Я яростно дергала за удерживающие устройства, пытаясь освободиться.
― Пожалуйста, ― прохрипела я в полном отчаянии, толкая свой таз повыше, игнорируя то, как протестовали мышцы моих бедер, будто собирались разорваться.
― Вот и все, умоляй меня, ― усмехнулся он, надавливая на мой клитор.
― Произнеси мое имя, когда кончишь на моем члене, ― потребовал он, вращая своими бедрами, чтобы я почувствовала его каждый грубый твердый дюйм.
Я застонала, чуть ли не рыдая в ответ, ощущая, как стенки моей киски напрягаются вокруг его члена.
― Скажи это, ― прорычал он, начав вдалбливаться в меня, будто зверь в период спаривания.
Это было слишком.
― Д! ― закричала я, позволяя всему этому прийти к головокружительной кульминации.
Он протянул руку и дернул цепь, освобождая мою шею. А тело выгнулось болезненной дугой, когда тепло проникло в мои вены.
― Ты такая красивая, ― пробормотал он, глядя вниз на то место, где мы были соединены.
Он потянулся и наклонился ко мне, чтобы слизать слезы, которые катились по моим щекам. Теперь он продолжал медленно врезаться в меня, шепча на ухо тошнотворные сладкие словечки, не торопясь, чтобы найти свое освобождение.
Я лежала дрожащая после всего произошедшего, не способная ни на что, кроме как цепляться за надежду выбраться отсюда, уставившись на единственную дверь, которая подарит мне свободу.
Глава 9
Д
― 4 неделя ―
Я смотрел на кровь, стекающую вниз как река и пропитывающую мясо.
Минни сидела напротив меня, проделывая ужасную работу и пытаясь скрыть свое отвращение. Небольшой изгиб губ указывал на ее истинные чувства, выражение лица выдало ее как обычно.
Звук тихого разговора и легкого смеха наполнял воздух вокруг нас, скрывая тот факт, что мы едва ли произнесли друг другу и пять слов с тех пор, как принесли нашу еду.
Я был более чем счастлив поесть в тишине. На самом деле, я предпочитал именно так. После долгой недели это был идеальный способ расслабиться. Прошло целых четыре дня с тех пор, как я видел Харпер, но мои мысли продолжали возвращать меня к ней.
Я должен был напомнить себе, что пополнил ее скудное, но жизненно необходимое продовольствие, вынес отходы и дал ей помыться ― все, что нужно было сделать, чтобы она чувствовала себя должным образом, когда я буду готов снова поиграть. А это случится в ближайшее время.
Мои яйца были синее неба, а член становился твердым, по меньшей мере, трижды в день, как только я думал о своем новом приобретении. Она была идеальной маленькой игрушкой, грязной шлюхой моего собственного сознания.
Легкое прикосновение к руке вернуло меня из глубокой задумчивости к настоящему моменту.
― Что ты делаешь? ― спросил я Минни, глядя на нее с приподнятыми бровями.
― Я пытаюсь привлечь твое внимание. Ты слышал хоть что-то из того, что я сказала? ― она усмехнулась, увидев мой пустой взгляд. ― Не важно, это было несущественно. Итак, расскажи мне, как дела?
Прожевав другой кусок стейка с кровью, я проглотил его, вытер рот салфеткой и сделал глоток джина, прежде чем ответить.
― Все как обычно.
Она одарила меня улыбкой, которая больше походила на гримасу, возвращаясь к своей еде.
― Что такое? Что не так?
Мне, в общем-то, было все равно, в чем заключалась ее проблема, но лучше спросить прямо сейчас, чем решать все неделю спустя, когда она поднимет эту тему.
Она раздраженно выдохнула, покачав головой.
― Я спросила тебя, как дела, а ты уклонился.
― Я ответил на твой вопрос.
― Нет, ты...
Она заткнулась, как только я положил салфетку на свое недоеденное блюдо.
― Ты спросила меня, как дела. Как ты думаешь, у меня дела? Бизнес в порядке, и я чувствую себя хорошо в последнее время. Не считая моих переполненных яиц, я ― превосходно. Что-нибудь еще хочешь узнать?
