Доктор тщетно пытался разглядеть где-нибудь вывеску. Здесь не было ни трактира, ни продуктовой лавки – забытое богом место! В городе он бы перекусил в какой-нибудь харчевне, а в подарок гостеприимной хозяйке купил бы баранью ногу или еще чего хорошего. Но в этой глуши надеяться было не на что.
На улице, во дворах и даже в окнах домов не было видно ни души. Деревня казалась вымершей. Люди готовились к празднику, даже сразу к двум. Вообще что за странная идея – устраивать помолвку под Рождество, да еще приглашать кучу гостей? Нет, доктор решительно не понимал деревенских обычаев. И потом, разве в это время года кто-нибудь женится?
Ничего похожего на церковь или часовню Андре поблизости не видел. Может быть, здесь принято, чтобы староста, ряженый Нептуном, венчал влюбленных? Едва ли церковь такое одобряет, но кто поймет этих жителей побережья.
Доктор подошел к пристани, рядом с которой стоял большой лодочный сарай. Ворота были не заперты и поскрипывали от ветра. Оттуда несло крепким рыбным духом, песок кругом потемнел от рассыпанной чешуи, а внутри возвышалась куча пустых бочек. Из сарая вышел вчерашний знакомец доктора мсье Тибо с сетью в руках. Сейчас он и в самом деле смахивал на Нептуна, собравшегося на охоту за кораблями.
Доктор, который порядком устал и уже был готов вернуться к Лу и заняться чтением в ожидании какого-никакого ужина, искренне обрадовался этой встрече. Он остановился и прикоснулся к шляпе.
– Доброе утро, мсье!
– Доброе, – буркнул рыбак, бросая свою ношу на землю.
– Для рыбалки, кажется, поздновато?
– Ясное дело. Подлатать нужно, а то забудется, – пояснил Тибо, расправляя сеть на песке.
– Понимаю, у вас впереди еще столько хлопот. Когда я согласился приехать сюда вместе с Лу, то ожидал спокойного семейного праздника, а услышал, что в деревне ожидается невиданное торжество, – доктор неловко топтался на месте, опершись на трость. Рыбак не спешил отвечать, и он продолжил, – Позвольте поздравить вас с помолвкой… Никогда, правда, не слышал, чтобы ее устраивали под Рождество.
– Большого греха нет, – пожал плечами его собеседник.
– Разумеется, разумеется. И все-таки здесь все так необычно. Ни лавки, ни церкви…
– На кой оно тут? Дидье каждый месяц, а то и чаще, ездит в город; кому чего надо – привезет. А священник тоже частенько приезжает: поженить или отпеть – пожалуйте. Или если суд какой…
– Суд? – удивился Андре.
– Здесь церковные земли, так что власть у нас особая, – пояснил рыбак.
Вот тебе раз! Андре умудрился упустить такую маленькую, но важную подробность. Земель, находившихся под управлением католической церкви, он старательно избегал. Если в обычном городе за его деятельность магистрат мог в худшем случае выпороть, то здесь запросто представлялся случай быть заживо сожженным. И это еще будет не самое худшее!
– Об этом мне Лу не рассказывал, – пробормотал доктор.
– А что, инквизиции опасаетесь? – усмехнулся в усы Тибо.
– Как будто не из-за чего. Я обычный лекарь… Ваша будущая родственница, насколько я знаю, живет здесь вполне спокойно.
– Да о ней только болтают, обычная девчонка.
– Я о старой знахарке… Кажется, это бабушка вашей будущей невестки.
– Клементин – простая повитуха. В каждой деревне такая найдется. Кость может вправить, травы знает, на родах поможет – и всех дел. За ведьму ее только дураки держат.
– Вроде Ноэля?
– Ну, этот не дурак, – Тибо нахмурился, – пьяница, да и только.
– Я заметил. Он нам встретился вчера, на въезде в деревню. Напугал лошадей; из-за этого я и покалечен теперь, – Андре повертел в руках трость, – Его подарочек… Этот Ноэль, между прочим, и болтал что-то про старую ведьму.
Тибо пожал плечами. Незнакомец начинал ему надоедать.
– Лошади пьяных не любят. А с Клементин он давно не ладит, вот и треплется…
– Да-да, Ноэль упомянул, что утром вновь с ней разругался. Кстати, он предрекал знахарке скорейшую гибель. Я не воспринял этих слов всерьез, но Лу здорово был напуган.
