Можно было подвести некоторые итоги. В результате этой, морально опустошившей меня, «Акции» произведены на свет божий дублеры 4-го, 5-го, 6-го, 8-го и 9-го. В принципе, дело сделано. Но мое сознание, практически не контролируемое рассудочной частью мозга, неумолимо требовало завершения «Акции», ее последнего аккорда.
Но почему числянки согласились на это? Почему?! Ведь им угрожает страшная смерть путем деструктурирования по частям. Риск на фоне материального благополучия явно не оправдан с житейской точки зрения. Но ведь они пошли на это?! Данный психологический орешек оказался мне не по зубам.
Террористической деятельности заговорщиков 4-й не боялся. Охрана у государственных руководителей поставлена надежно. Термин же «террористическо-математическая акция» он слышал впервые. Да и при чем тут эмбрионарии? А что если?! В это страшно было поверить. Неужели в данном деле замешаны особы фешенебельного поселка Мнимого?
Перед ним лежало последнее донесение 59-го. 4-й уже не удивился, что на этом листе бумаги не стояло привычного шестого числа. Время перестало играть роль нейтрального фактора, плавно и незаметно обволакивающего все живое, соприкасавшееся с ним. Оно теперь двигалось быстро и неумолимо, подталкивая 4-го к решительным действиям.
2 июня. Проверил железнодорожные вокзалы за март месяц и выяснил, что студенты-заговорщики неоднократно ездили с грузом в поселок Мнимый…
4-й не стал дочитывать донесение. Реальная угроза нависла над государственными руководителями, над числовым государством. Но главное — спокойствие. Надо сделать все возможное и невозможное, что в моих силах. И других заставить работать с полной нагрузкой. Мысль о возможном опоздании с предохранительными мерами буквально зависла в воздухе его кабинета, заполняя собой пространство.
4-й вызвал секретаря.
— Записывай текст телеграммы.
Числянка услужливо включила миниатюрный компьютер.
— Всем поездам, двигающимся в столицу через поселок Мнимый, приказываю остановиться на близлежащих станциях. Министр транспорта
— Срочно передавай эту телеграмму начальникам станций, пусть останавливают поезда и держат до моего особого распоряжения. Когда это сделаешь, соедини меня с начальником станции Мнимого.
Секретарь ушла, неслышно закрыв дверь, чтобы не тревожить излишне возбужденного шефа. «Вот к чему приводят ночные пикники», — подумала она.
4-й позвонил министру полиции, затем военному министру, объяснив им в какую критическую ситуацию попали государственные руководители.
4-й фактически взял на себя тяжелое бремя руководства обезвреживанием заговора, в котором уже не сомневался.
Военные формирования и полицейские силы медленно, но неотвратимо, стали двигаться в направлении поселка Мнимого. Маховик подавления раскручивался все сильнее и сильнее. Войска получили боевые деструктураторы для применения их в особых случаях. К поселку начали стягиваться мощные деструктурационные установки с автономными энергетическими станциями.
Числяне в военной форме двигались молча и напряженно. Боевая тревога явилась неожиданностью для большинства после размеренной и спокойной жизни в армии, изредка нарушаемой показными учебными тревогами. Солдаты с уважением смотрели на чудеса военной техники, проезжающей мимо них. Им виделось крупное сражение, где можно будет постоять за числовое государство.
Привычные веселые шутки не проносились над их головами. Все были серьезны как никогда. Какой-то солдат вдруг ринулся с шоссе и, бросив деструктуратор, побежал по топкому болоту. Колонна остановилась. Беглеца поймали. Короткий военный суд приговорил дезертира к смертной казни, и приговор тут же привели в исполнение. Войско еще больше сплотилось после этого случая и продолжило свой путь.
К вечеру поселок Мнимый полностью окружили правительственные формирования.
Новые сообщения о террористической акции вносили все большую панику среди государственных руководителей. Совершенно точно было установлено количество эмбрионариев, купленных заговорщиками и номер числа — исполнителя «Акции», которому в правительственных кругах присвоили титул «террорист номер один» числового государства. Двадцать два эмбрионария и 23-й. Эти числа не сходили с уст.
23-й пробовался в различных комбинациях с числянками первой пятерки. Большой компьютер работал непрерывно в течение двадцати четырех часов. Ни о каком графике работы речи уже не шло. Все государственные руководители, кроме 1-го, которому ничего не грозило, и 7-го, ничего не смыслящего в такого рода опасностях, метались между аппаратной, куда стекались последние известия по этому делу и большим компьютером, где шел расчет вариантов.
В коридорах правительственного здания царила полнейшая неразбериха. С очумелыми лицами по этажам носились клерки и секретари, получавшие бессмысленные приказы растерявшихся начальников. Здание гудело, словно потревоженный улей.
