— Неужели пули начинали отскакивать?
— Ну, пуля — дура, сам заешь… Конечно пулю «стальной» человек не держал, но вот деревянную стену средней толщины рукой пробивал на раз. Или например, мог завязать арматурный прут в узел. Куда там всяким шаолиньским монахам… Про такие мелочи, как отсутствие боли от ранений, я уж не говорю.
— Прямо какой-то супермен получается. — хмыкнул Артем.
— Отнюдь, — покачал головой инструктор. — Не супермен. Просто человек максимально реализующий заложенное природой. Возможно, такие умения и есть естественное состояние человека, а мы просто забыли как ими пользоваться, и сейчас с трудом вспоминаем?.. Как бы то ни было, в обычном состоянии мы по опыту знаем, что деревянная стена прочнее нашей руки, и что если ударить — мы покалечимся и будет больно. Страх перед болью и опыт невозможности, — вот что не дает нам пробить стену. До некоторой степени эти чувства можно купировать. Адепты восточных единоборств годами тренировок, самовнушения и концентрации достигают вполне определенных успехов. Но ты понимаешь, у государства нет возможности сажать оперативника в пещеру и ждать пока через сорок лет медитативного поедания риса, он просветлится и наконец начнет испускать смертоносные лучи энергии «ки» из пупка. Затраты не окупают результат… Нашим же ученым как я уже сказал, даже на самом первом этапе удалось достигнуть результатов на голову превосходящих любые восточные выкрутасы. Измененное состояние сознания позволяло легко обойти и страх и боль, и опыт. Абсолютно неподготовленный человек с места подпрыгивал вверх на два-три метра, — потому что верил что он находится в месте с пониженной гравитацией. Пробивал рукой стену из доски-сороковки, потому что верил, что она из пенопласта. Хотя, после первых успехов исследования чуть не зашли в тупик.
— Почему — Спросил Артем.
— Потому что в измененном состоянии сознания человек начисто терял связь с реальностью. В институте подопытные находились под контролем опытных гипнотизеров, которые подменой понятий заставляли их совершать казалось бы невозможное. Но ведь для самих людей в тот момент казалось, что они не делают ничего необычного. Гипнотизер сказал тебе, что у тебя в руках соломинка, попросит сломать ее, и ты спокойно сгибаешь гвоздь-сотку. Но на задании гипнотизера рядом не будет. Агент должен думать своей головой, и адекватно воспринимать текущую ситуацию. Измененная форма сознания этого категорически не позволяет. В результате агент искалечится пытаясь пробить бронеплиту, или спрыгнуть с двадцатиэтажного дома. Это только в дурацких фильмах популярны идеи что контора превращают своих агентов в зомби. На самом деле все способы психоформакологической коррекции которыми мы пользуемся, направлены на то, что бы дав оперативнику дополнительные возможности, при этом не замутить ему разум. Разум — это главное оружие. Направление о котором мы говорили было выделено в отдельную тему. Ученые пробовали различные подходы и проверяли пределы, которые есть у человека даже в измененном состоянии. Проверялись случаи спонтанных явлений, вроде известного случая с матерью, приподнявшей заднюю часть автобуса, под который попал ее ребенок… Материнский инстинкт сила страшная, что говорить… В результате была разработана методика, слишком сложная, что бы пользоваться ей массово, но достаточно эффективная для подготовки отдельных специалистов. Методика предполагает исключительно индивидуальный подход. Для каждого кто ее проходит, опытным путем определяется порог тех вещей которые он способен проделать в измененном состоянии сознания. Во время обучения специалисты психотехники закладывают в подсознание обучаемого определенные триггеры, которые позволят расширить его способности на восприятие, скорость реакции, быстроту движения, выносливость, и так далее. Оперативника обучают, несмотря на включенные триггеры сохранять ощущение реальности. Мозг начинает как бы работать одновременно в двух параллельных режимах, — реальности данной нам в ощущениях, и виртуальной реальности, сконструированной специально для расширения пределов. К сожалению, возможности человека, чье сознание работает в двух режимах, значительно меньше, чем у первоначальных подопытных, которые находились в полном отрыве от реальности. Но все равно, с точки зрения обычного человека они впечатляющи. Оперативника обучают «включать» эти триггеры по кодовому сигналу — мысленно произносимому сочетанию звуков в определенной тональности и ритме. Это ключ. Мы называем такие ключи просто — Слово. — Инструктор задумчиво покачал головой. — У гностиков существовало такое понятие как «эон». Каждый из эонов являл собой воплощение одного из конкретного аспектов Бога. Вся совокупность эонов называлась «плерома», — с греческого — «полнота». Эоны в совокупности — это полнота описания аспектов Бога. То есть практически — сам Бог. Иногда я думаю, может те триггеры, что мы вводим в подсознание это и есть отдельные эоны? Возможно, их не совсем верные искаженные копии, — он взглянул на Артема. — Что думаешь?
