- Вы разговариваете свысока – почему? В чем причина?
- В Вас, милый Хасен. Вы совершенно запутались. Вы молоды и вся причина такого внимания к Вам, что среди Ваших братьев по ордену остались только два человека. Один скоро появится, а второй – это Вы собственной персоной. И мне приказали Вас оберегать, чтобы, простите, Вы возродили то, что было уничтожено несправедливо. Вот, собственно, и все. И я вообще-то немного устал и от Вас, и от Вашего непонимания. Хотя, отдаю должное Вашему терпению, обреченности и тупости. Прошу прощения за резкое выражение.
- Да уж. Вы в словах не стесняетесь.
- А Вы? Вы, кажется, и в поступках не стесняетесь? Вы ессей, который даже не знает, что это значит! Вот почему кому-то приходится расхлебывать недостатки Вашего образования? – Бальтазар комедийно вскинул ладони к небу. – Боже! Прости меня за недостойное поведение, но Ты сам должен был позаботиться о них! Хотя, понимаю, что у Тебя и других забот полно и безропотно принимаю часть Твоей работы на себя. – Бальтазар всхлипнул и чуть не уронил голову в тарелку. Подошел официант и положил на стол газету.
- «La Stampa»? Ничего приличнее не было? – Официант покачал головой и ушел.
- Чудовищно.
- Вам не нравиться эта газета?
- Мне вообще не нравятся газеты.
- И что там? – Хасен немного вытянул шею, пытаясь увидеть заголовки на первой полосе.
- Ничего такого. Так себе и все. Словом, Вы свободны, как ветер. Но, если хотите все это закончить – поехали – нас уже ждут.
- Откуда Вы знаете?
- В газете написано.
- Шутите?
- Нет. Вот тут так и написано: «Пора ехать».
- Где? Покажите?
- Вы, что, шуток не понимаете? Даже о Вашей смерти написали бы в лучшем случае на последней странице в рубрике «Опять эти туристы». Ишь, Вы! Первая полоса! Словом, поехали – ненавижу анчоусы.
- Что же мы так долго сидели здесь?
- Я Вас развлекал лекцией про демократию и республику. Скажите еще, что было неинтересно.
- Только зачем?
- Время убивал вместо Вас. – Бальтазар отодвинул стул и встал. – Надо же было как-то развлекаться? Ничего лучшего в голову не пришло. А то бы Вы вопросами замучили. Поехали, нам действительно пора.
К веранде подъехало уже знакомое Хасену такси. Они сели и таксист, опять не задав ни единого вопроса, резко развернувшись через сплошную, рванул старенькую «Ляньчу» на юг…
Что изменилось в мире за это утро? Ничего. Никоса, наконец, назвали его собственным именем – Хасен, что ему не очень понравилось, с одной стороны, потому что предполагало новый неожиданный резкий вираж в его жизни, и принесло облегчение с другой, потому что усталость и напряжение последних лет были уже невыносимы. Он давно потерял всяческую связь со своим орденом. Он понимал, что если его не трогают, значит еще не пришло время. Но, когда он узнал, что в Монпелье, во время взрыва в старом доме, погибли родные ему люди, он понял, что он следующий и настало его время. Он знал, что этот взрыв организовал мистер Ной – его непосредственный начальник и сделал все возможное, чтобы отплатить ему той же монетой.
Хасен, тогда еще Никос, вошел в контакт с группировкой ваххабитов в палестинской части Иерусалима и начал свою собственную игру. Он не знал, что вокруг него идет сложная игра религиозных общин. Он не знал, что ввязался в историю, которая неизвестно еще как могла закончиться для всего остального мира – он хотел крови мистера Ноя и больше ничего. За своего отца, за своего дядю, за своих братьев, которые тогда погибли в Монпелье. Никос совершенно ничего не знал ни о Люсьене, ни об Иосифе – он знал только то, что мистер Ной его же собственными руками убил его же собственных родственников и братьев. Его руками, потому что именно Никос планировал операцию, детали которой от него скрывались.
