- Вы хотите сказать, что все это ложь?
- Я хочу сказать, что все это мог быть неплохо задуманный проект, который дал трещину всего через сто лет.
- Почему?
- Потому что была третья сила – те, кто наблюдали: сторонники Иоанна Крестителя.
- Вот тебе и на! У меня возник вопрос. – Надо было как-то разряжать атмосферу, ибо и «Мэри» и этот масон с рыцарем действовали на мои мозги наперекор их собственному распорядку дня. - Выпьем, рыцарь! Есть причина: за один день я узнал собственную родословную, познакомился с пришельцами из прошлого, наслушался ереси и много нового о религиозных безобразиях. Все было бы супер, если бы меня звали Индиана Джонс. Если Вы сейчас не скажете, что конкретно Вы от меня хотите – я, разочаровавшись с Вашей помощью, во всем чего совершенно не знал до нашей встречи, напьюсь и приму иудаизм. Он-то Вам, надеюсь, ничем не насолил?
- Иудаизм? Это интересная идея. Впрочем, Вы совсем близко от истины и, по крайней мере, Ваше возвращение в лоно Вашей собственной изначальной веры будет совершенно неудивительно.
Масону не хватало в руках циркуля. Он как-то странно посмотрел на меня, на стакан, на рыцаря, встал и вышел в соседнюю комнату.
- Что это было? Я обидел нашего дорогого строителя уж теперь и не знаю, какого культа? – Пора было заканчивать игру. Тем более, что мне уже было понятно, что шансов выбраться отсюда просто так у меня нет.
- Он вернется. Не волнуйтесь.
Рыцарь оказался прав. Только меня почему-то не покидало ощущение, что всю эту длинную лекцию рыцарь читал не мне, а ему. Тем не менее, не прошло и пары минут, как масон вернулся. В руках он держал папку с бумагами. Он сел и положил папку на столик перед собой. Потом открыл ее и достал конверт, который я уже несколько раз видел.
- Забыл…. Какой-то там остров?
- Камышовый. – Масон открыл рот? Значит, все-таки, умеет разговаривать. – Вы помните текст:
Ибо сказал апостол:
"Manduca panem tuum cum silentio",
что значит:
"Вкушайте свой хлеб в молчании".
И сказано в псалме:
"Posui ori meo custodiam",
что значит:
"Я думал, мой язык предаст меня",
что значит –
Я придержу свой язык, чтобы не говорить ничего плохого.
- Текст дословно не помню, но припоминаю. Мне еще тогда показалось, что это угроза. Это угроза? Это же надо так сильно разозлить человека, что он перешел на латынь. Кстати, а Камышовый остров – это где?
- Это в Париже. Посередине Сены.
- Посередине Сены никто не живет. Там есть островки, но там никто не живет.
- Это сейчас, Люсьен, там никто не живет. Впрочем, и раньше там никто не жил – там казнили преступников. Или тех, кого считали преступниками.
- И? Ну, говорите уже.
- На этом острове сожгли последнего Великого Магистра Ордена Храма Господнего.
- И получается…. Что это он мне пишет и пишет? – Ну, ведь язык мой… как там по-латыни? Впрочем, отступать поздно.
- Место это стало святым для тех, кто верен идее Ордена и идее верности Христу. А письмо, которое Вы получили – повестка. Вы должны следовать указаниям тех, кто придет к Вам с этим письмом.
- Понял. Это как повестка в присяжные, да? Отказаться никак?
- Вам лучше согласиться. Это в Ваших интересах. Хотя…. У Вас нет выбора.
- Это я понял уже. Значит, Вы оба тамплиеры. Ну, да. Модная тема.
- Назовите так. Один из нас – да, второй – нет. Тема сама модной не становится – это делает кто-то. Это к слову. Вы плохо образованный человек, но, Вам все станет ясно. Вам, конечно, знакомы названия: госпитальеры и тамплиеры.
- Да. Читал. Даже с интересом. Романы всякие: «Парцифаль» и еще что-то.
- Вот-вот. А Вы действительно прочитали «Парцифаль» или только Вагнера слушали? Хотя, не важно. Вы знаете, что появились эти романы незадолго до уничтожения ордена. Тоже – совпадение?
- Не знаю.
