— Все нормально, Дунай! — успокоил друга Добрыня. — Тебе тоже отдохнуть надо!
— Ну, раз так, — повеселел Дунай, — утром увидимся.
Он рухнул на нагретое Добрыней место и мгновенно уснул. Добрыня подбросил в костер сушняка и тот разгорелся с новой силой.
Добрыня разбудил друга с первыми утренними лучами солнца. Расстилающаяся перед ними долина тонула в густом тумане. Дунай потянулся и протер кулаками заспанные глаза.
— Видишь, — весело произнес он, — ничего с нами не случилось! Ни мертвяки, ни упыри нас не сожрали!
— Не сожрали, — согласился Добрыня, — но мне кажется, что все еще впереди.
— Прорвемся! — просто сказал Дунай, подкидывая последние дрова в костер. — Вот сейчас перекусим.
Он достал из седельной сумы горбушку хлеба и разломил её надвое и протянул половину Добрыне.
— Ты тоже перекуси, — посоветовал он, — сразу полегчает!
Добрыня взял хлеб, откусил от него небольшой кусочек и вяло принялся жевать.
— Ты чего? — забеспокоился Дунай. — Не заболел часом?
— Да понимаешь, сон этот у меня из головы не идет, — задумчиво произнес богатырь. — Уж больно все на правду похоже! А такие сны просто так не снятся!
— А чего приснилось-то?
— Ты чего-нибудь о князе Таргане слышал? — спросил побратима Добрыня.
— Не-а! — мотнул головой Дунай. — А чего он такого натворил?
— Лет триста назад он правил Киевом. А в один прекрасный день отправился в поход со всей дружиной и пропал. Больше о нем никто ничего не слышал.
— Ну и… — протянул Дунай, требуя продолжения.
— Он отправился искать Светозарный город… И нашел его. Я видел это во сне. И ты знаешь, — Добрыня с интересом рассматривал долину, в которой оседал туман, — он нашел его здесь, в этой долине! Только тогда она была покрыта лесом…
— А кости — это все, что осталось от его войска?
— Не знаю — ты разбудил меня на самом интересном месте! Все возможно.
Туман окончательно растворился, открывая витязям высокий горный кряж. На вершине скалы виднелась одинокая башня.
— Это и есть твой город? — удивился Дунай.
— Во сне я видел целый город. Только куда он делся? И куда делся лес?
— Поедем поближе, посмотрим, — предложил Дунай.
— Давай, — согласился Добрыня, седлая коня.
Богатыри старались объезжать старые кости, но их было слишком много. Под копытами коней каждое мгновение лопались хрупкие косточки. Друзья старались не обращать на этот неприятный хруст внимания. Скала приближалась, нависала над путешественниками. На её вершине уже можно было рассмотреть старые развалины, что по видимому некогда и были тем Светозарным городом, что привиделся Добрыне во сне. Сама скала также преобразилась, оплавилась, как будто здесь бушевал страшный пекленский жар. Достигнув подножия кряжа, богатыри огляделись — лестница, что некогда вела наверх сохранилась лишь частично, но подняться по ней можно было без особого труда.
— Лезем? — спросил Дунай.
— Лезем, раз уж пришли.
Они стреножили коней и начали подниматься по разрушенной лестнице. Там, где кончались ступени резной арки не было. Добрыня сумел рассмотреть лишь её основание, также разрушенное неведомой силой. Не было на месте и золотых ворот — они вообще исчезли без следа. На вершине скалы Добрыня обернулся и бросил беглый взгляд на долину. С высоты было отлично видно голую землю усеянную костями. Поваленные деревья, которые витязи приняли за старую засеку, образовывали защитный круг.
— Ты смотри, — изумился Дунай, разглядывая ту же картину, — как ловко деревья повалили — стволами внутрь, а ветками наружу. Круговая оборона…
— Нет, — возразил Добрыня, — это не человеческими руками сделано. Я видел подобную картину, когда с Людотой искал небесные камни. Только там, в месте падения яма большая была, а здесь нет.
— Так камень наверное в эту скалу ударил! — догадался Дунай. — Вот город и снесло. А башня наверное чародейная, вот и устояла!
