— Желаешь ли ты познать свою судьбу, носящая истинное имя Дэмианара19? — в соответствующий момент вступила в беседу Хранящая Сумерки.
— Нет! — уже осмысленно ответила она, уверенно вскинув подбородок. Нет! Все что угодно, только не знания того, что будет!
— Ты сделала свой выбор! — хором откликнулись Хранящие.
Она низко поклонилась. В душе бушевала буря из силы и понимания, но Дэра чувствовала себя потерянной и не знала куда идти. Несмотря на все силы и мечущуюся в сознании тигрицу — она была пуста. Болезненно остро ощущалась каждая кайорана находящаяся в Эйтаре, и девушка не знала, как спрятаться от этих чувств. От всего этого раскалывалась голова. Дэра бесцельно и бездумно шла вперед. Не хотелось ни слышать, ни думать, ни чувствовать. Только забыться.
— Рисса! — окликнула ее Таэнили, бросаясь ей на шею.
Девушка покружила малышку на руках, пока та радостно повизгивала.
— А ты почему здесь? — строго спросила она свою диар.
— Маме некогда, — пожаловалась девочка, — а папа на ярмарке. Ску-учно, — протянула малышка.
— Понятно, — усмехнулась она, щуря глаза, чтобы не пугать малышку, — и куда ты хочешь пойти?
— Домой. На качели в саду! — дергая ее за волосы, провозгласила малышка.
Она спустила диар на землю, и девочка, взяв Дэру за руку, повела ее в сад. Малышка отлично сумела отвлечь ее от самоистязания. Все-таки положенное после инициации служение Эйтару было разумным, теперь Дэрисса это осознавала. Вряд ли ее стоило выпускать за границу Кленового леса до того момента, как она сможет спокойно контролировать плещущуюся в крови силу.
Ворота пропустили их внутрь, стоило лишь малышке приложить ручку к металлу. Солнце было еще высоко, оно бегало по мощеным камнем тропинкам, пряталось среди кленовой листвы, целовало в макушки людей и нелюдей. Она с удивлением поняла, что может получать из солнечных лучей силу, стоит только настроиться… почувствовать разлитое вокруг счастье, понятье его. Это же так просто… но не для нее.
— Идем в сад, — потянула ее заруку маленькая диар. — Идем. Догоняй.
Таэнили побежала, весело смеясь. И это веселье заразило ее тоже. Дэра побежала следом за девочкой. Она догнала маленькую диар только на полянке, посреди которой были веревочные качели.
— Попалась! — подкинув малышку в воздух, проговорила Дэрисса.
Но девочка не смеялась больше, она стала поразительно серьезной и собранной. Ничего не понимая старшая кайорана опустила диар на землю и внимательно посмотрела ей в лицо. На удивление, Таэнили словно не заметила изменений в ее взгляде.
— Ты будешь моей тхаар'эн22! — бесцветным неживым голосом заявила девочка.
Вот так! Она застыла, пытаясь осознать и принять услышанное только что. Это требование — признание, что она лучшая в роду, что она вне подозрений. Но… Боги, как же больно знать, что ты должна воспитать девочку, которой не суждено жить. Что ее судьба стать убийцей и умереть самой! Зачем?! Почему именно Таэнили?! Разве мало платила семья Эонел смертями своих дочерей? И отказаться нельзя…
Так хотелось кричать от боли. Просить у богов помилования, для Таэнили. Если им так нужна чья-то жизнь, Дэра готова была с радостью отдать свою. Омэрис. Теперь Таэнили… Не слишком ли много требований? Почему ее любимые должны умирать? Почему?
— Как думаешь, она справится? — ей было до странности непривычно видеть Кариану такой взволнованной.
— У нее есть шанс, Алиаш, — пожала плечами первая кайорана, хотя тоже почему-то переживала за Дэмианару. Удачное же имя досталось девушке, ничего не скажешь! Искупающая боль, почти под стать ее собственному — Вознаграждение за боль. Они слишком похожи — это, скорее всего, плохо кончится… для девушки.
— Альса! — ворвалась она в кабинет тетки.
— Что случилось? — встревожено откликнулась кайорана, изучая новую внешность своей племянницы.
— Таэнили приказала мне стать ее тхаар'эн, — выдохнула она.
