— Вам приходилось слышать о даме по имени Касси? — спросил я.
Мариан покачала головой:
— Не припомню.
— А о парнях Карле и Отто?
— И о них не слышала. А почему вы спрашиваете?
— Аманде Уэринг кто-то позвонил, а к телефону подошел я. Незнакомец назвал эти имена и Чака Адамса.
— Эти имена мне ни о чем не говорят, — повторила она. — Я же сказала, что не помышляла о Чаке до вашего появления. А теперь какой-то тип названивает мне и уверяет, что он Чак. Тут есть какая-то связь, Холман?
— Если и есть, пока не улавливаю ее, — признался я.
Услышав звонок в дверь, Мариан вздрогнула:
— Кого еще несет нелегкая?
— Не выясню, пока не открою. В последнее время интуиция не очень-то помогает мне.
Я вышел в прихожую и открыл дверь. Передо мной стоял Дейл Форест с застывшей ухмылкой на лице. В руке он держал пистолет и целился прямо мне в живот. Его глаза выражали такую безудержную ненависть, что у меня сразу засосало под ложечкой.
— Вы накинулись на меня и неожиданно ударили, вонючий сукин сын!
— Верно!
— Я не стану убивать вас на крыльце, — продолжал он, — чтобы не пробуждать любопытства соседей. Идемте в дом.
Форест последовал за мной, прижимая к моей спине между лопатками дуло пистолета. Глаза Мариан Бирнс расширились, когда она увидела нас, и тотчас давление на мою спину ослабло. Форест вдруг остановился:
— Вы не предупредили меня, что у вас гостья, Холман.
— А вы и не спрашивали. Хотите выпить?
— Не пью, — бросил он. — Ступайте к бару и держите руки на виду.
Я повиновался. Мариан начала тихо всхлипывать, заметив в его руке пистолет. Форест дьявольски долго таращился на нее, потом ухмыльнулся:
— Не помню вашего имени, но титьки знакомые! Вы — приятельница Аманды. Та самая, к которой она ушла, когда бросила меня?
— Я — Мариан Бирнс, — напряженно отозвалась брюнетка.
— И у вас был любовник, — продолжал он. — Напомните, как его зовут?
— Чак Адамс. — Мариан облизнула губы. — Почему бы вам не убрать оружие, мистер Форест?
— Потому что я еще не решил, убивать ли сейчас Холмана. Как я слышал, Аманда прихватила с собой вашего Чака Адамса, верно?
— Но теперь он вернулся в город, — вставил я, — и недавно позвонил Мариан. По ее словам, у него изменился голос, но, может, он и сам выглядит теперь иначе?
— Кто вас спрашивает? — рявкнул Форест.
— Это совпадение показалось нам странным, — продолжал я, проигнорировав его выпад. — Чак вернулся так неожиданно. А что, если он привез с собой Карла, Отто и Касси?
Заметив, как окаменело лицо Фореста, я подумал, что он вот-вот спустит курок пистолета, все еще направленного на меня.
— Вы продувной негодяй, Холман, — прошипел он, — поскольку чуть не заставили меня броситься к ним. — Форест посмотрел на брюнетку. — Вы договорились о встрече с Адамсом?
— Он зайдет ко мне завтра в одиннадцать утра, — ответила она.
— Скажите ему, чтобы позвонил мне. Дело очень срочное, и я буду ждать его звонка.
— Передам, — прошептала Мариан.
Форест подошел к стойке бара и уставился на меня:
— Я выпью, налейте мне в высокий бокал.
Ставя перед ним бокал, я мечтал, чтобы бандит Билли проехал в этот момент по дороге и всадил ему пулю между лопатками.
— Бренди, — бросил Форест.
Я достал с полки бутылку и начал наливать.
— А теперь водки, — рявкнул он. — Потом добавьте немного ржаного виски и шотландского.
Продолжая наливать спиртное, я решил, что Форест совсем спятил. Наполнив бокал почти до краев, я осторожно подвинул его к Форесту. Он поднял его свободной рукой, ухмыльнулся и выплеснул содержимое прямо мне в лицо. Резкая боль обожгла мои глаза, и я чуть не закричал, лихорадочно вытирая их. Перед тем, как свет померк, я услышал хохот Фореста.
Очнувшись, я увидел над собой широко расставленные серо-зеленые глаза.
— С вами все в порядке? — встревоженно спросила Мариан Бирнс.
— Нормально. — Я заскрежетал зубами, когда почувствовал острую боль в голове. — Что случилось?