Она сжала губы в тонкую линию, глазами забегав по сторонам, чтобы убедиться, что никто в ресторане нас не слышит.
― Это и есть твоя проблема? Ты возбужден? Серьезно? Если это проблема, возможно, тебе следует пойти в уборную и позаботиться об этом, потому что я не собираюсь этого делать.
― Минни, я отлично осведомлен, что ты испытываешь отвращение к тому, чтобы отсосать у меня и трахаться в позе бабочки, ― сказал я достаточно громко, чтобы привлечь внимание двух соседних столиков.
Вежливо улыбнувшись и кивнув, я отодвинул стул и встал.
Минни открыла и закрыла рот, ее лицо покраснело от смущения.
― Что за выходки? Сядь, ― прошипела она.
― Я собираюсь поиграть, ― ответил я, бросая на стол гораздо больше денег, чем необходимо.
Глава 10
Д
Я проехал мимо заправки «Метрик», увидев, что она наконец-то снова открылась.
После того, как я забрал Харпер, она была закрыта: полиция проводила обыск в этом районе. Они так и не приблизились к моей собственности, не зная, что симпатичная девушка, которую они искали, та самая, чьи родители в новостях умоляли о ее возвращении, была заперта в моем подвале.
Я знал, как это работает. После того, как она пробыла у меня так долго, некоторые надеялись, что она еще жива и здорова, скептики разделились во мнениях поровну, а эмоционально оторванные от ситуации уже списали ее как мертвую.
Конечно же, только одно из этих предположений будет правильным, когда все будет сказано и сделано, но это произойдет еще не скоро.
Подъехав к строению по центру, где держал ее, я выключил двигатель, схватил свою небольшую сумку и вышел. Кожаные ботинки хрустели по снегу. Я подошел к единственному входу в передней части хижины, осматриваясь вокруг.
На деревьях не было птиц и тихо дул ветер. Это была спокойная зимняя ночь.
Я вошел внутрь, стряхивая с ботинок снег на старый приветственный коврик, прежде чем направился в подвал. В тот момент, когда я открыл дверь наверху лестницы, запах застарелых экскрементов и мочи поприветствовал меня.
Включив свет, я направился вниз, насвистывая, пока шел. Обувь гремела по старым, стонущим, деревянным ступеням. Казалось, было холоднее, чем обычно. Думаю, что мог видеть пар, образующийся от моего дыхания.
Я заглянул в камеру и внимательно осмотрел свое приобретение. Харпер была на матрасе и уже сидела. Она быстро привыкла к одиночеству. Гораздо быстрее, чем ожидалось. Полная изоляция, казалось, была ключевым компонентом ее перепрограммирования.
― Я тебя разбудил? ― спросил в качестве приветствия, открывая камеру.
Она потрясла головой, моргая и потирая глаза, чтобы приспособиться к флуоресцентному свету.
Я бросил свою сумку и подошел к ведру, взяв его за ручку. Опустошил содержимое в раковину, налил в него немного кислородного отбеливателя, одновременно устраняя запах и дезинфицируя.
Харпер несколько раз кашлянула от сильного зловония, но я ничего не мог с этим поделать. Мой собственный нос горел, когда я вдыхал и выдыхал.
― Кресло, ― сказал я, будто отдал команду «сидеть» собаке.
Боковым зрением я смотрел, как она встала и начала двигаться без каких-либо возражений. Наблюдая за ней, я испытывал чувство гордости.
Ее волосы немного потускнели, она стала чуть стройнее, а волосы на теле выросли, превратив тот аккуратный треугольник, который я так любил, в куст, но она все еще была прекрасна для меня.
Я оставил ведро отмокать в раковине, а сам подошел к креслу, чтобы пристегнуть девушку. Она смотрела на меня своими карими глазами в равной степени с настороженностью и беспокойством.
В отличие от Минни, у Харпер были выразительные глаза, но она умела сохранять бесстрастное выражение лица. Я часто задавался вопросом, что происходило в ее симпатичной головке.
― У меня есть жена, ― нашелся сказать я.
Просто хотел побеседовать с этой девушкой. Держа ее здесь достаточно долго, я вполне мог уже поговорить с ней.