— Не-е-ет! — от ее крика задрожали стены, посыпались стекла в окнах. Потухли вмиг все свечи. Столько отчаяния было в нем. Чье горе может быть больше, чем матери теряющей своего ребенка? Только ребенка, потерявшего мать… — Ты сообщила Совету? — взяла себя в руки через несколько минут глава рода Таннет.
— Нет, — отрицательно мотнула головой Дэра. — Только тебе.
— Хорошо. Совету я сообщу сама. Жаль, что тебя так долго не было в Эйтаре…
— Да, — кивнула она, так и не решаясь сесть. — Я вряд ли смогу помочь в поисках "крысы" в нашем роду.
— Найдем! — решительно заявила она. — Найдем! А ты учи ее, — обреченно выдохнула Альса, состарившаяся за эти минуты сильнее, чем за пару последних веков.
Комок был в горле. Так страшно, отчаянно страшно. Дэре больше не хотелось видеть, как жизнерадостная малышка становится бездушной. Разве так можно? Две жизни! Забрать не только виновного, но и невинную душу. Как она понимала чувства Альсы, ей тоже хотелось выть от отчаяния, скулить от боли, разрывающей сердце. Почти так же болело сердце, когда она пришла в себя и поняла, что матери больше нет. Вновь на осколки разлетелась душа.
— Наконец-то закончили, — улыбнулась Хранящая Сумерек, стирая капельки выступившего на лбу пота. Последняя из кайоран все же выбрала знать, и ей пришлось в очередной раз стать проводником этого знания.
— Молодцы, девочки, — похвалила свой "выводок" старшая из них. Тьма в ее глазах плясала, но это был танец сожаления. К счастью, никто из ее подруг не мог этого видеть.
— Ага, молодцы. Пойдемте отдыхать что ли, — усмехнулась Райта Шайс, огневица23.
Они отправились во Дворец Сил. Хранящие настолько привыкли работать и проводить время вместе, что зачастую проводили и вечера в полном составе. Вот и сегодня, после традиционной осенней инициации, они вместе сидели в гостиной и, наслаждаясь игрой Алианы Юоли, отдыхали после трудов праведных.
— Ты хотела нам что-то сказать, Юдана? — спросила Тиалида у Хранящей Сумерки.
— Да, — невесело усмехнулась провидица. — Вы ведь все понимаете сами. Я скоро сорвусь…
— Нет! — одновременно соврали одиннадцать кайоран.
— Знаете, конечно, — Юдана смеялась. И смех этот был совершенно безумным. — Больше одной чистой сумеряница в Эйтаре не бывает. А сегодня… — ее голос все же оборвался.
— Юдана, — Хранящая от рода Таннет обняла подругу, стараясь забрать ее боль.
— Я давно знала, предчувствовала, — проговорила Хранящая Сумерки. — Уже не обидно… почти. Только страшно… немного.
— Простите! — без стука влетела в гостиную глава рода Таннет.
— Прощаем, Альса. Проходи, я давно ожидала твое появление, — ответила ей Юдана. — Расскажи, что случилось. Мне давно интересно, что может заставить тебя так нарушить этикет.
— Прошу еще раз простить меня! — поклонилась своим властительницам Альса кай Сейрита. — Моя младшая, Таэнили, сегодня просила Дэриссу кай Омэрис, мою племянницу, стать ее тхаар'эн…
— Это точно?! — воскликнула Хранящая Свет.
— К сожалению, да, — кратко ответила кайорана.
— Предательство Эйтара — это серьезно. У тебя есть подозреваемые, Альса?
— Нет, — расписываясь в своей слабости, ответила она.
— Ты не виновата. Мы тоже начнем поиски, обещаю. Но, сама понимаешь, никто, я повторяю, никто не должен знать об этом! — напутствовала ее Тиалида.
— Понимаю, — кивнула Альса.
— Иди уже домой, к дочери, — наставительно посоветовала Юдана. — Так будет лучше.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Совет кайорана и покинула гостиную, в которую так бессовестно ворвалась.
Альса медленно брела по осеннему Лесу под тихий шорох-шепот Малахитовых кленов деревьев. Предательница?! Где искать в ее роду предательницу?! Она не знала! И это было страшно. Еще страшнее то, что одна из дочерей Эйтара, дочерей понимания, смогла решиться на то, чтобы предать свое предназначение. Магия, музыка, понимание — это их суть, основа существования. Но, как и у всех рас, у кайоран есть свой долг перед богами, перед миром. Дочерям понимания досталось хранить Магию, как дриадам — природу, а ар-эль — знания. Три расы — служителей, три расы живущих в зачарованных местах. Три расы, которым дано чуточку больше, чем другим, но и спрос с них соответствующий.
