— М-м-м...
— Понятно: этот стон у нас песней зовется…
Интересно, заметил он что-нибудь сегодня утром? Притворяется или действительно не помнит ее поцелуй? Он странный, с него станется…
Рената бесцельно походила по номеру, включила телевизор и, не найдя ничего для себя интересного, покосилась на спящего телохранителя. Боже, ну что ж такое?! Непреодолимое влечение к обслуге! Откуда это у нее?! Говорят, «утро вечера мудренее», а на поверку оказывается — нет.
Девушка села с краю застеленной казенным покрывалом кровати, посмотрела на Сашу. Он, по своему обыкновению, спал на животе, почти спрятав лицо в подушку. Рената погладила его по волосам, пепельно-русым и уже отросшим больше, чем нужно, за столько дней скитаний…
— Ты странный… — шепнула девушка и прилегла рядом с ним, положив его руку себе на талию. — Я таких еще не встречала. Ты самый лучший…
Он приоткрыл глаз, взглянул на нее через плечо:
— Ты что-то говорила?
Рената молчала и не шевелилась. Но все внутри нее переворачивалось — от его взгляда, пусть сонного, пусть равнодушного. Саша убрал руку с ее пояса, повернулся к ней, слегка потянувшись:
— Так что? — в глазах его мелькнула слабая улыбка.
— Ничего! — и, забыв обо всем, девушка подалась к нему. — Ничего, — повторяла она, жадно ловя губами его губы.
Саша ответил. Нежно, словно она была хрупким творением, которое можно повредить, единожды неловко двинувшись... Такого Рената и в самом деле еще не испытывала никогда в своей жизни.
— Ты колдун, Саша! — прошептала она, а он целовал ее шею, и каждое прикосновение рук его и губ вызывало в ней трепет. — Ты заколдовал меня тем танцем, на берегу… Я уже ничего не могу с собой поделать…
Он молчал. Но каждое действие сейчас говорило больше, чем слова. И в какой-то момент Рената поняла, что просто умрет, если он промедлит еще хоть минуту. Она сказала об этом, а Саша улыбнулся.
И тут все разрушил резкий, требовательный звонок телефона. Девушка сильно вздрогнула, ее взгляд замер в Сашиных глазах. Телохранитель не успел взять себя в руки и «закрыться», а потому непозволительная тревога на мгновение поселилась в его зрачках, лицо напряглось, а тело подобралось, будто готовясь к прыжку.
Звонок повторился.
Саша жестом показал Ренате хранить молчание, протянул руку и снял трубку, но ни слова не сказал. Девушка отчетливо услышала мужской голос:
— Я хотел бы поговорить с госпожой Сокольниковой! — произнесли на том конце провода.
Телохранитель быстро посмотрел на Ренату и ответил:
— Представьтесь.
— Слушайте внимательно и не кладите трубку. Сокольникова, или как там её? — Гроссман? — находится в номере. Дайте мне её.
— Рената спит, будить ее я не намерен. Извольте представиться и изложить причину, по которой вы нас беспокоите, — отрезал Саша.
Незнакомец рассмеялся:
— Ну, допустим, я — доброжелатель. А вы, я так понимаю — телохранитель? Нам с вашей хозяйкой нужно встретиться. Пока вы не отделаетесь от этой штуки, они от вас не отстанут. Гарантируем вам «крышу» — конечно, только в том случае, если мы договоримся с госпожой Гроссман...
— Что за «штука»?
— Да прекратите вы! Это уже не смешно. Всю страну поставили на уши, а теперь невинным тоном спрашиваете «что за штука»? Взамен мы обещаем вам надежное прикрытие и хорошую сумму... У вас будет возможность уехать из страны. Без проблем! Мы все организуем. Повторяю: мы не имеем никакого отношения к организации, члены которой убили отца Ренаты Александровны. Даже наоборот, у нас тоже есть с ними свои счеты… Впрочем, это уже не телефонный разговор. Через полчаса, в Северо-Западном районе города, вниз по улице Горького к реке. Там будут два строящихся дома, увидите сами. Подъезжайте ближе к берегу, там встретимся. Больше информации не имею. У вас нет другого выхода, доверьтесь нам, и все будет в ажуре.
В трубке образовался вакуум, сменившийся короткими гудками.
