— Все, что я в силах выполнить! — неохотно выдавил бес.
— Мне нужен проход в Пекло!
— Его здесь давно нет! — ответил бес. — Он запечатан — болото сохнет от пекельного жара! Кракен приказал…
— Тогда укажи мне другую дорогу! — перебил беса Мор. — Иначе я сверну этому сопляку шею!
Отпустив хвост бесенка, Мор схватил внучка за маленькие рожки.
— Хорошо! Я покажу тебе новый проход, только отпусти внука!
— Клянись своим хозяином, что не обманешь! — потребовал Мор.
— Клянусь Великим Кракеном, что не обману! — торжественно принес клятву старый болотник.
— И не тронешь меня до конца пути, — подсказал Мор, приподнимая бесенка за рога.
Бес недовольно рыкнул, но все же выдавил:
— И не трону тебя до конца пути!
— Вот так-то лучше! — обрадовано произнес Мор, опуская бесенка.
Тот не оглядываясь, нырнул тягучую гнойную массу. Бес проводил внука долгим взглядом и, наконец, вновь повернулся к Мору.
— Идем! — рявкнул он и пошлепал вдоль берега.
— Мор не стал спускаться к самой жиже, а пошел вслед за бесом по краю каменной гряды.
Идти пришлось долго. Наконец путь Мору преградил высокий утес далеко выдающийся в болото и теряющийся в густом тумане. Демон поднял голову — вершина утеса скрывалась за черными тучами.
— Нужно плыть! — мерзко ухмыляясь, произнес бес.
— Ах ты…
— Об этом договора не было! — парировал старый хитрец. — Я говорил — проведу и не трону! Вот я и веду! И не трогаю! А хочешь, можешь перелететь, я подожду с той стороны.
Мор выругался сквозь сжатые зубы, хоть болотный смрад и не причинял ему вреда, продержаться долго в ядовитом чреве болота ему будет не под силу. Тут могут выжить только болотные твари.
— Жди с той стороны! — приказал Мор.
— Сколько? Ехидно спросил бес. — Ждать вечно мы не договаривались! Три оборота Черного Глаза!
Мор понял, что бес таки его провел — за три оборота ему не преодолеть этой горы. Но он не подал вида:
— Хорошо! Три оборота! Если я не приду к указанному сроку, можешь считать себя свободным от клятвы!
Мор карабкался вверх, ломая ногти и из последних сил цепляясь за острые камни. Он знал, что не успевает — Черный Глаз преисподней уже сделал два полных оборота, а вершины все еще не видно. Жаль, что ему он не в силах обернуться какой-нибудь крылатой тварью и перемахнуть гору — века забвения не проходят бесследно. Когда еще удастся достичь той ступени могущества, что имел в далеком прошлом. Возможно, все не так плохо, как кажется…
От мрачных мыслей Мора отвлекли гулкие удары — какой-то неведомый молотобоец заставлял содрогаться горы.
— Неужели до сих пор трудится? — удивился Мор. — Вот же живучее племя! Титаны! — с ноткой восхищения произнес Мор. — Да, раньше старик Род не жалел даров для своих созданий — первым отсыпал щедрой рукой силушки! Боги, что появились позже, похлипче были, похлипче, но хитрее! Недаром титанов уж и не осталось: те, кто избежал Тартара, не был убит подлым ударом в спину, постепенно вымерли сами. Взять того же Святогора, его вовсе Земля носить отказалась! А противные людишки так и вовсе ошибка выжившего из ума старика! Но надо признать, что эти последыши превзошли в хитрости и вероломности даже бессмертных богов! Голь на хитрости богата, как они сами и говорят…
Мор в ярости скрипнул зубами, вспомнив, как провела его Снежинка. Но ничего, он еще отомстит этим людишкам, он еще заставит их рвать друг другу глотки и жрать собственное дерьмо!
Удары молотобойца постепенно набирали силу, с вершины горы скатывались вниз камни. С каждым ударом их становилось все больше и больше, Мор начал опасаться лавины. Наконец молотобоец так вдарил по своей наковальне, что камень не выдержал — скалу пересекла трещина. Мор подбежал к краю образовавшейся расселины и заглянул вниз. В далеко глубине бушевало неистовое пламя — вечный огонь преисподней, живительное тепло Кощного царства.
— Что ж, — решил демон, — раз лучшей дороги к Ящеру не сыскать, будем использовать то, что само идет в руки!
