — причем заслуженно. Война же орков и Лаин с людьми обещала быть не просто долгой, а очень долгой. Таково уж соотношение сил; во всяком случае, прошедший обмен одиночными ударами (хоть и довольно сильными) ничего в этой войне, по большому счету, не решил.
А вот зачем в войну ввязалась четверка изгоев, на кой ляд эти четверо теперь пошли на север, и, главное: чего от них хочет Ольгерд (ну или сила, овладевшая им) — на эти вопросы Долабелла так и не смогла ответить. Сама. И пока. Однако и здесь она не потеряла надежду. А приложить кое-какие усилия леди стратег вознамерилась уже сейчас. Хотя что там — «кое-какие усилия»; Долабелла решилась на то, чего доселе стремилась избежать. Стремилась… хоть и была готова.
А перво-наперво леди стратег велела служанке притащить с улицы кошку — причем, непременно живую. Когда служанка выполнила приказ (не забыв поворчать на причуды госпожи), Долабелла утащила бедное животное к себе в спальню, где и заколола его кинжалом Лаин. Кинжал был приобретен ею в грейпортской Гильдии Воров и не один год ждал своего часа в сундуке с обувью.
Затем леди стратег принялась рисовать на полу чародейские знаки, восстанавливая по памяти нужный ей ритуал Лаин. Память у Долабеллы была отменной… вот только вхождение во Тьму леди совершала впервые в жизни. Так что, готовя ритуал, Долабелла волновалась и не без оснований. Это как с воинскими уменьями: можно наслушаться россказней опытных воителей, сколь бы то ни было подробных — но победу в настоящем бою это отнюдь не гарантирует. Особенно если оный слушатель до сих пор ни разу не махал мечом сам.
И все же волнения леди Долабеллы оказались напрасными. Тьма охотно приняла ее; леди стратег с каким-то детским восхищением вглядывалась в эту сущность. Она казалась Долабелле живой и даже красивой… и совсем-совсем не страшной.
Еще леди весьма удивилась тому, что во Тьме ей было совершенно… не темно. Во всяком случае, себя Долабелла видела весьма отчетливо — равно как и свою собеседницу, чародейку Лийнару. Что интересно, посмотри кто-нибудь сбоку на этих двоих, стоящих друг против друга — он не мог бы не заметить сколь схожи между собой обе женщины. Одного роста, телосложения, с похожими чертами лица. Даром что одна из них была черноволосой Лаин, а вторая — рхаванкой, высветленной чуть ли не до белизны.
И даже голоса у них звучали похоже.
— Сестренка? — таким, все объясняющим и произнесенным с усмешкой, словом Лийнара поприветствовала Долабеллу, — не думала, что ты вообще решишься. Все же такие как ты воюют с Тьмой, а не служат ей. И уж точно не просят у нее помощи.
— Обстоятельства вынуждают, — сухо ответила леди стратег, — тебе ли не знать, что и враг может стать союзником.
— И о каких же обстоятельствах идет речь?
— Таковых, дорогая сестренка, что из-за них я не могу дальше служить равновесию. Хаос… тебе что-то говорит это слово?
Высокомерно-насмешливая улыбка мгновенно сошла с лица Лийнары. На ее место пришло выражение тревоги и еще чего-то… как будто чародейка вспомнила нечто, весьма неприятное для себя. А вот Долабелла растерялась — не зная, порадоваться ли, что удалось зацепить Перворожденную родственницу — или, напротив, присоединиться к ее тревоге. Ведь выходило, что очередное проникновение Хаоса в мир не ограничилось лишь захватом дома Ольгерда и его воли.
— Наш Магистр, — приступила к пояснениям леди стратег, — как раз оказался во власти Хаоса. И наломал из-за этого уйму дров. Он захотел сам заграбастать Сердце Таэраны… слышала о таком? Использовать столь могучую силу в личных целях… точнее, целях исчадий Изначальной Бездны. Но под благовидным предлогом: чтоб-де Сердце не досталось никому другому. Но это еще полбеды. Дальше Магистр едва не развязал войну с Рах-Навазом… просто чудо, что ее удалось избежать. И вот наконец этот мерзавец обезглавил и Орден, и весь Грейпорт в придачу. Он сбежал, прихватив с собой наше Всевидящее Око.
— О, а вот это уже… радует, — молвила Лийнара с удовлетворением в голосе, — меньше будете лезть не в свои дела. Только… как я понимаю, ты не за этим меня позвала? Не для того чтобы рассказать мне эту трогательную историю?
— Разумеется, — подтвердила Долабелла, — я хотела бы обратиться к тебе и твоим сородичам за помощью. Чтобы вы помогли найти Магистра Ольгерда.
— Ты хотела сказать, «чтобы мы нашли его»? — уточнила Лийнара и усмехнулась, — то есть ты всерьез думаешь, что… и вообще кто-то из Лаин станет помогать тебе? Причем задаром?
Ну и напрасно. Потому что никому из нас и в голову не придет работать «за так» на какую-то рхаванку. Даже мне… в том числе и мне. Ты, конечно, можешь попробовать напирать на родственные чувства… вот только я не советую тебе их переоценивать. То, что наш любвеобильный отец когда-то вздумал нарушить чистоту крови с рхаванской потаскушкой, для меня еще не повод немедля кидаться тебе на выручку.
Это одна сторона медали. Вторая — клан наш тоже изрядно ослаблен… его покойный предводитель повел себя немногим разумнее, чем этот ваш Магистр. После его забав с Зовом Тьмы из более-менее сильных чародеев в клане осталась только я — и мне сейчас есть чем заняться.
Знаешь, тот Зов не прошел незамеченным и успел навредить и «светлячкам», и Белым Рыцарям… точнее, их подданным. Я же охмурила хвиэльского посланника и через него убедила Белый Орден в том, что прорыв Тьмы устроили не мы, а орки. Именно орки; чтоб о причастности нашего клана и вообще Лаин у обитателей Сойхольма даже мысли не возникло. Так что… прости, дорогая сестренка.