— Он ударил вас по голове пистолетом после того, как плеснул спиртное вам в лицо, — сообщила Мариан. — Мерзавец!
— А куда он делся?
— Ушел. Просил передать, что если опять полезете к нему, то он убьет вас. И я думаю, этот негодяй не шутит.
Я сел, потом осторожно поднялся на ноги. Комната перед моими глазами не закружилась, поэтому я не торопясь подошел к дивану и опустился на него. Здоровый и храбрый Холман чувствовал себя как девяностошестилетний старик после ночи, проведенной в борделе.
— Может, что-нибудь примете? — спросила Мариан. — Таблетку аспирина, например?
— Меня вполне устроит стопка.
Она налила мне, принесла стакан и села рядом со мной.
— Откуда ему известно о Чаке? — размышляла вслух Мариан.
— И что ему известно о Чаке, а также об Отто, Касси и Карле?
— Какая-то чушь, — проговорила она. — Как же мне поступить с Чаком завтра утром, если это действительно он?
— Не уходите из дому, раз он собирается наведаться к вам, — посоветовал я. — Я тоже приду.
— Спасибо. — Мариан с облегчением вздохнула. — Теперь меня беспокоит лишь остаток этой ночи.
— Оставайтесь здесь, — предложил я. — Располагайтесь в спальне, а я лягу здесь, на диване.
— Вы решили почти все мои проблемы, Рик Холман. — Мариан слегка коснулась моего лба, и я поморщился от боли. — У вас большая ссадина, но к утру она подсохнет.
— Кстати, я забыл спросить, — встрепенулся я. — Чем занимается Чак Адамс?
— То есть чем он зарабатывает на жизнь?
— Понятно, не на развлечения.
— Мне этого так и не удалось узнать. Казалось, у него всегда достаточно денег, и он отвечал уклончиво, когда я пару раз, собравшись с духом, спросила его об этом.
— А вы чем занимаетесь?
— Оформляю журналы мод. Внештатно. Каталоги и прочую подобную литературу.
— Хорошо зарабатываете?
— Мне хватает. — Она поморщилась. — Денег не слишком много, зато полно свободного времени.
— Как вы познакомились с Амандой Уэринг?
— На вечеринке у нее дома. Парень, с которым я пошла туда, был одним из ее случайных знакомых. Мы с ней вроде бы с самого начала нашли общий язык.
— Тогда она была замужем за Дейлом Форестом?
Мариан кивнула:
— Но в то время он отправился на натурные съемки за границу, поэтому я увидела его значительно позже.
Осушив стакан, я поставил его на низенький столик возле дивана.
— Пойду приму душ.
— Как угодно. Голова беспокоит вас?
— Меньше.
Мариан опять осторожно коснулась моей ссадины:
— Вам следует остерегаться физических нагрузок. Я налажу душ. Через пару минут приходите в ванную.
Она быстро удалилась. Я удивленно смотрел ей вслед. Что за физические нагрузки в душе? Повернуть один кран, потом другой, потом, положим, и третий кран, чтобы отключить душ, но ведь Форест стукнул пистолетом по моей башке, а не по запястьям. Видно, Мариан Бирнс милая чудачка, всегда готовая прийти на помощь. Возможно, ей следовало бы стать медсестрой.
Я медленно вышел из гостиной и, спустившись по трем ступенькам, попал в ту часть дома, где находились ванная и спальня. Дверь в ванную была открыта, поэтому я сразу вошел и тут же остолбенел. До меня смутно доносился шум воды, но в этот момент мне было не до него.
— О, привет! — весело воскликнула совершенно нагая Мариан Бирнс. — Я как раз собираюсь помочь вам принять душ.
— Помочь мне принять… — У меня перехватило дыхание.
— Вы должны избегать физических нагрузок, — серьезно повторила она. — Кто знает? Может, у вас сотрясение мозга или что-то еще.
Я не мог оторвать глаз от ее шелковистой кожи, большой пышной груди и крупных коралловых сосков. Она казалась мне воплощением женственности! Взгляд мой скользнул по плавному изгибу ее живота и кустику черных волос под ним. Мариан подошла ко мне. Ее тяжелые груди колыхались при каждом шаге.
— Я помогу вам раздеться, — ласково предложила она.
— Я и сам это умею. — Голос мой дрогнул.
— Рик, не надо упорствовать. Не хотите же вы заработать неизлечимую болезнь мозга или еще какую-нибудь гадость.
