— Буду ждать внизу, на автостоянке. У меня темно-синяя «сима».
Еще раз улыбнувшись, он вежливо поклонился и исчез в конце коридора.
Темно-синяя «сима»! Ресторан! Они будут обсуждать график ее платежей! Едва закрыв за собой дверь, Кунико уже забыла обо всем, что случилось в доме Масако. Ну почему ей так не везет! Надо же было именно сегодня выйти из дома, не накрасившись! Да еще в джинсах и футболке! Она выглядела едва ли лучше, чем Шкипер! И откуда взялись эти страхи? Почему она решила, что они пришлют какого-то бандита, якудзу? Но, с другой стороны, кто бы мог подумать, что решать вопрос ее задолженности придет такой молодой красавчик. Торопливо намазывая лицо кремом, она еще раз посмотрела на визитную карточку. «Центр миллиона потребителей. Акира Дзюмондзи. Управляющий директор». Управляющий директор. Разве это не босс? Ей и в голову не пришло, что босс никогда бы не пришел требовать с должника какие-то деньги, что у босса может быть такое яркое, почти киношное имя — Дзюмондзи. Сомнения, страхи, опасение — все отступило перед молодостью и привлекательностью.
6
Прихлебывая жидкий, безвкусный кофе, Дзюмондзи изучал лицо сидящей перед ним женщины. За то время, пока он ждал ее в машине, она успела наложить слой крема, попудриться и подкрасить губы, несколько улучшив свою внешность по сравнению с тем, что он видел в полутемном коридоре у порога ее квартиры. С другой стороны, сделанный второпях макияж и неровные линии подводки придали ей несколько зловещий вид, как будто она нацепила дешевую маску, за которой пыталась скрыть свой настоящий возраст и характер. В глазах Дзюмондзи, принципиально не имевшего никаких дел с женщинами старше двадцати, его собеседница выглядела в лучшем случае отталкивающе — живое воплощение его убеждения в том, что с возрастом в женщинах появляется что-то грязное.
Еще один тяжелый случай, думал он, слушая ее сбивчивую болтовню о тяготах работы в ночную смену. Его взгляд зафиксировал полустершееся пятно от розовой помады на верхнем переднем зубе.
— Значит, вы хотели бы подыскать себе дневную работу?
— Да, конечно, но пока ничего такого, что меня устраивало бы, не попалось, — уныло ответила женщина.
— А что бы вас устроило? Чем бы вы хотели заняться?
— Я бы пошла на работу в офисе, но то, что предлагают, пока меня не заинтересовало.
— Не сомневаюсь, вы что-нибудь найдете. Нужно только искать, не опускать руки.
Дзюмондзи подумал, что уж он-то никогда бы не принял на работу такую.Неряшливость, небрежность, бесхарактерность ее натуры были слишком очевидны, как будто он смотрел на медузу. В свои тридцать один год Дзюмондзи уже имел немалый опыт общения с подобными людьми. Дай им волю, ослабь немного контроль, и они стащат со стола твой карандаш или ручку, будут пользоваться служебным телефоном, чтобы названивать подругам, а могут и вовсе не выйти на работу. И при этом, если только не схватить их за руку на месте преступления, будут изображать из себя идеальную работницу. Он знал этот тип и знал, что женщина принадлежит к нему.
— А пока… Что вы планируете делать, пока не нашли ничего другого? Будете работать по ночам?
— По ночам! — Кунико кокетливо рассмеялась. — Вы это так говорите, как будто я хостесс или что-то в этом роде.
«Я бы на твоем месте не смеялся, — подумал Дзюмондзи. — И с такой кучей долгов ты согласилась бы на все, на самую паршивую работенку». Он отодвинул чашку, так и не допив кофе. Эта женщина начинала его раздражать.
— Не обидитесь, если я выскажусь откровенно?
— Нет, конечно, говорите. — Кунико моментально посерьезнела.
— Поставлю вопрос прямо: вы считаете, что сможете внести платеж в следующем месяце?
Втайне Дзюмондзи гордился тем, как это у него получается: брови вопросительно приподняты и слегка изогнуты, в глазах блеск искренности и сочувствия. Не многие женщины могли противостоять этому приему, и, разумеется, Кунико сразу же растерялась, сбилась, оробела и потупилась. На Дзюмондзи ее маленький спектакль не подействовал ни в малейшей степени. Неужели она считает его таким наивным?
