Картер Браун
Звездой помеченный любовник
Глава 1
— Последние два года, мистер Холман, я провела в настоящем аду, — поведала она мягким голосом. — А теперь только начинаю карабкаться на поверхность.
Ее глубокие голубые глаза безмятежно взирали на меня. Аманда Уэринг была потрясающе красива. Длинные светлые волосы ниспадали до плеч, как тончайшая шелковая вуаль, а крупный рот говорил о страстности и уязвимости. Черная шелковая блузка плотно облегала высокую грудь, а брюки — крутые бедра. Ад не оставил на ней никаких внешних следов.
— Я принимала наркотики, чтобы приободриться днем, и успокоительные таблетки, чтобы заснуть ночью, — продолжала она. — Некоторое время я думала, что секс поможет мне решить мои проблемы, и спала с каждым встречным. Многих я даже не запомнила.
Как я знал, она сделала фантастическую карьеру, подобную полету кометы в ночном небе, именно в то время, когда большинство голливудских кинозвезд приближались к закату. Потом вдруг Аманда Уэринг исчезла из виду, не потрудившись даже завершить съемки в последнем фильме. Вышедшая же на экраны предпоследняя картина с ее участием не сделала кассовых сборов, после чего все потеряли интерес к этой актрисе.
— В сущности, я была обречена на неудачу, — продолжала Аманда, словно прочитав мои мысли. — Казалось, моей карьере вот-вот придет конец. Но тут Дейл поместил меня в частную больницу санаторного типа, и на какое-то время я стала там трудной, хотя и знаменитой пациенткой.
— Можете не рассказывать мне обо всем этом, — остановил я ее.
— Пожалуй, готова согласиться с вами, мистер Холман. — На лице ее мелькнула улыбка. — Я познакомилась с вашим клиентом до того, как вы приняли мое предложение.
— Но теперь вы здоровы?
— Да, вполне. — Она чуть замялась. — Во всяком случае, мне кажется, что это так. Было бы просто великолепно, если бы они оставили меня в покое.
— Они?
— Ну, те неизвестные, что начали преследовать меня, — пояснила она дрогнувшим голосом. — Боюсь, они не оставят меня в покое, пока я снова не окажусь в дурдоме.
— Неужели? — удивился я.
— Знаю, что мои слова звучат так странно, — она чуть пожала плечами, — будто я еще не в себе.
— Если вы понимаете, в чем состоит суть дела, уже хорошо.
— Но мне неизвестны эти люди, и я понятия не имею, зачем они это делают. Поэтому и прошу вас о помощи, мистер Холман.
— А что, если я выясню, что все это плод вашего воображения?
— Тогда я соглашусь с вами. — Аманда Уэринг натянуто улыбнулась. — Это убедит меня.
— Ладно, договорились, — сказал я.
— Я готова вам заплатить, — быстро добавила она. — У меня остались еще кое-какие деньги.
— Прекрасно, — отозвался я. — В чем конкретно выражается их преследование?
— Примерно месяц назад, выйдя из лечебницы, я въехала в эту квартиру. Моя семейная жизнь с Дейлом закончилась, и я не виню его за это. Мне, чтобы продолжить карьеру, к чему я и стремлюсь, придется приложить огромные усилия. Но тут уж ничего не поделаешь, понимаете?
— Ясное дело.
— И тут начались телефонные звонки, неизвестные голоса что-то нашептывали мне. Я получила пару писем с обвинениями в невероятной сексуальной извращенности и в садистской жестокости.
— У вас сохранились эти письма? — спросил я.
— Нет. — Она покачала головой. — Я сожгла их. Эти грязные пасквили вызывали у меня омерзение.
— Если получите еще, не сжигайте.
— Ладно.
— А о чем именно говорили те голоса по телефону?
— Одно и то же: что я-де недостаточно наказала себя сама и они накажут меня как следует.
— Каким образом?
Она передернулась:
— Не стану вдаваться в подробности, но они угрожали свести меня с ума, а потом прикончить.
— Что-нибудь еще?
— С неделю назад, — продолжала она, — я вышла из квартиры и заперла дверь на ключ, а когда вернулась, дверь оказалась отпертой. Не прошло и пяти минут, как раздался телефонный звонок, и незнакомый голос заявил, что мне просто решили показать, насколько легко добраться до меня, если понадобится. Я поставила еще два замка на дверь, но успокоиться не могу.
