- Не врёшь?
- Зуб даю, - щёлкнул себя по переднему клыку кузнец. - Слово моё кремень, как сказал, так и будет. Вот при Кольке обещаю. Как вернётесь, летучка ваша.
- По рукам, - обрадовался Васька. - Тогда завтра с утра мы у тебя.
- Замётано, - махнул рукой кузнец. - Подходите. Мы и договорчик тогда составим, как положено, чтоб вы чего не подумали, чтоб всё было без обману. И с моими двумя оболтусами переговорите окончательно, что и как.
- Ну и я прослежу, чтоб всё было как мы сейчас договорились. Идёт?
- Идёт, - синхронно кивнули головами оба парня. - Тогда, до завтра, мы пошли.
* * *
Когда за проведёнными к задним воротам щуплыми фигурами парней захлопнулась боковая калитка, от густой темноты угла меж боковой стеной высокого сарая и ограждающим свалку тыном отделилась высокая тёмная фигура
- Не слишком ты на них давил? Не заподозрят? - раздался в сомкнувшейся кругом темноте тихий осторожный голос.
- Нормально. Был бы мягче, сразу б насторожились. Я этого Ваську паршивца знаю. Балабол и легко ловится на дешёвую наживку. Знать лишь надо, за какие крючочки дёргать. И батька у него был такой же брандахлыст, и сынок в него точь в точь пошёл.
Колька то, посерьёзней пацан будет, да и тот купился. А так, нормально всё прошло. Парни заглотили наживку.
- Не больно-то и дешёвка, три грузовика собрать без оплаты.
- Кто тебе такую ересь сказал?
- Как кто? Ты! Только что. Здесь на этом самом месте. В разговоре с этими пацанами.
- Ты плохо слушал Вереня. Парни оплатят запчасти. И моторы твои оплатят. А вот столько будут они стоить, мы не обговаривали. И два конца на самую малую детальку, я думаю, меня могут устроить. Тем более что и выбора то у них нет. Я уже не то что по всему городу, со всей округи скупил всё, что можно было.
И дома им никто ничего из своих запасов не даст. Всё что Димон привёз с Правого берега давно уже расписано на годы вперёд. Я это точно знаю, разведка работает.
- И десять тысяч за ту ржавую рухлядь, что у тебя уже лет пять гниёт в сарае, для них думаю, будет в самый раз. Не зря же они по совету моего младшенького сначала заскочили к тебе, справиться по наличию моторов и не продаёшь ли ты их. И только потом завалились ко мне. Значит, морально уже были готовы платить. И моторов своих у них точно нет. Потому и порядок цен их не пугает, что выбора нет.
Прав ведь я был, согласись. Прав, что пока не будут уверены в возможности ремонта и покупки моторов, ко мне за ходовой с остовом не сунутся. Вот всё и вышло, по-моему. Теперь остаётся лишь дожать парней, и заказы на все валяющиеся по помойкам города старые грузовики у нас с тобой в кармане.
- Всё одно им деваться некуда. Время поджимает.
- А чё было не просто самим всё сделать, а потом просто продать? Им же. Если надо, купили бы. За любые деньги купили бы, раз надо. Тем более что ты сам знаешь, денежки у пацанов водятся. И немалые.
- А надо чтоб не водились, - сердито буркнул кузнец. - Не дело, когда у малолеток в кармане звенит золото. Уважения и почёта к старшим у них тогда не наблюдается.
А сразу большую сумму психологически выложить очень трудно. Тем более такому вот пацану, несмотря даже на то, что она у него есть. А вот так, по мелочи, по чуть-чуть, но регулярно, вытащить можно много больше. Поверь мне, уж я-то знаю, как надо обрабатывать заказчика.
- Воспитанием решил заняться, - гулко расхохотался Вереня. - Зря! Не стоят они того.
- Дурак ты, Ревяка. Был дураком и дурнем помрёшь. Мне выход на Приморье нужен, на торговые маршруты. Да не так, как тут Дюжий с кое-кем из наших общих знакомых не так давно проделали. Которых потом самих пришлось, чуть ли не всем городом бежать вызволять со скал, сидящих там, на манер ласточек, без воды и без пищи.
- Теперь, понял?
