Постукивая ритмично пальцами и покачивая головой в такт, я почувствовал, что стало в десять раз легче. Вот для чего предназначалась Харпер. Я мог использовать ее в свои плохие и хорошие дни... в любой день, когда хотел и как вздумается.
Отец всегда говорил мне: «Никогда не трахай свою жену, как грязную шлюху. Для этого предназначены милые маленькие игрушки».
Если вы сломаете свою жену... ну, это был не тот человек, которого можно легко заменить. Игрушка, однако, была исправима, одноразова и заменяема.
Какой бы особенной ни была моя милая Харпер, она все же не стала исключением из правил. Однажды ее тело износится, киска и задница станут слишком знакомыми, огонек света в ее глазах погаснет.
Однажды.
Тогда мне придется двигаться дальше, ради Минни. А может, и нет. Я все еще очень хотел бы держать девушку рядом, пока ее тело не станет ничем, но Минни этого не поймет.
Отец знал; он понял.
Мать знала; она поняла.
Они потакали моим темным извращениям. Отец был тем, кто научил меня, как правильно добывать и держать у себя женщин, которых я хотел.
Иногда я думал, что скучаю по старому ублюдку.
Я должен был поблагодарить его и свою маму за мое воспитание. Если бы не они, то я бы никогда не стал тем, кто я есть.
Глава 13
Харпер
― Наши дни ―
Я опустила жалюзи и дважды проверила, что все четыре замка входной двери на месте.
У мамы была плохая привычка врываться прямо в мой дом без стука.
Я вышла из гостиной на кухню. Мой дом был открытой студией со спальней в стиле «лофт», которую я могла видеть отовсюду.
Я не любила замкнутые пространства. Ванная и мое логово были единственными исключениями. После того, как я мочилась и гадила в ведро, туалет стал святым Граалем. Другая комната хранила в себе мои секреты.
― Слезай, Тоби, ― отчитала я, стряхивая пухлого кота тигрового окраса со столешницы.
Он спрыгнул вниз, взглянув на меня своей отдохнувшей подлой сучьей мордой. Не обращая на него внимания, схватила размороженный ужин со стейком из «Солсбери» и направилась в логово, закрыв за собой дверь.
Комната выглядела достаточно неприметно. В углу был стол для моего «мака», черный футон (прим.: традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца) у одной стены и журнальный столик с вазой с искусственными цветами на нем у другой.
Опустив пластиковый поднос, подошла к толстому холсту-бабочке, висящему на стене. Я сделала его сама, чтобы скрыть вещи, которые слишком легко найти.
Проведя пальцами по краю, я нашла почти невидимую защелку и нажала на нее, открывая холст, словно обложку книги. Я просмотрела содержимое: список мужских имен, которые начинались с «Д», висел в верхнем углу. Рядом висел еще один со всеми этими именами и адресами тех, что совпадали в этом районе. Большинство были вычеркнуты. Бутылочка одеколона «Cool water» стояла на выступе. Я никогда не забуду, как пахло от Д, но на всякий случай у меня было постоянное напоминание. Еще внутри было много и других вещей, в том числе листовка с изображением на ней моего лица и текст о награде. Мое старое лицо со знойным макияжем, длинными волосами и широкой улыбкой.
Иногда я смотрела на все, что накопила за последние несколько месяцев и чувствовала себя совершенно потерянной.
Затем я посмотрела на серебряный секундомер. Я все еще слышала, как он тикает даже в тишине. Это напомнило мне обет, который я дала себе.
Я бы нашла его.
Я никогда не хотела, чтобы другой человек проходил через то же, что и я, или любая другая девушка.
Это я должна была найти его, а не полиция. Правосудие, которое мы все заслужили, не было тем, что одобряла система. Тюрьма стала бы недостаточным наказанием. Быстрая смерть была слишком милосердной. Он заслужил пожинать все, что посеял.
Мир через месть.
Это было все, что мне нужно, чтобы продолжать двигаться. Ничто не могло остановить меня. Я хотела, чтобы он познал боль, как и я. Взяв часы, повертела их в руке. Ирония состояла в том, что единственный раз, когда я вернулась к этой куче обломков, они были наверху, сияя от попавшего на них света.