– Мальчишку легко напугать. Ноэль часто треплется черт знает о чем, да никто не слушает. А Лу его с детства побаивался, Дидье еще над этим потешался.
– Они не дружили?
– Какое там! Мы с покойным Тристаном были не разлей вода, а вот сыновья наши не поладили, хотя выросли вместе.
– Ведь мадам Дюмон ухаживала за маленьким Дидье? – из вежливости поинтересовался доктор.
– Да, почти год после смерти жены. Потом родился Лу, и она стала реже к нам заходить.
– Дети часто бывают ревнивы. Такое соперничество – плохое начало для крепкой дружбы. Тем удивительнее, что вы против отношений Дидье и Кларис…
Тибо выпрямился и уставился на Андре:
– А с чего мне этому радоваться?
– Она ведь тоже дочь вашего покойного друга, – осторожно сказал доктор.
– И что с того? Она плохая пара для Дидье, так же как он – для нее. Сейчас у них любовь, а после свадьбы драки начнутся. Я поспешил обручить сына с внучкой Клементин, пока не стало слишком поздно. Глупостей дети натворить не успели, да и мы с Ализе… с мадам Дюмон присматривали за ними. Если у Кларис сейчас глаза на мокром месте – так что взять с девчонки? Такая красотка жениха всегда найдет, и ее мать со мной согласна.
– Простите, если я выразился бестактно. Со стороны все это выглядит не очень хорошо. Боюсь, что Лу тоже неверно оценил ситуацию в семье.
– С его сестрой все будет в порядке,– сказал рыбак, – Пусть зря не беспокоится.
– По правде говоря, вчера на него свалилось слишком много новостей. Думаю, парню просто нужно время.
– Этого как раз предостаточно, – усмехнулся бородач, – На праздниках отдохнет как следует да подобреет. Как он, винишко-то уважает?
– Не особенно…
– И хорошо! Значит, не совсем дурак растет. Мой-то хлещет – дай бог каждому. Приходите вечером к нам вместе с Лу. На молодых поглядите, да и погуляете от души.
– Благодарю, с удовольствием. Кстати, он просил меня поискать Кларис: вы не видели ее?
– Да наверняка у Одетт приданое готовит. Этих девчонок пойди пойми: вроде соперницы, а все ж подружки. Берегом дальше пройдите, там их дом.
Андре поклонился, плотнее запахнул плащ и поглядел в направлении, которое указал ему рыбак. Изогнутая линия берега простиралась вдаль на добрый лье. Небо над морем начинало хмуриться. Дорога туда и обратно при его хромоте займет не меньше двух часов. С другой стороны, это лучше, чем умирать с голоду в гостиной мадам Ализе, наполненной вкусными запахами. Вздохнув, доктор побрел по сырому песку. Ветер усиливался.
Когда Андре подошел к дому знахарки, небо совсем заволокло тучами, а веселый плеск волн сменился устрашающим грохотом. Доктору не приходилось видеть шторма, а желание поскорее вернуться под кров Дюмонов побудило его живей хромать вперед. Хижина из серого обветренного камня стояла на холме, заросшем порыжелой травой. Редкие деревца с кривыми стволами беспорядочно толпились на склоне, словно соревнуясь в уродстве между собой. В таком месте вполне могла поселиться настоящая ведьма. Доктор в нерешительности стоял перед крыльцом, поглядывая на окна. Ставни были закрыты – может быть, дома и вовсе никого нет.
Чья-то рука легла на плечо. Доктор с криком отскочил; за его спиной стояла знахарка. Шквал трепал пучок волос на макушке и развевал юбку коричневого сукна. Под грохот прибоя Клементин даже стараться не пришлось, чтобы незамеченной подойти к Андре и перепугать его до полусмерти. Сморщенные губы растянулись в насмешке и старушка тонко пропела:
– Кого ждем?
– Простите, мадам… мадам…
– Ларош, – важно подсказала знахарка.
– Еще раз простите, мадам Ларош. Мне было известно только ваше имя. Я ищу мадемуазель Кларис и думал, что она направилась сюда.
– Вон что, – старушка обошла его и поставила на крыльцо свою корзинку, – И для чего это тебе нужна малютка Кларис?
– Лу… Старший брат ее ищет. Их матери пригодилась бы помощь на кухне.
– Далеко же ты ускакал, ворона, – заметила знахарка, не обращая внимания на его слова, – Я вправила твое колено, но я ж не волшебница. Поостерегся бы! Или городские доктора научились лечить вывихи за одну ночь?