Он еще раз посмотрел вниз и решительно шагнул с багровую бездну. Жар на мгновение опалил его отвыкшее от пекельного жара тело, но вскоре боль отступила, оставив после себя лишь приятное покалывание. Но это не помогло Мору — летать он так и научился. Поверхность Кощного царства стремительно приближалась. Чудовищный удар выбил из легких демона воздух. Сознание стремительно покинуло его переломанное тело.
Тихое тягучее пение выдернуло его из небытия. Было тепло и темно. Боли не было, лишь приятная истома разливалась по телу, он словно парил в небесах.
— Зачем ты сделала это с ним, мать? — произнес суровый мужской голос.
Пение прекратилось.
— Так было нужно! — ответил дребезжащий старческий.
— Кому нужно? — допытывался мужской голос, показавшийся Мору смутно знакомым. — Неужели ты думаешь, что этим сможешь изменить неизбежное?
— Я ничего не думаю, — прошелестела старуха, — я делаю что должно! Если есть хоть один ш-шанс, — старуха зашипела словно раздраженная змея, — я его ис-с-спользую!
— Но почему он, мать? Поч-чему? — в раздраженный голос мужчины тоже начали закрадываться ядовитые змеиные нотки.
— Он появился вовремя — мое зелье как раз поспело! Да и другой бы не выжил… А это твой… он крепкий!
— Но ты дала ему такую силу, мать, такую силу! — укоризненно произнес мужчина. — Могла бы хоть со мной посоветоваться! У меня были планы на его счет…
— Твои планы подош-ш-шдут!
— Но сможет ли он распорядиться этим даром как следует?
— Это уже твоя задача — рас-с-столковать ему… А сейчас разбей шшшкорлупу — он с-с-с-созрел!
Весь разговор Мор лежал ни жив, ни мертв. Мужской голос несомненно принадлежал Ящеру — повелителю пекла, всесильному князю Кощного царства. А вот женский… Мор боялся даже предположить, что этот свистящий шепоток принадлежит легендарной Матери Змеихи, но, судя по почтению с которым с ней разговаривал сам Ящер, так оно и было. Это легендарное существо, породившее Ящера, от которой ведут род все гады, по слухам была одной из Первых, сотворенных Родом. Она — плоть от плоти самой Земли, недаром её сыну покоряются земные недра. Никто и никогда не знал, где находится убежище Матери Змеихи, Мор же вообще думал, что она давно уже окаменела в своих подземельях. Ан нет, старушка еще жива и вовсю помыкает неразумным (с её точки зрения) дитятей, который единолично правит подземным царством.
Что-то громко хрустнуло, и темницу Мора залило кровавый светом. Он почувствовал, что легкость секунду назад наполнявшая его, куда-то исчезла. Если бы он мог в этот момент взглянуть на себя со стороны, он бы ужасно удивился: в остатках гигантского яйца, среди кровавой слизи и осколков толстой скорлупы беспомощно барахталась большая ящерица. Мор с трудом поднял большую голову на длинной тонкой шее, но не смог долго удержать её на весу. Голова шлепнулась обратно в сгустки крови.
— Хорош! — презрительно скривился худощавый мужчина средних лет.
— Думаешь, ты лучше выглядел? — язвительно фыркнула маленькая старушка, доставая маленького дракончика из скорлупы.
— Ладно, не будем об этом! — поспешно согласился Ящер.
— То-то же! — довольно отозвалась Мать Змеиха, бросая Мора в большой котел, в котором клокотала густая вонючая жижа.
Змеиха вновь принялась что-то напевать, помешивая варево большой костяной ложкой. От этого свистящего пения Мора пронзала нестерпимая боль, которая странным образом доставляла ему наслаждение. Огонь под костром то вздымался до высокого потолка пещеры, то опадал. Старуха пела долго, а Ящер все это время стоял тихо неподалеку и наблюдал за действиями матери. Змеиха задействовала настолько сильные чары, о которых Ящер даже и не подозревал. Она тянула силы из самого сердца земли, посредством магического огня. Ящер ощутимо чувствовал присутствие этих, что постепенно концентрировались в котле и впитывались новообращенным Змеем. Наконец старуха закончила петь, и опустила руки. Её дряблая морщинистая кожа стала стремительно разглаживаться, а тело раздуваться. Вдруг кожа лопнула, под ней проступили роговые чешуйки. Тело старухи удлинялось. Свободное пространство пещеры стремительно уменьшалось.