Из поселка Мнимого поступили сведения, что 23-й побывал у 1-й, 2-й, 4-й и в данный момент находится у 5-й. Расталкивая друг друга плечами и руками, государственные руководители рванулись к большому компьютеру. Первыми, войдя в дисплейный зал с новой информацией, у дверей столкнулись 3-й и 9-й. Между ними началась самая настоящая потасовка. Побитый 9-м, но не поверженный, 3-й первым подбежал к дисплею и, оттолкнув 6-го от экрана, что-то набрал на клавиатуре. Получив ответ на свой запрос, он улыбнулся на один миг. Этого мгновения хватило 4-му, наблюдавшему за неприглядной сценой, чтобы заподозрить многоопытного 3-го. Если 3-й, военный министр, не видит угрозы лично для себя, то «Акция» заговорщиков может окончиться для последних положительно. Этого нельзя допустить.
4-й дал пинок 9-му, пытавшемуся начать работу на дисплее. Ведь если 3-му ничего не угрожает, то, возможно, и я ничем не рискую.
Тогда пусть эти идиоты с большими номерами сами выкручиваются. Он ввел последнюю информацию в большой компьютер. Ничего утешительного. 3-й действительно выпадает из игры. Но сколько дней пробыл этот фанатик-студент у 1-й? Четыре или шесть? В дисплейном помещении больше нечего делать. Главное — спокойствие. Посоветовать отдать приказ 9-му об уничтожении дублеров полицейскими силами или нет? Нет, подожду известий из Мнимого.
Всевозможные варианты были подсчитаны и зафиксированы в памяти большинством государственных руководителей. У дисплея большого компьютера остался только 7-й, которому поднятая шумиха очень нравилась, но пробиться к экрану дисплея удалось только сейчас, когда все взрослые ушли. Не найдя ничего интересного в мигании зеленых цифр и букв на дисплее, 7-й стал бегать наперегонки с мечущимися клерками, пощипывая по пути числянок.
А в аппаратной напряжение все возрастало и достигло своего апогея, когда заработал передатчик с сигналами из поселка Мнимого. Не выдержав медленной расшифровки, упал в обморок 8-й: никто даже и не подумал его поднять. Брякнулся, ну и черт с ним. Пошел текст.
«Слияние 23-го у 5-й — 3 неполных раза».
«Вот гады, — подумал 4-й. — Нет, чтобы с 1-й начать. А ведь нашему сосунку повезло».
«… у 4-й — 3 раза…»
Все увидели, как внезапно побледнел 9-й, министр полиции.
«… у 2-й — 5 раз…»
Куда подевался весь лоск с обаятельного 5-го? Он забился в судорогах как живой карась, жарящийся на противне.
— Я не хочу умирать, не хочу.
В этом его крике послышалось что-то звериное, мистическое. Все отчужденно посмотрели на него, как на прокаженного. Неожиданно приемный аппарат замолчал.
«Может быть он у 1-й был, но ничего со слияниями не получилось. Все-таки не молодая, — подумал 4-й. — Тогда полный порядок».
В этот момент аппарат зашумел снова и выдал следующее:
«… у 1-й — 6 раз».
4-й и 6-й окаменели. Сзади весело посвистывал 3-й, как будто заранее предвидевший такой исход событий.
Первым очнулся 4-й.
— Государственные руководители. В этот трудный час, когда решается судьба числового государства, мы должны все вместе с утроенной энергией бороться против кучки авантюристов-заговорщиков. Вспомните, сколько интересных дней мы провели рядом друг с другом. И теперь, в минуту смертельной опасности, каждый из нас должен проявить благородство и личную храбрость в битве с террористами и их порождением.
В основном, речь 4-го была обращена к военному министру и к министру полиции, имеющими в своем подчинении формирования с деструктураторами. В аппаратной наступила тишина. 6-й.
— Но что же нам делать? — Не выдержал затянувшейся паузы 6-й.
4-й немного помедлил, а потом произнес кощунственную фразу:
— Надо уничтожить наших дублеров с помощью боевого оружия. Государственные руководители попятились от 4-го. Послышались возмущенные голоса.
— Запятнаем навсегда свою честь. Будут бунты и забастовки. Это рискованно для существования числового государства.
4-й подождал, пока все утихнут.
— А жить вам хочется?
Шум окончательно прекратился. Сильный аргумент, что и говорить.
— Я согласен с 4-м. — Выступил с поддержкой Министр полиции. — Иду отдавать приказ полицейским подразделениям.
4-й посмотрел на военного министра. 3-й молча сидел в углу аппаратной и как будто даже подремывал.
В состоянии, близком к помешательству, я рванул дверь коттеджа у 5-й и, не останавливаясь, пошел в последнюю комнату. Эти роскошные коттеджи строились по единому архитектурному решению, и я уже знал, где находятся спальни числянок. Искоса заметив собранный эмбрионарий, я не поднимая головы, произнес:
— Пошли заниматься слиянием. У меня силы на исходе. Мне некогда.