— И вы не знаете, кто это сделал и зачем?
— Нет, — решительно ответила Аманда.
— Кажется, года два назад вы считались одной из самых знаменитых кинозвезд, — заметил я. — Потом поползли слухи о неприятностях, и съемки последнего фильма с вашим участием так и не были закончены. Что произошло?
— Я вышла замуж за Дейла Фореста. К этому моменту его известность намного превосходила мою. Потом ситуация изменилась, и Дейлу это не понравилось. Он пытался самоутвердиться за мой счет, унижая меня. На студии я считалась знаменитой кинозвездой, а дома наши роли менялись. Он постоянно третировал меня, оскорбляя в присутствии наших друзей. При каждой возможности ставил меня в неловкое положение, убеждая окружающих, что я говорю о них за глаза гадости. Это было заведомой ложью.
— Почему же вы не ушли от него, не подали на развод?
— Конечно, мне следовало поступить так, как только это началось. — Голос ее дрогнул. — Но, считая, что все еще люблю его, я смалодушничала. А потом он достал меня, начав подрывать мою веру в себя и свои возможности. Сомнения в себе отразились на моей работе. Потом последовал провал с кассовыми сборами моего фильма. И это стало последней каплей. Меня потянуло к наркотикам, я начала все быстрее падать на дно и, не успев опомниться, оказалась в психолечебнице.
— По-вашему, во всем этом виноват Дейл?
— Нет. Он, разумеется, осуществил задуманное — погубил мою карьеру, после чего потерял ко мне интерес. Дейл добился развода, продолжает работать, ведет жизнь полную удовольствий, думает только о себе.
— Может, вас преследует кто-то, связанный с вами по работе? — предположил я. — Например, тот, кто понес убытки, или тот, чья репутация пострадала из-за съемок ваших последних фильмов?
— Едва ли. Режиссер этих двух фильмов Сэм Айкман остался моим другом, считает, что я смогу вернуться в кино, и готов помочь мне в этом.
— Через сколько времени после ухода с киносъемок вы оказались в психолечебнице?
— Через полгода.
— Значит, вы принимали наркотики и внезапно решили, что секс может решить ваши проблемы, — заметил я. — А что, если это люди, с которыми вы тогда общались?
— Вы о тех, с кем я переспала? — Аманда криво усмехнулась. — Послушайте, мистер Холман, я даже не запомнила большинства из них.
— Но хорошо помните полугодовой период?
— Нет, словно в тумане. Главный врач психолечебницы — доктор Меррилл, неплохой мужик, сказал, что у меня это вытеснилось.
— Где вы были в начале того периода?
— На натурных съемках фильма, в Лондоне. Почувствовав, что больше не могу сниматься, я вернулась в Лос-Анджелес. К тому моменту там появился и Дейл, желавший позлорадствовать по поводу моего полного провала. Я терпела это около недели, потом убежала прочь от него, сознавая, что если останусь, то либо убью его, либо покончу с собой. — Она ненадолго задумалась, потом продолжала: — Пожалуй, я удрала от него недостаточно далеко. Остановилась у своей приятельницы Мариан Бирнс, и она сделала все возможное, чтобы помочь мне, но, пожалуй, тогда я была уже безнадежна, поэтому и не задержалась у нее. Все, что случилось до тех пор, как я попала в психолечебницу, вспоминается мне словно в тумане. Что-то неясное и мерзкое! — Она опять передернулась. — Иногда я просыпалась среди ночи, обливаясь потом. Был какой-то мужчина, но не помню ни его лица, ни имени. В жалкой комнатушке он мычал как бык, а я повторяла под ним автоматические бессмысленные движения. — Лицо Аманды омрачилось. — Я не слишком приятная особа, мистер Холман, вы, вероятно, уже догадались об этом?
— Может, именно в тот период произошло что-то еще? — настаивал я.
— Вы напоминаете мне доктора Меррилла! — воскликнула она. — Считаете, будто что-то еще более темное скрывается в тайниках моей памяти и я отказываюсь вспомнить это. — Она отрывисто засмеялась. — Неужели вы полагаете, что я не пыталась?
— Могу сделать для вас только одно — покопаться в событиях тех шести месяцев. Допускаю, что это будет медленная, кропотливая работа, и мои услуги обойдутся вам дорого. Не исключено, что все это не принесет результатов.