— Ну, думаю, я как-нибудь справлюсь. Ничего другого ведь не остается.
— Верно. Но что нам делать с поручителем? Им был ваш муж, а теперь его нет.
Хотя Тэцуи проработал на прежнем месте всего пару лет, его прежняя компания считалась вполне платежеспособной, имела хорошую репутацию, и именно это послужило основанием для того, чтобы «Центр миллиона потребителей» предоставил Кунико кредит в восемьсот тысяч йен. Женщина, похоже, не отдавала себе отчета в том, что делает, и находилась под впечатлением, что достаточно лишь произнести волшебное слово, потереть лампу Аладдина, и деньги появятся сами собой, ниоткуда.
На самом же деле, если бы ее муж, официальный или нет, не выступил в качестве поручителя, они никогда не дали бы ей никакого кредита. Теперь, когда сожитель бросил работу и исчез в неизвестном направлении, «Центр» потерял единственную реальную перспективу вернуть долг. Ее глупость не только раздражала, но и приводила Дзюмондзи в ярость. Он едва сдерживался, чтобы не заорать на нее. И какой только идиот мог дать деньги такой дуре?
— Не знаю, у меня никого нет, — неуверенно пробормотала Кунико.
Было ясно, что она просто не думала об этом.
— Ваши родители живут на Хоккайдо, не так ли? — спросил Дзюмондзи, заглядывая в анкету, которую принес с собой в «дипломате». Там значились их адрес и место работы, но графа «другие родственники» пустовала.
— Да, отец живет на Хоккайдо, но он очень болен.
— Уверен, если бы он узнал, в каком положении оказалась его дочь, то не отказался бы помочь.
— Боюсь, об этом не может быть и речи. Он то ложится в больницу, то выходит, да и, в любом случае, денег у него нет.
— Что ж, тогда поищите кого-то еще. Не имеет значения кого. Поручителем может быть не только родственник, но и Друг или подруга. Нам нужна лишь подпись и отметка о месте работы.
— К сожалению, у меня нет никого, к кому можно было бы обратиться с подобной просьбой.
— Да, ситуация довольно неприятная. — Дзюмондзи преувеличенно тяжело вздохнул. — Вы ведь еще продолжаете платить за машину, не так ли?
— Да, уже два… нет, три года.
— А как с другими займами? — спросил он.
— Стараюсь обходиться без них.
Она ответила совершенно легкомысленно, не думая, но Дзюмондзи заметил, как, едва произнеся эти слова, женщина вдруг побледнела. Ее рука с сигаретой замерла над пепельницей, а взгляд словно приклеился к проходящей мимо с бифштексом официантке. Лоб Кунико моментально покрылся тонкой маслянистой пленкой пота. «Странно», — подумал он.
— Вы в порядке?
— Да… да, — ответила она. — Просто мне немного не по себе от… от мяса.
— Вы вегетарианка?
— Нет, но… я плохо переношу вид мяса.
— О, вот уж не подумал бы, что вы такая чувствительная, — заметил Дзюмондзи, отбрасывая притворную вежливость, и тут же попытался исправить резкость улыбкой, хотя и понимал, что уже не может скрывать свое истинное к ней отношение.
Единственная проблема теперь заключалась в том, как заставить платить эту тупую сучку, которая, похоже, все еще не понимает, какие неприятности ей угрожают. Конечно, в случае необходимости он мог бы заставить ее работать в каком-нибудь баре, но с такой физиономией, с такой внешностью рассчитывать на многое не приходилось. Лучше всего было бы отыскать кого-то, может быть другого ростовщика, кто мог бы взять на себя ее долги, но теперь, когда ее муж исчез, найти таких идиотов было не так-то просто. Значит, остается только попытаться выйти на след ее сожителя. Представив, какие с этим связаны проблемы, Дзюмондзи стиснул зубы, чтобы не выругаться.
Кунико вдруг подняла голову.
— Знаете, я, пожалуй, могу рассчитывать на хорошие деньги. В ближайшее время. И конечно, начну подыскивать дневную работу. Прямо сейчас.
— Вы ожидаете поступления денег? Откуда же? Другая работа?
— Ну, что-то вроде этого.
— И на сколько же вы рассчитываете?
— Думаю, получу не меньше двухсот тысяч йен.
