— Вы изучали виктимологию?[21]
По тону, которым Бролен задал вопрос, было уже понятно, что он сомневается в положительном ответе.
— Гм, да… правда, этим занимается группа Эттвела. Это титанический труд, речь ведь идет о том, чтобы проследить шаг за шагом всю биографию жертвы — по простому снимку, который взят отнюдь не с удостоверения личности! Но они делают успехи.
Держа папку в руке, Бролен встал и подошел к стене с фотографиями. Шестьдесят семь пар глаз смотрели на него.
— И вы ничего не заметили? — Он повернулся к Аннабель. — Посмотрите на жертвы в том порядке, в котором они исчезали.
Аннабель пожала плечами:
— Это уже делалось. Вы имеете в виду способы похищения? Мы над этим тоже работаем, но ведь наши «друзья» избегали свидетелей.
— Способы похищения на самом деле представляют определенный интерес. Они свидетельствуют об истинных целях секты и могут помочь понять, зачем нужно было красть людей, а ведь эти типы не действовали наугад. Однако меня этот вопрос не волнует. По-вашему, выходит, что между ними нет ничего общего — я имею в виду жертвы. И, даже разбив их на группы, вы не поняли, что же может их связывать между собой. Но давайте предположим, что секта Калибана выбирает жертвы по каким-либо общим признакам Например, обратимся к хронологии похищений.
— Самое первое датируется июлем 1999 года. Женщина двадцати четырех лет, жительница Нью-Джерси. Второе и третье произошли в сентябре того же года — пропали две женщины, двадцати одного года и двадцати восьми лет соответственно. Первая из них тоже жила в Нью-Джерси, вторая — в штате Нью-Йорк.
В приглушенном освещении гостиной глаза Бролена тревожно заблестели.
— Продолжайте. Только не называйте населенные пункты, это сейчас не важно.
— В декабре 99-го исчезли четыре человека. Все — женщины.
— Их возраст?
— Подождите… Вот: двадцать девять, девятнадцать, двадцать четыре и тридцать один.
— Продолжайте.
— В январе 2000-го пропали двое мужчин и одна женщина — соответственно, двадцати пяти, двадцати двух и двадцати шести лет. Дальше, до марта, перерыв. Правда, еще не всех идентифицировали. В марте 2000-го — опять два похищения, на сей раз это подростки семнадцати и шестнадцати лет. Два друга.
Аннабель подняла голову от папки и увидела, что Бролен знаками побуждает ее пронумеровать список пропавших.
— В апреле того же года — одно похищение, девушка семнадцати лет. Потом, до июня, перерыв, но в июне они не теряли времени: пять человек. Трое мужчин и две женщины.
— Сколько им было лет? — сухо спросил Бролен.
— 41, 47, 38, 44 и… 39, — ответила Аннабель, вновь отрывая голову от документов.
Она ощутила дрожь, будто по спине пропустили электрический разряд, в голове стала смутно проступать догадка.
Бролен смотрел ей в глаза, ожидая подходящего момента. Он покачал головой:
— Эй, вы меня слышите? Секта выбирала своих жертв по возрасту и половому признаку. Начали они с двадцатилетних женщин. Потом двое мужчин той же возрастной категории. После они решили переключиться на подростков, но это длилось недолго. Затем наступила очередь людей постарше.
— Вы думаете, что… — Аннабель уже поняла, что он прав. — Как мы могли не заметить этого?!
— Во-первых, вы сосредоточились на похищениях и на биографиях жертв, а это очень сложная работа. Но со временем, заметьте, секта Калибана потеряла бдительность. Начиная с осени 2000 года, они похищают людей без разбора, молодых, зрелых, представителей обоих полов. Посмотрите в свои записи: вы увидите, что они действуют беспорядочно. Сначала их интересовали двадцатилетние девушки. Белые. Потом они похитили девушку азиатского происхождения и, наконец, одну афроамериканку. Та же схема прослеживается и в отношении мужчин. Они проделали операцию в несколько заходов. Отдавая предпочтение белым женщинам и афроамериканкам.
— Но почему?
Бролен воздел ладони к небу:
— В ответе на ваш вопрос — решение всей проблемы. Поймите, почему они действовали именно так, — и поймете, с какой целью они похищали своих жертв.