Никос нашел информацию, которая открыла ему имя того, кто конкретно выполнил эту работу и, приехав в Иерусалим, встретится с ним лично. Доктор так и не успел ничего понять – он знал, что Никос служит в этом же Управлении и у него не возникло никаких подозрений. Никос убил его? Конечно, нет. Это запрещено верой ессеев. Но, нигде не написано, что нельзя врага отдать другому врагу, что, собственно, Никос и сделал. Он просто рассказал все, что знал о докторе и его основной работе Ахмеду. Дальше уже все было совершенно не его заботой. Правда, случился небольшой казус. После того, как Ахмед выполнил свою работу, на квартире доктора появился еще один человек, которому ничего не оставалось делать, как только сообщить Бальтазару, что кто-то выполнил его поручение раньше. Небольшое расследование, устроенное Марком и Робом, привело Бальтазара опять к Никосу, и чего греха таить, дало лишний повод выпить. Ведь если грех убийства взял на себя кто-то другой и если собственная цель достигнута пусть и совершенно неожиданно, то приятное ощущения от собственной непричастности будет еще приятнее, правда?
Потом Ахмед узнал от Никоса о том, что на Храмовой горе будет встреча лидеров исламских умеренных группировок, которые готовы заключить договор с христианскими общинами Иерусалима при поддержке некоторых специальных служб и управлений. Для Ахмеда это был шанс самому выйти в лидеры – такое везение два раза в жизни не выпадает и им грех не воспользоваться. А не грех ли лишать жизни нескольких человек? И не грех ли стать на тропу ваххабитов? А вот это пустое! У Ахмеда теперь собственный путь и он читал Коран! Там написано, что предавший достоин смерти. То, что Ахмед думал вчера, его слова Бальтазару, его дела – все пустое против шанса стать тем, кем был его начальник. Выглядит дурно? С чьей стороны? Все меняется! Все очень быстро меняется в этой жизни. Друзья, враги, партнеры, родственники. Что это перед Богом? Случайность и не более. Когда появляется шанс стать первым – это все меняет.
Человек плетет интриги, человек планирует свое будущее (часто за счет будущего других), человек все настолько точно рассчитывает, что знает: нет у врагов никакого шанса! Все выверено неоднократно и человек понимает, что ошибок быть не может. Тем более, если этот человек такого уровня, как мистер Ной. Опыт, связи, информация, параллельные операции для дубляжа возможных неувязок, значительные финансовые средства, алчность человеческой натуры, продажность политиков и бизнесменов, амбиции середнячков и ненависть мелких игроков к успешным – все просчитано. Все? Не все! Потому что приходит один-единственный человечек, которого даже в расчет особенно не брали, и летит в пустоту вместе с жизнью самого влиятельного и одаренного из подлецов огромная отлаженная машина стоимостью в сотни миллионов. Летит в пропасть все, что могло изменить мир. К лучшему? К худшему? Кто знает? Могло! Но не изменило, потому что все усилия мистера Ноя по организации тайной встречи на Храмовой горе теперь не стоят даже ее пыли. Не было никакого мистера Ноя – кто такой мистер Ной? Всего два человечка по цене два доллара за каждого и нет десяток тех, кто мог договориться о будущем этой земли.
Так рушатся государства и погибают целые народы, когда по прихоти одного человека, из-за его желаний и амбиций, его боли уходит одна эпоха и приходит другая. И кто сказал, что та, которая пришла, будет лучше и чище той, которой больше нет? Но, был шанс что-то изменить, если даже такой человек, как мистер Ной это понимал.
Так Никос уничтожил мистера Ноя и его партнеров, кроме мистера Гутьереса. И он не знал, что вокруг него умные люди делали все, чтобы этого не случилось. Договаривались, интриговали, играли, врали, предавали, подставляли друг друга, тратили огромные средства, чтобы купить информацию и людей…. Оказалось, что все эти игры против одной простой человеческой мести ничего не значат! Опять все произошло просто потому, что кто-то совершил поступок, который хотел совершить. Акт ненависти одного человека к другому свел к нулю всю долгую работу и надежды людей на прекращение затянувшейся войны.
Что еще? Из аэропорта Цюриха вылетели с разницей в два часа рейсы «Al Italia» и «Swiss Air» по маршруту Цюрих-Рим. На борту одного первым классом летел Великий Мастер Джонатан Тиз, а на борту второго в экономическом классе сидели двое мужчин, числившихся в списке пассажиров, как мистер П. Шрайбер и мсье Л. Пико.
