— Я честно об этом сказал.
— Сказали, но только мне.
— Благодаря этой пресс-конференции зал снова будет полон, и мы, возможно, попадем в Нью-Йорк.
— Я и сам догадался, к чему вы клоните. Надеюсь, вы извините меня, если я не прав, но я думаю, что в вашем бизнесе такой прием называется не иначе как дешевый рекламный трюк. Я не ошибся?
— Послушайте. Люди повалят в театр, чтобы только взглянуть на меня. Меня — главного подозреваемого. Они будут сидеть в зале, смотреть на Рода, мордующего «Гамлета», но видеть они будут Дэрила Коновера, скорбеть о нем, утешать себя мыслью о том, что этого Гамлета уже никому не удастся сравнить с другим, коноверовским.
— И все это время, — добавил Флинн, — вы будете мрачно бродить по театру, составляя конкуренцию отцу Гамлета, печальный и взвинченный, дозволяя людям щекотать свои нервы мыслью о том, что именно вы, возможно, убили Дэрила Коновера и еще сто семнадцать человек. Вы тоже не без таланта, мистер Хастингс.
Бейрд Хастингс долго смотрел в пол.
Потом вскинул глаза на Флинна.
— Вы ставите мне это в вину?
— Я думаю, что на моей памяти это самая эффектная попытка снять подозрения с главного подозреваемого.
Глава 29
— Вы только посмотрите, что у меня здесь.
Флинн изобразил искреннее изумление, обнаружив в кармане жилетки брошь, которую Ирвин Морис Флетчер прислал его дочери.
Он протянул брошь парню, который стоял рядом. Тот взял брошь.
— Камни настоящие?
— Да.
Хоккейная команда школы Картрайта закончила тренировку десять или пятнадцать минут тому назад (до этого Флинн полчаса следил, как тренер гоняет их по льду), и мальчишки, стянув потную форму с разгоряченных тел, уже засунули ее в металлические ящики.
Из душа они возвращались с раскрасневшейся от мыла и горячей воды кожей.
Одежду они натягивали прямо на мокрое тело. Сушили только волосы, которые потом аккуратно причесывали.
Проблемы с зубами были у троих. У одного недоставало верхнего зуба (из душевой он вернулся с вставным). Второму скололи два нижних. Третьему — два верхних.
Брошь Дженни переходила из рук в руки.
— Подумать только, подарить такую вещицу двенадцатилетней девочке! — воскликнул Флинн.
— Что? Эту брошь подарили Дженни?
— Да.
— А что это за красный камень? — спросил кто-то из мальчишек.
— Рубин, — ответил Флинн.
— У моей сестры есть такая брошь, — сказал мальчишка.
— Нет у нее такой броши, — возразил другой.
— Точно нет, — согласился с ним Флинн.
Повернулся спиной к мальчишкам, подошел к фонтанчику, попил водички.
Когда вновь посмотрел на мальчишек, брошь исчезла.
Парень, которому он давал брошь, надевал свитер. «На коньках ты отдыхаешь, как Бобби Орр, Тони, — говорил он кому-то. — Жаль, что во всем остальном ты ему сильно уступаешь».
У двери другой парень застегивал куртку.
С двумя сколотыми верхними зубами.
Он взял ранец с учебниками со скамьи, открыл дверь свободной рукой и вышел, ни с кем не попрощавшись. Один.
Лавируя между одевающимися мальчишками, Флинн последовал за ним.
Глава 30
Он подождал, пока парень оглянется и увидит: Флинн идет следом. В темноте белки парня белели, как два блюдца.
— Подожди меня, юноша. Составлю тебе компанию.
Мальчишка остановился. Под уличным фонарем.
— Откуда вы знаете, что нам по дороге?
— Куда бы ты ни шел, юноша, я могу сказать тебе, что идешь ты не туда.
Дыхание мальчишки участилось.
Флинн подошел к нему вплотную.
— Ты — вор.
Тело мальчишки, готового сорваться с места, напряглось.
Флинн положил ему руку на плечо и сжал, показывая мальчишке, что от него, Флинна, тому не уйти.
— Вы не имеете права…
Флинн расстегнул «молнию» на нижнем правом кармане куртки, порылся в нем левой рукой.
Достал из кармана брошку Дженни.
Сунул ее под нос подростку. Камни заиграли в свете уличного фонаря.
Мальчишка отвел глаза.
— Может, ты еще и не вор, — мягко продолжил Флинн, — но в последнее время ты много чего украл.