Посреди разрушенного города, словно идол жестокого бога, торчала высокая башня, сложенная из массивных каменных блоков. На ней не было никаких видимых следов разрушения. Лишь жирная копоть покрывала её от основания до вершины. Витязи медленно обошли башню. Вскоре обнаружилась маленькая закопченная дверь, ведущая внутрь. Дунай взялся за литую ручку и легонько потянул.
— Не заперто, — сказал он, когда дверь тихо распахнулась.
— Вот и ладненько, — с напускным весельем сказал Добрыня, — ломать не придется!
Винтовая лестница вела на самый верх башни, где некогда находились покои обитавшего здесь колдуна. Войдя в небольшой зал, богатыри остановились на пороге, ошеломленные открывшейся картиной: за большим массивным столом, покрытым слоем пыли, сидел седой сгорбленный старец и что-то читал при свете оплывающей свечи в большой колдовской книге. Дунай незаметно сделал жест, отгоняющий злых духов и опустил руку на рукоять меча. Старец, погруженный в чтение, не замечал богатырей. Добрыня кашлянул, привлекая внимание старика. Колдун вздрогнул и обернулся.
— Кто вы? — с надрывом прокаркал он. — Если призраки — сгиньте, хватит уже мучить мою истерзанную душу!
— Здрав будь старче! — сказал с поклоном Добрыня. — Не призраки мы, и мучить тебя не собираемся!
Старик недоверчиво оглядел незваных гостей, поднялся а ноги и подошел к ним поближе. Своей костистой рукой он провел по металлическому нагруднику Дуная, затем дрожащими пальцами прикоснулся к его лицу.
— Живые! — пораженно воскликнул он, воздевая руки к небу. — Боги услышали мои молитвы! И принесли избавление!
Добрыня пригляделся к старцу, что-то в его лице показалось ему знакомым.
— Либерий? — осторожно спросил он.
Старик вновь вздрогнул:
— Откуда ты знаешь мое имя? На всем свете не осталось никого, кто мог меня узнать!
— Ночью я видел сон, — пояснил свою осведомленность богатырь, — в этом сне ты вместе с пропавшим князем Тарганом нашел Светозарный город.
— Что, что ты еще видел в своем сне?
Старик впился немигающим взглядом в глаза витязя.
— Я видел как вы вошли в город. Ты, Тарган и двое его волхвов. Что случилось с вами дальше?
— Дальше? — переспросил старец. — Дальше было то, о чем я жалел несколько последующих сотен лет…
Тарган алчно разглядывал сокровища великого града — да с таким богатством ему покоряться даже ромейские базилевсы.
— Итак, — подвел итог Либерий, отрывая князя от созерцания груды драгоценностей, — я был прав! Вы все получили обещанное.
— А ты нашел свою чашу? — спросил ромея князь.
— Нет, но я точно знаю где она находиться, — ответил колдун, — в старой башне.
— Ты позволишь взглянуть на нее? — как бы между прочим спросил Тарган.
— Да, только прошу — не трогайте её руками! Я сам не знаю к каким последствиям это может привести!
— Я не буду её трогать, — пообещал князь, подмигивая волхвам.
Чаша действительно нашлась в самой верхней комнате башни. Она стояла возле окна на хрустальном пьедестале. На вид чаша была неказистой — грубо вырубленной из камня. Волхвы переглянулись, каждый из них почувствовал силу, что вмещала в себе эта неказистая посудина. Либерий осторожно приблизился к ней, протянул руки, однако коснуться чаши ему не дали — волхвы наложили на него заклятие неподвижности.
— Ты хотел меня обмануть! — громыхнул Тарган победно ухмыляясь. — Все богатства этого города дешевле грязи по сравнению с этой чашей. Если бы ты рассказал правду, может быть я и позволил тебе… Хотя нет, мало-ли чего тебе там возжелается! Прощай, червяк!
Тарган выхватил меч и взмахнул оружием. Чародей ничего не мог поделать с заклятием, наложенным волхвами, их силы превышали его собственные. Увидев блеск металла в руке варвара, Либерий мысленно потянулся к чаше с одним единственным желанием. И это желание было велико, ведь оно могло стоить ромею жизни…
— Чаша откликнулась, — продолжил рассказ колдун, — и исполнило желание.
— Какое?! — воскликнули богатыри.