Саша поднялся. Рената вопросительно смотрела на него.
— Ты ведь все слышала, — констатировал молодой человек.
— А если это шанс отвязаться и от тех, и от этих?
— Они уверены, что мы знаем всё о некой вещи, которая так им нужна. Мысль о том, чтобы переубеждать их, меня как-то не греет. Пятьдесят на пятьдесят: либо это ловушка, либо…
— Либо — что?
— Едем! Мы сделаем по-другому!
По дороге он успел объяснить Ренате, как пользоваться автоматом. «Глок» и свой «ТТ» сунул за ремень брюк и прикрыл бортами пиджака.
— Ты говорила, что немного умеешь водить. Так вот, теперь тебе придется поднапрячься. Мы сейчас сориентируемся на местности, и я скажу тебе, как поступить дальше.
— Мне? Подожди, ты хочешь сказать, что мы разделимся?!
— Придется. Оставить тебя в гостинице я не могу. Ехать со мной прямо к месту встречи — опасно.
Ренату затрясло, но, дабы казаться более уверенной в глазах Саши, она заставила себя улыбнуться и даже сострить:
— Теперь-то мне стали ясны методы средневековой Инквизиции: нравится, не нравится — гори, моя красавица!
— Ты умница, — сказал он. — Держись так и дальше. Пробьемся.
И полководец был бы не в силах ободрить своими речами армию более, чем ободрил сейчас Ренату Саша этой короткой фразой и взглядом, в котором читалось всё. Девушка ощутила прилив энергии, горячий поток захлестнул ее, готовый вырваться в небо.
Искомая стройка велась на отшибе, почти на пустыре, в стороне от дороги. Параллельно трассе и домам нового микрорайончика, разделяя их, проходил широкий каньон с заболоченным дном, мостиками, поперечно проложенным трубопроводом и валявшейся на склонах ржавой арматурой. За домами и деревьями виднелась голубая гладь Волги.
Саша придавил педаль тормоза и развернул машину, оглядываясь при этом через плечо и стискивая в зубах фильтр сигареты:
— Все. Стой здесь. Дальше я один. Если дам знак, сдавай назад и — ноги-ноги-ноги.
— Без тебя?
— Да.
Выбросив окурок, он выскочил и скрылся за грейдерной кучей. Рената стиснула брошенный ей на колени автомат. Сердце девушки заходилось в безумном беге, тело колотила дрожь, майка пропиталась ледяным потом.
Телохранитель быстро оценил ситуацию. С мостика через канаву к нему несся темно-зеленый джип. Из-за бетонных плит стройки выскочило еще три иномарки-малолитражки. Машины окружали, кольцо сжималось. Скрытый за кучей камней «Чероки» с оставшейся в нем Ренатой оказался вне этого кольца.
Сашины зрачки вспыхнули нечеловеческим блеском, сузились, как сужаются они у хищника перед броском…
…Безо всяких предисловий по нему открывают пальбу. Саша прокатывается по гравию, выхватывает из-за пояса оба пистолета и стреляет сразу с двух рук…
…Рената вскрикнула, видя происходящее в боковое зеркало. Ей чудом удалось сдержать порыв и не броситься ему на помощь. Здравый смысл одержал верх: Саша еще не дал знак!..
Телохранитель укрывается за плитой, лежащей на пригорке из спрессованной глины. Оставшиеся в живых враги покидают свои автомобили. Им тоже приказано уничтожить мужчину-охранника.
Перестрелка длится недолго. Саша понимает, что уже почти разрядил обе обоймы, и пытается сменить позицию. В этот момент пуля одного из ближних стрелявших снимает его. Телохранитель катится по земле…
— САША! — закричала Рената и, зажав рот обеими руками, замерла в ступоре…
…Стрельба резко обрывается. Ватная тишина над пустырем. Несколько парней кидаются к неподвижному охраннику.
Лицо Саши заливает кровь.
— Готов… — говорит один, смело подходя к трупу и целясь ему в голову для «контрольного».
«Братки» машут старшим, показывая, что все кончено. Два человека выходят из темно-зеленого джипа и направляются к «Чероки»…
…Рената вцепилась в рычаг, машина дернулась, но выехать не смогла. Девушка скрипнула зубами. Все плыло, она поняла: это финал….