- Да понял я, понял. Сам тогда ходил вызволять, да не дошёл. Сидор уже за нас всю грязную работу сделал. Но мне такая их судьба не нужна. Сначала спас, а потом деньгами повязал так, что не вырвешься. Из боёв не вылезают. Дома уж почитай год как не были. Небось, уже мхом и лишайниками обросли в своих лесах да болотах. И конца, края их отработке за те баронские милости я не вижу. Никто из тех, кто ушёл тогда с Дюжим, так до сих пор назад и не вернулся. Ни один. Если б не письма домой, можно было б подумать, что побили мужиков. А так, нет, вроде как живы. Только вот живы ли? А письмо от их имени написать и даже почерк подделать - много ума не надо. Эти земляне и не на такое способны.
Нет. Мне такой жизни не надо. Лучше уж я с тобой соглашусь на эту твою афёру. Тем более что они её реально оплачивают.
- Десятка, - восхищённо покрутил головой Вереня. - Десятка за кусок ржавого, никому не нужного железа, цена которому две сотни. И то, по о-очень большому блату.
- Два, два куска, - рассердился Кур. - Двадцать тыщ. Два по десять, а не два за десять. Не перепутай, тетеря!
И смотри, молчи, никому не проболтайся, - сердито ругнулся Кур, сильно понизив голос. Восторженное состояние приятеля его сильно раздражало. Как бы чего не напутал.
Учти, узнают, всё насмарку пойдёт. А мне парни эти пока ещё нужны. По крайней мере, пока обратно не вернулись и я не получил детальный отчёт о маршруте.
Зря, думаешь, я им летучку то в конце пообещал, да двоих своих парней в придачу? Вот то-то и оно.
И не забывай, два, два куска ржавого металла. У тебя два мотора, два! Не перепутай! Двадцать тысяч!
Кстати, завтра можешь перетащить один мотор ко мне. Пора начинать. А то времени действительно мало. Очухаются парни, схлынет с Кольки любовная лихорадка, что делать тогда будем. Только идиот или безнадёжно влюблённый, как Колька, может до такого идиотизма додуматься. Проехать к морю, на берег южного океана на трёх старых мотоциклах и двух ржавых гнилых грузовиках.
- Идиотизм.
- Но заметь, - тихо рассмеялся кузнец, - Хорошо оплачиваемый. И с ба-а-альши-и-ими перспективами, - насмешливо протянул кузнец.
Короткая дорога домой
Словно вымершие перед рассветом такие знакомые улицы, сейчас, перед самым рассветом навевали на Ваську тоску. Рядом шёл Колька и сердито сопел. Он злился на Ваську, а тот понимал, что, по большому счёту, Колька имел на то право. Что-то слишком много он последнее время стал брать на себя, не спрашивая мнения товарища и решая сам за обоих.
Теперь, хочешь, не хочешь, а надо было объяснить товарищу свою правоту, или меж них обязательно пробежит чёрная кошка. Если уже не пробежала.
Колька был парень хоть и молчалив, но иногда, особенно под настроение, вот как сейчас, мог так предметно и по существу высказаться, что потом они долго не будут разговаривать друг с другом.
И зная эту особенность товарища, Ваське надо постараться первым перехватить инициативу. А то, в самом деле, обидится, попробуй его потом разговори. Молчун он и есть молчун. Недаром же с детства к нему та кликуха прилипла.
- Ты проболтался!
Васька повеселел. Раз заговорил, всё, лёд тронулся.
- Ты проболтался, и теперь слишком многие знают, что мы действительно собрались ехать. А это опасно, могут помешать.
- Да брось ты, Коль. Кому мы нужны.
- Что брось, что подыми. Раньше все считали, что все разговоры про поездку на юг, это пустая болтовня и на нас не обращали внимания. Теперь всё будет по-другому.
- Теперь из внимания нас не выпустят. И будут мешать.
- Кто? Кто будет мешать?
- Изабелла Юрьевна.
Она и помешает, если дойдёт до неё. А до неё дойдёт, потому как, все девчонки ей всё рассказывают. Именно так Дашку за её длинный язык в своё время и поймали. Что не думала и трепала языком, вот её и вышибли с тёплого места.
- Да брось ты
- Что брось, что подыми.
- А мне к Дашке на юг надо. Кровь из носу надо. Можно сказать, судьба моя там решается. А ты проболтался.