- Коротко, это выглядит так: Орден Госпитальеров был посвящен Святому Иоанну. Орден тамплиеров посвящен Храму Господнему. Долго рассказывать всю историю – об этом мы с Вами поговорим в следующий раз. Но факты следующие: отношения этих двух орденов весьма непростые. Я бы даже сказал, натянутые. Тем более, что все имущество Ордена тамплиеров после его официального уничтожения перешло Ордену госпитальеров. Почему? Вам не интересно?
- Абсолютно. Имущественный спор двух организаций. Обратитесь к адвокату по таким делам.
- Хорошая шутка, Люсьен, если бы все было не так серьезно. Но еще раз скажу: об этом потом – Вам хватит на сегодня. Люсьен, наше с Вами время заканчивается. Здесь, - он указал на папку, – здесь несколько листков бумаги, которые стали причиной большой проблемы. Это главы Новой Книги. Если она появится целиком – наша с Вами встреча была бесполезной.
- Может, тогда подождать? Может, все само собой разрешится?
- Увы. – Они молчали и смотрели на меня. Так можно провести неплохой вечер, если они посидят и помолчат. Моей голове уже казалось мало места на плечах: я понял теперь в чем смысл маленьких китайских фарфоровых фигурок с сидящими в позе лотоса толстенькими человечками, у которых голова, если ее качнуть, совершает движения под названием «туда-сюда». При этом на лице его застыла идиотская улыбка. Это я, синьоры. Это – я! Могу работать ходиками на стене, могу погремушкой, могу греческой статуей в изгнании…. А что это они интересно налили в стакан? Я вроде бы пил из той же бутылки, что и масон? У меня голова болтается и становится темно. Тайное общество педерастов и безобразников. Вот я засну, а они откроют папку и зачитают мне мои права: я имею право терпеть, молчать и улыбаться. Потерять веру, честь и совесть в лапах противных пожилых артистов. И как я сразу не заметил, что они оба теноры? Я должен был это заметить! И какой он рыцарь? Где его меч? Врун. И священник предатель! Где его сутана? И масон совершенно отвратительный. И не тыкайте мне в лицо старыми тяжелыми башмаками! Какое мне дело до его башмаков – я сам могу засунуть визитную карточку под воротничок. И что? Я после этого стану священником? Но он прикольный, и я тихонько засыпаю, а он читает вслух какую-то бумажку из своей папки и дает мне ручку. Надеюсь, это не закладная на мой холодильник. Там еще осталось немного ветчины….
Я уже не видел, как я заснул, как вошли несколько человек и легко подхватили меня на руки и вынесли из комнаты. Я – пушинка и снежинка: я лечу по темному израильскому небу в направлении Вифлеемской Звезды. В Израиле тоже идет снег…
Странная фантастическая серебряная машина медленно тронулась по дороге на Иерусалим и полетела в небо. И, кончено: я не видел, как масон и рыцарь сидели в той же позе, что и при мне. Они молчали, но, кажется, были весьма довольны проведенным со мной временем. Они бы сидели еще, но в кармане рыцаря зазвонил телефон. (Нормально? Рыцарь с телефоном?)
- Он готов? – деловым тоном спросила маленькая телефонная трубка.
- Да.
- Он в пути?
- Да.
- Тогда Вам надо возвращаться.
- Мой рейс через три часа.
- В Дамаске Вас встретят.
Рыцарь положил аппарат в карман, встал и слегка поклонился.
- Теперь Ваша очередь, Великий Магистр. Когда он очнется, у него уже не будет дороги назад.
- Вы думаете? – Я не видел, как масон встал и пожал руку рыцарю. Я много не увидел, а жаль. Мне бы это понравилось – все шло, как было задумано и даже лучше, чем мы все ожидали. Масона увозила машина, пока я спал в соседней комнате. Мне снились луга и коровы, на шее которых вместо колокольчиков висели маленькие лодочки и в них сидел маленький человек. Я не слышал, что когда масон ушел, рыцарь сказал сам себе, стоя у окна: «Ну, что ж, мистер Ной, для кого-то игра начинается, а для кого-то она близится к концу». Я много не слышал, потому что я спал.