— Что ж, если вы попытаетесь докопаться до истины, я постараюсь сохранить рассудок, несмотря на телефонные звонки и подметные письма.
— Но речь идет и о ваших деньгах, — заметил я.
Аманда оценивающе взглянула на меня:
— А вы тертый калач, мистер Холман.
— Если вам нужно сочувствие, вернитесь в психолечебницу, — посоветовал я.
— Пожалуй, вы правы. Так о какой же сумме идет речь?
— Если в течение ближайшей недели я ничего не найду, то брошу расследование. Так что предлагаю вам набраться терпения и подождать результатов.
— Вы хоть и тертый калач, но слишком доверчивы. — Она усмехнулась. — А вдруг за эту неделю я снова свихнусь? Ведь тогда вы ничего не получите за свой труд.
— Что ж, я готов рискнуть и положиться на ваш здравый смысл, мисс Уэринг. — Хорошо. — Аманда замялась. — Вы поговорите с Дейлом?
— Я поговорю со всеми.
— Вы расскажете ему о том, что сейчас происходит со мной?
— Это вас беспокоит?
Она прикусила губу:
— Да, но, по-моему, вам следует сделать лишь то, что вы считаете необходимым.
— Это касается и всего прочего, верно? — уточнил я.
Аманда села за стол и начала писать, а я подошел к окну и выглянул на улицу. Вид открывался не слишком привлекательный, однако все лучше, чем смотреть на нее. В Аманде нарастала напряженность, и мне не хотелось усугублять ее.
— Вот здесь все записано. — Она протянула мне листок. — Впрочем, вполне возможно, кто-то из них переехал за это время.
— Надеюсь, они сообщили свои новые адреса. — Я вложил свернутый листок в бумажник. — Если появится что-то интересное, я свяжусь с вами.
— Спасибо. — Ее голубые глаза опять изучающе смотрели на меня. — Признаюсь, мистер Холман, что несколько разочарована. Ведь вы довольно известный детектив, не так ли?
— Не слишком, — скромно возразил я.
— Я думала, что вы лихо беретесь за дело, особенно с пистолетом под мышкой. Пообещайте мне, что мои тревоги закончились. Тогда можете обнять меня и крепко расцеловать… но, конечно, и нежно… а потом можете сбить с ног и отнести в свою спальню. Но по вашему поведению непонятно, за кого вы меня принимаете. Может, за продавщицу из аптеки, страдающую маниакальными галлюцинациями?
— Разговор привычный, — отозвался я. — Но сомневаюсь, что фильмы все еще продолжают делать в такой манере.
— Может, вам не по душе сама мысль об этом? Нечистоплотное занятие и все прочее? — задиристо спросила она. — Разрешите сказать вам, мистерХолман, что порок все покрывает. Хотите доказательство?
Она быстро расстегнула блузку и сбросила ее, обнажившись до талии. Ее кожа блестела, а маленькие коралловые соски на упругих грудях выглядели особенно уязвимыми.
— Мне снять трусики или вы предпочтете содрать их с меня, мистер Холман?
— Раз уж мы зашли так далеко, почему бы вам не называть меня просто Рик? — предложил я.
Внезапно ее губы задрожали, и она беззвучно заплакала. Когда по лицу Аманды покатились слезы, она показалась мне самой одинокой женщиной во всем этом проклятом и несчастном мире. Отвернувшись от меня, Аманда надела блузку. Я стоял как дурак, растерявшись и не зная, что делать. Когда она снова повернулась ко мне, ее пальчики все еще возились с пуговичками блузки.
— Простите меня за эту выходку, Рик. — Она печально улыбнулась. — Не спрашивайте, почему я так поступила. Мне и самой это непонятно.
— Не важно, — успокоил я ее. — Забудем об этом.
— Все тот же рефлекс, — продолжала Аманда. — Когда возникают сомнения, — пускай в ход секс. Мне казалось, что я уже преодолела это, но, видимо, нет.
— Это моя вина, — пошутил я. — Не могу удержаться и пускаю в ход свои чары.
— А это уже что-то. — Аманда через силу улыбнулась. — Значит, тертый калач наделен чувством юмора.