- Да, - взорвался Васька. - Я проболтался. Намеренно проболтался, если так хочешь знать. Потому что хотел нахаляву отремонтировать ту рухлядь.
Потому что без бензовозов нам на юг хода нет. А денег, платить за ремонт - жалко. Потому как свои. Были бы казённые, компании, так хрен бы с ними. А свои жалко. Знал, что Белый купится на поездку, потому так себя и повёл. В расчёте, что тот сам предложит. Не предложил бы сам, тогда я бы ему предложил то же самое, но уже под другим соусом и с другого боку.
Но Кур должен был сделать нам всё бесплатно. Кур купился. И теперь у нас есть шанс. А час назад его не было. Потому как на одном мотоцикле, без бензина, никуда не поедешь.
- Ага, купился. По две цены за каждую свою железяку теперь вымогать будет. Это что, по-твоему, дёшево? - заорал Колька, забыв, что вокруг глухая ночь.
- А ты хотел совсем нахаляву?
Нахаляву мы с тобой уже два месяца с каргами бьёмся, а дело и ныне там, на нуле. Братья Трошины плотно заняты на мониторах и на дирижабле. Лёха с нами даже не разговаривает, сразу посылает. У него своих дел полно. Фома в нашу сторону и не смотрит, только нос воротит, когда видит. Ещё за прошлое не простил. А никого другого у нас больше нет. И если мы чего не придумаем, о летней поездке в Приморье можно забыть. А следующей зимой я туда уже и сам не поеду. Да и тебе к тому времени станет уже не актуально. Найдёт твоя Дашка себе там нового парня, пока ты тут деньги экономишь.
Ты этого хочешь?
Колька заткнулся. Даже простая мысль о том, что там, в Приморье рядом с Дарьей сейчас кто-то другой, огнём жгла его грудь. О таком даже думать было невозможно. А уж представить себе...
Кровь отхлынула от лица Кольки, и он непроизвольно споткнулся.
- Вот-вот, и я о том же, - сердито буркнул Васятка, покосившись на него. - Чем дольше тянем, тем хуже. Надо спешить. А самим нам такое дело не потянуть. Что ты, что я только на ручки газа мотоциклов и нажимать можем. А как доходит дело до чего серьёзного, до моторов, например, что ты, что я оба тупо смотрим под бак и не можем понять, как оно там всё работает.
Только хвастаемся, что сами перебрали свои мотоциклы. А сказать кому, что это Богдан с Глебом нам всё своими руками сделали, засмеют.
А вот Кур может. И понимает. А сынок его младший Сашка, недалеко от батяни своего ушёл. Во всех железках рубит - не нам чета. Будет у нас мотористом. Так что, не спорь со мной.
Да хрен бы с ним, - раздражённо отмахнулся Колька. - Что Сашка, что Петька, мне без разницы. Пусть хоть оба его здоровых оглоеда нашими мотористами будут, мне не жаль. Лишь бы машины ездили. Только бы драться опять не полезли.
Полезут, вылетят из каравана и никакой отец им не поможет, как нарушающие воинскую дисциплину в походе. Это они тут такие оба борзые, потому как здоровые. А только за ворота города выйдем - законы другие. И командует в походе один вождь. Либо я, либо ты. А не Сашок и не Петька.
- Всё ты правильно говоришь, - тяжело вздохнул Колька. - Да как только подумаю, сколько с нас кузнец сдерёт, так дурно становится. Это ж какие деньги. Только один мотор десятку стоит. А их там два.
Перебрать и поставить на раму - бесплатно. А редуктор, а шасси? А кузов с кабиною? А фанера на всё это. А коробка передач? Никто ж ничего забесплатно не даст. Плати, плати, плати. Никаких денег не хватит.
Может всё же сами? Всё дешевле выйдет.
- Ну да! Выйдет. Как у Данилы мастера каменный цветок выйдет из одного места, так и у тебя. Годика через два, а то и через три!
А его мастера за пару недель, а то и дней за десять всё сделают.
А деньги что. Денег жалко, конечно. Только для тебя фактор времени определяющь, а не деньги.
В ответ Колька лишь тяжело вздохнул. Хоть и прав был Васька, а денег было всё равно жаль. Они большим трудом доставались. И платить какому-то Верене за мотор десятку - конкретно жаба душила.
Да и не в деньгах дело было. Не хотелось связываться с кузнецом, да ещё и брать его сынков с собою в дорогу. Драчливы были парни и кулаки у них были крепкие.
