Врач воздел очи горе, словно взывая к небу.
— Да, с убийством, — повторил он. — Нет, нет, я больше не желаю участвовать в этой истории. Если что-нибудь случится, я не стану молчать.
Через некоторое время доктор Морроне не мог уже ничего сказать. Около полуночи в его доме произошло нечто ужасное. Кто-то забрался в квартиру. Услышав шум, врач на цыпочках пошел посмотреть, что происходит. Неожиданно чья-то рука схватила его горло, а другая зажала ладонью рот. Он стал задыхаться. Потом распахнулось окно, и тело доктора Морроне полетело с пятого этажа в ночную тьму.
Это было похоже на проклятие. Будто некая потусторонняя сила уничтожала всех опасных свидетелей этой истории. В ту же ночь подобная сцена произошла в домике вдовы Вивиани. Наутро ее дети нашли женщину лежащей на полу без признаков жизни.
Эти происшествия связывала невидимая нить. Помощник Прокурора Вентури был в этом совершенно уверен. Похищение дочери банкира, отравление Лаудео, убийство тюремного сторожа. И теперь две новые жертвы. Помощник прокурора ломал голову над тем, какая связь существует между этими фактами. Без всякого сомнения, их объединяло одно обстоятельство: всякий раз к происшедшему имел отношение комиссар Каттани.
Этот странный тип, размышлял помощник прокурора, считается в отпуске в ожидании нового назначения, но всюду сует нос и строит из себя какого-то шерифа. Интересно знать, что он задумал?
Помощник прокурора вызвал к себе Каттани и принял его в высшей степени прохладно.
— Мне не нравится, — сказал он, — мне вовсе не нравятся, что вы вмешиваетесь в дела, которые сейчас расследую я. Я мог бы вас арестовать.
— Пожалуйста, арестовывайте, — ответил ироническим тоном Коррадо, — это в вашей власти.
— Вы, видимо, считаете себя первым учеником в классе. Не так ли? — Но тут тон помощника прокурора переменился, в нем появились грустные нотки. — Я к вам питаю искреннее уважение, но мы тоже в состоянии кое-что делать. Например, я знаю, что вы пробрались во врачебный кабинет доктора Морроне и похитили оттуда медицинскую карту Вивиани, тюремного сторожа.
— Я этого и не скрываю.
— Однако ваша бравада стоила врачу жизни. Я был близок к получению этих сведений совершенно другими методами. Мне было прекрасно известно, что у Вивиани опухоль. Медицинский эксперт записал это в своем рапорте сразу же после вскрытия тела убитого. А знаете, что мы нашли в кармане куртки сторожа? Квитанцию на страховку в сумме пятисот миллионов. А что предприняли вы, имея в руках эти же две улики? Вы заподозрили мошенничество, осуществленное при соучастии доктора Морроне. Ведь только в случае сокрытия опухоли страховая компания могла принять к оплате полис на такую крупную сумму. Когда у меня возникли те же подозрения, что и у вас, я распорядился поставить телефон Морроне на прослушивание. Из телефонного разговора я узнал, что врач потерял голову от страха после похищения… ну, скажем, исчезновения медицинской карты Вивиани. И угрожал все рассказать.
Каттани, слушавший с большим интересом, широко раскрыл глаза.
— А по какому номеру звонил доктор Морроне?
— По номеру адвоката Дилетти.
— Я готов был в этом поклясться!
Помощник прокурора покачал головой, молча побарабанил пальцами по столу. «Готов был поклясться!» — повторил он, словно беседуя сам с собой. Он снял очки и откинул голову на спинку кресла. В его позе была не просто усталость — в ней чувствовались глубокая досада и безнадежность.
— Я уезжаю, — вдруг сообщил он. — Меня переводят.
У Каттани было впечатление, что он присутствует при сцене, которую знает наизусть. Еще один честный слуга закона, которого пытаются обезоружить. Причем как раз в тот момент, когда он близок к тому, чтобы вывести всех на чистую воду. Невидимая власть не опаздывает. Она всегда действует вовремя.
Словно прочитав мысли Каттани, доктор Вентури добавил:
— Нет, нет, я сам давно просил перевести меня из Милана. Мне хочется поработать в каком-нибудь приморском городе. Я обожаю рыбную ловлю.