— Я был вне себя, — словно оправдываясь сказал Либерий, — я приказал чаше всех убить! Князя Таргана, его волхвов и его дружинников. Но лучше бы я этого не делал! — горестно воскликнул колдун, обхватив голову руками. — Чаша завибрировала и выстрелила в воздух клубами дыма, затем она раскалилась до вишневого цвета и в ней, вы не поверите, возник призрачный лепесток первоогня! Да-да того самого Огня Творения! Солнце померкло, невесть откуда собравшиеся тучи пронзила чудовищная молния. Земля задрожала, потом взбрыкнула, словно необъезженная лошадь. Напоследок громыхнуло так, что я лишился сознания. А когда очнулся все выглядело так, как вы имели честь лицезреть — ни города, ни леса, ни войска…
Либерий замолчал, он выдохся — ему уже давно не приходилось общаться с живыми людьми.
— А ты почему не ушел? — недоумевал Дунай. — Ведь всех порешил, да и чаша у тебя осталась!
Ромей нащупал рукой кресло и тяжело опустился в него.
— Я пытался, но у меня ничего не вышло!
— Почему?
— Я не мог найти выход — дверь исчезла! Единственное окно, — колдун махнул рукой в сторону тяжелой портьеры, закрывающей его, — для меня тоже оказалось в некотором роде потеряно.
Колдун поднялся, шаркающей походкой подошел к окну и сорвал штору. Ворвавшиеся в окно солнечные лучи разогнали царивший в зале полумрак. Либерий закрыл глаза руками — он уже давно не открывал окно. Чаша все также стояла на хрустальном постаменте возле окна, но возле нее, словно в почетном карауле стояли трое — погибший триста лет назад князь Тарган и два волхва. Мертвые хранители чаши были подобны каменным изваяниям, глаза их были закрыты. Но стоило ромею подойти к ним поближе, как глаза хранителей распахнулись, и Тарган стоявший немного впереди волхвов, предупреждающе поднял правую руку.
— Стой! — глухим замогильным голосом произнес он. — Тебе дальше не пройти!
Колдун, не обращая внимания на слова стажа чаши, продолжал идти вперед. Глаза Таргана зажглись недобрым зеленым светом, волхвы стоявшие за его плечами вскинули свои посохи. С них сорвалось два огненных сгустка, ударивших колдуна в грудь. Они откинули старика к противоположной стене. Колдун стек по ней и кулем осел на пол. Добрыня кинулся к нему, но старик на удивление быстро оправился. Тряхнув головой, он поднялся на ноги без посторонней помощи.
— Здесь я кое-чему научился! — хитро произнес он, указав на множество книг и свитков, заполнявших небольшое помещение. — Но превозмочь силу чаши и её хранителей, — он кивнул головой в сторону троицы угостившей Либерия чувствительным ударом, — так и не смог! За столетия проведенные в одиночестве этой башне я много передумал — не нужна больше мне эта чаша! Чтоб ей пусто было!
— Слушай, а чего ты все это время здесь жрал? — неожиданно спросил Дунай. — Ты ж голодухи ноги давно должен был протянуть, лет так этак триста назад! А смотришься бодрячком…
— Дунай! — укоризненно останови побратима Добрыня.
— А чего? — не понял Дунай. — Пусть хоть гостей накормит, если может!
— А он прав! — колдун звонко хлопнул ладонью по лбу. — Давно с людьми не общался — отвык!
Старик что-то зашептал, поводил руками и перед изумленными богатырями на столе, поверх рассыпанных в беспорядке бумаг, возникло позолоченное блюдо с дымящимся горячим гусем. Следом за ним из ничего на столе появилась большая пыльная бутыль вина. Затем зажаренная на вертеле бычья нога, молочный поросенок с хреном, десяток карасей, осетрина — в мгновение ока на большом столе не осталось места.
— Вот это я понимаю, — радостно воскликнул Дунай, непроизвольно сглатывая слюну, — вот это колдовство! Ну, дед, удружил!
— Кушайте, гости дорогие! Соскучился я по людям! Вы уйдете — а я останусь, — горестно вздохнул Либерий.
— Так пойдем с нами! — предложил Добрыня. — Мы же сюда зайти смогли…
— А вот сможете ли выйти?
Дунай опрометью побежал вниз по лестнице.
— Тута дверка — никуда не делась! — донесся снизу его голос.