- "Вот если всё ж поднапрячься, - вдруг размечтался он, - то и самому можно было бы всё сделать".
Только вот самому - это не менее чем через полгода, а то и через год, учитывая собственную плотную занятостью и не богатые знания в технике. А Кур обещал за пару недель сделать. Плюс кабина, кунг, колёса. За месяц управятся. Глядишь, ещё до срока отъезда баронессы на свадьбу её подруги, всё и готово будет.
Вот в суете подготовки к отъезду и они тихо в Приморье свалят. Никто и не заметит.
Что и надо. А то объясняйся с Изабеллой Юрьевной, что да куда. Всю душу вынет. Она такая.
Впереди показался деревянный тын вокруг участка. Потеребив пальцами слегка выпирающий из доски гвоздь, Васятка легко вытащил его из гнезда. Едва слышно скрипнув, толстая широкая плаха легко качнулась, открыв неширокий проход внутрь заднего двора, к конюшням.
- Да тише ты, кулёма, опять нас засыплешь.
- Сам ты кулёма! Это кто это нас засыпал?! Я?!
- Достал ты уже, Васька. Из-за тебя нас замели.
- Что значит, из-за меня. Это ты заорал в полный голос: "Оно!".
- А ты перед этим зазвенел на весь двор.
- Не начал ты бы, орать, ничего бы не было. Посмотрели бы аккуратно и ушли. А утром бы подошли спокойно в кузню и за две, три сотни злотых выкупили бы остовы. И совсем был бы другой разговор.
- А запчасти? А работа? Опять двадцать пять? Только что же говорили. Кто будет машины собирать? Я?! Ты, что ли? Не смеши.
- А хотя бы и я, - тихим сердитым шёпотом возмутился Колька. - Цундап сам собственными руками перебрал. Ну и что, что Богдан помогал. Теперь я и сам могу. Что, думаешь не смогу бензовоз себе сделать? Могу!
Нам надо то всего двести литров на нос. Чтоб с запасом.
- Ага! На каждого! И ещё двести на обратную дорогу. На каждого! Итого - восемьсот. Где ты их повезёшь, если заправок по дороге нет, и не будет.
- А сам цундап столько не потянет. Особенно считая наш вес и вес оружия. А без оружия туда я не сунусь. И тебя не пущу, несмотря на всю твою любовь-морковь.
Потому как это просто самоубийство, одним туда соваться. А уж без оружия, так вообще нет слов, нечего сказать.
- Вот и молчи, заботливый ты наш.
- Ёпрть!
- Что?
- Кто-то спит на моей кровати.
- И на моей, - изумился Васька. - Ну, ни фига себе наглость!
- Эй, ты, - пхнул он кончиком сапога чьё-то спящее тело, скукожившееся под его одеялом, в им лично оборудованном любимом спальном лежбище на сеновале.
Подымайся и проваливай. Хватит спать. Это моя постель. И моё одеяло. И вообще, наш сеновал.
Блин, - тихо выругался он. - Синька, ты что ли?
- Мы это, - донеслось из другого угла.
- Немой? Синька? А вы как здесь оказались?
Колька с Васькой, подняв высоко вверх зажженные потайные лампы, отбрасывающие на заворочавшихся под одеялами две фигуры синие узкие лучи слабого света потайных фонарей, в сильном обалдении недоумённо смотрели на две скорчившиеся от холода фигуры.
- Вы чё, замёрзли, что ли? Чё трясётесь то?
- Холодно. Погаси, - хмурый голос со второго раскинутого на соломе одеяла прервал немую сцену. - Мы это, мы. Я и сеструха моя, Синька. Ночуем мы здесь, вас дожидаючись. Второй день уж пошёл.
- У вас покушать, ничего нет?
- Чего? - Васька в полной растерянности смотрел на худое, до какой-то болезненно странной синевы личико сеструхи Немого. За что та в своё время и получила в их компании прозвище - Синька.
- Вторые сутки не жрамши, - хмуро бросил Немой. - Еле пробрались сюда через охрану усадьбы. А теперь боимся выбраться. Вдруг заметят.
- Не вдруг, а заметили.
Сразу успокаиваясь, Васька повесил фонарь на специально прибитый для того к столбу крыши крючок и с облегчением опустился на солому.