Изнывая от удовольствия, мужчина схватил девушку за волосы и начал насаживать ее на свой член до конца, отчего она начала кашлять и задыхаться. Ему плевать, он хочет ее больше и больше. Он чувствовал это тепло, этот маленький шершавенький язычок. Он не верил, что она делает это впервые, слишком уж она хорошо справлялась с поставленной задачей. От избытка чувств весь металлолом вокруг заходил ходуном, летая и вращаясь в воздухе.
Наконец, Карл двинулся бедрами вперед и кончил в девушку, заливая ей глотку своим семенем. Та лишь громко застонала, а когда он ее отпустил, начала кашлять и сплевывать. Похоже, что ее сейчас могло стошнить.
— Да ладно тебе, не все так плохо. — он притушил сигару, поднимаясь со стула и застегивая брюки. — Ты уже начинаешь хорошо справляться. Молодец. А теперь верни-ка мне мою рубашку, Джаелл. Я тебе другую одежду подыщу.
Василеску с неохотой сняла одежду и протянула ее Гейзенбергу, вновь оставшись голой. Мужчина заметил, как на ее теле все еще сверкали следы его вчерашних укусов, где-то были даже внутренние кровоподтеки. От этого она выглядела еще более сексуально и привлекательно. Карл уже придумал, что он с ней собирался сделать на прогулке в лесу, но сначала ему надо было подготовиться и сделать все так, чтобы прошло идеально в рамках возможного.
Сначала — одежда. Ее старая, в которой она прибыла из города, была испорчена теми монстрами, да и он ее потом сжег, не предполагая, что когда-нибудь ему понадобится выводить пленницу на улицу. Потом надо было сделать так, чтобы она не убежала, только вот тащить на цепи постоянно было не вариант. Надо было придумать более компактный способ заставить ее слушаться и следовать четко за ним. Впрочем, была у него одна мыслишка, которая могла сработать. Но сперва надо зайти к Герцогу и прикупить нужные вещички.
Лес был густой, и в нем царствовал туман, тот самый, что вылился на дорогу в первый день знакомства Джаелл с монстрами. Она шла за Гейзенбергом вглубь леса, периодически пытаясь снять со своих запястий браслеты, а с шеи — новенький ошейник с металлическими пластинами. На ней была новая свежая одежда, больше мужская, но ей было сейчас все равно.
Да, Карл выполнил свое обещание, вывел ее на «прогулку». Только вот чуяло сердце девушки, что что-то он задумал. В таком положении, в каком она была сейчас, людей так просто не отпускают, даже под присмотром. Да и Гейзенберг четко обозначил ей после минета, что он не будет ограничиваться одним половым актом в день, и что он будет трахаться столько, сколько он захочет. Это не нравилось девушке. Она выжидала момент, когда он ослабит бдительность, и тогда можно будет убежать.
Чем глубже они уходили в лес, тем меньше там было оборотней, хоть и слышались рыки и вопли. Начали появляться ловушки для диких животных, а также висячие дохлые вороны, подвешенные за лапы колючей проволокой. Было противно проходить через все это, чувствовался резкий запах трупов. В один момент какая-то ворона вдруг очнулась и начала пытаться вырваться из западни. Джаелл испугалась и хотела было спасти птицу, но Карл взял ее за руку и потянул на себя.
— Мы почти пришли. Не отвлекайся.
— Куда мы идем? Мы зашли слишком далеко от деревни… — спросила Василеску, оглядываясь по сторонам.
— Раньше, когда я был сильно моложе, это было мое любимое место. — Карл шел вперед, огибая некоторые ловушки. — Иногда я его и сейчас посещаю, просто сейчас особенный повод появился. Возможно, кое-что я там попробую.