…Звучит «контрольный» выстрел. Саша дергает головой в сторону, пуля входит в глину…
«Братку» показалось, что телохранитель просто растворился в воздухе. Затем на парня прыгнули сбоку… Какая-то тварь с медными светящимися глазами… Рывок — и в теле «братка» будто не стало костей, в легких — дыхания, в голове — мозга. Вселенная померкла.
Старшие застыли, не добежав до «Чероки». Забыв о предосторожности, Рената по пояс высунулась в окно, чтобы видеть…
…Вырванный из руки обмякшего парня «ствол» без остановки стреляет в оторопевших от невиданного зрелища спутников убитого. Тварь не промахивается.
Один из старших мелко крестится, второй оползает на землю. У них даже не возникает мысли спастись, не говоря уж о том, чтобы палить в ответ. Адское существо пользуется их замешательством и укладывает на месте двумя точными выстрелами в голову каждому. Затем Тварь нагоняет последнего «братка» из ближайших, кто еще остается в живых и в панике пытается убежать. Она играючи подсекает беглеца ногой, прокатывается под его падающим телом, подхватывает и, выпив жизнь, с хрустом ломает жертве позвоночник…
…Истошный крик был криком Ренаты. Она впилась ногтями в собственную голову, дернула себя за волосы, но наваждение не пропало…
…Темная бесформенная Тварь горящими глазами выискивает очередную жертву. Она исчезает в одном месте и появляется в другом. Движения Твари зловещи, порывисты. Она сеет смерть, она смерчем преисподней, будто притяжение Земли не имеет над нею власти, носится по пустырю и беззвучно — совершенно беззвучно — уничтожает всех, кто попадается у нее на пути…
…Саши нет, Саша исчез. Тварь убила и его.
Рената снова закричала, вопль ее сорвался в рыдание, нога вдавила педаль в пол.
«Чероки» взревел, выскочил задним ходом со склона, переехал недавно убитого мужчину в плаще. Не отдавая отчета в своих действиях, девушка дернула рычаг. Джип полетел вперед.
Уцелевшие сбегали с пустыря, бросая машины, проклиная все на свете. Со стороны города к стройке мчалось еще несколько автомобилей…
…Саша останавливается, следит взглядом за удаляющимся «Чероки». Прежние враги в ужасе бегут, но взамен им появляются новые — скорее всего, соперники этих. Разбираться еще и с ними нет ни малейшего желания, но их полагается отманить от Ренаты. Особым, еще не загаснувшим чутьем телохранитель улавливает ее животный страх, будто сам сейчас сидит в джипе и кричит, плачет в состоянии дикого шока…
…Над пустырём висело невидимое марево страха.
Саша просунул руку через разбитое лобовое стекло брошенной машины, разблокировал дверцу, выволок убитого водителя и сел на его место. Сейчас телохранитель уже не походил на себя прежнего — измученного, исхудавшего. Жизнь вернулась в него, отыскав русло, существование коего не поддавалось никакому логическому объяснению. И в то же время молодой человек знал, что потратил, разменял сейчас один из главных козырей…
…Рыдая от ужаса, не разбирая пути, Рената мчалась всё дальше и дальше по северо-западному шоссе. Ей казалось, что Тварь, как в старом штатовском фильме ужасов, нагоняет «Чероки», перемещаясь вне законов пространства и времени. Разум померк, лишь инстинкт самосохранения владел несчастной беглянкой. Саша мертв, а ею руководит единственная цель: выжить, спастись!..
…Саша быстро увел преследователей и оторвался от них в маленьком леске. Убедившись, что погоня отстала, молодой человек выехал из зарослей кустарника и остановил автомобиль в березняке, у скрытого в высоком камыше озерка.
Почистив одежду и отмыв от крови лицо, мужчина сел на берегу, прижал к пораненной щеке мокрый платок. Жёлтые берёзовые листочки кружились на ветру и падали в воду. Поверхность покрывалась мелкой зыбью, раскалывающей солнечное отражение на мириады золотых искр. Эта безмолвная картина завораживала. В ней было какое-то мрачное, таинственное очарование: природа намеревалась умереть, дабы затем возродиться в бесконечном цикле метаморфоз...
Глаза наблюдателя смотрели на воду — и не видели её. Истинный взгляд Саши блуждал уже далеко-далеко, тело и разум снова потеряли свою власть над сердцем и душой...