— Такой ты мне нравишься больше! — восхищенно произнес Ящер, разглядывая свернувшееся на полу пещеры чудовище.
Мать Змеиха довольно свистнула и в один глоток осушила содержимое котла. Затем облизала лиловым раздвоенным языком молодого дракончика и подвинула его чудовищной лапой Ящеру.
Дело с-с-сделано! — прошипела она, сквозь ряд острых игольчатых зубов, усеивающих жуткую пасть. — Иди — я х-х-хоссю отдош-ш-ш-нуть!
Чудовищное тело обернулось вокруг столба огня, бьющего из недр земли. Огромные фасеточные глаза затянулись мутной пеленой.
Напротив большого грубо вырубленного прямо в скале камина на вычурном костяном троне восседал щуплый плешивый человек. Пламя, ревевшее в камине, не нуждалось в пище, оно шло из неведомых даже Матери Змеихи потаенных глубин земли, даруя повелителю Кощного царства потоки своей магической силы. В тронной пещере Ящера было нестерпимо жарко, оно и понятно в Пекле не бывает холодно, но повелитель подземелий зябко подергивал узкими плечами — его знобило. Возле камина на голом каменном полу неподвижно лежал Мор. Ящер уже давно вернул ему человеческое тело и теперь ждал, когда его бывший подручный очнется от чародейного сна. Наконец Мор зашевелился и открыл глаза. Взгляды бывшего слуги и хозяина перекрестились — Мор рывком поднялся на ноги и тут же упал на колени.
— Повелитель! — Мор склонил голову перед Ящером.
— Поднимись, — вяло взмахнув рукой произнес Мор. — Мы ж с тобой теперь, — он криво усмехнулся, — вроде как сродственники.
Мор непонимающе уставился на повелителя. Ящер выглядел уставшим и жалким, хотя это ощущение могло быть обманчивым — могущественный повелитель Пекла любил невзрачные человеческие личины.
— Ты теперь из рода Змея, — бесцветным голосом продолжал Ящер. — Древнего рода! Ты удостоился большой чести, последний раз этой чести удостаивался, — Ящер задумался, — некто Тугарин. Но он не оправдал наших надежд… — Ящер помедлил. — Надеюсь, что с тобой такого не случится! Из нашего древнего рода нас осталось немного. Это высокая честь, помни об этом!
— Чем же я заслужил такое право? — не поднимаясь с колен, спросил Мор.
— Это все мать, — нехотя ответил Ящер, — она считает, что ты сможешь переломить ход событий, направить его в нужную сторону… Те силы, которые она применила для твоего перерождения… я даже не знал, что такое возможно… Тугарин просто получил поддержку, а ты стал Змеем, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Конечно, чтобы стать истинным Змеем нужно время, которого нет! Но мать постаралась компенсировать недостаток времени силой, которой накачала тебя под завязку! Не подведи, братец!
— Что, что я должен сделать, чтобы оправдать такое доверие? — с жаром воскликнул Мор. Он даже и не мечтал о такой удаче — породниться с семейством Змеев! Да он из шкуры вылезет, чтобы угодить Ящеру и Матери Змеихи.
— Сядь, — приказал Ящер, взмахнув рукой.
Подле Мора возникло большое кресло, украшенное переплетающимися гадами. Мор послушно уселся на его краешек.
— Тебя долго не было, — издалека начал Ящер, — за это время мир изменился. Появился новый неведомый бог, который задался целью стереть нас с лица земли. Вместо силы, он проповедует кротость, смирение и рабскую покорность судьбе. Его сын даже умер на кресте…
— Крест? — воскликнул Мор, в запальчивости перебив повелителя. — Видел я жрецов этого бога! В них нет ни капли силы! Я расправился с ними играючи, а их покровитель даже не вступился!
— Так и есть, — согласился Ящер, — он не любит показываться своей пастве. Но вместе с тем он теснит нас. Он отказывает нам в существовании! В его храмах нет места другим богам! Мать считает, что если мы не переломим ситуацию, нам останутся считанные столетия, а может и того меньше!
— Но почему я?