Аннабель окинула взглядом снимки на стене и провела ладонью по лбу:
— Не знаю, выведет ли это нас на след, но один из моих коллег заметил, что среди жертв нет пожилых людей. Дети, подростки, но никого старше пятидесяти.
Бролен поднял большой палец, подчеркивая важность сказанного:
— Да. Надо только понять почему. Чем отличается пожилой человек от ребенка, что он не может делать такого, что умеет ребенок? Почему только сорок пять, пятьдесят, и никого старше? Мы можем сказать, что секта выбирала жертвы по трем признакам: возрастная категория, пол и раса. Но через год они забыли про свои принципы отбора. Почему?
Аннабель и Бролен смотрели на фотографии; изображенные на них люди, казалось, умоляли найти их как можно скорее. Аннабель заметила, что бывший профайлер колеблется:
— Что-то не так?
Он вскинул голову:
— У меня дурное предчувствие.
— Предчувствие?
Бролен кивнул, собираясь ответить, но не нашел подходящих слов и застыл с приоткрытым ртом.
— Ваши коллеги подчеркнули это в отчете, — заметил он. — Некоторые жертвы знакомы между собой. Их не так много, поэтому нельзя считать этот факт общим местом. Сначала двое подростков, возвращавшихся из школы и пропавших по дороге домой, потом две сестры. Меня волнует то, что оба похищения случились через промежуток в три недели.
— Я знаю это, читала отчет. Согласна с вами, эта секта — нечто действительно ужасное…
Бролен кинул на нее горящий взгляд, резко контрастирующий с непроницаемым выражением его лица:
— И наконец, мальчик восьми лет, пропавший в августе прошлого года, а в сентябре — его мать. Настоящая эволюция. — Сделав паузу, Бролен шепотом продолжил: — Если вы будете следовать этой логике, то сами догадаетесь, к чему она нас приведет. Каков следующий вывод?
Аннабель нахмурилась. Два друга, две сестры, сын и мать — уравнение с множеством неизвестных. Нет, решительно, она не понимала, в чем тут дело. При чем здесь совпадения. Но вдруг…
Аннабель прикрыла ладонью рот:
— Бог мой… Семьи! Они похищают людей семьями!
— Вы правы.
Бролен отошел к деревянной лошадке и устроился в полумраке.
31
Иней тихо покрывал лобовое стекло, ложился на землю изящной тканью из хрусталиков…
Сидевший в автомобиле мужчина посмотрел на часы. Прошел еще час. Два первых часа ожидания были приятными. Воображение разыгралось. Он представил то, что может сделать с живущей здесь женщиной. Мечтал погладить ее по щеке, пощупать через трусики ее вагину. Два часа не прошли даром: он с трудом справился с возбуждением — нет, надо полностью сосредоточиться на работе. Никаких развлечений. Дело нужно проделать хладнокровно. Он так долго готовился!
Сначала выбирал жертву.
Она должна была отвечать всем требованиям, впрочем, это другая история. Хотя с некоторого времени он стал давать слабину. Но этот вечер станет по-настоящему новым опытом.
Однажды установленные требования больше не соблюдались. Необходимо было только терпение. Обнаружить ничем не примечательных людей. Таких, как мы все — зачастую уязвимых и беззащитных. Вначале он долго наблюдал за тем, кого выбрал. Узнавал, где он живет, изучал его привычки, характер… Воровал мусор, чтобы узнать, какие тайны тот скрывает. Это могло длиться несколько недель. Если вдруг он понимал, что нападать рискованно, то переключался на кого-нибудь другого. К счастью, такое случалось редко. Поскольку — повторим еще раз — мы все уязвимы.
Мужчина в автомобиле жил только ради этого.
Он забавлялся, повторяя про себя: «Мы все уязвимы в тот или иной миг. Допустим, мы одиноки. По ночам нам нужно спать, и в это время к нам сможет забраться любой проворный тип — и никакие замки его не остановят. Но даже если мы живем не одни, все равно случаются ситуации, когда мы оказываемся наедине с собой и становимся уязвимыми. Иногда достаточно просто узнать привычки человека. Убедиться, что ранним утром он еще спит, что на автостоянке он бывает один, по ночам возвращается со спортивных соревнований или с собрания, а в полночь может побежать через парк за ребенком, засидевшимся в гостях у школьного товарища. Или что в какой-то из будней он остается дома — никаких соседей — и наверняка откроет на звонок „служащего электрической компании“… Достаточно нескольких секунд. Одной минуты. Каждый из нас хотя бы на минуту однажды утрачивает бдительность. Умному, хорошо подготовленному, опытному человеку не нужно много времени: он точно знает, когда и как нанести удар. А потом уже никто не сопротивляется».