Речь моя, видимо, здорово напоминала бред сумасшедшего. Наверное, в тот момент так и было. Я ждал привычных действий, когда очередная числянка затаскивает меня в эмбрионарий и … остальное понятно.
Но мои слова не имели никакой реакции. Я удивился и поднял голову. Вся моя усталость и мимолетное сумасшествие вылетели как дым из трубы. Таких красивых числянок я еще не встречал в своей жизни. Разве что на обложках журналов. Ее великолепие было неотразимым. Я забыл о своей миссии, о том зачем я здесь нахожусь. Ее прекрасное тело все разжигало во мне. Но странное дело, я боялся ее. На какой-то миг мне показалось, что я по ошибке забрел в этот оазис красоты.
Мои размышления прервал мелодичный голос числянки. Она, похоже, прочитала мои мысли.
— Ты не ошибся. Попал к 5-й. Я смотрю, старухи тебя здорово потрепали. Дорвались до сладкого. Ведь наша жизнь в этом поселке, несмотря на великолепие обстановки, очень грустна. Государственные руководители нас контролируют, проверяют и перепроверяют. Поэтому все дали согласие на предложение твоих революционных друзей-студентов поиграть со смертью в кошки-мышки. Кроме глупой 2-й все остальные прекрасно понимают, что нам грозит. Но перед смертью так хочется получить удовольствие!
5-я томно посмотрела на меня таким взглядом, от которого голова моя пошла кругом.
— К тому же совершенно не обязательно, что мы погибнем. В предстоящей суматохе, возможно, некоторым удастся улизнуть из этого постылого поселка Мнимого. Жизнь — это игра. А данная игра стоит свеч…
Последующие дни, до сильного стука в дверь, показались мне волшебным сном, словно я некоторое время побывал в раю. Стараясь до донышка использовать свои энергетические остатки, я получал огромное наслаждение от слияния с 5-й, не идущее ни в какое сравнение с тем, что я испытывал в моей предыдущей жизни. Возможно это и было счастьем?
Я не помню, как оказался вне эмбрионария, сидящим на шкуре какого-то экзотического животного. Меня уже мало что волновало.
Солдатам подвезли питание. Полицейские же ждали дальнейших указаний голодные, и зверскими глазами посматривали на подкрепившихся порозовевших солдат.
Через несколько некоторое время произошло шевеление, и полицейские устремившись в три коттеджа, выволокли оттуда пять маленьких ребятишек.
Маленькие числята были поставлены в одну шеренгу, а полицейские стали заряжать деструктураторы.
Подразделения солдат приблизились к месту событий. Военный офицер подошел к старшему полицейскому, отдававшему приказ о зарядке деструктураторов.
— Что тут происходит?
— Какое твое дело?
В ответ на эти слова военный офицер махнул рукой, и солдаты выкатили две мощные деструкурационные установки, направив их на полицейских.
Старший полицейский побагровел.
— Вы что обалдели. У меня есть приказ министра полиции об уничтожении опасных заговорщиков.
— Покажите нам их.
— Протрите глаза. Они перед вами. Не советую затевать скандал, а то военный министр…
Офицер его прервал.
— Прекрасно, что вы сами затронули эту тему. Нами получен приказ военного министра предотвратить злодейское убийство пяти маленьких числят. Мои солдаты настроены решительно.
Старший полицейский посмотрел на стягивающиеся к месту инцидента войска и, уяснив бессмысленность сопротивления, бросил на землю личный деструктуратор. То же самое незамедлительно сделали остальные полицейские. Кому охота участвовать в грязном деле? А ведь приказ министра полиции пришлось бы исполнять. Иначе — трибунал.
Не особенно огорченных полицейских, жалующихся только на отсутствие пищи, загнали в коттедж 3-й и выставили часовых. Еды злодеям решили не давать. Пусть поголодают. Перед солдатами выступил с речью военный офицер:
— Солдаты, вы сегодня предотвратили опасную террористическую акцию. Бандиты, переодевшись в полицейскую форму, захотели убить пять невинных маленьких числят. Вы им спасли жизнь, и военный министр поздравляет всех, от рядовых до офицеров, с этим героическим поступком. Теперь вам в задачу ставится сопровождение этих пятерых ребятишек до ворот правительственного здания.
Солдаты, гордые своим участием в спасительной миссии, бодро маршировали по обе стороны шоссе, растянувшись на несколько километров.
По середине дороги, неловко перебирая еще неокрепшими ножками, в сторону столицы числового государства, двигались пять маленьких дублеров 4-го, 5-го, 6-го, 7-го и 9-го.
Что ждало их впереди? Жизнь во благо простых числян или игры в руководство государством? Борьба за внутреннюю свободу граждан, не всегда нужную им, или за ложь и лицемерие, прикрываемое правильными лозунгами и словами?
Кто знает…