— Он еще не пришел, — сообщил мне Сэм. — Хотите выпить?
— Отличная идея, — отозвался я. — Если можно, канадское виски со льдом.
— Хилдегард, налейте мистеру Холману канадского виски со льдом, — распорядился он.
— Хорошо. — Невысокая брюнетка зашла за стойку бара и начала готовить выпивку.
— С Харриет вы встретились, — продолжал Айкман, — а с Генриеттой уже знакомы.
— Привет! — Блондинка мило улыбнулась.
— Народу соберется немного, — пояснил Сэм, — человек шесть, подойдет и этот подонок Форест. Так что можете поговорить с ним, выпить и потрахаться с девицами. В любой очередности.
— Как элегантно, Сэм, — заметил я. — У вас уникальный стиль жизни.
— Однажды я чуть не женился, — поведал он. — Представляете?
Брюнетка принесла мне выпивку. У меня сердце замирало, когда я смотрел, как она идет. В горле у меня пересохло, но я все же поблагодарил ее. Она мельком улыбнулась и снова поплыла к бару.
— Не знаете ли особо возбуждающего приема, Холман? — спросил Сэм. — Хилдегард с радостью выполнит любое ваше желание, верно?
— Конечно. — Брюнетка облокотилась о стойку бара. — У меня одно условие — чтобы не оставалось синяков.
— Харриет тоже любит это, — продолжал Сэм, словно зачитывая вслух каталог заказов. — Она считает единственным недостатком траханья, что парень когда-то выдыхается и не может продолжать.
— А что вы скажете обо мне? — спросила блондинка и приятно улыбнулась Сэму.
Раздался звонок в дверь, и Харриет пошла открывать.
— Думаю, это Форест, — сказал Сэм.
— Так что же вы скажете обо мне? — повторила блондинка.
— Брось. — Сэм пожал плечами. — К чему слова, показывай.
Улыбка сползла с лица блондинки.
— Прямо сейчас? — прошептала она.
— Конечно сейчас, — бросил Сэм.
Покраснев, она опустилась перед ним на колени. Он вдруг заржал:
— Генриетта, пока забудь об этом. — Сэм поднял руку и взглянул на меня. — Она профессионалка, Холман. Готова проделать это по первому требованию.
Вернулась Харриет с Дейлом Форестом, и я почти обрадовался его появлению. Форест примерно на пару дюймов выше моих шести футов, сложен как регбист. У него густая шапка огненно-рыжих волос, такие же усы, широкий рот с тонкой верхней губой. Ровные зубы сверкают белизной, но светло-карие глаза, холодные, как Атлантический океан в январе, словно не имеют никакого отношения к его широкой улыбке. Форест одобрительно оглядел девушек, просиял и вдруг ущипнул Харриет за ягодицу так сильно, что она взвыла от боли.
— Если ты представляешь себе вечеринку именно такой, Сэм, — прозвучал его низкий баритон, — то это настоящий класс, черт подери.
— Хочешь выпить? — спросил Сэм.
— Ты же знаешь, что я не прикасаюсь к спиртному, — нетерпеливо отказался Форест. — Я уже ухватил то, что мне нужно. — Он снова ущипнул Харриет, и на сей раз она услужливо взвизгнула.
— А это — Рик Холман, — представил меня Сэм. — Выразил желание повидаться с тобой.
Светло-карие глаза посмотрели на меня без всякого интереса, и Форест тут же отвел взгляд.
— Ну вот вы и встретились со мной.
— Рик хотел поговорить с тобой об Аманде Уэринг, — осторожно пояснил Сэм.
— Для меня она мертва, — изрек Форест. — Скончалась примерно полгода назад, когда бросила меня.
— Кто-то пытается запугать ее тень, — вставил я. — Посылает подметные письма, угрожает по телефону.
— Ну и что в этом нового? — Форест раздраженно пожал плечами.
— Я подумал, не вы ли занялись этим, — добавил я. — У вас вид крепкого орешка и не без примеси паранойи.
Форест отпустил задницу Харриет и потер руки:
— Сэм, а у тебя тут на редкость забавный тип. Ты раскопал его специально для меня?
— Ему хотелось встретиться с тобой, — повторил Сэм. — Ты же знаешь, меня интересует все, что связано с Амандой.
— О, великий маэстро, — фыркнул Форест. — Возьми еще раз этот бесформенный кусок глины и постарайся снова вылепить из него звезду.