Вот как? Откуда же такое богатство? А может, просто блефует? Глаза у нее бегали, как будто она что-то скрывала. Дзюмондзи показалось, что в них появился какой-то странный, немного зловещий блеск.
Довольно давно занимаясь сбором денег, Дзюмондзи время от времени встречал опасных, отчаянных, готовых на все людей. Он знавал мужчин, которые, будучи не в состоянии вернуть долг, шли на ограбление или мошенничество, видел и таких, которые, когда их загоняли в угол, могли огрызнуться, пойти на самые крайние меры. Но Кунико вряд ли принадлежала к такому типу; он не ощущал затаившейся в ней опасности, хотя что-то было… Что? Вообще-то такой взгляд ему уже попадался. Однажды. Он порылся в памяти, и перед ним встало лицо женщины, которая после визита Дзюмондзи и еще нескольких парней написала письмо с перечислением всех обрушившихся на нее несчастий, а потом сбросила с моста своего ребенка и покончила с собой. Подобные люди никогда не замечают собственных ошибок и просчетов, зато убеждают себя в том, что все вокруг объединились против них. Стоит только человеку поддаться паранойе, как ему уже наплевать на окружающих, на тех ни в чем не повинных посторонних, которых он втягивает в свою опасную игру.
Распознав в Кунико эту скрытую черту, Дзюмондзи отвел глаза, успокоив взгляд созерцанием леггинсов и соблазнительных бедер покуривающих за соседним столиком старшеклассниц.
— Дзюмондзи-сан, думаю, я смогу получить даже пятьсот тысяч, — хихикнула Кунико.
— Вы имеете в виду некий регулярный доход?
— Не совсем так, но все же рассчитывать можно.
Интересно, подумал он, похоже, у нее есть секретный источник. Может быть, какой-то старичок, с которым она забавляется втайне от всех. Впрочем, Дзюмондзи не было никакого дела до того, откуда возьмутся деньги, главное — чтобы они взялись. Поэтому он решил не расспрашивать дальше, не пытаться выяснять что-то еще. Если она найдет поручителя, ему останется только следить за своевременным поступлением платежей.
— Хорошо. Раз уж вы вошли в график, то давайте на этом пока и остановимся. Договоримся так: завтра или послезавтра вы зайдете ко мне в офис и принесете вот эту форму с подписью и печатью вашего нового поручителя.
Он протянул ей чистый бланк.
— А это так уж обязательно? — недовольно надув губы, спросила она. — Зачем поручитель, если я принесу деньги?
— Извините, но таков порядок, и я вынужден настоятельно вас просить. Постарайтесь найти кого-нибудь завтра или послезавтра.
Кунико неохотно кивнула.
— Вот и хорошо, тогда я пойду, — сказал Дзюмондзи.
— О… — пробормотала она, не поднимая головы и нервно облизывая губы, как будто пыталась распробовать помаду на вкус.
— Извините.
Он взял счет и поднялся. Кунико взглянула на него, и Дзюмондзи сразу понял — она разочарована тем, что он не предложил подвезти ее домой. Тем не менее он повернулся и пошел к выходу, сожалея разве что о мелочи, потраченной на кофе. За дверью Дзюмондзи остановился и смахнул с пиджака невидимую соринку — жест вошел в привычку, потому что после встречи с должниками всегда появлялось неприятное ощущение, словно к нему прилипла их грязь.
Дело было не в том, что Дзюмондзи не нравилась работа. Большинство из тех, с кем приходилось иметь дело, прекрасно понимали, что увильнуть от долга не получится, и просто пытались выиграть время. В таких случаях надо всего лишь не выпускать подопечных из виду, предугадывать их действия и, поймав в нужный момент, вытряхнуть деньги. Иногда погоня за неплательщиком даже превращалась в увлекательную игру.
Подойдя к своей далеко не новой, купленной со вторых рук «симе», стоящей на краю парковочной площадки, Дзюмондзи заметил появившуюся рядом черную «глорию» с затемненными стеклами. Достав из кармана ключи, он начал открывать дверцу, когда окно «глории» опустилось и из него высунулась мужская голова.
— Акира? Ты?
Оглянувшись, Дзюмондзи узнал Сога, учившегося когда-то в одной с ним школе в Адати. После окончания школы он вступил в банду мотоциклистов, а потом присоединился к группировке якудза. Так, по крайней мере, говорили.