Что еще? В Ватикане кардинал ди Корсо попросил своего личного доверенного секретаря назначить на завтра экстренную встречу членов так называемого «Конклава Двенадцати» и попросил особо удостовериться в том, что администрация Папы не будет осведомлена об этом. Еще кардинал попросил позвонить синьору Дайсу Ледуайену и узнать, читал ли тот свежие газеты и готов ли он к срочному решению проблемы. Секретарь доложил, что он был готов к такому поручению и поскольку он сам уже читал газеты, то взял на себя смелость самостоятельно осведомиться у синьора Ледуайнена о том, о чем просит его сейчас кардинал.
- Вы превосходите мои ожидания, Марио.
- Спасибо, Ваше Высокопреосвященство.
- И что Вам ответил синьор Ледуайен?
- Он ответил, что в курсе событий и будет на завтрашней встрече.
- Спасибо, Марио.
Потом кардинал набрал еще один номер по защищенной линии, и некоторое время ждал ответа. Когда абонент отозвался, кардинал спросил:
- Вы знаете о том, что случилось?
- Кардинал, я читаю газеты. Хотя, я узнал об этом чуть раньше.
- А Вы, случайно конечно, не узнали, кто или что было причиной такой трагедии?
- Увы, Ваше Высокопреосвященство, нет, не знаю. Возможно, это действительно нелепая случайность.
- Надеюсь, что это так. Наша встреча подтверждается?
- Конечно. Сегодня через три часа все будут на месте.
Когда Бальтазар повесил трубку, они уже были на полпути к цели и выехали из Рима. Хасен сидел, закрыв глаза, и Бальтазар сделал то же самое. Так легче думалось. Только что он впервые сказал кардиналу неправду. Раньше так не было. Но Бальтазар уже не раз и не два ловил, про себя, конечно, кардинала на лжи. Времена меняются и мы вместе с ними – так стоит ли кардиналу знать действительную причину того, что произошло на Храмовой горе? Пока не стоит – посмотрим, возможно, что в будущем можно будет из этого извлечь какую-нибудь выгоду. Пока только эти двое: Никос и Бальтазар знали, что стало причиной крушения проекта «Иосиф». Если, конечно, это была действительно эта причина.
Гл. 49
Совсем рядом с Ватиканом на Via Nicolo V есть дом, в котором живут многие из тех, кто никогда не был в Ватикане. На третьем этаже этого дома, в большой и просторной квартире с видом на отель «Emi’s Guest House», пахло свежими овощами, луком и свежим хлебом. Где-то в кухне готовился суп и, похоже, что недавно кухарка принесла свежий хлеб. Странно, что с утра, когда она позвонила в пекарню и попросила доставить несколько булок и до этой минуты, хлеб продолжал невероятно вкусно пахнуть. То ли хлеб был так хорош сегодня, то ли зная о жителях этой квартиры достаточно, чтобы их уважать, его испекли прямо к назначенному часу. Тем не менее, в гостиной, где сидели несколько человек, хлебом пахло настолько сильно, что разговор поначалу не очень получался.
Независимо от того, кто были эти люди, и чем закончится разговор, кухарка знала одно – после разговора хозяин должен поесть суп. Так было уже много лет, и еще ни разу этот закон никто не пытался изменить. Это и хорошо, потому, что любая попытка этого пресеклась бы кухаркой в самом начале. Она готовил кардиналу еще с тех времен, когда он был совсем другим человеком и жили они далеко от Рима и не он, а она устанавливала правила в его доме. Каждый должен заниматься своим делом: кухарка должна готовить, а Его Высокопреосвященство ждать, пока суп будет подан на стол. Можете возразить?