— Я сумею сделать это, — почти нежно отозвался Сэм, — если ее оставят в покое и никто не будет вмешиваться.
— Ты спятил! — Форест презрительно захохотал.
— Ничуть. — Сэм ткнул в мою сторону указательным пальцем. — Холман вот тоже не свихнулся. — Его палец продолжал двигаться, пока не остановился на Форесте. — А так ли это с тобой, не знаю.
— Ты подстроил все это для меня, Сэм? — негромко спросил Форест. — Заманил сюда, пригласил несколько потаскух, чтобы я расслабился, а потом твой чертов сыщик Холман начал обрабатывать меня?
— Холман работает на Аманду, — спокойно возразил Сэм. — Встретиться с тобой — его собственная идея.
— Он не производит впечатление крепкого парня. — Форест ухмыльнулся и еще энергичнее потер руки. — Предупреждаю тебя, Сэм: если я забрызгаю твою мебель кровью, виноват в этом будешь только ты сам!
Форест явно подзадоривал себя, намереваясь подраться, и я не видел возможности остановить его. Поэтому мне пришлось изо всех сил пнуть его по ноге на дюйм ниже коленной чашечки. Теперь он полностью сконцентрировался на ушибе и, издав сдавленный стон, запрыгал на здоровой ноге, растирая ушибленную Обойдя его, я саданул ребром ладони ему по горлу. Форест рухнул на пол, скорчился, но потом все же поднялся на колени. Должен отдать ему должное в одном — он проявил незаурядную выносливость. Убедившись в этом, я двинул коленом ему в лоб. Форест упал навзничь и теперь уже не пытался подняться.
Все молчали. Три девушки уставились на меня, разинув рты, а вот лицо Сэма осталось непроницаемым.
— Памятую о том, что когда-то Форест был известным киноартистом, я не испортил ему физиономию, — заметил я.
— Точно, — подтвердил Сэм. — Ты едва не прибил его, но физиономию не испортил.
— Этот подонок вынослив, — добавил я. — Он оклемается.
— Я помогу ему забыть о бедах, — пообещала сладким голосом Хилдегард, не отходя от стойки бара. — Когда я закончу с этим кобелем, ему покажется, что избиение было лишь прелюдией к настоящим забавам.
— Вечеринка удалась на славу, Сэм, хоть и была непродолжительна, — заметил я. — Думаю, мне пора двигать дальше. Почему-то сомневаюсь, что Форест, очнувшись, удостоит меня беседы.
— Вскоре у него появится желание потолковать с вами, — возразил Сэм. — Дейл из тех, кто забывает только о любезностях. После того, что вы сделали с ним, главной целью его жизни станет поквитаться с вами. Будьте осторожны, Холман, следите даже за своей тенью — особенно по ночам!
— Спасибо за все, Сэм. Конечно, Форест сам напросился на драку, однако вы помогли.
— Другого пути не было. — Он развел руками. — Форест всем плюет в глаза, опасаясь, что если не сделает этого первым, то сам получит плевок. Но теперь ваша персона пристально заинтересовала его. Надеюсь, это вам на руку, Холман. — Сэм устало усмехнулся. — Желаю, чтобы он не прикончил вас первым.
Хилдегард направилась к Форесту, встала на корточки, опустив свой увесистый зад на пятки, и приподняла его голову. Уютно поместив ее между своими пышными грудями, она начала напевать и гладить его. Я бросил взгляд на Сэма. Тот протянул руку к Генриетте и сунул ладонь между бедер девицы. Ласково улыбаясь ему, она сжала ноги, стараясь сдавить его расшалившуюся и попавшую в капкан руку. Решив не раскланиваться, я вышел.
В передней, возле двери, меня дожидалась Харриет, которая стояла чуть ли не у самой двери. Мое приближение она встретила одобрительной улыбкой:
— Вы — молоток!
— Я немного схитрил, — признался я ей. — Так легче взять верх в драке: врезать противнику до того, как он на что-то решится.
— Потрясающе! — Харриет глубоко вздохнула. — Все закончилось так быстро. Убеждена: вы потратили не так уж много энергии. Разве что ощутили выброс адреналина в ваше привлекательное тело! Знаете, что вам нужно сейчас? — Харриет, снова вздохнув, обхватила ладонями свои груди и приподняла их так, что соски нацелились прямо на меня, словно стрелы. — Вам нужна я! — томно уточнила она. — Пожалуй, накину какую-нибудь легкую одежду, и поедем к вам, идет?
