– Будь моим, Джеф, – шепчет Макс в плечо, и нажим его пальцев резко становится стальным. – Только только моим, Джеф…
– Ах… х-ха…
Алекс не может больше терпеть. Он чувствует, что вот-вот кончит. И ослабляет хватку, пытаясь продлить, задержать мгновение… но ладонь Макса поверх его рук не даёт сбавить темп.
– Я… я сейчас…
– Да, кончай…
Мокрое и горячее обхватывает мочку уха, по спине пробегает разряд, Алекс рвано выдыхает, выпадая из реальности – а когда приходит в себя, обнаруживает горячую липкость на животе. Макс обнимает его за поясницу двумя руками, и когда Алекс разжимает пальцы и пытается отстраниться – его лишь сильнее притягивают обратно к груди. Так что остаётся только самому просунуть руки под куртку Макса и сцепить пальцы у него за спиной. И это действие почему-то кажется ещё более интимным и смущающим, чем то, что только что произошло.
– Где ты будешь сегодня спать? – спрашивает Алекс, уткнувшись в выступающую под водолазкой ключицу, и чувствуя, как шуршащий край куртки тыкается в ухо, тогда как другое щекочет дыхание Макса.
– В гостинице, – неохотно отвечает тот. – Завтра поищу квартиру… поможешь мне?
– Мне завтра надо на работу пораньше…
Руки на спине напрягаются, и спустя какое-то время Максим всё же спрашивает:
– Хочешь поговорить со своим другом?
– И это тоже. А ещё у него на днях будет днюха. Надо подарок купить… и всё такое.
– Вечеринка?
– Ага.
Алекс понимает, что после объяснений Жека вряд ли захочет увидеть его в день своего рождения, но даже если их отношения изменятся, для Алекса он останется тем же, кем и был. И поэтому хотя бы поздравить его он обязан. Почему-то Алексу кажется, что Жека не станет болтать, а значит и на работе никто ничего не узнает… но твёрдой уверенности в этом нет. По идее, всё это – большая проблема, но в данный момент Алексу не хочется думать о чём-то подобном.
– Тогда… – раздаётся шёпот в самое ухо, – завтра, после работы… придёшь ко мне?
И снова по спине пробегают мурашки.
– Приду, – отвечает Алекс почти сразу. – Только не заталкивай больше свой член так глубоко. Я чуть не помер там, в раздевалке.
– Прости…
– Всё-таки, он совсем немаленький у тебя.
– Прости…
– И ты не ответил.
– Прос- …о чём ты?
Алекс чувствует, что Макс пытается на него посмотреть, но не поднимает голову, а наоборот отворачивается, прижимаясь к его плечу щекой. И поясняет:
– Когда ты понял, что любишь меня? Не слишком ли… быстро? И что вообще значит эта твоя «любовь»?
– Хочу, чтобы ты был моим, – губы касаются мочки уха, язык поддевает её, и уходя от ласки Алекс вжимает голову в плечи.
«Для него "хочу" и "люблю" – одно и то же?»
– Почему именно я?
– М-м-м… – губы касаются виска. – Ты рассердишься, если я расскажу.
– Не рассержусь.
– Я знаю, что рассердишься.
– Ма-а-акс! – Алекс поворачивает голову, и тут же его нижнюю губу аккуратно ловят и оттягивают.
Они снова целуются. Лишь слегка касаясь друг друга кончиками языков. Это похоже на игру. Пока Алекс не сдаётся первым и снова не утыкается в плечо Макса. Его дыхание опять сбилось. Хочется закрыть глаза и уснуть.
– У тебя было много парней? – спрашивает он вдруг, сам не до конца веря, что задал этот вопрос вслух.
– Нет.
– Но их ты тоже… «любил»?
– …нет.
Это очень странный ответ. Кажется совершенно неискренним. Тем более, что в голосе Макса уже звенят холодные нотки.
И холод этот действует отрезвляюще. К тому же Алекс только сейчас осознаёт, что они обжимаются, как какая-то влюблённая парочка!
Но стоять под ветром, укрывшись в объятиях и чужой куртке довольно приятно – словно спрятался в скорлупу от целого мира. Алекс понятия не имеет, который час, и сколько они уже торчат на этом ветру… но чувствует: ещё немного – и уснёт стоя – как лошадь.
– Кхм… ладно… тебе ещё надо номер снять…
– Угу.
Пальцы за спиной расцепляются, но стоит Алексу попытаться отстраниться, как тяжёлая ладонь опять надавливает на спину, не отпуская, а рядом раздаётся звук гудков – из телефона, который Макс приложил к уху.