— Да, конечно, но меня ничуть не удивляет, что вашу просьбу удовлетворили именно сейчас.
Помощник прокурора снова надел очки и спокойно, изучающе посмотрел на Каттани. Хотя они были едва знакомы, между ними уже возникла атмосфера взаимной симпатии.
— Должен сказать вам правду, — добавил помощник прокурора. — Я ускорил свой отъезд потому, что у меня возникли разногласия с начальством по одному вопросу.
Он, казалось, колеблется, стоит ли уточнять по какому. Но человеку необходимо хоть кому-то довериться.
— Сразу же после похищения девочки, — сказал он, — я пришел к убеждению, что ключ ко всему следует искать в банке Антинари. Чтобы разобраться в этом деле, надо было копать там. Но едва я высказал такое намерение, начальство сразу приставило ко мне одного моего коллегу, объяснив это тем, что дело, мол, очень сложное. — Помощник прокурора сделал паузу. Его губы кривила горькая усмешка. — Но я не очень-то лажу с этим коллегой. Скажем так — у нас с ним разные методы. И я предпочитаю уехать отсюда.
Банк Антинари, в отношении которого у доктора Вентури возникли подозрения, помещался в старинном величественном Палаццо в сердце Милана. Джулия избегала это здание. Она была дочь владельца, наследница трона, и все считали своим долгом при встрече выражать ей глубокое почтение. Ей это не нравилось.
Однако в то утро ее привело туда любопытство, оказавшееся сильнее, чем чувство некоторого неудобства. Джулия быстрым шагом пересекла облицованный мрамором просторный вестибюль, поднялась на один марш лестницы и прошла мимо сурового швейцара в кабинет отца.
Банкир был удивлен, но очень обрадован этим неожиданным визитом. Он обнял дочь, не скрывая радости. Хотел усадить ее в свое кресло.
— Я надеюсь, — сказал он, — в скором времени уступить это кресло тебе и отправиться на пенсию.
— Я в нем чувствую себя совершенно не на месте, — возразила Джулия, поймав суровый взгляд деда, который смотрел на нее с выполненного маслом портрета, висевшего позади огромного письменного стола.
— Чем обязан такому приятному сюрпризу? — спросил отец.
Девушка приняла серьезный вид.
— Мне не дает покоя один вопрос.
— Слушаю тебя, дорогая.
— Я хотела бы знать, как могли принять полис от этого Вивиани.
— Вивиани? — Это имя ничего не говорило банкиру.
— У убитого тюремного сторожа был страховой полис Международной компании.
— Первый раз слышу.
Джулия взглянула на отца, пытаясь понять, не лжет ли он. Но его удивление казалось неподдельным. Она продолжала:
— Я узнала, что у этого человека была раковая опухоль, но его все-таки застраховали на пятьсот миллионов. Как такое могло произойти?
Отец пообещал это выяснить. Как только дочь ушла, он вызвал Алесси.
— Мне эта история совершенно не нравится, — сказал он. — Даже моя дочь знает про этот чертов полис, представляю, что будет, если им заинтересуется полиция.
— Мы были вынуждены так поступить, — цинично ответил Алесси. — Нам нужен был человек, который заткнул бы рот Лаудео. Этот сумасшедший собирался все выложить. Ты должен быть мне благодарен, ведь он угрожал назвать и твою фамилию.
Банкир вскочил из-за стола. Он закричал, и в его голосе прозвучали визгливые нотки:
— Мою фамилию? Я не имею абсолютно никакого отношения к этому грязному делу. Я был против с первой же минуты!
— Но это грязное дело — единственный шанс спасти банк и спастись тебе самому. Потому что, если пойдет ко дну банк, погибнешь и ты.
— Вот и хорошо!
Алесси старался остаться невозмутимым, используя свой дар убеждать собеседника.
— Ну, подумай сам, — спокойно начал он. — Банк гарантирует финансовое обеспечение сделки, и страна, которая покупает оружие, помещает огромные капиталы в наш филиал в Гонконге. Операция чистая, спокойная. И нам удается спасти и отделение в Гонконге, и все остальное.
— Нет, эта операция не чистая. Мы позволяем агрессивному государству приобретать оружие на подпольном рынке. А для чего ему нужно это оружие? Чтобы развязать войну, напасть на другую страну.