Это был обратный отсчет моей жизни и истинное начало конца моего пребывания в аду.
Глава 14
Харпер
― 1 год и 4 месяца ―
Время шло иначе без восхода и заката солнца.
Я пыталась следить за днями, отрывая маленькие кусочки бумаги от обертки мятных постилок, которые мне давали вместо зубной пасты, но, в конечном итоге, дни слились воедино.
Моя диета все еще состояла из двух бутылок воды, упаковки соленых крекеров и иногда вяленой говядины. Когда я была очень хорошей, то получала снэки Баглз и Рутбир. Теперь ненавидела и то, и другое.
Я потеряла достаточно веса, чтобы иметь возможность сосчитать ребра, если втягивала живот. Прислонившись к стене, я нажала на кнопку фонарика, начав водить им вокруг, и притворилась, что он все еще работает.
Вонь мочи и кала убивал рецепторы в носу при каждом вдохе. Он перебивал запах менструальной крови, стекавшей по моим ногам. Мне не давали прокладки или тампоны. Прошло много времени с тех пор, как я использовала их.
С нетерпением каждый раз ждала пять дней своего цикла, как благословение. Это давало мне уверенность, что я не носила в себе отродье Д.
Я поднимала свои колени вверх и вниз, задаваясь вопросом, появится ли он сегодня. Он был мне нужен. Сейчас я была готова. И продолжала ждать.
Я бы услышала его сразу же, как только он поворачивал ручку двери.
Мои чувства со временем изменились. Тишина заставила слышать все. Темнота заставила видеть все иначе. Иногда одиночество было самым худшим из трех чувств, потому что заставляло жаждать то, что я презирала.
Услышав тихий щелчок, я села прямо. Когда от деревянной двери последовал низкий стон, мое сердцебиение ускорилось. Вспыхнул яркий свет, а модельные туфли спускались по лестнице. Я выключила свой воображаемый фонарик и положила его на пол.
Прищурившись от смены освещения, я наблюдала, как силуэт Д появился в поле зрения.
― А вот и моя любимая девочка, ― усмехнулся он, открыв дверь камеры.
Я попыталась изобразить восторг, мне не терпелось начать приводить свой долгожданный план в действие. Я ничего не делала, кроме как сохраняла свою энергию и поступала так, чтобы получать кусочки его доверия, поэтому вокруг моей лодыжки больше не было цепи.
Став именно той, кем он хотел меня видеть ― лучшей маленькой игрушкой, которую он когда-либо мог попросить. Если он хотел, чтобы его член сосали, я высасывала его досуха. Когда ему было необходимо избавиться от своей неудовлетворенности при помощи моей киски, я занимала идеальную позу и позволяла полностью доминировать над собой.
Я перестала испытывать чувство жалости в отношении себя, когда он заставил меня кончить в третий раз. Трахаться ради свободы ― это небольшая цена, чтобы выбраться из этой дерьмовой дыры.
― Я принес тебе кое-что, ― он вошел в камеру и поднял пакет из «Венди».
― Все, что я хочу ― это ты, ― солгала я сквозь стиснутые зубы.
Бургер, который я учуяла в бумажном пакете, был в десять раз привлекательнее.
― Это хорошо, потому что ты съешь это холодным. Сегодня мы должны поторопиться. Я собираюсь на ужин, и Минни как всегда настаивает, чтобы я вернулся пораньше.
Я сочувственно кивнула, будто меня огорчала эта херня.
― Я бы никогда не заставила тебя делать то, чего ты не хочешь, ― сказала я, уставившись на свои колени.
Он подошел ближе и поднял голову за подбородок пальцами.
― Ты же знаешь, что значишь для меня больше, чем она, ― вздохнул он, поглаживая мою щеку.
Я посмотрела ему в глаза, закусив нижнюю губу. Он искренне верил, что я хочу, чтобы он бросил свою жену ради меня.
Он также был полон дерьма. Я прекрасно знала, что меня легко заменить. Мы продолжали нашу затянувшуюся игру, трахая друг другу мозги.