Флинн опустил брошь в карман своего пальто. Отпустил плечо подростка.
— Как тебя зовут, юноша?
— Вы — отец Тодда Флинна?
— Да.
— Черт.
— Может, теперь ты скажешь мне свое имя?
— Что вы теперь сделаете? Я насчет брошки?
— Постараюсь вместе с тобой разобраться, почему так вышло. Почему ты воруешь.
— Вы собираетесь сдать меня? Отвести к копам?
Флинн улыбался.
— Господи, — вырвалось у подростка. — Вы же коп. Инспектор Флинн. Дерьмо!
— Хватит болтовни. Скажешь ты наконец, как тебя зовут?
Подросток оглянулся на школьные ворота.
— Кэри. Кэри Дикерман. И что теперь сделаете со мной?
— Думаю, мы пройдемся. Далеко ты живешь?
— В двух кварталах.
— В путь, юноша! Мы будем идти, а ты — говорить.
Мужчина и подросток зашагали по темному зимнему тротуару. Молчание нарушил Флинн:
— Скажи мне, почему ты тащишь все, что не привинчено к полу?
— А что еще мне остается делать?
— Вроде бы на свете много других занятий.
Кэри пожал плечами:
— Деньги.
Флинн молчал.
Кэри перекинул ранец с учебниками с одного плеча на другое.
Потом вернул его на прежнее место.
— Отец ушел.
— Это, конечно, печально.
С придыханием, не останавливаясь, Кэри выплеснул все:
— После Рождества. Не мог больше терпеть. Не знал, что и делать. Я понятия не имею, где он сейчас. Он старался. Действительно старался. Винил себя. Говорил, что все это из-за него. И просто не знал, что делать. Не доверял даже себе. Он… боялся, что потеряет и меня. Ушел. Бедняга.
Они замедлили шаг.
— Дом, — продолжил Кэри. — Я ничего не знаю о закладных… банках. Нужна еда. Я заплатил за газ.
Флинн положил руку подростку на плечо.
— Я еще надеюсь, что он вернется.
Кэри выскользнул из-под руки Флинна.
— Я заходил в электрическую компанию, телефонную. Заплатил наличными. Насчет учебы я ничего не делал. Даже не знаю, сколько стоит мое обучение.
Дыхание Кэри стало ровнее.
— Отец просто не знал, что и делать. Обиделся. Разочаровался. Не знал, что предпринять.
Кэри Дикерман остановился у скромного кирпичного дома.
— Ты тут живешь?
— Да.
Свет горел в одном окне.
— Можно мне войти?
Подросток всмотрелся в лицо Флинна.
— А вы хотите…
— Да.
Кэри пожал плечами и поднялся по ступенькам. Достал ключ из заднего кармана брюк, открыл дверь.
Флинн вошел в дом. Кэри пытался вытащить ключ из замка.
В гостиной на деревянном стуле с жесткой спинкой сидела женщина, скрестив ноги в лодыжках, положив руки на колени.
Рядом с ней, на перевернутом деревянном ящике из-под грейпфрутов, стояли полная окурков пепельница и несколько стаканов.
Освещала гостиную настольная лампа, стоявшая на полу, в отдалении от женщины.
Другой мебели в гостиной не было.
Флинн обратил внимание, что волосы женщины аккуратно расчесаны, а зрачков практически нет — только серая радужка.
Флинн остался на пороге гостиной.
Женщина посмотрела на Флинна.
— Это… Кэри… ты… Кэри?
Кэри закрыл входную дверь.
Остался в прихожей, глядя на сидящую в гостиной мать.
— Там стояло пианино, — вырвалось у него.
— Ты знаешь, что она принимает? — спросил Флинн.
— Нет. И я не знаю, где она это хранит. Не знаю, как принимает и когда.
— Понятно, — кивнул Флинн. — Мне следовало бы побольше знать об этом, но я не знаю. Скажи мне, юноша, ты сможешь сам приготовить себе ужин?
— Конечно. — Кэри мотнул головой в сторону матери: — Она также пьет. А ведь была такой хорошей женщиной.
— И что ты будешь с ней делать? Уложишь в постель?
— Нет. Мне придется оставить ее здесь. Я только заберу ее сигареты. И спички. Чтобы она не сожгла то, что осталось в доме. Ничто ей не чуждо. Она пьет, курит, ширяется, глотает колеса. Полный букет.