Где-то он это уже слышал… Несмотря на внутреннее возмущение, доктора развеселило это прозвище. В своих черных одеждах, на ветреном морском берегу он и вправду был похож на подбитую птицу… Ну конечно!
– А, Ноэль здесь уже побывал?
– Да, этот пьянчуга второй день покою не дает. Значит, без Кларис не уйдешь… Кларис! – крикнула она таким зычным голосом, что доктор вновь потерял самообладание.
Сухим кулачком старушка заколотила в дверь. Ей отворила худенькая светловолосая девочка. Она равнодушно взглянула на доктора, подобрала корзинку и скрылась в доме. Через секунду на крыльцо вышла Кларис. Появление Андре ее ничуть не удивило. Девушка запахнула шаль, сухо кивнула на прощание мадам Ларош и направилась по берегу к деревне. Доктор собрался последовать за ней, но старушка задержала его.
– Присмотри за этой дурехой, – сказала она, – В доме Дюмонов светлых голов всегда не хватало. Девчонка злится, да виду не подает: не к добру это.
– Так, может, не стоило злить? – осторожно спросил доктор.
– Подрастет – спасибо скажет, – усмехнулась старушка и хрипло крикнула вслед девушке, – Эй, подол крепче держи!
Кларис вздрогнула и ускорила шаг. Доктор захромал следом, но нагнать ее не мог. Пришлось окликнуть девушку. Когда они поравнялись, красавица метнула на него злобный взгляд.
– И чего надо? Не ходите за мной, сама дорогу найду.
– Нам все равно в одну сторону, – вымученно улыбнулся ей доктор.
– Без вас знаю. То есть… – спохватилась девушка, – Простите, мсье! Вы не сердитесь, пожалуйста, я просто злая сегодня.
Ей явно было совестно за то, что накричала на хромого. А может быть, девчонка просто боится, что брат потеряет работу из-за ее дерзости? В любом случае Андре скорее предпочел бы дойти до деревни в приятной компании, чем в одиночку. Поддерживать подобные разговоры он умел. Сочувственно улыбнувшись девушке, доктор сказал:
– А кто бы не разозлился. Жениха увели, еще на помолвке прислуживать теперь…
– Вот вы понимаете! – обрадовалась вдумчивому собеседнику Кларис, – А все говорят: дура, дура. Почему дура-то? Мы с Дидье все лето гуляли, никому и дела не было, а потом…
– Ну… У меня дочери нет, но как врач знаю, что так и до беды недалеко, – заметил Андре.
– Мы ж не какие-нибудь! Всегда на людях были. Дидье, конечно, предлагал, но чтоб я… Так и сказала: до свадьбы чтоб никаких! Он свататься хотел, понимаете?
– Неужели?
– Да! А потом… – девушка яростно пнула песчаную кочку, – Чем я не угодила? Одетт хоть и старше, но тощая ж совсем – да вы сами видели!
– Это была Одетт? – удивился доктор, – Но она же совсем ребенок.
– А я о чем?! У нее и детей небось не будет.
– Небось…
– И сама она не хочет за него! Бабка велела, вот и идет… – горько завершила историю Кларис.
Андре вздохнул. По опыту он знал, что в такой ситуации лучше всего промолчать. Девушка взяла его под руку и они медленно направились в деревню. Явно привыкшая к быстрой ходьбе Кларис то и дело сбивалась с шага и вскоре устала не менее доктора. Дойдя до причала, спутники остановились передохнуть.
Сарай был заперт, берег опустел. Благодаря изогнутому мысу, закрывавшему часть бухты от ветра, волн здесь почти не было, и лодка Тибо едва покачивалась на воде.
Кларис вздохнула и обернулась к доктору:
– Как думаете, мне надо на эту помолвку идти?
– Думаю, надо, – серьезно ответил Андре, – Матушке вашей помощь нужна, да и подругу обижать не дело. Вы же сами говорите, что она ни при чем.
– Обидно, – прошептала девушка.
Глава 4
В крошечной гостиной Дюмонов вновь кипела работа. Мадам вернулась от старосты и продолжила готовить угощения. Над очагом подрумянивались на вертеле три фазана, еще шесть ожидали своей очереди. В подвешенном на крюке котелке бурлил кипяток. Посреди гостиной стояла большая лохань, наполненная водой; Роже с почтенным страхом поглядывал на нее. Его сестренка уже закончила с купанием и теперь расчесывала гребнем мокрые кудряшки.