– Здравствуйте, да, Савёловский переулок…
С одной стороны Алексу приятна такая забота, с другой – он вполне мог бы уехать на маршрутке… если те ещё ходят. Но не отбирать же телефон?
– …откуда поедем? Подождите секундочку… Джеф, где мы сейчас?
– Скажи, чтобы подъехали к перекрёстку Ленина и Комсомольской.
Макс заканчивает разговор с диспетчером, вздыхает и с видимой неохотой убирает руку со спины Алекса.
– Своему другу… – начинает он, застёгивая куртку и отталкиваясь от парапета. – Будет лучше, если ты скажешь, что я тебя заставил. Например, из-за денег.
– А ты не боишься, что он соберёт ребят, чтобы проучить тебя?
Максим не отвечает, и Алекс деланно легкомысленно хмыкает и прячет руки в карманы. Но в какой-то момент следом в один из его карманов забирается ещё ладонь, ловит и сжимает его пальцы, и перетаскивает в карман уже совершенно другой куртки. И в этом новом кармане довольно тесно… но если Макс сделал это – значит, всё в порядке. Значит, так принято… наверно. Но всё равно очень смущает. Если их кто-то увидит… Хотя в аллее всё равно нет ни души…
Выйдя к дороге Алекс всё-таки высвобождает свою руку – там у светофора уже помаргивает фарами жёлтая машина. Максим открывает перед ним заднюю дверь, а сам наклоняется к месту водителя и протягивает ему деньги. Алекс смотрит, как двигаются его губы, как скользит взгляд – и вдруг замечает, что глаза Макса уже направлены на него. Водила заводит двигатель, но задняя дверь внезапно открывается, Макс заныривает внутрь, вминая колено в мягкое сиденье и впиваясь жадными губами в и так распухшие губы Алекса… и столь же внезапно выныривает обратно.
Всю дорогу Алекс ловит хмурый взгляд в зеркале заднего вида. Но водитель так и не произносит ни слова – если не считать еле слышный и совершенно неразборчивый бубднёжь под нос. А даже когда Алекс, выходя, говорит: «всего доброго» – тот просто молча отъезжает.
«Всё-таки зря Макс это сделал… сейчас водила расскажет диспетчеру, каких педрил встретил, а там весть разнесётся дальше – и хорошо, если без подробного описания и без адреса».
Только дождавшись, когда жёлтая машина покинет двор, Алекс направляется к своему подъезду. Ему кажется, что сегодня был очень длинный день. Длинный и важный… а завтра предстоит ещё один. День, который он будет ждать и в то же время боятся его прихода. Ждать, конечно же, из-за Максима, а боятся… из-за предстоящего разговора.
Именно с таким настроением Алекс заходит перед сном на форум и накатывает длинный пост. В нём нет особых анатомических подробностей, зато куча переживаний страдающей жертвы – в них есть и страх, и смущение, и затаённая страсть. И почему-то Алекс уверен, что Максим не останется недовольным.
****
На следующий день он приезжает в магазин в десять утра и даже сразу получает аванс, потом два часа гуляет по магазинам, выбирая подарок, а когда возвращается к самому началу второй смены – Жека уже ждёт его в раздевалке. Но стоит Алексу войти, как тот вскакивает со стула и кивает на дверь:
– Пошли выйдем.
На улице Жека сразу достаёт сигарету и отходит глубже в переулок, к мусорному баку и пожарной лестнице.
– Излагай.
Взгляд его блуждает по асфальту. Алекс же собирается с мыслями.
– Ну, не тяни… – подгоняет Жека. – Попал под беспредел? Чем он тебя взял за яйца? Если дело в деньгах, я могу помочь… почему ты сразу не сказал, что у тебя проблемы?! Что мы, чужие, что ли?
Звучит немного наигранно. Может, Жека уже забыл, как сам раньше, ещё в школе, не брезговал отжимать у него деньги на обед? Но тогда они оба были детьми… а сейчас всё, что Жека может предположить – настолько далеко от правды, что у Алекса немеет язык. Просто он знает, что Жека гетеро до мозга костей, и к геям относится… с агрессией. А на Максима вчера, скорее всего, не полез исключительно из-за разницы в габаритах. И всё же Алекс ему благодарен. За эту веру в себя… и в то же время, к горлу снова подступает горечь.
– Алекс, не молчи! Из каких он? С какого района? У меня знакомые везде…
– Жека…
– Ну?
– Он не заставлял меня. Я сам захотел сделать это.
– Зачем?