Улыбка скользнула по ничем не выделяющемуся из сотен других лицу, и in petto[22] мужчина добавил: «Он может быть повсюду, за спиной у любого из вас. Но вы этого не знаете».
Отличная манера действовать. Он внушил это своим компаньонам. Не все они могли похвастаться тем же уровнем подготовки, что у него, и это создавало проблемы. Были бы они все такими, как он, не пришлось бы сейчас торчать здесь. А теперь в дело вмешались копы. Спенсер Линч совершил ошибку. Прокололся. Слишком тупой, чтобы понимать тонкости. Все, что его занимало, — похищения с целью пытать, насиловать, убивать, не более того. Ничего так и не понял. К счастью, он не стал посвященным и ничего не знал. О целях. О собраниях. Да и Лукас плохо разбирался в людях.
Лукас. Что можно сказать о нем? Копы из Большого Яблока сегодня договорились до того, что Лукас будто бы докатился до сведения счетов. С кем? Да уж, теперь он будет молчать! Брал его один из тамошних некомпетентных болванов. И теперь они скрывали свой промах. Вероятно, Лукас и так ничего не стал бы говорить, но сейчас уже не проверишь. А его сестренка? Скорее всего, Джанин в этот момент допрашивают, но она тоже будет молчать, хотя, в общем, и так почти ничего не знает. Она повиновалась, и точка.
Несколько минут мужчина волновался. Пахло жареным. Вдруг, у кого-то из этих копов неплохо варят мозги? И он разберется в ситуации? Тогда они поймут, где искать. Ты переоцениваешь их, друг мой! В любом случае, он придумал одну штуку, которая охладит их пыл. Во время пресс-конференций мелькнула информация, что расследование началось благодаря детективу О'Доннел. Теперь он знает, кто именно ему нужен…
Мужчина сосредоточился. Приближался час X.
Он наклонился вперед и повнимательнее вгляделся в дом. Уже два часа в окнах не было света. Соседи, в свою очередь, выключили освещение где-то полчаса назад. Все спокойно. Он дождался нужного момента.
Натянув перчатки, мужчина взял рюкзак и выбрался наружу — в темноту.
С каждым шагом по направлению к дому возбуждение становилось все сильнее, накатывало пьянящими волнами. Однажды — в другой раз — заднюю дверь оставили открытой, хозяйка не позаботилась о том, чтобы запереть ее на задвижку, все дальнейшее было детской игрой. А еще в его практике был такой случай: он собирался похитить мальчишку, который должен был в субботу как всегда пойти с друзьями в кино, однако он заметил, что мать подростка прячет ключ под ковриком. Тогда он изменил планы. Невыразимым удовольствием было утащить мальчишку среди ночи из постели, прямо из-под носа спящей мамочки.
Мужчина бесшумно проник в сад.
Выбирать дома, где нет собаки, — правильное решение. Иначе пришлось бы сначала отравить псину, а это могло бы вызвать ненужные подозрения. Ведь все, что нужно, — нанести удар внезапно, когда никто этого не ждет.
Чтобы проникнуть в дом к Спрингсам, потребовалось не больше двух минут. Он подумал о двух девочках, живущих в доме, и оскалился, услышав свой внутренний голос: «Здесь наливаются маленькие бутончики.[23] Маленькие бутончики наслаждения…» Из горла вырвался короткий смешок, который пришлось тотчас же подавить.
Он пересек гостиную с лампой в руке и направился к лестнице, ведущей в спальню. Сначала надо заняться старшей, у нее своя отдельная комната. Потом родителями. Парень и малышка могут подождать — даже если они примутся вопить, их крики не представляют никакой угрозы. Была ночь с четверга на пятницу, а каждый вечер в четверг отец этого почтенного семейства играл в сквош с коллегой. Он вернется к десяти, изрядно уставший. И когда он заснет, все пройдет идеально. Если жертва занимается спортом, удар ей всегда нужно наносить вечером, когда она возвращается домой, измученная, утратившая бдительность и способность мыслить трезво, полностью обессилевшая. Однако сейчас пальму первенства приходилось отдать маленькой шлюшке.