Он сосредоточил свой взгляд на крови, больше коричневой, чем красной при скудном освещении.
― Встань, ― внезапно сказал он, небрежно бросая бургер на пол.
Я поднялась на ноги, и он сразу же прижался ко мне, толкая к стене.
― Опустоши меня, ― прохрипел он, раздвигая мои ноги.
Я взялась за ремень, быстро его расстегивая. Сунула пальцы под резинку его белья, стянув на бедра вместе с брюками.
Его член торчал и прижимался к моему бедру. Мужчина схватил его у основания, закинув мою ногу себе на бедро, быстро находя мой вход.
Я вонзила ногти ему в предплечья, слегка приподнявшись на цыпочки, когда он вошел быстрым, резким толчком. Не было никакой прелюдии, по крайней мере, для меня. Это был не тот случай. Он просто удовлетворял свои больные потребности таким образом.
Я была здесь явно лишь для его сексуального удовольствия.
Он никогда не заставлял меня кончать, чтобы я получила удовольствие; он заставлял меня кончать, чтобы доказать, что имеет власть надо мной.
Прижав свое лицо к его груди, я сосредоточилась на ощущении, которые возникали, когда его член двигался внутрь и наружу, вращала бедрами, чтобы поторопить его и найти свое собственное освобождение. Я застонала, намеренно сжав стенки своей киски, пока он не стал трахать сильнее, и мне больше не пришлось притворяться.
То, как мы использовали друг друга, было мерзко. Я хотела знать, как такой человек, как он, может запереть женщину и трахать ее словно животное, когда она была грязной, а запах мочи и дерьма наполнял его легкие при каждом вздохе.
Как он мог иметь ее, даже когда она пыталась не упасть, поскользнувшись в маленькой луже той же крови, что теперь покрывала его член.Это было отвратительно.
Я удивлялась, как могла проходить через это.
Зарываясь своими ногтями глубже в его плоть, я чуть сильнее раздвинула ноги, чтобы принять еще глубже. Он хмыкнул, а пот капал с его лба на мою вздымающуюся грудь. Я собиралась кончить. Оргазм был вне досягаемости, и мне нужно было, чтобы он толкнул меня через край в последний раз.
― Д..., ― простонала я, когда он подтолкнул меня ближе, а будучи совсем близко, я простонала вновь, чувствуя, как дрожат мои ноги.
Он вышел и пихнул меня на колени прежде, чем я сама опустилась. Исходя из обширного предыдущего опыта, знала, что он раздражен, потому что еще не кончил.
― Отсоси дочиста, ― грубо произнес он, ударив меня по лицу своим членом.
Я спрятала улыбку и обернула пальцы вокруг липкого основания, удерживая зрительный контакт, когда начала медленно поглаживать его вверх и вниз. Член пульсировал в моей ладони, его гладкая кожа была самым теплым, чего я касалась последнее время. Я продолжала, пока не появились капли предсемени. Открыла рот, сомкнула его вокруг головки члена, чувствуя вкус своих соков и крови на языке.
Я опустила голову еще больше, начала сосать медленно, но сильно.
― Именно так, ― выдохнул он, толкая меня вниз еще больше.
Он подался своими бедрами вперед и вызвал у меня рвотный рефлекс. Я расслабила горло и попыталась дышать, смаргивая слезы. Подняв руки вверх, переместила их на задние карманы его черных брюк, собираясь пробраться выше и схватить его за задницу. Мое сердце оборвалось, когда я не нашла никаких признаков охотничьего ножа своего отца. Только слабое очертание контура ключа от камеры.
Как он мог носить его с собой каждый раз, но не сегодня? Он часто использовал его на мне.
Я переместила руки, обхватила его яйца и крепче взялась за основание, прежде чем он успел понять, что я искала. Не было никакой возможности, что у меня получится вытащить ключ. Мне нужно было нащупать нож в его карманах. Он был достаточно большим, и я была уверена, что смогу схватить его, пока мужчина был занят моим ртом.