От удивления Жека вскидывает взгляд. Его глаза медленно округляются, брови взлетают на лоб, и по переулку вдруг разносится:
– САМ?! ТЫ ЧТО, ИЗ ЭТИХ? КОМУ НРАВИТСЯ СОСАТЬ ЧУЖИЕ КОНЦЫ?
Алекс испуганно оглядывается на улицу, но поняв, что шум проезжающих машин должен заглушить этот вопль, качает головой.
– Не кричи.
– НЕ КРИЧИ?.. Не кричи?.. – Жека снижает громкость и взмахивает обеими руками, забыв про дымящуюся сигарету в одной их них. И даже не замечает, как окурок отлетает к стене. – И давно это с тобой?
– Жека…
– Может, ты и у меня отсосать не откажешься? Почём берёшь? Сотню? Штукарь? С заглотом? Сперму глотаешь?
Вопросы сыпятся один за другим, словно кирпичи. Алекс поджимает губы, отводит взгляд… и вздрагивает, когда распахивается дверь.
– Парни, вот вы где?! – на крыльцо высовывается Юля. – Генка в гневе! А ну живо в зал!
Жека сплёвывает, обнаруживает упавшую сигарету и затаптывает её. Когда он проходит мимо, Алекс отступает, пропуская, и вдруг чувствует хлопок по плечу – быстрый и нервный, как и голос Жеки, когда тот бросает:
– Мать узнает, она тебя убьёт.
– Знаю.
Больше за весь день они не обмениваются ни словом. Жека крутится вокруг Юли, Алекс держится от них подальше, даже перекусить уходит только убедившись, что парочка уже вернулась в зал со своего перерыва. Настроение паршивое. И близящийся вечер почему-то никак его не поднимает. Даже наоборот. Алекс боится сорваться. Опять наговорить что-то Максу… Сделать его виноватым во всём. Это ведь так легко – просто обвинить, просто свалить всё в кучу, очистив себя. Но Макс прав: глупо отрицать то, что уже очевидно им обоим: Алекс – гей. Даже если не полностью, то частично уж точно. Вроде бы это называется «би».
Только повод ли это для радости?
Да, возможно, через несколько часов Максим снова сделает что-нибудь для него. Заставит кончить так, как Алекс ещё никогда не кончал. Но сегодня он потерял друга, а вчера окончательно убедился, что не такой как все. Впрочем, это, наверное, стало ясно ещё в тот день, когда Алекс завёл игровой аккаунт. Но что ждёт его дальше? Алекс и раньше-то не знал, как подступиться к девушкам, а теперь ему и вовсе хочется поставить на них жирный крест.
А мама? Что будет, если… когда она узнает?
И ведь Макс скоро уедет.
В памяти всплывает тепло вчерашних объятий и пронзительный ветер. Вот бы можно было вернуться и остаться там навсегда…
Глава 8. Доверься мне
****
B зaкpытoй душeвой кабине стоит полумрак, душ выключен, но жар собрался капельками на тёмно-коричневом пластике стенок. Aроматное мыло стекает по животу. Ядовито-жёлтые потёки остро пахнут лимоном, скользят мимо впадины пупка, увязают в волосах и собираются у основания члена. Алекс смотрит на них. И на мужчину, стоящего так близко, что кажется – шевельнёшься и коснёшься его. Его напряжённого члена. Быть может душевая кабина и не предназначена для подобных игр… но так уж вышло, что Алекса в неё заманили.
Oн пришёл по адресу, сброшенному в смс, постучал в железную дверь – и та вдруг поддалась, открываясь.
Внутри оказалось темно. Лишь сбоку от себя Алекс обнаружил светящийся прямоугольник двери. И услышал шум воды.
«Этот парень… а если бы я оказался грабителем?»
Решив проучить Mаксима, Алекс прошёл чуть дальше по короткому коридору, нащупал на стене переключатель и обнаружил длинную комнату. Практически пустую. В угол забились раковина, плита и холодильник, а у стены прямо на пол был брошен матрас.
«Мда, даже не знаю, что и выбрать…»
Алекс остановился перед матрасом, обводя взглядом раскиданные на нём вещи: прозрачный пакет с новыми трусами, аккуратно сложенное полотенце, новенькие спортивные штаны, какие-то бумаги и провалившуюся в саму себя сумку с торчащим из бокового кармана телефоном… С одной стороны, как-то пустовато, а с другой – Максиму ведь нужно лишь место для сна?