Кэри вздохнул и сел на другой стул.
— Скажи мне, сынок, почему ты никому об этом не сказал?
— Об этом не будешь кричать на всех углах.
— Да, конечно, но… твоя мать больна, Кэри. Ты это понимаешь?
Кэри покачал головой.
— Семья Дикерман состоит в церковной общине?
— Да, при методистской церкви. Методистская церковь Уэнтуорта. Конечно, мы давно туда не ходили.
— Знаешь, парень, я подозреваю, ты хотел попасться на краже гораздо раньше. Я прав?
Кэри встал.
— Мне надо делать уроки.
Подхватил с пола ранец с книгами.
— Между прочим, сколько тебе дали в ломбарде за скрипку Рэнди?
— Двадцать долларов, — Кэри пожал плечами. — Он знал, что скрипка краденая.
Флинн наблюдал, как подросток поднимается по лестнице, с учебниками и гордо поднятой головой.
Потом ушел.
Глава 31
— Па?
— Добрый вечер, Рэнди, — Флинн взглянул на часы. Четверть третьего. — Доброе утро.
Флинн пришлепал в коридор босиком. Отступил на шаг, чтобы встать на коврик.
— Я нашел «Три эл».
— Правда? Молодец. Где они?
— Дом тринадцать девятнадцать по Фоберг-стрит.
— И где ты сейчас?
— В телефонной будке на улице. У винного магазина «Носорог».
— Понял! Что ты можешь сказать? Кто они? Сколько их?
— Тебя ждет сюрприз.
— Не может быть.
— Ты не поверишь, но Лига лишних людей — это один чокнутый с пишущей машинкой и баллончиком с краской.
— Я поверю чему угодно.
— Он — псих, па. Он не мог взорвать самолет.
— Почему ты так решил?
— Он не смог бы подготовить взрыв. Он не может упорядочить даже свою жизнь. Говорю тебе, па, у него совсем съехала крыша. Он чокнулся.
— Ты уверен, что он не входит в какую-то группу?
— Он и есть группа. Вся группа. Этот парень, один из тех, с кем я познакомился, привел меня к нему.
— Откуда он узнал про «Три эл?»
— В Кембридже о Джейде знают все. Он — местная знаменитость.
— Все, кроме полиции.
— Полиция тоже знает. Они просто не хотят его сдавать. Он абсолютно безобиден.
— Он называет себя Джейдом?
— Да. Я говорил с ним с одиннадцати часов. Вернее, слушал его бред.
— Он сказал что-нибудь о самолете?
— Он вещал о норках.
— Норках?
— Ну да, маленьких таких зверьках, из которых шьют шубы.
— Ничего про них не знаю.
— Джейд говорит, что при малейшем признаке опасности они пожирают своих детенышей.
— И того же, после взрыва самолета, он ждал от бостонцев?
— Он не взрывал самолет, па.
— Второй парень с тобой?
— Нет, я подождал, пока он уйдет, а уж потом позвонил тебе.
— Хорошо, Рэнди. Оставайся там. Около винного магазина. «Носорог», говоришь? Я созвонюсь с кембриджской полицией и тоже подъеду.
— Можешь не торопиться, па. Если хочешь, выпей перед уходом чашечку чая.
— Спасибо, сынок. До скорой встречи.
— Ты приедешь с Гроувером?
— Учитывая некоторые известные тебе обстоятельства, Гроувера лучше оставить в его конуре… где он, я надеюсь, сейчас и пребывает. При упоминании твоего имени он переходит на крик. Хотя я не могу понять почему.
Рэнди расхохотался.
— У тебя все в порядке?
— Конечно.
— Хорошо, Рэнди. Буду через несколько минут.
— Я голоден.
— Что?
— Есть хочется!
— А разве с тобой бывало иначе?
Флинн не положил трубку даже после двенадцатого гудка.
— Алло?
— Сасси?
— Кто это?
— Френк Флинн, Сасси. Можете проснуться?
— Я приняла таблетку. Секонал. Который час?
— Без двадцати пяти три. Напеть вам мелодию «Frère Jacques»?[17]
— С Чики все в порядке?
— Почему вы спрашиваете?
— Вы звоните мне в половине третьего ночи…
— Я хочу, чтобы вы в самое ближайшее время встретились со мной у дома тринадцать девятнадцать по Фоберг-стрит в Кембридже.
— Что?
— Ориентируйтесь на вывеску винного магазина «Носорог». Я буду поблизости.