— Нет, — решительно ответил я. — Но все равно очень признателен вам.
— Вы совсем не думаете о себе.
— В данный момент я вообще ни о чем не думаю.
Харриет ловко сорвала свой черный набедренный шнурок, и теперь темный треугольник между ее ног уже не был прикрыт бархатным лоскутком. Я увидел вьющиеся колечки влажных волос.
— По-моему, вы не в своем уме, — удивленно заметила она.
— Возможно, вы правы.
Я вышел на улицу и, все еще не преодолев транса, сел в машину и завел мотор. Почему же, черт возьми, я не воспользовался таким предложением? Я сделал опасный разворот на подъездной дорожке и пулей понесся по шоссе. Единственное объяснение этому пришло мне в голову через шесть кварталов: уступив Харриет, я опустился бы до уровня Дейла Фореста. Но такое объяснение показалось мне и в тот момент паршивым. Чем больше я размышлял о нем, тем хуже оно мне представлялось.
Около половины одиннадцатого я позвонил в дверь Аманды Уэринг. Пришлось повторить это три раза, прежде чем дверь приоткрылась на целых три дюйма и меня испуганно спросили:
— Кто там?
— Рик Холман, — ответил я.
Зазвенела цепочка, дверь распахнулась, и я вошел. Изможденное лицо Аманды приобрело серый оттенок. Запавшие голубые глаза выражали ужас. Тонкий короткий шелковый халатик с каким-то затейливым рисунком облегал ее тело. Я понял, что под ним никакой другой одежды нет.
— Рада, что вы пришли. — Аманда задыхалась. — Я звонила вам домой, но не застала вас.
— Что случилось?
— Они опять принялись за свое: стали названивать. Кто-то этим жутким полушепотом. — Ее передернуло. — Налейте мне что-нибудь выпить, пожалуйста.
Я подошел к домашнему бару и налил нам обоим. Подавая бокал Аманде, я заметил ее напряженную позу. Она сидела на самом краешке кресла. Расположившись напротив, я видел, как она залпом выпила половину бокала.
— Что же сказал этот тип? — спросил я.
— Страшные вещи, чудовищные, отвратительные, кошмарные, лживые! Это не может быть правдой!
— Что же именно?
— Не помню. — Она раздраженно покачала головой. — Я не в состоянии ничего запомнить, потому что все это вранье! — Аманда осушила бокал. — Я бросила трубку, но они снова позвонили. Я решила не отвечать, и телефон звенел, звенел и звенел…
В этот момент телефон опять зазвонил. От неожиданности она пролила остатки спиртного себе на колени.
— Ответьте, — сказал я.
— Ни за что! — Аманда отчаянно замотала головой. — Ни в коем случае. Не собираюсь выслушивать эти ужасные небылицы и…
— Ладно, — уступил я. — Послушаю сам.
Я поднялся, подошел к небольшому столику и снял трубку.
— Тебе известно, Аманда, что ты не забудешь об этом, — услышал я полушепот, однако не понял — мужчина это или женщина. — Все это время… долгие шесть месяцев… когда произошли эти страшные события. Даже если ты не запомнила их лица, то, конечно, не забыла их имена. Чак Адамс. Помнишь старину Чака? А как с дорогим стариной Карлом? И Касси и Отто? Неужели не вспоминаешь старых друзей? Аманда, разве их имена не воскрешают приятные воспоминания о твоих забавах с ними на пляжах Малибу и Венеции? А как насчет Лас-Вегаса? Не запамятовала же ты Вегас и совместные наслаждения там? Правда, Чака там уже не было с тобой, верно? И что-то странное стряслось к тому времени с Касси. Впрочем, для одного вечера этого, пожалуй, достаточно, дорогая Аманда. Теперь тебе пора лечь спать и снова пережить в ночных кошмарах те славные дни. Я позвоню завтра и поделюсь с тобой другими воспоминаниями о минувших днях. То есть… — говоривший сделал продолжительную паузу, — если ты не начнешь вопить как сумасшедшая и не окажешься в той лечебнице, где для тебя самое подходящее место.
Услышав щелчок, я положил трубку и перехватил безумный взгляд Аманды.
— Что он сказал? — Голос ее срывался от страха. — Вы, конечно, поверили ему?
— Назвал имена, — ответил я. — Имена и места.
— Какие, например?
— Для начала Чака Адамса.