— Cora-сан. — Дзюмондзи повернулся к бывшему приятелю. — Давно не виделись.
Лет пять назад они случайно встретились в каком-то баре в Адати, но с тех их пути не пересекались. Сога остался таким же худым, с вытянутым бледным лицом, как будто у него были проблемы с печенью. Пять лет назад он ничем не отличался от самого обычного панка, сейчас же имел вид относительно преуспевающего бизнесмена: аккуратно зачесанные наверх волосы, небесно-голубого цвета костюм, модная рыжевато-красная рубашка с высоким воротником.
Широко улыбаясь, Сога вышел из машины.
— Какого черта ты делаешь в этом захолустье? Обделываешь темные делишки?
— Я больше не в банде, — ответил Дзюмондзи. — У меня теперь свой бизнес.
— Бизнес? И что же за бизнес? — Сога сунул руки в карманы и, слегка подавшись вперед, заглянул в машину Дзюмондзи. В ней ничего не было, за исключением карты города. — А пристяжной ремень у тебя там есть?
— Когда-то был.
— И что это у тебя с волосами? — спросил Сога, рассматривая прическу приятеля — разделенные на прямой пробор и зачесанные назад волосы. — Пытаешься выдать себя за тинейджера?
— Нет, — пробормотал Дзюмондзи.
— Чистое дело?
Сога вдруг схватил его за лацканы пиджака и притянул к себе. Их лица оказались совсем рядом.
— Занимаюсь ссудными операциями.
— Ростовщик? Так будет точнее. Тебя всегда больше всего интересовали деньги. Наверное, каждый в конце концов приходит к тому, к чему его тянет.
Дзюмондзи отклонился назад, и Сога разжал пальцы.
— Ну а ты? Ты чем занимаешься?
— Немного этим.
Сога сделал знак пальцами, с помощью которого члены банды, орудовавшей в Адати, узнавали друг друга.
— Понятно. — Дзюмондзи нервно улыбнулся. — А здесь по какому случаю?
— Да так, ничего особенного, — ответил Сога, поглядывая в угол парковочной стоянки.
Проследив за его взглядом, Дзюмондзи увидел двух мужчин, улаживавших, по-видимому, какой-то конфликт. Может быть, дорожное столкновение, потому что оба показывали на свои машины. Один из них, постарше, покорно кивал и пожимал плечами, тогда как второй, помоложе, одетый в кричаще-яркую рубашку, орал на него. Присмотревшись, Дзюмондзи заметил, что заднее крыло одного из автомобилей сильно помято.
— Дорожное происшествие? — спросил он.
— Можно и так сказать, — ухмыльнулся Сога. — Принял, так сказать, в задницу.
— Понятно.
Дзюмондзи уже приходилось слышать о перебравшейся в этот район банде, специализирующейся на организации дорожных аварий. Он даже получил по электронной почте от кого-то хорошо знакомого с организацией бизнеса список регистрационных номеров машин ее членов. Действовали просто: выбирали подходящую жертву, а потом, улучив момент, «подставлялись» в каком-нибудь не очень людном месте. Затем, в зависимости от реакции и поведения «виновного», определяли, как лучше всего заставить его заплатить. Дзюмондзи был хорошо знаком и с другими приемами мошенников, но не знал, что в состав банды входит и его старый приятель.
— Я кое-что слышал, — сказал он и тут же поспешно добавил: — Ничего определенного, так, слухи.
— Людям нравится трепать языками, — ухмыльнулся Сога. — Но в данном случае мы невинные жертвы. Этот придурок сам врезался в нас.
Пока они разговаривали, из ресторана вышла Кунико и, остановившись на тротуаре, опасливо взглянула в сторону мужчин. Заметив, что и они смотрят на нее, женщина поспешно отвернулась. Может, это и к лучшему, что она меня с ним увидела, подумал Дзюмондзи. Может, теперь поспешит найти поручителя. Он даже обрадовался, что встретил Сога.
— Cora-сан, мы отправляемся в больницу, — сказал, подходя ближе, один из участвовавших в «происшествии» парней.
Его напарник остался у машины, артистично изображая пострадавшего. Пожилой мужчина что-то быстро говорил ему, разводя одновременно руками. Дзюмондзи даже не было жаль этого простофилю. Придурок всегда придурок и обижаться может только на себя.