Что именно он хотел попробовать, пленница гадать не стала — и так было понятно, что с высокой вероятностью он ее опять трахнет. Она отогнала от себя эти мысли, сосредоточившись на запоминании пути и поиска дорожек для отхода. Это было сложно, ведь ловушек становилось все больше, они выглядели очень опасно, к тому же — они все были металлические, то есть в любом случае при неосторожном обращении Карл использует свои силы, чтобы активировать их преждевременно.
Тут Гейзенберг поднял руку в жесте с приказом остановиться. Он пошел вперед, а девушка осталась стоять у поваленного бревна. Сейчас был ее шанс, пока ученый что-то искал, положив свой молот рядом. Либо она убежит сейчас, либо больше она никогда не увидит свободы.
Осторожно шагнув в сторону, она начала красться влево, где виднелась тропинка, уходящая в горный перевал. Кажется, там был выход из всей этой гряды на дорогу. По крайней мере, выглядело очень похоже на ту дорогу, по которой она вошла в эту проклятую деревню. Шаг. Другой. Карл, похоже, был слишком увлечен поисками, чтобы заметить подобные манипуляции. «Была не была!» — подумала Джаелл, и осторожно, чтобы ни одна ветка не хрустнула, максимально быстро ушла от него вглубь леса, старательно избегая капканов.
Вот уже Гейзенберг скрылся из виду за холмом, и девушка почувствовала облегчение. Она попыталась снять с себя браслеты и ошейник, но те были довольно крепко сжаты у нее на теле, требовались инструменты. Но задерживаться было нельзя, надо было уходить как можно дальше от мужчины в намеченную сторону, а потом уже будь что будет. Вряд ли другие Лорды ходили сюда, так что риск попасться им в руки был минимален. Когда расстояние между Джаелл и Карлом оказалось приличное, девушка припустила бегом.
— Твою мать! Где ты, сука?! Куда ты делась?! — услышала она рев вдалеке. — Сука, я тебя сейчас найду!!! А ну живо вернись, тварь!!!
«Боже, да он в ярости! — запульсировало у девушки в голове. — Если он меня нагонит, то мне пиздец… Надо бежать!». Она припустила еще быстрее, не оглядываясь назад, глядя себе под ноги. Сзади послышались громкие немецкие ругательства, а также мощные удары о землю — кажется, Гейзенберг бил по земле своим молотом. Браслеты на руках очень сильно заболели и немного потянули назад, но девушка пересилила эту тягу, съезжая по склону на тропинку, которую она видела вдалеке.
К ее сожалению, это была совершенно другая дорога. Но, тем не менее, она все равно куда-то вела. Не важно, куда именно, надо было спрятаться и переждать ярость Карла, дождаться, когда он уйдет ни с чем. Джаелл это отчетливо понимала. Она шла вперед, переводя дыхание после бега. Где-то все еще слышались яростные крики, ругательства и страшные звуки поваленных деревьев. Потом все стихло, и девушка предположила, что мужчина просто плюнул на все это дело и решил пойти домой.
Внезапно ее ногу пронзила страшная боль, и в ее левую икру вонзилось что-то очень острое.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! Блядь! — взвопила она, тут же закрыв себе рот рукой и посмотрев вниз.
Это был старинный медвежий капкан. Немного покрытый ржавчиной, он крепко сжал ногу девушки, прорубая мясо. По ноге начала стекать кровь обильным ручьем. Девушка орала в руку и кусала ладонь, лишь бы заглушить боль и не выдать себя — ведь Карл мог быть еще рядом. Она села на траву и попыталась разжать капкан, но тот был очень крепким, да и лезвия больно резали пальцы. Вырваться было невозможно, а даже если бы она смогла снять с себя ловушку, то она бы скончалась от потери крови.
Тут она услышала шаги справа, с той стороны, откуда она бежала. Запаниковав, девушка нашла неподалеку яму, в которую она тут же нырнула, прикрывшись листьями и ветками как можно сильнее. Изнутри обзор стал хуже некуда, но сейчас она рассчитывала скорее на то, что ее тут не найдут.