Кто мог задумать предать саму Магию? Альса терялась в догадках. Быть голословной обвинительницей ей не хотелось, а не быть… Как не потерять дочь, если все зайдет так далеко? И как назло именно на ее дитя пал слепой рок, который определяет ту, что будет карать, не ведая пощады ни себе, ни предательнице!
А если кто в роду узнает?! Это же пересуды, подозрения, обвинения и интриги. А их итак не много осталось, тех, кто понимает боль. Род Таннет сильно пострадал в войне Последнего Бога, да так за четыре столетия толком в себя и не пришел. Это сейчас в семье Эонел аж четыре кайораны, а после войны было лишь две. Она и Омэрис. Но сестра погибла, оставив вместо себя на этом свете дочь, такую непохожую и одновременно похожую на себя. В других семьях полегче с численностью, но и эти семьи большими назвать нельзя никак. Она шла и думала о том, что надо будет что-то делать со всем этим.
Дэра-Дэра! Как же мало на самом деле она знает о дочери своей сестры. Дэрисса — "Сказка ветра" или "Сказание для ветра". Обычное в общем-то для их семьи имя. Славная была девчушка, пока Омэрис не погибла. А ведь Дэра тогда еще не прошла первой инициации, а значит, должна была умереть вслед за матерью. Это было обычной практикой для кайоран, если мать погибает до первой инициации силы дочери, то гибнут обе. А тут все было не так, но почему?
Альса помнила те дни даже слишком отчетливо, что доставляло душе немало боли. Собственное бессилие, скорбь по сестре и полное непонимание происходящего. Это было самым странным. В том, почему малышка находится в коме, но жива, не могли разобраться даже кайораны рода Кинтан, да и Тарин тоже. Ни Сумерки, ни Смерть не желали прояснять ситуацию. Она тогда круглыми сутками сидела подле кровати малышки и осторожно подпитывала ее силой, на что-то надеясь. Наверное, на чудо. И чудо произошло. Практически через две недели после смерти Омэрис в Эйтар были доставлены ее вещи: оружие, несколько амулетов и парные браслеты-змейки. У кайоран нет могил, поэтому на память о себе большинство из них оставляют либо оружие, либо музыкальный инструмент. После Омэрис осталось оружие, хотя она была прекрасным талантливым бардом.
— Ну, что малышка? — как всегда в пустоту спросила Альса, гладя по белоснежным волосам Дэру. Кайоране было невыносимо видеть то, как потихоньку угасает маленькая дочь ее сестры! Но ничего поделать она все равно не могла. — Вот вещи Омэрис. Я оставлю их пока у тебя на тумбочке, вот тут, рядом с кроватью, — все так же продолжала говорить с Дэрой, не ожидая ответа, Альса.
— До завтра, малышка. Пусть ночь поет тебе сладкие песни, — пожелала девочке кайорана и, поцеловав ее в лоб, осторожно вышла из комнаты. Слезы тихо бежали по лицу Альсы, оставляя соленые дорожки на коже.
А на следующий день Дэра пришла в себя, поставив на уши почти весь Эйтар. Дэрисса кай Омэрис совершила невероятное — она выжила, вопреки природе, вопреки судьбе. И только Альса заметила, что на запястьях малышки угнездились браслеты-змейки, слабо, но постоянно поддерживая Дэру силой. Альса ничего не сказала тогда другим, предпочтя пока оставить все в тайне… А через два тайра Дэрисса прошла первую инициацию силы и покинула Эйтар на долгих девять тан.
И вот теперь она вернулась, вернулась, чтобы пройти вторую инициацию, чтобы исполнить свой долг перед Эйтаром. Решительная, целеустремленная и закрытая в самой себе Дэра была понятна Альсе, которая все же чувствовала себя виноватой перед ней за все. Например за то, что так и не решилась рискнуть и заменить девочке мать, за то, что позволила жить так, как той хочется и не возвращаться на летние каникулы в Эйтар. Возможно, сделай она все это, Дэра не была бы ей настолько чужой. Точнее не казалась бы. Родство билось в крови, плясало отблесками стихий в силе. Но… можно ли доверить ей самое ценное, что у нее сейчас есть? Нет, такого вопроса вообще не стоит. Судьба уже вверила Таэнили в руки Дэриссы кай Омэрис, а ей осталось только молиться и искать предательницу. Она найдет ту, что решила предать Магию, предать свой долг, и доставит ее к Хранящим, чтобы ее малышке не пришлось никогда вступать в киор… Альса не собиралась терять свою младшую дочь!