ЗА ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ДНЕЙ...
Рената очнулась.
До Нижнего Новгорода оставалось каких-то двадцать километров, но двигатель заглох. Кажется, она потеряла сознание и пролежала в машине много часов.
Ужасное осознание — Саша мертв! — пронеслось в мозгу. Нет, не может быть! Так нельзя! Лучше бы тогда ее убили тоже. Как она посмела уехать оттуда, бросив его, пусть и убитого? Это предательство…
Во сне птица прощалась с нею. И Рената восприняла эту птицу как его… Смысл жить теперь? Рената закусила губу и тихо заскулила: «Теперь можно не лгать себе, не пытаться провести судьбу… Да люблю, люблю я его! И неважно, здесь он или там! Если он ушел — уйду и я. Мне теперь все равно…»
Девушка охватила голову руками. Зачем ей оставаться тут? Вся ее жизнь — сплошная ошибка. Ошибка, исправить которую у нее никогда не хватало духа…
Она опустила запотевшее за ночь стекло и высунулась в окно. Глоток свежего ветра, напоминание о том, что кругом бушует жизнь, равнодушная к гибели Саши — её Саши! — заставило Ренату заплакать снова.
— Девушка! Что случилось?
Она отерла слезы.
Перед нею стоял господин преклонных лет, седой, в длинном черном пальто. Симпатичный — чем-то неуловимым похожий на Сашу…
— У меня бензин закончился… — Рената увидела стоявшую позади джипа аккуратненькую «Мицубиси».
— Ну, разве ж это повод, чтобы плакали такие прекрасные глазки? Сейчас мы вам организуем бензин!
Господин открыл багажник, собственноручно вытащил оттуда ополовиненную канистру. Руки его были в специальных автомобильных перчатках. Девушка тусклым и безучастным взглядом смотрела на него.
Мужчина проделал все манипуляции с переливанием бензина, а затем снова подошел к ней:
— Ну вот! А вы плакали! Проблем-то… Дорогу знаете?
Она отрицательно покачала головой.
— Так зачем плакать? Я вас провожу. А куда, если не секрет, вы направляетесь, деточка?
Рената хотела сказать, что в Москву, но в последний миг передумала:
— Не знаю.
— А вы, вообще, уже имеете право машину водить? Сколько вам, простите?
— Вам-то какая разница? — девушка бессильно откинулась на спинку своего кресла.
— А не скажите! — господин обошел спереди джип и сел рядом с нею. — Интересно мне стало, что за красавица нас уже почти две недели за нос водит. Вот мы и встретились, Рената Александровна… Вы на автоматик-то не коситесь, у меня реакция побыстрее вашей будет.
— Вы кто?!
— А не важно это, государыня! Все тлен и прах — и кто я, и что я… Вы лучше мне о себе расскажите, как докатились до жизни такой. Где «дипломат» прячете, опять же?
Рената все поняла, но предпринимать что-либо было, на ее взгляд, уже слишком поздно.
— Я… не прячу… — выдавила она.
— Знаете что? Еще неделю назад я подумывал: а отпущу я Ренатсанну с богом, когда вернет она мне «дипломат». Но теперь вижу, что вы, оказывается, «идейная»… Придется познакомить вас с моими соколиками… За что боретесь-то?
Рената закрыла глаза и прошептала:
— Убейте меня. Пожалуйста…
— Чего?! — удивился господин.
Девушка отвернулась. Мужчина прихватил ее за подбородок, сжал пальцами Ренатины губы в «бутончик», повернул ее лицо к себе:
— Так что? «Дипломат» где, Ренатсанна? Я еще добрый, между прочим, но не испытывайте мое терпение!
— Я не знаю! — проговорила Рената через стиснутые губы.
— Деточка, вы любите, когда нехорошие вонючие мужики бьют вас по лицу? — он заглянул в ее глаза.
Рената не испугалась. В ней сейчас жила только апатия.
— Вы себя имеете в виду? — уточнила она.
В этот момент дверца со стороны господина открылась. Холеная рука в автомобильной перчатке отпустила подбородок девушки, и Рената сразу не сообразила — почему.
Седого мужчины рядом уже не было. С правой стороны от джипа послышались звуки недолгой возни.