― Факт наличия кольца дал мне это понять в тот день, когда мы встретились, ― ответила она.
Я запнулся, когда пристегивал ремень вокруг ее ноги. Это был сарказм? Со мной?
― Ее зовут Минни.
― Как мышь, ― сказала она.
― Точно так же, как мышь, ― ухмыльнулся я, заканчивая закреплять ее другую ногу и широко раскрывая для себя ее киску.
Увидев, что ее руки удобно лежат по бокам, я решил оставить их свободными как небольшую проверку.
― Она принцесса, так сказать. Ничего общего с тобой. Ты же, скорее, простолюдинка, ― то, что я действительно предпочитаю.
Я подошел к стеллажу и выбрал простой синий фаллоимитатор.
― Соси его, ― приказал я, прижимая резиновую головку к ее губам.
Она открыла рот, и я легко сунул его внутрь, оставив там, пока расстегнул черную пуговицу, ремень и спустил брюки.
― Знаешь, мы вместе уже целый месяц. Это тридцать дней близких отношений. И у нас был всего один скандал, ― пошутил я.
В ответ она сузила глаза, будучи неспособной говорить.
Пока я осторожно перебирал пальцами ее кудряшки, мой член изнывал в ожидании. Добравшись до заднего кармана, я вынул швейцарский нож ее отца и раскрыл лезвие.
Вытащив фаллоимитатор из ее рта, я провел им вниз между грудями, над пупком, мимо ее щелки и остановился прямо у задницы. Я уже был там однажды, но ведь анала не бывает слишком много.
Наблюдая за ее горлом, знал, что она, вероятно, вспоминает это. Тогда я трахал ее окровавленную тугую попку, а потом заставил сосать и слизывать весь беспорядок с моего члена.
Так много хорошего было у нас за это короткое время. Я планировал еще много всего и хотел начать прямо сейчас.
Вместо использования пальцев, чтобы раздвинуть половинки ее попки, я использовал нож, надавив справа, когда вставлял фаллоимитатор внутрь. Она закрыла глаза, кусая нижнюю губу от дискомфорта. Я толкнул его как можно дальше, ткнув ножом в половинку задницы, чтобы услышать болезненный крик, который вырвался из ее рта. Багровые струйки сбегали прямо по расщелине ее задницы и капали на коричневый винил. Я оставил фаллоимитатор там, где он был, и освободил свой член. Она не была готова для меня, но мне было все равно. Я толкнулся внутрь и оставался там до тех пор, пока каждая капля спермы не была высвобождена из яиц.
Глава 11
Харпер
― 12 неделя ―
Звук тишины был ошеломляющим.
Тьма пронзала все вокруг меня. Я видела ее, когда мои глаза были открыты и даже когда закрыты. Я пускала ее в легкие с каждым вздохом и выталкивала обратно, когда выдыхала.
Лежала на матрасе и безучастно смотрела в потолок, совершенно не мотивируя себя встать. В этом не было никакого смысла. Ничего не изменилось. Часы тянулись бесконечно, и я не знала, когда день заканчивался или начинался.
Я скучала по своей семье. Скучала по дому. По своей чертовой кошке. По жизни, которая у меня была.
Д сказал, что я находилась здесь уже месяц, одну, две, может даже три недели назад. Разве не после сорока восьми часов надежда начинала таять? Я не хотела, чтобы мое нераскрытое дело было брошено в дальнюю часть кабинета.
Мой худший страх состоял в том, что я стала всего лишь воспоминанием. Той, кто причиняет боль по ночам любимым людям. Мое сердце болело, разбиваясь на мелкие кусочки каждый раз, когда я думала об этом.
Я была жива, находясь в чертовом аду, заставляя себя быть послушной и игривой с человеком, которого ненавидела всеми частями своего естества, просто чтобы заполучить частичку его доверия.
Я еще не сдалась и собиралась выбраться отсюда. Однажды, я вернусь домой.
Молилась, чтобы моя семья знала об этом.
Глава 12
Д
― 6 месяц ―
― Мне нужно сделать тебе больно.
Я должен был сказать это дважды: второй раз немного громче, чтобы мой голос проник в ее спящий разум.