— Френк, право же! Если вы именно так устраиваете встречи с…
— Хватит! Я звоню по делу.
— Естественно. Все-таки половина третьего ночи.
— Мы нашли «Три эл».
— Лигу лишних людей?
— Совершенно верно.
— Послушайте, Френк, я не хочу принимать участие в штурме, вдыхать слезоточивый газ, слышать треск пулеметов и грохот базук. Это не по моей части.
— Для спящего вы что-то очень разговорчивы.
— Вы меня слышали.
— Слышал. А теперь почистите перышки и, пожалуйста, скоренько приезжайте в Кембридж. У вас же есть розовый мотоцикл.
— Мотоцикл?
— Обещаю вам, базуки стрелять не будут. И пулеметы тоже.
— А как насчет слезоточивого газа?
— Вы покинете Кембридж без единой слезинки.
— Ладно. Хорошо хоть, я знаю, что вы не пьете. Какой номер дома по Фоберг-стрит?
— Тринадцать-девятнадцать. Около винного магазина «Носорог». Запомните?
— Да.
— Хорошо. С вами приятно иметь дело.
Глава 32
— Сволочи! — угрожающе вопил мужчина.
Он держал их на пороге грязной обшарпанной квартиры на втором этаже дома 1319 по Фоберг-стрит, нацелив на них баллончик с краской.
Стоило кому-то из них, а у порога сгрудились два кембриджских детектива, Флинн, Сасси Флеминг и Рэнди, что-то сказать или шагнуть вперед, мужчина, называвший себя Джейд, он же Лига лишних людей, нажимал на кнопку. Из баллончика вырывалось облако черной краски и медленно оседало на пол: они находились на безопасном расстоянии.
При этом Джейд проповедовал:
— Убивайте с любовью, говорю я. Убивайте с любовью! Пока не поздно, убивайте с любовью! Скоро нам не хватит земли. Скоро нам не хватит еды. Скоро нам не хватит воды. Скоро нам не хватит воздуха. Вот тогда настанет Армагеддон! Брат будет убивать брата, отец — ребенка, не из любви, а в ненависти, не из доброты, а от жадности! Землю, еду, воду, воздух он возжелает для себя!
Флинн раз за разом делал шажок вперед и тут же подавался назад. В результате все новые облачка черной краски пятнали пол.
А в баллончике, соответственно, краски оставалось все меньше.
— Убивайте невинных сейчас! Убивайте невинных безвинно! Пусть ничто не удерживает вас от убийств по любви!
Худой, как спичка, Джейд, стоял на полу босиком, одетый в черные брюки и когда-то белую футболку. Немытые черные вьющиеся волосы торчали во все стороны, падали на плечи. А за толстенными линзами очков безумным светом горели его глаза.
— Когда-то давно возникла необходимость привести людей в этот мир. Кормить животных, валить лес, пахать поля. Но теперь, теперь! Господи, теперь! Долг каждого — освободить мир от как можно большего числа людей. (Черное облачко.) Не приближайтесь ко мне. Я — ваш пророк!
На карточном столике стояла пишущая машинка «ИБМ». Стула не было. На полу, у стен, лежали и стояли плакаты, изготовленные из картона с надписями черной краской: «УБЕЙ СОСЕДА!», «МАССОВЫЕ УБИЙСТВА — НА КОНВЕЙЕР!», «УБИВАЙ БЕЗ РАЗБОРА!», «ВНЕСИ СВОЮ ЛЕПТУ — УБЕЙ КОГО-НИБУДЬ СЕГОДНЯ!» Некоторые плакаты украшали красные и зеленые завитушки.
В углу лежали газеты. Пропитанные мочой. На них — человеческие экскременты.
Запах краски перебивал остальные, более неприятные запахи.
— Слушайте слова Гераклита и осваивайте приемы благородной войны! (Черное облачко!) Возьмите ваших молодых, ваших здоровых, ваших сильных — самых лучших — и поставьте друг против друга с мечами в руках.) (Облачко краски.) Особенно молодых, физически крепких, не познавших женщину! Используйте их как пушечное мясо! Уничтожьте их, прежде чем они уничтожат вас, прежде чем они уничтожат жизнь… прежде чем они наплодят себе подобных!
Приехав на Фоберг-стрит, Флинн не нашел Рэнди у винного магазина «Носорог».
Вместе с двумя кембриджскими копами Рэнди отправился в квартиру на втором этаже дома 1319.