Доктор в нерешительности застыл на пороге при виде этой суеты. Из материнской спальни вышел преображенный Лу. Он умылся, привел в порядок лохматую шевелюру и даже почистил куртку, на которой обычно красовалось от шести до четырнадцати репейников.
– Красавец! Ох, останется Дидье без невесты, – изрекла Кларис, оценив наружность брата. Тот вспыхнул, а девушка показала ему язык и принялась шустро раздевать маленького Роже. Она сняла котелок с очага и выплеснула кипяток в лохань. Малыш совсем сник, поняв, что экзекуции водой и щелоком ему сегодня не избежать.
Работа закипела с новой силой. Младший Дюмон вопил во все горло, мать покрикивала на него, сестры хохотали. Лу, боясь испортить свой наряд, уселся на скамье, стоявшей вдоль стены. Доктор воспользовался этим. Вытащив книгу из сумки, он пристроился за необъятной спиной слуги и погрузился в чтение.
Искупав младшего брата, Кларисс помощью Лу вытащила лохань на улицу, после чего принялась помогать матери. Новые и новые блюда появлялись на столе. Кларис мигом куда-то их уносила, освобождая место для очередной порции угощений. Так продолжалось не менее двух часов. Желудок у доктора свело окончательно, и, судя по звукам и вздохам со стороны Лу, парень тоже страдал от голода.
Наконец, Кларис накинула на плечи платочек понаряднее, щелкнула брата по затылку и убежала к Тибо, чтобы завершить торжественные приготовления. Мать сняла перепачканный передник и надела праздничный чепец. Все члены семьи были в своем лучшем виде. Дети сияли чистотой. Мадам пришлось дважды окликнуть доктора, когда пришла пора отправляться в путь. Он спрятал книгу, взял трость и захромал следом за Дюмонами на улицу, надеясь как минимум на хороший ужин.
Путь оказался близким: Тибо жил рядом. Его двухэтажный дом выглядел весьма солидно на фоне приземистых соседей. Судя по цвету штукатурки, верхняя часть была достроена совсем недавно. Похоже, здесь всерьез готовились к увеличению семьи. «Неужели рыбак собирается жить вместе с молодыми?» – удивился про себя доктор.
Улица была полна народа. Во дворе дома Тибо уже столпилось с полтора десятка человек, а гости продолжали прибывать. К огромному росту Лу в деревне давно привыкли, поэтому на здоровяке никто не задерживал взгляда, а вот доктора сверлил глазами каждый. Его черная одежда, смуглая кожа и гладко выбритое лицо были здесь чуждыми.
Местные с любопытством таращились на Андре, из-за чего он чувствовал себя не в своей тарелке. Мадам Дюмон, между тем, наслаждалась произведенным на земляков впечатлением. Улыбаясь, женщина помахала кому-то на улице.
***
Увидев приветственный жест тетушки Ализе, Люк поднял руку и помахал ей в ответ. Рядом с матерью возвышалась колоссальная фигура Лу. Как всегда, Люк про себя изумился его гигантскому росту. Воистину, этот парень был выше всех не то что в деревне, в самом городе! Дальше города Люк мира не представлял себе, да и не нужно ему это было.
Откуда в их семье такая могучая фигура – одному богу известно. Тетушка Ализе с детьми – единственная его оставшаяся в живых родня. Все они, не считая кузена, были обычными и даже невысокими. Люк и вовсе стеснялся своей щуплости, а рядом с женой изо всех сил выпячивал грудь. Впрочем, это было бесполезно: Кристин отличалась статностью не в пример мужу. Как и ее дядя, если вспомнить хорошенько. Тристан, покойный супруг тетушки Ализе, был высок и широк в плечах, но даже он рядом с сыном казался коротышкой.
Осторожно пробираясь среди толпы, Люк пожалел, что оставил Кристин одну с детьми. Все-таки не дело это – без жены на праздники ходить. Ей, понятное дело, неохота с таким животом в люди. А если придет пора рожать сегодня? Его рядом не будет, да и вся деревня на бровях, включая повитуху. Рыбак нахмурился: Клементин была любительницей выпить.
***
Толпа, собравшаяся во дворе Тибо, чего-то ждала. Хозяина не было видно, но ставни окна наверху были приоткрыты, там время от времени мелькала хорошенькая головка Кларис.