Она проснулась. Темные ресницы взметнулись вверх, открывая ее драгоценные карие глаза. Они могут быть такими выразительными, в них столько ненависти.
Мои пальцы уже были между ее ног, выписывая круги на комочке нервов. Ее киска была припухлой и нежной от того, что ее трахали мокрой почти раз в день.
Сегодня это был третий.
Она обсасывала свои зубы в явном дискомфорте. Я ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Харпер пыталась лечь и принять все как хорошая девочка.
Она не была ни с кем несколько месяцев до того, как я забрал ее, и теперь использовал каждую дырку, которая у нее была, когда бы ни пожелал.
Я пошел домой, чтобы побыть с Минни. И оставался там достаточно долго, чтобы она заснула во время просмотра фильма, а ушел прежде, чем она смогла задать какие-либо вопросы. После такого дня, который у меня был, существовало два выхода: либо пойти в «Мэлигнэнт» и трахнуть чертову шлюху, либо прийти сюда и поиграть со своей новой игрушкой.
В последнее время Харпер выигрывала каждый раз. Она много не говорила, но слушала, когда рассказывал я, и мне это нравилось. Иногда, после того, как я утомлялся, то оставался рядом с ней и рассказывал о своем дне. Иногда она комментировала.
Другие не вели себя так, как она. Они никогда не получали от меня столько. Это почти заставило меня проявить заботу, и тогда я начал об этом размышлять. Харпер была моей шлюхой, игрушкой, чтобы удовлетворять мои сексуальные желания.
Я не мог позволить себе сделать что-то безрассудное, например, привязаться к ней, но мог держать ее здесь так долго, как хотел.
Она очаровала меня, потому что была одна вещь, которая не появлялась раньше.
Надежда.
День, когда приму это, будет днем, когда я покончу с ней.
Я не удосужился отправить ее на кресло или снять цепь с ее лодыжки. На этот раз я позволил ей трахаться на матрасе. Девушка смотрела на меня, выглядя как никогда привлекательно даже с кругами под глазами. Она была подтянутой.
Я подсунул руки под ее задницу и перевернул на живот, наслаждаясь вздохом удивления. Схватив ее за ноги, я широко раздвинул их и притянул девушку за бедра к себе.
― Я снова возьму эту задницу сегодня вечером, ― оповестил ее я.
У нее перехватило дыхание, и я улыбнулся. Схватив мой уже свободный член рукой, я приставил его к сморщенному входу, а рукой запутался в ее волосах.
Когда я вдавливал лицо Харпер в матрас, врезаясь в ее тесную маленькую дырочку, прорываясь сквозь сопротивление, я будто глобально отодвигал прочь весь мир. Она кричала от боли. Я выходил и врывался вновь, заметив немного крови на кончике члена. Ее тело скользило по матрасу, так сильно я трахал ее задницу. Она тихо рыдала, пока я не закончил наполовину.
― Хорошая девочка, ― похвалил я, крепче сжав ее волосы.
По тому, как прижал ее лицо к кровати, я знал, что дышать для нее было еще той задачкой. Ее мышцы сжались вокруг моего члена, и еще больше крови начало стекать по моему стволу. Я дернул и поднял ее за волосы, она вытаращила на меня свои карие глаза, когда была вынуждена выгнуться назад.
Свежие слезы покрывали ее щеки, когда я сунул свой член ей в лицо.
― Соси его, ― потребовал я, дергая и натягивая ее волосы до тех пор, пока глаза девушки не превратились в крошечные щели.
Она раскрыла свои губы, и я сунул член в ее горло. Мои яйца упирались ей в подбородок, пока я трахал е рот.
― Возьми его, ― прорычал я, когда она попыталась отстраниться, давясь и задыхаясь.
Мои яйца подтянулись, и я выпустил несколько струй.
― Бл***ть, ― простонал я, выходя и кончая на ее лицо, волосы и грудь.
Получив то зачем пришел, я вытер себя прядями ее волос, оставив ее бормочущей в темноте, покрытой моей спермой.
Я ехал домой, слушая мягкий джаз на стерео своего Мерседеса.