— Значит для вас она открыта, а для меня — нет выхода! — пояснил старец. — Сколько раз я смотрел на дверь с лестницы, но стоит мне приблизиться к ней — она тут же исчезает! Все дело в чаше! Она не хочет меня отпускать! Я узник этой башни на веки вечные!
Старик вцепился скрюченными пальцами в бороду.
— А если чашу вынести из башни? — спросил Добрыня.
— Как? После моего опрометчивого желания она не дается в руки!
Добрыня решительно шагнул к окну. Молчаливый страж вновь открыл глаза и вытянул вперед руку.
— Стой! Тебе не пройти!
— Но мне нужна чаша! — твердо ответил бывшему князю Добрыня.
— С какой целью? — вопросил его один из волхвов.
— Я отвезу её в Киев — пускай она послужит земле Русской.
Лицо Таргана дрогнуло — хранитель чаши что-то мучительно вспоминал.
— Ты можешь взять её! — наконец произнес он. — Но прежде, чем что-нибудь пожелать — хорошенько подумай!
Стражи превратились в голубоватую дымку, которая тонкой струйкой всосалась в чашу. Подойдя к хрустальному постаменту, Добрыня взял чашу и засунул её в дорожный мешок.
Глава 14
Невесть откуда налетевший мелкий дождик так и не смог охладить разгоряченные тела. Но он все-таки принёс небольшое облегчение. Дунай сорвал с головы шлем, перевернул, подставляя его под жиденькие струйки. Набрав немного дождевой воды, он с наслаждением вылил её себе на голову. Веси и селища на пути богатырей попадались все чаще и чаще, что говорило о приближении большого города.
— Скоро Ворута, — словно услышав мысли Добрыни, произнес Дунай. — Давненько я не был здесь!
Добрыня с интересом осматривал все вокруг. Он бывал в разных странах, и много чего повидал, но в Литве бывать не приходилось.
— А ведь люди везде одинаковые живут! — вдруг подумалось ему. — По разному одеваются, говорят на разных языках, но суть одна… готовы перегрызть друг другу глотку за самую малость. Таким уж создал их бессмертный Род, и зачем только это понадобилось старику?
— Смотри! — оторвал Добрыню от таких необычных для богатыря дум Дунай. — Город уже видно! Прибыли, слава Богам!
— Ну ничего себе! — удивленно присвистнул Добрыня, оглядывая городские стены.
Ворута, по сравнению с Киевом, был маленьким городком. Но это не мешало ему огородиться от мира каменной стеной, в то время киевские стены были в основном из дерева.
— Да, этот городок с наскоку не возьмешь! — задумчиво проговорил Добрыня.
— Так мы ж сюда не за этим! — удивился Дунай.
— Это так, — как бы между прочим откликнулся Добрыня, — на будущее пригодиться.
Широкий, мощенный брусчаткой, двор короля Турберна встретил путников неприветливо: на мокрых после дождя камнях Снежок поскользнулся. Копыто застряло в выбоине. Добрыня спешно спрыгнул с коня и осмотрел ногу. К облегчению богатыря все обошлось.
— Не к добру это! — огорчился Дунай.
— Да все нормально! — оборвал причитания спутника Добрыня.
Тут к ним подскочил бойкий светловолосый мальчуган. Дунай кивнул ему. Парнишка затараторил что-то по-своему, Дунай ответил. Затем спрыгнул с коня и бросил повод пареньку.
— Смотри, — предупредил Дунай паренька, — чтоб накормил самым отборным зерном!
Добрыня, передавая повод в руки мальчишке, попросил Дуная:
— Скажи ему, чтобы ихний лошадник ногу Снежка осмотрел! Мало ли что!
Дунай перевел, парнишка кивнул и увел богатырских коней в конюшню.
— Ты поглянь, Зубан, — услышали богатыри насмешливый голос, — кого к нам с дождичком занесло!
Двое стражей на княжьем крыльце весело скалились. Тот, который и был по-видимому Зубаном, расплылся в довольной улыбке, сверкнув большими лошадиными зубами:
— Тю, да это ж Дунай! Здорово, бродяга!
— Ну, как вы тут без меня? — улыбнулся в ответ Дунай, пожимая стражам руки.
— Помаленьку, — ответил Зубан, — провинились мы вчера с Ольгердом! Вот теперь у крыльца торчим!