На тропинке появился Карл. Его лицо было скошено от злости, а сам он внимательно смотрел на землю. Тут он остановился неподалеку, опустился на корточки и взял несколько листьев. Они были испачканы кровью — значит, беглянка где-то рядом. Стоило попробовать использовать свои силы, чтобы притянуть ее к себе. А раз тут есть кровь — значит, однозначно попалась в одну из охотничьих ловушек.
Взмахнув рукой, он стал ждать. Буквально через пару секунд кучка листьев и веток рядом ожила, и оттуда вылетела Джаелл. Браслеты притянули ее к немцу. Оглядев ее с головы до пят, он убедился в догадке — на ноге девушки красовался капкан. Медвежий. Сама пленница тяжело дышала и стонала от боли, жмурилась и всхлипывала то ли от боли, то ли от страха последующего наказания.
— Вот же ж ты сучка… — тихо и пугающе произнес Карл, сжимая пластины на ошейнике. — Я же тебе сказал, чтобы ты не убегала. Но нет, ты же у нас самая умная, самая хитрая, да? Я уж хотел было тебе сделать облегчение, хотел дать тебе чувство безопасности. Но теперь ты меня достала, вывела из себя.
— Больно! Больно! П… Прекрати! — сипела Джаелл. — Прекрати! Т… Ты же знал, что я попытаюсь это сделать! Т-ты чего ожидал? Что я подчинюсь тебе? Да хер тебе!
— Дерзкая скотина! — Карл резко швырнул девушку в дерево, и та, ударившись спиной о ствол, обмякла и упала на землю. — Знаешь, одно дело, когда ты у меня в мастерской пытаешься предпринять план побега. Потому что я знаю, что ты не денешься никуда. Другое дело — тут, в лесу. — он опустился на колено, глядя на девчонку злым взглядом. — Ты просто мерзкая сволочь. Забудь уже о свободе! Ты — моя! Моя, слышишь?! — он схватил ее за лицо. — И ты будешь ублажать меня столько, сколько я захочу, пока мне не надоест!
— И… Что же ты… Сделаешь со мной… П… По-том…? — ошейник слишком сильно давил Василеску на шею, и она начала терять сознание.
— Ха-ха-ха-ха, потом уж я отдам тебя кому угодно из Лордов, пусть делают с тобой что хотят. — Карл улыбнулся, глядя на то, как закатываются глаза пленницы и наливаются кровью.
Да уж, первая прогулка не удалась. Они снова вернулись к той точке, при которой Гейзенбергу было вообще плевать на чувства и благополучие пленницы. Сейчас он хотел ее измучить в физическом плане, дать ей уже наконец понять, что с ним шутки плохи. Как только Джаелл потеряла сознание и поникла, мужчина поднял ее над землей с помощью цепи, обмотав туловище, и потащил к себе домой.
А ведь он правда хотел ей сделать на этот раз парочку нежностей. Но она все испортила своим строптивым характером…
====== Покушение ======
Девушка стояла где-то в пустом пространстве, ощущая абсолютное спокойствие. Вернее, все вокруг было слишком спокойным, даже пустым. Ничего и никого не было, только она сама и бесконечная белизна без конца и края. Звуков тоже не было, кроме странного завывающего ветра, воздух вокруг странно циркулировал, дул то в одну, то в другую сторону, развевая растрепавшиеся от той прогулки волосы.
Джаелл, несмотря на полученную ранее боль от Гейзенберга и возможную смерть, была чистой и абсолютно здоровой… Не считая боли в левой ноге после капкана. Однако она не хромала, просто шла и чувствовала ноющую боль, пульсировавшую словно сосуды в мышцах и где-то еще глубже.
— Я… Умерла…? — вслух спросила она, глядя вокруг и пытаясь выцепить хоть что-то кроме слепящей белизны. — Хах… Ну и ну. Похоже, он сильно перестарался, пытаясь усмирить меня…
— Дочка? — тут она услышала немного скрипучий голос впереди.