Гл. 28
Ни ветерка, ни шороха. Лето. Вагнеровское звучание миллионов кондиционеров. Каждый кондиционер издает свой звук и их можно разложить по пультам: «Сони» отдадим первые пульты скрипок, «Панасоники» тяжелее – пусть идут к альтам правее, «Тошиба» издает утробный звук – пусть сядет напротив – к деревянным, а малоизвестные греческие, израильские и итальянские инструменты выдувания холодного звука разбросаем по всему оркестру третьими пультами: лишь бы не портили общей картины Апокалипсиса. Так. Теперь почти порядок. И раз, два, три: tutti!
Звучание Вагнера (в смысле громкости, синхронности и многочисленности), но результат так себе. Никакого оптимизма в этом кошмаре нет…
- Вы знаете, что сотни неверующих только и делают, что ищут нестыковки в Библии? Хлебом не корми – дай найти несоответствие в писаниях евангелистов. Ну, что интересного в том, что Марк не подтверждает Луку, а Матфей вообще пропускает тот или иной эпизод…?
…Лето в Нью-Йорке – отвратительное время. Много мух, а потных полицейских еще больше. В офисах сонные клерки, а в фонтанах сидят студенты и очумелые голуби. И это жизнь? Ведь, Майами тоже в Америке. Это обидно: почему океан именно там? Брызги фонтанов из пушек на баржах – рукотворная радуга во имя никому не нужной красоты. Раздражение и обида – ведь Майами тоже в Америке! Данатс с арахисовым маслом и напоминающим сырую воду апельсиновым соком на завтрак. Гамбургер без майонеза с напоминающим сырую воду кофе на ленч. Лапша из китайской забегаловки напротив с подливой, совершенно напоминающей сырую воду, и после шести - виски “on the rocks”, чтобы все это как-то продезинфицировать перед сном и заснуть с ощущением, что алкоголь сожрет калории фаст-фуда, как пожирает самка самца после совокупления. Свободу русским! Они могут продержаться без еды несколько дней, принимая внутривенно только спирт.
А мы начинаем утро бегом трусцой с гамбургером в руке – и так каждый день. Нет времени: совмещаем спорт и завтрак. В этом смысл: скачем, как олени между пулями стрелков, наевшихся соевой говядины. Зачем вам олени, люди, если от них вам нужны только рога на стене? Попросите жен – они знают секрет приготовления оленьих трофеев из собственных мужей…
- Увольте меня, если я понимаю хоть на грамм из того, что происходит. – Мистер Ной покачивал ногой. – Вы хорошо доехали, Бенджамен?
- Спасибо, мистер Ной. Все прекрасно.
- Интересно было во Франции?
- Не сказал бы, что поездка как-то отличалась от предыдущей. Все прошло быстро и просто. – Человек, который сидел напротив мистера Ноя был совершенно расслаблен, как если бы у него в теле отсутствовали кости. Так ведут себя кошки, когда спят. Абсолютная расслабленность и совершенная готовность ко всему неожиданному.
- Деньги дошли?
- Да, сэр. Все в порядке. – Разговор выглядел странно. Словно они не собирались говорить вообще. Словно ждали чего-то.
- М-да. Странная жизнь.
- Согласен, сэр. Куда странней.
- Вы читаете Библию?
- Ну, не каждый день, конечно.
- Напрасно! А я читаю перед сном: умиротворяет и не дает забыть, что все в мире преходяще. Это успокаивает.
- Согласен, сэр. Только слишком много путаницы в этой чудесной книге. Порой мне кажется, что достаточно было бы кому-то одному написать всю эту историю и не загадывать загадки.
- А в этом то все и дело: многообразие мнений и взглядов на одну и ту же историю дает Библии некий мистический образ. Это как уголовное дело, понимаете? Много свидетелей, которые упускают некие нюансы, но в одном обязательно сходятся – это и дает следователю, а потом и судье право вынесения нужного приговора. Библия это книжка не для чтения – это умно подобранная доказательная база виртуозного юриста. Нельзя, чтобы все свидетельства повторяли друг друга слово в слово – где тогда ощущение истины? Нужны четыре-пять проверенных свидетелей. А истина возникает только тогда, когда в деле тысяча страниц и тираж превышает миллион экземпляров – вот тогда можно говорить, что работа сделана на совесть. Это как мировой порядок, своего рода управляемая демократия, как в России – вроде много мнений, а в финал выходит одно – бинго!