Вокруг овального стола сидели четыре человек. Два графина молодого виноградного вина, несколько бутылок минеральной воды, несколько хрустальных бокалов, по числу гостей и чашка зеленого чаю для кардинала – вот, пожалуй, и все, что было на столе. Хотя, нет – были еще приборы перед пока пустующими стульями – очевидно, что здесь ждали еще не менее пяти человек. Ничего не значащий разговор о том, как кто долетел и какая погода сейчас в Цюрихе, об упадке нравов на Западном побережье и к чему приведет награждение канцлером Германии карикатуриста из Дании – вот все, что пока слышала кухарка. Она тихо прошла к двери, ведущей в зал, и аккуратно прикрыла ее. Она хорошо знала, что не только кусок хлеба за обедом может быть лишним для здоровья, но и случайно услышанное слово. Жизнь достаточно хороша и без лишнего знания и кардинал всегда ей говорил: «Хочешь прожить долго и счастливо – меньше слушай чужие разговоры и больше Джузеппе Верди». Она прошла в кухню и налила себе в небольшую миску свежесваренного супа. С одной стороны, надо снять пробу, а с другой стороны, надо поесть, пока суп свежий и масло на хлебе тает. Кардиналу она масла не даст – у него печень в последнее время что-то пошаливает. «Надо будет этому, из Цюриха, перед уходом намекнуть, что кардиналу надо на воды. Чего столько работы делать – отдохнуть следовало бы. И уважение тоже надо. А то приехали! Никто даже подарка не привез ему. А он трудится с утра до вечера – так недалеко и до беды». Да. Кухарок настоящих мало осталось. За революциями и не углядели, что некому будет суп сварить по-человечески. Жена разве может? Куда ей? Она посмотрела на кусочек масла: тает. И суп удался. Она включила маленький телевизор – скоро розыгрыш в лото – выиграть не выиграю, но…. Но, я отвлекся и пропустил начало разговора в зале.
- У Вас в голове каша, милый мой Хасен. Позволите мне Вас так называть? Бальтазар сказал, что Вы не будете против.
- Прошу Вас, Ваше Высокопреосвященство.
- Спасибо. Так вот, иоанниты – это последователи Иоанна Крестителя, так? А, Иоанн Креститель, по прозвищу Ха-Матбил - "тот, кто омывает", был одним из ессеев. Все просто. Действительно, он покинул кумранский орден и поселился на берегу Иордана. Но, это был его Подвиг. Говорили, что он "был послан всему народу израилеву". А зачем? Чтобы ритуалом омовения смыть все грехи с этого народа. Так что сам ритуал крещения водой, который прошел Иисус, был придуман ессеями. Знаете, как сам Иоанн Креститель называл ессейский ритуал омовения? "Покаянной тевиллой"! Потому что он символизировал внутреннее очищение. Прежде, чем зайти в воду, приходившие исповедовали свои грехи, а Наставник требовал переоценки всей жизни, полного внутреннего переворота. Он восклицал: "Исуву!" Буквальный смысл его возгласа таков: "Опомнитесь, обратитесь, покайтесь!". Уже позже близкие ученики Иоанна Крестителя, Андрей и Иоанн по прозвищу "Сын грозы", были призваны Иисусом за свои пламенные натуры и стали Его апостолами. То есть, Вы понимаете, что среди апостолов новой веры были самые прилежные ученики и апостолы веры старой. Зачем? Чтобы наблюдать, поправлять и, говоря по-современному, консультировать. Или, чтобы направлять Иисуса. И, надеюсь, что Вы также поняли, что иоанниты – последователи учения ессеев. Так что Вы теперь не одни.
- Смелое предположение. Это я по поводу «направлять Иисуса». – Подал голос Бальтазар, которому кардинал еще с детства позволял некоторую фривольность в разговоре. Это развлекало их обоих, когда напряжение было слишком высоким. Но, Бальтазар прекрасно знал предел дозволенного в общении со своим патроном.
- Мне можно – я кардинал. – Ди Корсо засмеялся. – Мне вообще больше можно, чем остальным. В этом одна из привилегий быть кардиналом. А все новое всегда поначалу кажется или слишком смелым, или чересчур наглым, или глупым и наивным и, конечно, совершенно несвоевременным, амбициозным и вредным. Но, тут речь идет не о новом, а, наоборот, о совершенно старом. Таком старом, что и представить себе страшно. Ведь ессеи или ессены, если угодно, - члены дохристианских тайных организаций, существовавших на территории палестинских государств. Тех самых, которые сегодня не могут разобраться со своими территориями, верованиями и, в целом, правом на жизнь и смерть. Так что ничего не изменилось, а ведь, сколько времени прошло, которое ничему нас не научило? Не научило жить как людей, а не членов каких-то там организаций. Но, вернемся к нашей теме. Историки связывают зарождение этих общин со вторым веком до рождения Христа. Большинство ессеев жило на западном берегу Мертвого моря очень задолго до Иисуса, вот в чем дело. Вы читали Евангелие от ессеев, Хасен?