— Ну… — Пробормотал Артем, — я…
— Ладно, не грузись, — засмеялся инструктор. — Для практического применения, того, что мы вложим в тебя здесь, это не нужно. Хотя… иногда я думаю, что даже оперативникам не вредно хотя бы начальных аспектах давать философию.
Все, отдых закончился. — Встать. — Артем перекатился с живота на спину и открыв сумочку на поясе вытащил прибор ночного виденья. Кажется он не сломал его при прыжке. Да ладно уж, при прыжке — при едва контролируемом падении… Хорошо. Если бы он сломал ПНВ то сейчас для осмотра территории пришлось бы снова произносить слово и входить в режим. А этого не стоило делать слишком часто, — ресурсы человеческого организма небеспредельны. Режим имел свойство выматывать, а находясь в нем не всегда можно было понять, где та грань, за которую не стоит переходить…
Артем нацепил очки на головную гарнитуру, закрепил фиксатор и пружинисто приподнявшись выглянул за парапет. Прибор давал отличную картинку, будто сейчас была не ночь, а тусклый очень пасмурный серый день, — микрокомпьютер встроенный в очки оценивал длину волны и соответственно окрашивал изображение. Три стареньких четырехэтажки стояли буквой «П». Артем лежал на крыше той, которая образовывала левую ножку воображаемой буквы. Еще на подлете он заметил, что свет горел только в окнах той, которая образовывала «перекладину». Похоже две другие были давно заброшены. Рядом с ними было еще одно небольшое квадратное здание, с маленькими окошками, явно техническое, не жилое. Метрах в пятидесяти стоял раскинув приспущенные лопасти вертолет Ми-8 окрашенный в темно-зеленый цвет, выдававший в нем военную машину. Впрочем, спецферм для установки подвесочного вооружения на нем не было. В стороне, рядом с проходящей взлетно-посадочной полосой располагались три огромных самолетных ангара. От полосы к ним были проложены бетонные дорожки. Похоже в них в свое время предполагалось размещать самолеты с очень большим размахом крыла, транспортники, или стратегические бомбардировщики. Огромные сдвижные створки ворот ангара были закрыты, также как и встроенные в них, и казавшиеся крохотными на их фоне, двери для прохода людей. Окна, расположенные над створками в лицевой части ангаров были закрашены зеленой краской. Единственное, что можно было разглядеть через них, что в центральном — нужном Артему ангаре внутри горел свет, а в двух других, нет.
Пшикнула и ожила голосом таблетка наушника в ухе:
— Птенец гнезду, птенец гнезду, прием, — Это был голос Сабира.
— Птенец на приеме. — Тихо ответил Артем.
— Как прошла посадка? — Спросил Сабир.
— Мягко, — Буркнул Артем.
— А ты боялся. — Обрадовался Сабир. — В нашем деле главное все правильно рассчитать… Ладно, теперь твоя задача добраться до главного ангара. Именно к нему подвозят груз все пребывающие самолеты. Судя по этому он должен быть набит под завязку. Будет достаточно, если ты сможешь узнать характер груза. Как только сделаешь это, — выбирайся.
— Хорошо. — Сказал Артем. Слышимость была отличная, и поскольку на канале их было всего трое, часть привычных правил радиообмена они для скорости опускали. — Картинка с камеры идет?
— Кристальная. Вижу все, что видишь ты.
— Кукушка птенцу, прием.