— Он был любовником Мариан. — Аманда надула губы. — Я поступила некрасиво с Мариан: ушла от нее, уведя его с собой. Но мне нужен был хоть кто-то!
— Понятно, — мягко отозвался я, надеясь успокоить ее. — Куда вы отправились?
— Не помню, — раздраженно ответила она. — Неделю провели в гостинице. Потом у меня кончились деньги. После этого очутились где-то в тесноте. Думаю, он бросил меня. — Аманда беспомощно пожала плечами. — А может, я бросила его. Это случилось так давно, я просто не помню.
— В тесноте, — подсказал я, — не на пляже ли в Венеции?
— Такой мне кажется вся Калифорния. — Она поморщилась. — Я кажусь вам смешной?
— А Карл, Касси и Отто, — продолжал я, — эти имена о чем-то говорят вам?
— Что-то похожее на паршивую комическую телепередачу. Нет, раньше я не слышала этих имен.
— Вы должны вспомнить о том, что произошло в течение тех шести месяцев, — настаивал я.
— Я уже объяснила вам, что у меня в голове все перепуталось.
— Вспомните хоть что-то, какую-то деталь! Карл, Касси и Отто. Пляжи в Малибу и Венеции, Лас-Вегас? Эти имена и названия должны что-то для вас значить!
— На мне был черный парик и большие темные очки, чтобы меня не узнали, — медленно проговорила она. — Они не хотели идти ни в какое казино в центре города, утверждая, что это неинтересно. Поэтому они начали играть в карты. Выигравший в качестве приза получал меня. Но выиграла женщина. Ужасная, страшная женщина… — По щекам Аманды заструились слезы. Она закрыла лицо руками.
— Касси? — спросил я. — Это имя женщины?
— Не помню! — закричала несчастная. — Отвяжитесь от меня, Холман! Проваливайте отсюда к дьяволу, пока я снова не свихнулась.
— Ладно. Не считаете ли вы, что вам следует вернуться к доктору Мерриллу и побеседовать с ним?
— Нет! — резко бросила она. — Это докажет, что я опять свихнулась.
— Могу ли я что-то сделать для вас сейчас? — беспомощно спросил я.
— Убирайтесь! Оставьте меня в покое!
Уже закрывая входную дверь, я услышал, как опять зазвонил телефон.
Глава 4
Я поехал домой, в свою заложенную лачугу на Беверли-Хиллз, поскольку так и не сообразил, какого дьявола еще сделать. Добиваться получения какой-то связной информации от Аманды Уэринг было бессмысленно. Домой я добрался примерно в одиннадцать, намереваясь рано лечь. Налив себе стопочку на ночь, я сел на диван, но тут кто-то позвонил в дверь.
На крыльце стояла Мариан Бирнс в той же облегающей шелковой блузке и узких брюках.
— Раньше мне иногда бывало одиноко, — сообщила она, — но теперь не бывает, и это беспокоит меня.
— А мне было одиноко, пока вы не позвонили в мою дверь, — отозвался я. — Заходите, не угодно ли выпить?
— Предчувствую, Холман, что вы приносите только плохие вести, — сказала Мариан, когда я подал ей стакан. — Несколько месяцев я не вспоминала о Чаке Адамсе, но тут вы явились ко мне, и этот жалкий ублюдок не выходит у меня из головы.
— Неужели?
— Примерно полчаса назад мне позвонил какой-то малый и представился Чаком Адамсом.
— Но он не Адамс?
— Голос не похож на Чака. Допускаю, что сам Адамс сильно изменился за это время, но едва ли изменился и его голос.
— Чего он хотел?
— Спрашивал, где найти Аманду. Я сказала ему, что не знаю. Потом он спросил, нельзя ли заглянуть ко мне на рюмочку в память о былых днях, а я послала его подальше. Потом он начал говорить гадости, угрожать. Сказал, что может обойтись со мной по-хорошему или очень круто. Поэтому я наврала ему, что у меня гости, которые останутся на ночь. Не преминула заметить, что они куда круче его. Тогда он предупредил, что придет ко мне завтра с утра, часов в одиннадцать, и велел к тому времени отделаться от гостей, если не хочу попасть в серьезную беду. Потом повесил трубку. Но я разнервничалась. Вдруг он не поверил, что у меня гости, и решит выяснить это, заявившись ко мне сегодня ночью? Поэтому я и отправилась к вам. Мне не к кому больше обратиться.