— Да не будь ты таким чувствительным! — Алесси начал терять терпение. — Ты уж меня извини, но ты не в том положении, чтобы позволять себе угрызения совести.
— Да, у меня еще осталась совесть. — Нервное напряжение Антинари достигло предела, он изо всех сил вцепился руками в край письменного стола. — Я советую не настаивать и хочу, чтобы ты знал: у меня тоже есть кое-какие аргументы против тебя.
Алесси взвился, как змея, и выпустил весь свой яд:
— Ты ни на что не способен, ты — жалкое, бесхарактерное ничтожество! Если бы не я, твой распрекрасный банк давно бы прогорел, А ты еще смеешь мне угрожать!
Он вскочил, собрал с письменного стола пачку бумаг и аккуратно уложил их в папку. Направляясь к двери, он обернулся и бросил в лицо Антинари предостережение, от которого могла застыть в жилах кровь:
— Если не хочешь плохо кончить, рекомендую тебе подписать этот документ.
Кто хорошо понимал, в какое безвыходное положение попал банк, так это Берт. Вернувшись из Базеля, он пригласил к себе Каттани, чтобы поделиться с ним последними новостями.
Они сидели вокруг стола вместе с Длинным Бобом и Чарли — Расплющенным Носом.
— Слушай меня внимательно, — сказал Берт, обращаясь к Каттани. Он взял из вазы яблоко: — Допустим, это яблоко стоит один миллиард. Однако я продаю его Чарли за два миллиарда.
— Нет, не пойдет, — пошутил Чарли, — ты меня не надуешь.
— На самом деле я тебя не надуваю, — продолжил Берт. И чтобы объяснить механизм финансовых операций еще нагляднее, вытащил из бумажника несколько банкнотов. — Ты платишь два миллиарда, но деньги тебе даю я. — Он протянул две ассигнации Чарли.
— Вот так мне нравится, — отозвался тот.
— Теперь Чарли продает Бобу. Боб заплатит три миллиарда. В свою очередь, Боб продаст яблоко Коррадо за четыре миллиарда. А деньги по-прежнему буду вкладывать я.
Всем было интересно знать, чем кончится эта казавшаяся абсурдной игра.
Но Берт их предупредил:
— Только не думайте, что это игра. Это метод выживания банка Антинари. Вернемся к нашему яблоку. Последним купил его Коррадо. Начальная стоимость: один миллиард. Он заплатил четыре миллиарда.
— Так в чем же выгода? — спросил Коррадо.
— Выгода в том, что ты повышаешь номинальную стоимость предмета продажи, не вынимая из кармана ни лиры. Потому что эти операции осуществляются через зарубежные филиалы банка. Один в Лихтенштейне, другой — на Багамских островах, третий — в Гонконге.
— Гениально!
— Но лишь до тех пор, пока это остается секретом, — поясснил Берт. — Допустим, ты вложил в филиал в Гонконге тысячу этих яблок. Реальная их стоимость тысяча миллиардов, но официально значится четыре тысячи. Разница составляет три тысячи миллиардов. И как раз более или менее соответствует той «дыре», что ныне образовалась у филиала в Гонконге.
— Фь-ю! — присвистнул Боб.
— Все шло хорошо до тех пор, пока никто об этом не знал. Но теперь об этом знает Юфтер и шантажирует Антинари. Он хочет, чтобы банкир помог ему заключить сделку на тысячу миллиардов лир.
— Черт побери! — Боб ошарашенно вращал глазами. От одних разговоров об этих миллиардах у него кружилась голова.
— Мне хотелось бы знать, каким образом Юфтеру удалось раскрыть этот механизм, — сказал Каттани.
Берт кивнул головой в знак того, что он в состоянии удовлетворить его любопытство.
— В Базеле я это узнал. На совещании с Юфтером и другими воротилами присутствовал Алесси. Это он раскрыл трюк Юфтеру. Они с ним союзники и хотят заставить Антинари выполнить то, что они замыслили.
Фотография
«Я веду себя как мальчишка», — сказал себе Каттани.
Когда он поднимался в лифте, сердце у него билось чуть сильнее обычного: эта девушка начала вызывать у него эмоции, от которых он уже поотвык. Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, на пороге стояла Джулия.
Девушка медленно прикрыла и вновь подняла веки, словно хотела убедиться, что это не сон. Она не произнесла ни слова. Обвила руками его шею и поцеловала, закрывая в это время ногой за ним дверь.