Он пропитал хлороформом хлопковый платок. Простое и эффективное средство. Достать хлороформ легко, к тому же, если предположить худшее — что в дело вдруг вмешаются копы, — заметных следов не останется. Необходимо было думать и об этом.
Свободной рукой он дотронулся до катушки скотча. Пощупал нож и баллончик со слезоточивым газом. Тихо приоткрыл дверь и на цыпочках вошел.
Охренеть, как же хороши эти моменты!
Штору на окне не опустили, луна освещала комнату. Каждый удар сердца заставлял тело мучительно вздрагивать. Он постарался восстановить дыхание, чтобы своим пыхтением не разбудить ее. Еще шаг по ковру. Второй.
Тень приблизилась к кровати. Эту шлюшку зовут Лори. Ей семнадцать, и она ни одного не пропустила. Однажды он следил за ней и наблюдал, как она отсасывает у своего парня в машине. Не позволяя прикасаться к своей киске. Да, она знала, как доставить мужчине удовольствие. Она…
Вдруг он остановился.
Кровать была пуста. Вот черт! Он быстро повернул голову, испуганный мыслью, что девушка услышала его шаги и спряталась за дверью. Никого. Совсем. Ее там нет. Глядя по сторонам, он заметил, что окно, выходившее на крышу веранды, закрыто не плотно. Шлюшка куда-то намылилась. А ведь он не видел, чтобы она выходила. Значит, незаметно выбралась сзади. Все усложнялось. Бросить все? Взвесив «за» и «против», он пожалел потраченные усилия. Оставались еще другие члены семьи. А потом, кто знает, он мог бы продолжить свою игру, сделав ее еще привлекательнее…
Еще один оскал — третий за сегодняшнюю ночь, его личный рекорд, — исказил губы. Дрянная улыбочка.
Твердыми шагами мужчина направился в сторону родительской спальни.
Лори Спрингс томно махнула в сторону удалявшегося «Шевроле Камаро». Она возвращалась домой. Задача состояла в том, чтобы просочиться внутрь незаметно. Тим спит очень чутко. Если он услышит ее, то, конечно, выложит все мамочке — угрожать или пытаться подкупить его бесполезно.
Глотнув воздуха, она поднялась на крыльцо и принялась осторожно поворачивать ключ в замочной скважине. Самый ответственный момент. Ступени не скрипят, и вскоре она окажется у себя в комнате.
Закрыв дверь изнутри, она прислонилась к стене и с облегчением выдохнула. Все, сделано!
Надо будет уехать в университет, там можно делать, что хочешь. Связь с Кевином становилась все более невыносимой. Сегодня он хотел общаться всю ночь.
Лори сняла обувь и уверенными шагами стала подниматься наверх. Дверь в комнату родителей была приоткрыта. Лори проскочила мимо, торопясь оказаться у себя.
В окно спальни падал лунный свет, ложась на ковер длинной молочно-белой полосой.
Вдруг Лори остановилась и уронила туфли.
В луче света она заметила большое черное пятно. Вязкое.
Некоторое время она в полном замешательстве стояла, не двигаясь, потом опустилась на колени. Похоже на кровь…
Ты не могла попасть в дурной «ужастик», перестань бредить! Однако она не удержалась и окунула палец в жидкость — и сразу же на ее лице появилась гримаса отвращения. Свой палец Лори разглядывала очень внимательно.
Вязкая жидкость не была черной.
Кровь!
Она едва подавила безумный вопль.
Без паники! Это Тим валяет дурака, это он подстроил. Мама не успела убрать, вот и все… Но когда он умудрился? Забрался сюда, пока все спали? Среди ночи?
Она встала, разогнув дрожащие ноги. Коридор, где она находилась, тонул в темноте, лишь окно в комнате пропускало внутрь поток лунного света. Надо войти и спрятаться в своем убежище. Но что-то было не так. Дверь комнаты была распахнута настежь. Но, уходя, она закрыла ее, она прекрасно это запомнила. Только если…
Что-то помогло двери открыться. Лори бесшумно повернулась, но вокруг было так темно, что в коридоре она ничего не заметила.
Эй, минуту! Если это проделки Тима, почему кровь такая свежая?