В таблетке послышался прерывистый от ветра Голос Глеба.
— На приеме. Ухожу от базы. Повышения активности охраны не наблюдаю. Возвращаюсь к гнезду.
— Понял тебя, кукушка. — Артем еще раз посмотрел на вышки охраны. — Повышения активности так же не наблюдаю.
— Сейчас ты должен увидеть внутренний патруль, — сказал Сабир, наблюдавший у себя в автобусе картинку со спутника. — Из-за крайнего правого ангара. Ориентир, — пустая бочка.
Артем посмотрел на указанное место. Сабир был хорошим оператором. Через несколько секунд, из-за ангара неторопливой походкой вышло три человека. Один спереди и двое чуть позади за ним. Некамуфлированная униформа светло-бежевого цвета. Брюки навыпуск. Разгрузки с автоматными и гранатными подсумками. На головах кепи. У одного на плече была прикреплена небольшая рация с гарнитурой. Все трое были вооружена автоматами Калашникова с характерным складным прикладом, даже издалека выдававшим ГДРовское или румынское производство. Двое шли повесив автоматы на правое плечо стволами вниз, а один как бы приобняв себя за локти, отчего уместившийся между рук автомат походил на лелеемого в люльке младенца. Знаков различия и шевронов на форме Артем не заметил. Стало быть, парамилитарное формирование, возможно наемники или ПиЭмСи.
— Патрули без изменений. — Сказал Сабир. — Вижу всего три внутренние группы. Одна по внутреннему периметру ограждения. Одна вокруг жилого дома, и одна вокруг ангаров. Ходят неизменными маршрутами с не меняя интервал.
— Видимо спокойно тут у них, — заметил Артем. — расслабились.
— Выбирайся из здания. После того, как патруль пойдет на очередной круг, сможешь попробовать проникнуть в ангар.
Артем прикинул, как будет лучше, — спустится через дверь в будочке вниз, в здание, и пройти через него, или воспользоваться пожарной лестницей ведущей с крыши прямо вниз… Хоть здание и выглядит заброшенным, все-таки оставался шанс нарваться внутри на случайного человека. Кроме того, дверь ведущая из здания на улицу могла быть элементарно заперта, что создавало дополнительные проблемы и затраты времени. Спускаясь же с пожарной лестницы, — даже быстро съезжая вниз минуя перекладины, «по-морскому» — был риск нарваться на случайный взгляд. Подумав, все-таки выбрал лестницу.
Перемахнул через парапет, вцепился руками в небольшие перила по сторонам, и охватив их ногами через несколько секунд оказался на земле. Быстро огляделся по сторонам, прижавшись к стене. — Никого. Открытое пространство несмотря на темноту словно жгло кожу огнем. Он быстрой бесшумной трусцой побежал к спасительной чахлой группе кустов на заброшенном газоне около угла дома. Отсюда ангары были видны как на ладони. Правда от них его отделяло большое ничем не прикрытое пространство. Но здесь опять же, надежда была на темноту.
— Давай — сказал Сабир. — Тебя не видно ни с одной позиции патрулей.
Артем спринтанул с места пригибаясь. Каждая клетка организма постоянно ждала, что вдруг раздаться окрик… Он добежал до лицевой стороны ангара, и вжался в стену. О том как проникнуть внутрь они говорили еще на этапе разработки операции. Было три пути, через собственно вход открыв дверь или ворота, через вентиляционные люки на крыше, и через анфиладу окон на лицевой стороне над воротами, как раз те что были закрашены зеленой краской. Решив не усложнять без надобности Артем аккуратно подвинулся к двери. Взялся за скобу приваренной ручки и аккуратно потянул на себя. Дверь поддалась, без скрипа, легко и плавно, и в образовавшуюся узенькую щель изнутри ангара полился электрический свет. Сообразив, что сейчас он стал особенно заметен снаружи, Артем быстро поднял на лоб очки ПНВ, и аккуратно заглянул в образовавшуюся щель. Нужно было как можно быстрее убраться со входа. Явной контактной сигнализации, он на двери не заметил. Оставалось наедятся, что и скрытой здесь не было… Теперь в ангар. Судя по тому количеству груза, которое должно было быть складировано на складе, там есть где укрыться. Через щель он не увидел никого живого. Еще приоткрыл дверь, теперь уже засунув всю голову и обозрев весь ангар, и опять никого не увидев, быстро по-змеиному скользнул внутрь и затворил за собой дверь.