— Я хотела бы начать с того, на чем мы остановились, — прошептала Джулия. — Идем.
Она привела его в спальню. У Коррадо закружилась голова.
— Наконец ты нашел для меня немного времени. Джулия ласково растрепала ему волосы, легонько провела кончиками пальцев по подбородку.
Он нежно прижал ее к себе и, держа в объятиях, почувствовал себя счастливым, умиротворенным впервые за много лет.
— Ты в опасности, комиссар, — улыбнулась девушка, прижимая указательный палец к ямочке на его подбородке.
— Что же это за опасность?
— Я — твоя опасность. Ты здорово рискуешь, потому что я все больше в тебя влюбляюсь.
Джулия нагнулась поцеловать его и от досады застонала, услышав телефонный звонок. Телефон прозвонил пять раз, прежде чем она неохотно протянула руку и взяла трубку.
Звонила мать. Известие, которое она сообщила, едва не заставило Джулию лишиться чувств. Девушка провела рукой по лбу, обретая присутствие духа. Коротко сказала:
— Сейчас же еду, мама.
Дома Джулия нашла мать в гостиной, без сил упавшей в кресло. В распахнутую дверь спальни она увидела двух санитаров в белых халатах и врача, склонившихся над отцом. За их фигурами ей удалось увидеть только высунутую из-под, простыни руку.
— Я нашла его в кабинете на полу, — простонала мать. — Пошла спросить Карло, не хочет ли он чашку горячего молока, — два часа уж он работал там, — и нашла мужа лежащим на ковре у письменного стола. Рядом валялись два пустых тюбика снотворного.
Приехал Дино Алесси. Он не скрывал своего сильнейшего раздражения.
— Не хватало только попытки самоубийства. Настоящая мелодрама! Он натворил немало глупостей, но эта поистине превосходит все остальные.
Жена Антинари пришла в ярость.
— Да как ты смеешь?
Она вскочила, объятая возмущением, и отвесила Алесси сильную пощечину.
Алесси схватил ее за руку и заорал, что на этот раз он не обратит на это внимания, но если она когда-нибудь попробует повторить еще раз, то жестоко в этом раскается.
— Ты мошенник, жулик! — крикнула в ответ синьора Антинари. — Бедный Карло, это ты довел его до этого!
— Мама, — пыталась успокоить ее Джулия, — как ты можешь так говорить!..
Только тут Алесси заметил присутствие Каттани. Он ни на грош не доверял комиссару и вовсе не скрывал этого.
— Здесь мы обсуждаем семейные дела, — сказал он нарочито нелюбезным тоном, — вам нетрудно будет пройти в другую комнату?
— Ничуть,
Каттани вышел в коридор. Увидел полуотворенную дверь и заглянул внутрь. Это был кабинет банкира: именно тут он не справился с охватившим его отчаянием. Убедившись, что никто не видит, Каттани вошел в кабинет.
Паркет покрывали ковры, в книжных шкафах выстроились старинные книги, в углу стоял рояль — давняя страсть Карло Антинари.
На письменном столе комиссар заметил серебряный нож для разрезания бумаги, положенный поверх конверта. Он взял в руки конверт. Письмо было адресовано жене банкира.
Каттани надорвал конверт и начал читать письмо. Всего несколько строчек от руки — банкир писал жене, что не таит на нее зла за связь с Алесси. «Но будь осторожна, — предостерегал он. — Этот человек опасен». В случае каких-либо серьезных затруднений банкир советовал жене уехать с дочерьми к его отцу на Сицилию.
«В этом конверте, — заканчивалось письмо, — ты найдешь ключ. Он от ячейки в автоматической камере хранения на Центральном вокзале, где спрятаны документы. В случае необходимости они могут пригодиться против Алесси».
Каттани пошарил в конверте и взял ключик. Он обернулся к двери. За ним никто не наблюдал. Комиссар опустил ключ и карман и вновь положил письмо в конверт. Шум чьих-то шагов заставил его быстро сунуть в карман и письмо. Оп подошел к книжному шкафу, оправил пиджак, стараясь сохранять самообладание. Дверь резко распахнулась. Алесси окинул комнату быстрым взглядом и с неприязнью уставился на комиссара.