Мариан действовала так умело и ловко, что я в мгновение ока тоже оказался совершенно нагим. И тогда она взяла меня за руку и повела к душу, как несмышленыша. Секунд пятнадцать я покорно стоял под струями воды, после чего Мариан вдруг выключила душ, руки ее опять пришли в движение, и она осторожно намылила меня всего. Секунды три я держался, но потом неизбежное все-таки произошло.
— Ах! — одобрительно воскликнула она и игриво щелкнула по нему. — Видите, ваши жизненно важные функции не пострадали. Не правда ли, это замечательно!
— Могу сообщить вам и еще кое-что, — пробормотал я. — Пульсирующая боль переместилась теперь из головы в другое место.
Мариан неопределенно улыбнулась, продолжая намыливать меня. Потом опять включила душ, и, смыв все мыло, насухо вытерла меня банным полотенцем, позаботившись о каждом квадратном дюйме моего тела.
— А нельзя ли отплатить за вашу любезность, вымыв и вас под душем? — с надеждой спросил я.
— Я наскоро ополоснулась перед вашим приходом, — возразила она. — Зачем же без конца повторять, что вам нельзя напрягаться?
Мариан опять взяла меня за руку и осторожно отвела в спальню.
— Ложитесь, — распорядилась она. — Расслабьтесь и предоставьте все прочее мне. — Ее голос стал более повелительным. — Очень прошу вас, позвольте мне позаботиться обо всем остальном!
Итак, я опустился на кровать, а Мариан выключила верхний свет, оставив только настольную лампу под абажуром. Причудливые тени падали на нее в полумраке. Она не спеша пристроилась рядом со мной, потом оседлала меня, нагнулась так, что накрыла своими большими грудями мое лицо, а я тут же начал ласкать их, чувствуя, как под моими пальцами наливаются и твердеют соски.
— Как хорошо! — шептала Мариан.
Она скользнула ко мне, и наши губы слились. Ее язык проник ко мне в рот и изучающе обвел его. Внезапно Мариан укусила мою нижнюю губу. Мои ладони прошлись по ее бокам, и я крепко сжал округлые ягодицы. Она радостно засмеялась, пружинисто изогнула спину и высвободила ягодицы. Язык и губы Мариан начали медленно двигаться вниз по моей груди и животу, пока не достигли цели. Я застонал в экстазе. Позже язык и губы Мариан двинулись в обратную сторону, и мы снова слились в поцелуе. Я ощущал восхитительное тепло ее увлажнившегося треугольника волос. Тесно прижавшись ко мне, она взяла мой член и ввела его в себя.
Медленное ритмичное движение постепенно ускорялось, пока не достигло апогея. Возбужденно царапая меня, она застонала, откатилась и легла на спину рядом со мной. Ее груди вздымались и опадали в такт глубоким вдохам и выдохам.
— Лучшей терапии на свете не существует, — мечтательно проговорила Мариан. — А теперь можете уснуть.
— Уснуть? — с негодованием воскликнул я. — Куда тут уснуть?
— Ну, хотя бы на пару часов.
Глава 5
— Выпивать еще, наверное, рано? — осведомилась Мариан.
Я взглянул на часы:
— Без десяти одиннадцать.
— Может, он все-таки не придет? — Она отвернулась от окна и с надеждой посмотрела на меня. — Рада, что ты здесь, Рик. Думаю, без тебя мне было бы очень страшно. Услышав звонок в дверь, я подскочила бы до потолка.
Я чувствовал себя удовлетворенным, почти пресыщенным. Одна ночь с Мариан лучше, чем три месяца в любом гареме. Значит, у меня нет оснований ощущать никакого напряжения. Войди в комнату хоть пятеро Дейлов Форестов с пистолетами в руках, я бы весело усмехнулся и попросил Мариан приготовить кофе. Нам пришлось встать пораньше, чтобы успеть добраться до ее квартиры, это правда, но зато, вспоминая о великолепной ночи, я предвкушал еще много таких же, даже более восхитительных ночей.
— Какой из себя Чак Адамс? — спросил я.
— Он чем-то похож на тебя, — ответила Мариан. — Примерно так же сложен, но в кровати не столь хорош.
— Это, конечно, льстит моему самолюбию, но такого описания недостаточно.
— Очень светлый блондин, — продолжала она. — Коротко пострижен, почти наголо. Обычное лицо с веснушками. Атлетическая фигура. Думаю, поэтому он не так хорош в постели. Энергичный, восторженный, но с бедным воображением.