Сняв куртку, Алекс прогулялся до плиты, обнаружил там кривую сковородку, а рядом, на короткой столешнице, коробку с пиццей. В животе заурчало. Приподняв крышку и стащив кусочек гриба, он уже почти закрыл её обратно, но вдруг подумал, что пицца большая, и Макс наверняка заказал её на двоих, так что если он начнёт трапезу первым – ничего криминального не случится. Поэтому взял ещё теплый треугольный кусок и вернулся к матрасу. Алекс уже собирался присесть на краешек и полюбопытствовать, что это за стопка бумаг – как неожиданно ожил смартфон. Почти квадратный экран вспыхнул, и от пустых стен отразилась звонкая трель. Вздрогнув, Алекс по инерции потянулся к нему, словно он и вправду вор, которого могут сейчас обнаружить… и увидел изображение, поставленное Максом на заставку. Свой аватар. Или если точнее – аватар Джефа. Рыжего костлявого эльфа…
И тут позади раздались шлёпающие по линолеуму шаги.
А потом его обхватили за плечи и прижались к спине мокрым телом. Абсолютно мокрым. То есть Алекс прям почувствовал, как его рубашка промокает насквозь, и вода с улёгшейся на плечо головы стекает по шее.
– У меня в заложниках твоя пицца, – наигранно-угрожающе предупредил Алекс. – Hе вздумай делать глупости.
– У меня в заложниках самый желанный парень на свете… – заворчали в ухо тем же тоном. – И я буду делать глупости, потому что просто невозможно сдержаться, когда он рядом.
– М-м-м…
Отведя в сторону руку с пиццей, Алекс попробовал развернуться в тесных объятиях, и его губы тут же оказались безжалостно смяты. Нахальный язык вторгся, прошёлся по зубам, а когда наконец-то обнаружил спрятавшийся язык Алекса, сплёлся с ним, словно всю жизнь прожил исключительно ради этого момента.
Почувствовав, как влажные ладони пытаются вытащить рубашку из-за пояса брюк, Алекс упёрся свободной рукой во влажное мускулистое плечо и разорвал поцелуй.
– Ты меня всего намочил!
Ответом ему стал весёлый взгляд блестящих глаз.
– Значит, надо тебя раздеть и просушить!
– Эм…
– Да ты кушай-кушай…
Как-то так вышло, что Алекс остался стоять с пиццей в руке, наблюдая, как его рубашку расстёгивают. Откусил от тонкого куска и переложил его в другую руку, позволяя стащить второй рукав, а через некоторое время по-очереди поднял одну и вторую ногу, когда Макс взялся снимать с него штаны. Физически ощущая, как начинает покрываться мурашками.
В комнате оказалось довольно прохладно.
– Я знаю место, где ты сможешь согреться, – улыбнулся Макс, закидывая рубашку Алекса на протянутую под потолком верёвку.
И вот они вдвоём в тесной кабине. Гель для душа щекочет кожу, концентрируя внимание на тончайших ощущениях, а когда Макс касается его живота ладонями, размазывая лимонный гель вверх и в стороны, проходясь по рёбрам, рукам и даже спускаясь на бёдра, но не прикасаясь к всё больше твердеющему члену – хочется взвыть. Пальцы, сминая, проскальзывают по ягодицам, и Алекс невольно подаётся вперёд, тут же прижимаясь к гладкой влажной груди. А там, внизу, член Макса упирается головкой почти в солнечное сплетение. Эта разница в росте… довольно неудобна.
Вдруг Алекс чувствует, как пальцы Макса слишком глубоко проходятся между его ягодиц. Вроде бы не выбирая никакого конкретного места… но каждый раз, задевая то самое, пытающееся тут же автоматически сжаться.
– М-макс…
– Т-с-с… развернись.
– Кхм…
– Доверься мне.
Сглотнув комок в горле, Алекс послушно отворачивается к серебристой панели с набором светящихся кнопок и отверстиями по всей длине. Он не нагибается, всё равно здесь нет для этого места, и вдруг чувствует мимолётное касание к пояснице… но Максим уже приседает и пальцами направляет свой член прямо Алексу между ног.
– Сожми его сильнее.
Там уже собралось прилично геля и пены, так что, как не своди бёдра, член между ними скользит довольно легко. Головка проходится по промежности, надавливая на ту самую точку позади яичек, которую Алекс сам любит массировать во время мастурбации, и тыкается в мошонку. И хотя у Максима почти нет свободного места, и он лишь немного елозит туда-сюда, Алекс всё равно стоит напряжённый, прислушиваясь к каждому ощущению и отчаянно желая, чтобы его коснулись и с другой стороны.