Взглянув на него сквозь опущенные ресницы, я увидела, что его голова слегка откинута назад, а глаза закрыты.
Он был мне противен.
Чем дольше я смотрела, тем сильнее учащался мой пульс. Я чувствовала, что адреналин начинает наполнять мое тело.
Я хотела уйти.
Я должна была выбраться отсюда.
Я знала, что он был близко к оргазму: его яйца начали поджиматься.
И знала, что входная дверь автоматически запиралась, когда ее просто закрывали, а отпиралась лишь снаружи.
Мне бы все равно пришлось двигаться быстро, но это даст мне фору во времени. Я собиралась сделать это.
Мои ноздри обожгло, когда я глубоко вдохнула. Отодвинув губы, я обнажила зубы и с гортанным рычанием впилась ими в его мясистый член как можно сильнее. Вонзила пальцы в его яйца и скрутила так крепко, как могла.
Он закричал, отпустил мои волосы и оттолкнул от себя. Что-то глубоко внутри меня было очень удовлетворено его болью.
Д практически упал назад, схватившись за свой пах обеими руками. Не дожидаясь ни секунды, я рванула отсюда. Схватилась за дверь камеры и захлопнула ее по пути, как делал это и он бесчисленное количество раз прежде.
― Харпер! ― заорал он мне вслед.
Я бежала так быстро, как только позволяли мои ноги, поднялась по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Дверь открылась без какого-либо сопротивления. Я так обрадовалась, что могла расплакаться прямо сейчас, но я еще не была свободна.
Закрыла ее за собой повернув простой замок на ручке. Единственный путь, который у меня был ― вперед; открылась дверь в узкий проход. Буквально пролетев это расстояние, я вошла в главную часть места, где он меня держал. Мебель была покрыта чистыми белыми простынями, а несколько окон были заколочены фанерой. Я увидела одну единственную темно-зеленую дверь и ухватилась за это. Мой страх, что у нее был тот же механизм блокировки как у двери моей камеры, не оправдался. Пробежала через нее, как только открыла.
Глаза начали слезиться и гореть, когда солнечный свет ударил по ним. Я прикрыла предплечьем лоб и споткнулась, врезавшись в кого-то, кто появился с задней части хижины.
С удивленным вздохом я уловила отчетливый запах «Cool Water».
Глава 15
Харпер
Как, черт подери, он выбрался?
― Это было очень глупо, ― сказал Д чересчур спокойно.
Его грудь вздымалась вверх и вниз. Один краткий взгляд его темных, затуманенных яростью глаз, заставил меня бежать прочь вслепую. Его шаги звучали позади меня, заставляя ускоряться.
― Помогите! ― закричала я так громко, как только могла, молясь Богу, чтобы кто-нибудь услышал меня.
Мои глаза продолжали слезиться, пока я бежала. Встревоженные птицы взметнулись вверх со своих мест на деревьях.
Я неслась, петляя и не зная, где я и куда бегу. Всюду были деревья, и я не могла найти хоть какую-нибудь тропу.
Затылком чувствовала его дыхание и знала, что он прямо позади меня. Я резко метнулась вправо, пытаясь оторваться от него на некоторое расстояние. Ветки и грязь забились между пальцами, впивались в подошвы ног.
Мои легкие уже горели от напряжения. Я слишком поздно осознала, что только потому, что я думала, что чувствовала себя хорошо, не означало, что так было на самом деле.
― Помогите! ― закричала я вновь.
― Ты тупая сучка, ― буркнул Д, врезавшись в меня сзади.
Когда я приземлилась на живот, из меня вышибло весь воздух. Выбросив вперед локоть, я наблюдала за ним краем глаза. Он сыпал проклятьями, оседлал мою спину и изо всех сил пытался удержать.
Не в силах сбросить его с себя, я повернула голову и укусила его за запястье ― единственную часть тела, до которой смогла дотянуться.
― Черт возьми, ― проклял Д, ударив меня по затылку.
Перед глазами заплясали черные точки. Временно дезориентировав меня, Д использовал это, чтобы схватиться за мои волосы. Закинув меня на свое плечо, он направился обратно к хижине.