…Сказать, что Артем был обескуражен, это было все равно что ничего не сказать. Он стоял прижавшись к стене, щурясь от света после темноты, хотя тот был не таким уж и ярким. Свет лился из нескольких рядов тусклых плафонов под потолком. Ангар давил своими размерами и… пустотой. Он был абсолютно пуст, если не считать нескольких квадратных деревянных ящиков высотой в пол человеческого роста, стоявших на площадке у дальней стены. Эта Площадка была зачем-то огорожена с трех сторон металлическим трубчатым парапетом.
— Гнездо, я в ангаре — тихо сказал Артем в микрофон гарнитуры. — У нас проблема. Ангар пуст. Здесь только несколько ящиков. Это явное не те объемы, что фиксировали со спутника.
— Я вижу, — голос Сабира в наушнике так же выдавал сметение. — Но это невозможно! За районом ведется круглосуточное наблюдение. Груз поступали в ангар. Он должны быть здесь.
— Мы перепутали ангар — Сказал Артем.
— Нет, не перепутали. Центральный из трех.
— Да центральный… — Артем озадаченно осмотрелся. — Ладно, я пока попробую взглянуть, что хотя бы в этих ящиках.
Артем побежал вдоль стены в противоположный конец ангара. Подбежав к ящикам он остановился. Ящики стояли с краю рифленой металлической прямоугольной плиты размером примерно десять на двадцать метров. С трех сторон плита была огорожена желтыми металлическими поручнями. Артем наклонился, и осмотрел щель между платформой и бетонным полом.
— Гнездо, видишь?
— Вижу, птенец, — отозвался Сабир. — Похоже на платформу лифта.
— Именно. Это проясняет. Наблюдение не ошиблось. Груз идет сюда. Просто он складируется в подземных помещениях.
— Ни черта это не проясняет, — раздраженно сказал Сабир. — У меня развернутые сканы с планов базы, из архивов строительных войск министерства обороны… Здесь нет никаких подземных помещений. Только наземные типовые здания, ангары и взлетная полоса.
— Может мы не ангаром, может мы базой ошиблись?
— Шутку принял… А по существу?
— По существу, подземная часть могла быть достроена позже, потому ее и нет на твоих планах.
— Не знаю… вряд ли. — Сабир скептически цикнул языком. — Когда это позже? Группа обеспечения, собирая материалы для операции, взяла сканы планов в центральном архиве Минобороны. Судя по размерам лифта, там под землей немалые помещения. Такое строительство должно было быть согласовано с центром. А после распада Союза у местных кишка стала тонка на подобные строительства…
— Может не местные? — Предположил Артем осматривая платформу. — Арендаторы?
— Разве только… Но зачем…
— Ладно, это уже не наша вахта — Артем направился к ящикам. — Взгляну что у них здесь. Вернемся, доложим начальству, и пусть оно мучается загадками.
Он вытащил нож, и аккуратно загнал его под крышку ящика, и надавил сверху. Толстое лезвие «Гербера», чуть выгнулось, и прибитая гвоздями крышка начала подниматься вверх.
— Птенец, — Внезапно сказал Сабир.
— Что?
— Наблюдаю со спутника, — на взлетную полосу базы садится самолет.
Артем прислушался и услышал характерный приближающийся гул.
— Да… я слышу турбины…
— Это как раз та пташка, что обычно доставляет грузы, но сегодня она вне расписания. Первый ночной рейс, который мы фиксируем… Значит, скоро в ангаре будет полно людей. Тебе лучше убраться оттуда.
— А ящики?
— Черт с ними! Уноси ноги.
— «Пошла лажа» — подумал Артем.
Он вынул нож из ящика, и неслышно побежал к выходу из ангара.
— Назад! — почти крикнул Сабир. — Патруль изменил маршрут. Идут к твоему ангару, возможно внутрь. Через дверь не пройдешь. Прячься!