— Несмотря на то, что ты служил мне, ты был вхож и в небесные чертоги! Ты повелевал смертными и делал это неплохо! Мне же путь наверх давно заказан, — Ящер в бессилии скрипнул зубами. Тот памятный случай, когда его запряг в плуг простой смертный, пускай даже и приобретший в последствии божественность, до сих пор не давал Ящеру покоя.
— Что я должен сделать?
— Перво-наперво нужно объяснить другим богам, чем опасен для нас этот новый. Многие не понимают серьезности момента! В ирие сейчас верховодит Перун, недалекий в общем-то вояка, но силен, чертовски силен! Ах да, — вспомнил Ящер, — тебя же долго не было, он потеснил Велеса. Но старик давно не в обиде на Перуна — ему за глаза хватает своей навьей вотчина, да и на земле его до сих пор почитают! С Велесом можешь не встречаться — он на нашей стороне. Да, — вдруг опомнился Ящер, — я слышал ты взял под свое крыло печенегов. Похвально! Я не знаю, куда смотрят их боги — магическое пространство гудит от возмущения. Жертвенная кровь в твою честь льется рекой! Только так я смог почувствовать твою ауру. Нам не помешает поклонение новых народов! И еще, попытайся найти Марену, её помощь нам бы тоже не помешала. Иди, и постарайся выполнить то, что должно!
— Повелитель, у меня небольшая просьба…
— Говори, — милостиво разрешил Ящер.
— Дозволь сначала мне вернуть свой меч. Это не займет много времени, — поспешно добавил он.
— Хорошо, это оружие может пригодиться в решающей битве. Только не медли! От этого зависит наша дальнейшая судьба!
Дорога к жилищу Гермионы оказалась долгой и трудной. Хоть девушка и старалась выбрать путь полегче, но парням, выросшим на равнине, приходилось туго. Они старались не обращать внимания на сбитые в кровь локти и колени, сломанные ногти и пришедшую в негодность обувку. Но они улыбались сквозь стиснутые зубы, не желая ударить перед Гермионой лицом в грязь. Девушка же легко взбиралась по скалам, порхала с камня на камень, словно у нее до сих пор были крылья. Наконец на обширном высокогорном плато, что находилось много выше грозовых навьих туч, Гермиона остановилась.
— Я живу вон там.
Вдалеке виднелся темный провал пещеры. По мере приближения к ней становилось ясно, что здесь живут отнюдь не карлики. По величине вход в пещеру мог поспорить даже с Золотыми Киевскими вратами.
— Ого! — присвистнул Кожемяка, когда они приблизились к пещере.
— Моя мать — великанша, — напомнила ему Гермиона, — да и братья ей под стать!
— Какие братья? — удивился Морозко.
— Нет, — успокоила его девушка, догадавшись с полуслова, — Гарм до сих пор на цепи, Ермунганд — в мировом океане. Это старшие. А ест еще и младшие.
— Как же ты живешь среди них, — прослезился Кожемяка, — ведь и раздавить могут по недогляду, или слопать спросонок!
— Ничего! — весело подмигнула Никите Гермиона, ей пришелся по душе этот крепкий русоволосый паренек. — Я привыкшая! Ладно, чего мы стоим? Заходите!
Вход в пещеру был занавешен огромной шкурой с густым длинным мехом. Морозко провел рукой по жесткому ворсу и присмотрелся к шкуре повнимательнее:
— Это где ж такие звери водятся? Она ж без единого шва!
— Это индрик, — пояснила девушка, — мать убила его давным-давно. Сейчас они здесь больше не водятся — ушли глубже под землю. Там им никто не трогает.
— Неужели в Тартар?
— Нет, мать говорит еще глубже. Она жалеет об этом, говорит, их мясо было вкусным.
— Эх, — горестно сглотнул слюну Кожемяка, — нам бы тоже перекусить не мешало бы!
— Я сейчас посмотрю, — засуетилась девушка, — может быть, еще что-то осталось!
Она откинула шкуру и вприпрыжку забежала в пещеру. Парни вошли следом.
— Смотри, — улыбнулся Морозко, — как девчонка для тебя старается!
— Это почему же то для меня? — спросил, краснея, Никита.
— А ты разве не замечаешь? — подначил друга Морозко. — От меня, брат, не скроешь, я ведь волхв, хоть и не доученный! Я по глазам вижу, да по кончикам ушей! То-то они у тебя краской налились!
Кожемяка не обращал на колкости Морозки внимания, Гермиона действительно пришлась ему по сердцу, и не замечать этого мог только слепой.