— Тебе бы книги писать, — пошутил я.
— Может, и займусь этим, а на обложке помещу твою фотографию. — Мариан широко улыбнулась. — А еще лучше — крупный план твоего жизненно важного органа, а на нем в виде татуировки название книги.
— У тебя извращенная фантазия, Мариан Бирнс.
— Значит, мы — два сапога пара.
Услышав звонок в дверь, она подскочила:
— О Господи! А если это не он?
— Пригласи войти, кто бы там ни был. Ты же гостеприимная женщина.
— Я надеялась, что мне нечего бояться, раз уж ты здесь и охраняешь меня. Однако ты развалился в кресле с дурацкой ухмылкой на лице… и теперь даже больше, чем я, походишь на жертву!
— Полагаю, ты не собираешься продержать гостя за порогом до конца его жизни? — нетерпеливо осведомился я.
Мариан вышла в крохотную прихожую, и я слышал, как открылась парадная дверь и она с кем-то заговорила, но так тихо, что нельзя было разобрать слов. Вернувшись, Мариан неистово делала мне какие-то знаки своими серо-зелеными глазами, но в тот момент они не доходили до меня. За ней следовал тип с притворно любезной улыбкой, чуть ниже среднего роста. Это заметил даже я, ибо его голова была немногим выше плеча Мариан. Меня удивил его желтоватый, болезненный цвет кожи, глаза, похожие на черные пуговки, острый нос, густые, черные, нечесаные волосы. Завидев такого на улице, пожилые дамы, подхватив юбки, разбегутся.
— Карл, — представился он мягким голосом. — Я очень нервничаю. Настолько, что прижал лезвие ножа к ее правой почке. Прошу вас, постарайтесь сделать все, чтобы я не вздрогнул.
— У меня и в мыслях такого нет, — заверил я его.
— Вы нахрапистый человек, мистер Холман. Во всяком случае, все так говорят. А насилие рождает противодействие, верно?
— Допустим.
— Эту девушку я забираю с собой, — продолжал он. — Чак хочет встретиться с ней, но наедине, понимаете? Ваше присутствие совершенно нежелательно. На улице нас ждет машина с шофером…
— С Отто? — прервал я его. — Или с Касси?
— С приятелем. — Глаза-пуговки моргнули. — Не пытайтесь нас преследовать, мистер Холман, иначе подвергнете ужасным мучениям эту девушку.
— А что с ней случится, если я вас послушаюсь?
— Вреда ей не причинят. Чак хочет только поговорить с ней.
— Рик? — В глазах Мариан застыл ужас. — Не можешь ли ты что-нибудь сделать?
— Он действительно приставил нож к твоей спине?
— Да, да, не сомневайся! — Она с трудом перевела дыхание.
— В таком случае я бессилен.
— Вы неглупый человек, мистер Холман, — заметил Карл. — Простите, но мы попятимся задом из комнаты. И… пожалуйста!., не проявляйте мужества после нашего ухода. Уверяю вас, это бесполезно, только причините девушке ненужные страдания.
Они, пятясь, вышли, а через несколько секунд хлопнула парадная дверь. Я подошел к окну и увидел, что они спускаются по деревянным ступенькам, а напротив, у тротуара, стоит небольшая серая машина. Водителя я не разглядел, но вскоре Карл и Мариан расположились на заднем сиденье, и машина отъехала. Номерной знак был покрыт толстым слоем пыли. Проследив за ней взглядом, я решил предпринять неотложные меры, хотя бы в память о любовных утехах с Мариан Бирнс, и начал с тщательного осмотра ее квартиры.
В одном из выдвижных ящиков лежала небольшая фотография рослого блондина, заинтересовавшая меня. Короткая стрижка, глубоко посаженные глаза, осторожный взгляд и широкая улыбка. Похож на бывшего атлета, начавшего толстеть. Внизу надпись детским почерком: Мариане, в память о чудесном времени в Венеции, Вегасе и Малибу. — Чак.
Я вспомнил, что тот, кто звонил вчера Аманде Уэринг, назвал именно эти места. Что ж, возможно, там просто тусовалась вся компания — Аманда, Мариан, Чак, Карл, Отто и Касси. Это сгодилось бы для сюжета целого фильма! Да, верить нельзя никому. Даже даме, которая готова потрудиться и намылить тебя в твоем собственном душе. Во всем прочем осмотр не дал мне ничего интересного; пожалуй, только я заметил, что Мариан нравилось какое-то странное нижнее белье.