За всеми этими событиями время прошло незаметно для кайоран рода Таннет. Вот и закончилась Осенняя Ярмарка, и наступил день ее закрытия. День магии в Кленовом Лесу, день ради которого многие и приезжают в Эйтар, чтобы насладиться красотой и чудом, рождаемыми кайоранами.
Люди, ар-эль, ниа-эль, даже гномы и орки, не говоря уж о кайоранах, спешили в этот день на главную площадь Кленового Леса, чтобы увидеть все собственными глазами, чтобы услышать, как поет магия. Все они собирались перед Дворцом Сил, некогда рожденный миром и песней первой кайораны. Говорят, что никто больше из дочерей понимания не осмеливался так использовать магию музыки, считая, себя недостойными, недостаточно умелыми в этом деле.
Так вот, Дворец Сил был настоящим чудом Эйтара. Он платиновой полукороной возвышался на восточной стороне главной площади, так что каждый вечер он весь сиял в лучах заходящего солнца. Многие специально приезжали в Кленовый лес, чтобы полюбоваться на красоту дворца во время заката и на представление, которое ежегодно закрывало осеннюю ярмарку. И это было вполне понятно, ведь ничего подобного не было нигде в Кариане!
В последний день Лунного Пути после тайра Воина к закату все дочери понимания собирались на главной площади Эйтара. Совет Хранящих, а так же оркестр и большой хор, занимали места на центральном балконе дворца. Именно оттуда и начиналась литься пронзительная, затрагивающая души музыка, которую подхватывали все кайораны. Казалось, поет весь лес. Ощущение причастности было настолько сильно, что многие вкусив его однажды, обязательно возвращались в Эйтар, чтобы почувствовать это вновь.
А пока шумели перед дворцом приехавшие на ярмарку люди и нелюди. Они переговаривались, ожидая, когда же начнется представление. Полукругом стояли зрители, не решаясь подойти к кострам, не говоря уж про дворец. Три огромных костра, что веками горели на главной площади, сейчас как и всегда завораживали приезжих и самих кайоран. Пламя в них танцевало пока под едва слышимую музыку, а рядом с каждым из них стояла огневица. Каждая из огненных кайоран была одета в легкие белоснежные шелковые одежды, а кроваво-красные волосы их были распущены и свободно развивались под неощутимыми порывами ветра.
Зазвучали первые пронзительно-острые, вскрывающие самый потаенные участки душ, ноты, и затихли голоса гостей Кленового леса, зато зазвенели голоса кайоран. Шагнули в костры три огневицы — ахнули зрители. А кайораны, будто ничего не чувствуя, начали танец в огне. Свершалось таинство — заряжались порталы, которые будут работать целый год до следующего праздника. Всюду царили музыка и магия, завораживали они всех вокруг. Транс поглотил всех людей и нелюдей, лишь главы родов в этот момент воспринимали мир с болезненной четкостью. На этих кайоран ложилась обязанность по защите Кленового леса во время этого ритуала. Почти вся сила рода в этот момент сосредотачивалась в их руках, и вряд ли кто-то кроме богов мог бы противопоставить им что-то.
Голоса поющих взлетали и падали, кружили, завораживали, уводили вдаль. Рисовала музыка яркие картины, показывала чистые образы, рассказывала о боли и победах, радости и печали. Так было, так будет… всегда.
В Озерный край они добрались на удивление быстро и спокойно. Шел пятый день тайра Странника, а он уже оказался свободен, как ветер в поле. Что вновь заставило Сариэля задуматься над тем, чем же теперь заняться и куда отправиться. Выбор то был огромен, но, к сожалению, он знал, как поступить должно. И этого хватало, чтобы злиться на судьбу и отца. А еще на себя, конечно же. Сар ведь уже принял решение, только себе никак не желал сознаваться.
Труднее всего было направить коня в сторону Серебряного Леса, а не свернуть "куда глаза глядят". Но он справился, конечно, потому что был должен справиться с собой. Сар зло выругался сквозь зубы, представив, как глупо будет выглядеть, когда вернется. Смирение не было сильно стороной его натуры, впрочем, это наследственное.