- Вполне возможно, сэр.
- А Вам не кажется, что лучше оставлять вопрос открытым, чем обвинять Библию в противоречиях. К тому же эти расхождения не имеют никакого отношения к предмету дискуссий, и ни в какой мере не влияют на понимание смысла существования Иисуса. Как Вы считаете? Какая разница: видел Матфей двух слепых, которых исцелил Иисус перед Иерихоном или правы Марк и Лука, что был все-таки один? Какая разница? Смысл-то не меняется: был слеп и прозрел. Идея же притчи ясна. Вы согласны со мной, Бенджамен?
- Вы совершенно правы, сэр.
Прошло еще пять минут. Муха билась о стекло, какая глупость! Тупизм мухи не перестает удивлять, и смысл жужжания совершенно непонятен. А мы не так? Сидеть в душной комнате в ожидании звонка – это умнее мухи? Она хоть жужжит.
Еще пять минут.
- Они не мучались?
- Нет, сэр. Как такое возможно? Просто вспышка и все.
- Полиция?
- У них много других забот. Пьяницы, жалобы соседей на соседей – что странного в утечке газа в старом доме? Просто не повезло нескольким старым одиноким мужчинам и еще одной пожилой женщине.
- А цель оправдана?
- Сэр, не мне решать и не мне задаваться такими вопросами. Я просто видел, как взорвался дом – что я еще должен был увидеть? Я что-то упустил, по Вашему мнению, сэр?
- Нет, Бенджамен, Вы все сделали правильно. Это я так. Старею, наверное.
Телефон ожил. Мистер Ной тоже. Он ответил коротким «Да» и стал слушать. Потом нажал кнопку отбоя и повернулся к человеку, называвшему себя – Бенджамен.
- Вы когда последний раз были в Израиле?
- Вообще-то, в последний раз никогда, сэр. А во сколько мой рейс?
- Знаете, приятно с Вами работать. – Мистер Ной улыбнулся. – Вам хватит времени отдохнуть…, скажем, до завтрашнего утра?
- Мне кажется, что я прекрасно отосплюсь в самолете. Задача?
- Там все не так однозначно, Бенджамен, как во Франции. Тут не обойдется просто чисткой. Уделите мне несколько минут, и я смогу Вам вкратце описать сложность предстоящей поездки. Закажете что-нибудь?
- Пожалуй, только чай.
- И я с удовольствием. – Мистер Ной поднял трубку телефона и попросил обслуживание номеров. Два чая, лимон, крекеры, мед и еще, конечно, немного клубничного джема. Маленькие упаковки джема перекочуют в карман мистера Ноя, и вечером он отдаст их внуку. Внук поморщится (он, что, джема никогда не видел?), но возьмет. Деда обижать нельзя – дед хороший. Так говорит бабушка. А бабушка шутить не любит. Хотя, от этого гостиничного джема хочется пить, и косточки застревают в зубах. Зато, можно рассчитывать на банку колы сверх установленной бабушкой нормы. Не поймешь их! То – ешь внучок, то надо больше двигаться. А как это совместить?
- Вот какое дело, Бенджамен. – Мистер Ной на несколько секунд задумался. Как покороче и, не теряя времени объяснить задачу исполнительному сотруднику? – Вот какое дело. Скажем так: террористы захватили самолет – Ваши действия?
- Взорву самолет, сэр.
- Жестковато и не совсем в духе демократического общества. Скорее это методы Моссада. Как это Вы умудрились, сотрудничая с ними, ни разу не бывать в Израиле?
- Все просто и объяснимо, сэр. Именно потому, что я с ними часто сотрудничаю, я предпочитаю там не бывать. Это их принцип: чем меньше меня знают – тем выше мои гонорары и шансы на продолжительность сотрудничества. А что касается самолета, то и тут все объяснимо. Добропорядочных граждан в мире куда больше, чем террористов, поэтому две с половиной сотни несчастных пассажиров – это меньше, чем десять уничтоженных террористов. Таково соотношения сил добра и зла. Если в мире станет на двести-триста человек меньше - никто не заметит, а потеря десяти хорошо обученных профессионалов это серьезный удар по врагу.
- Убедительно.
- Вернемся к самолету, сэр?