Глава 2
Казалось, каждый из пятидесяти фунтов лишнего веса доставлял Сэму Айкману наслаждение. Я решил, что ему около шестидесяти, что, впрочем, ничуть не смущало блондинку, сладострастно примостившуюся у него на колене. Мило улыбаясь, она словно не замечала, как крепко ухватилась за ее бедро правая рука Сэма. Несколько смущенный своим несвоевременным вторжением к нему, я, однако, не стал отступать.
— Я диктую, — хриплым баритоном объяснил он. — Не так ли, Генриетта?
— Ах ты! — Блондинка мелодично захихикала и сделала вид, что пытается убрать его руку со своего бедра.
— У меня ничего не спрятано под ковром, — начал Айкман. — Так чем же обязан вашему визиту, Холман?
— Хочу поговорить с вами об Аманде Уэринг, — ответил я.
Он еще крепче сжал бедро блондинки, и Генриетта, кокетливо взвизгнув, надула губки. Сэм обхватил обеими руками ее талию, приподнял блондинку и поставил на ноги. Она расправила мини-юбку и, неопределенно улыбнувшись мне, пошла прочь, крутя бедрами. Айкман наблюдал за Генриеттой, и лишь когда за ней затворилась дверь, негромко вздохнул.
— Говорят, вы заканчиваете работу только к утру, — заметил я. — Но неужели она ведет себя так весь день?
— Забавно, — сказал он. — Всем, кроме этих пикантных молодых блондинок, понятно, что с Голливудом покончено. А вот они считают, что стоит лишь сблизиться с режиссером, как тут же станешь кинозвездой международного класса. — Сэм иронически взглянул на меня. — Полагаю, не следует разочаровывать их. — Он задумчиво поскреб свою смуглую щеку. — Генриетта помогает мне приятно проводить время, когда я пытаюсь выжать миллион долларов. У меня уже сложилась репутация знаменитого сценариста: делаю пару сотен кусков и какую-нибудь кинозвезду. Все идет отлично, пока я не назову имя этой звезды, а уж потом никто ничего и знать не хочет.
— А Аманда Уэринг? — спросил я.
— Не подарок, — бросил Сэм. — Вот если бы год назад кто-нибудь пристукнул этого подонка Дейла Фореста, у Аманды все было бы в ажуре.
— Она надеется выкарабкаться, — заметил я.
— Я тоже. Но кроме нас двоих, в это никто не верит. По мнению же денежных мешков, я рехнулся.
— Кому-то очень не хочется, чтобы она снова выплыла, — предположил я. — Аманда получает подметные письма, и ей угрожают по телефону.
— Это — Форест, — заявил Сэм. — Он настоящий психопат. Пристукните его, Холман, и я тут же решу все проблемы Аманды.
— Вы были режиссером последнего фильма с ее участием, съемки которого так и не завершились, — продолжал я. — Что случилось в Лондоне?
— Аманда все бросила, — ответил Сэм. — Но к тому времени это уже не имело особого значения. Я выкинул к чертям собачьим тридцать тысяч футов отснятой пленки. Выделенные на фильм деньги иссякли, и пытаться достать их было безнадежно. Ни один прокатчик не желал иметь отношения к этой картине.
— Аманда вернулась сюда, в Лос-Анджелес, к Дейлу Форесту, но спустя неделю поняла, что не может выносить общения с ним, и сбежала от него. А через полгода оказалась в частной психолечебнице. Встречались ли вы с ней в этот период?
— У меня хватало своих проблем, — отозвался Сэм. — Я наспех отснял пару фильмов перед тем, как сам оказался в помойке. Дерьмовые фильмы, конечно, но нюх не подвел Сэма Айкмана. Фильмы принесли прибыль, и люди вспомнили обо мне. Это дало возможность продолжить работу. Я совершенно не знал, какого дьявола стряслось с Амандой, пока как-то не услышал, что она попала в психолечебницу. Я несколько раз проведал ее там.
— И ваша вера в ее талант возродилась?
— Я вижу в ней не только звезду, но и человека, — пояснил он. — Вопреки тому, что несут про меня, Холман, я не полный ублюдок.
— Однако вам едва не удалось убедить и меня в том, что молва права.
— Думаю, мне не составило бы особого труда сделать это. — Сэм пожал плечами. — Вы не верите тому, что я сказал насчет Дейла Фореста?