Перед Василеску показалась старая женщина, которая, тем не менее, выглядела вполне здоровой, стройной. Морщины ее даже красили, создавая такую особенную эстетику старины. «Не то, что этот мужлан. — всплыло у девушки в голове. — Он вообще за собой не следит, считая, что и так хорошо выглядит…». Она сначала стояла, вглядываясь в фигуру своей матери, а потом, убедившись, что это не морок — побежала к ней.
— Мама! — со слезами на глазах она обняла старушку, прижимая к себе. — Мама… Я так по тебе скучала! Прошу… Прости меня… Я виновата, что не предупредила тебя о поездке в Сибиу… Я… Я должна была тебе позвонить!
— Да. — холод в голосе заставил девушку чуть отстраниться. — Ты должна была позвонить. А лучше бы ты вообще не ехала…
Девушка не понимала, что происходит. Мать у нее, конечно, так выражалась, когда Джаелл только-только поступила в техникум, но в последние десять лет она была самой доброй и поддерживающей женщиной на свете. Дочь всегда могла обратиться к ней за советом, либо за эмоциональным и психологическим утешением. Она вместе с ней чувствовала поддержку и подбадривающие слова в спину, которые двигали ее вперед. А сейчас… Лицо матери было холодным и очень отстраненным.
— Джаелл… Что же ты натворила. У тебя же было все. Да и ты не глупая девочка моя… Ты должна была знать, что дороги опасны. Но ты теперь невесть где… — глаза женщины скрылись в тени волос. — Я очень в тебе разочарована. Ты сама испортила себе жизнь своей самонадеянностью.
— Мама… Да что ты говоришь, мама! Ты никогда так со мной не разговаривала! Ты не моя мама!
Старушка вдруг преобразилась, превратившись в странную бабку с шестом, на котором висели всякие амулеты и ловцы снов. Она смотрела на девушку и улыбалась недоброй улыбкой. Василеску отшатнулась. Почему-то она вдруг поняла, что это та самая властительница деревни, в которую она попала. Бабка хихикала и тряслась, отчего ее амулеты тихо звякали. Вокруг стало как-то даже темнее.
— Вы… Вы кто? Вы старейшина этой деревни?! — Джаелл пыталась держать себя в руках.
— Хи-хи-хи… А ведь тебя предупреждали не убегать от своего господина. — сказала старушка, утыкая свой шест ей в грудь. — Но ты, видимо, слишком глупая, чтобы понять. С этим мужчиной шутки плохи…
— Мне плевать! Я не собиралась ему сдаваться! Пусть обломится, тварь!
— Хи-хи-хи-хи… — за спиной у бабки появились черные крылья. — Это будет интересное зрелище. Кто же из вас победит?
— Что вы… Что вы имеете в виду?
Тут земля ушла у Василеску из-под ног, и она полетела вниз, размахивая руками и смотря на все еще стоящую сверху в воздухе старуху. Вот ее силуэт удалялся, а вокруг становилось все темнее и темнее. Нога стала болеть еще сильнее, уже невыносимо. А в голове пульсировала чужая мысль: «Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся, тварь!».
— Никто к тебе не придет. Чуда не будет. — послышался голос матери Джаелл. — Ты должна сама о себе позаботиться…
Открыв глаза, Джаелл в первую очередь почувствовала ноющую боль в левой ноге. Не привыкнув к темноте, она все же смогла осознать, что ее больная нога висит, подвешенная на цепь, к тому же, судя по ощущениям, она была забинтована. Сама девушка лежала на матрасе. Нетрудно было догадаться, что она снова находится в его мастерской, только вот где же сам хозяин этого места? Куда он ушел? Или же…
Матрас был завешан шторой, а из дырочек и щелей виднелся тусклый свет лампы. Совсем рядом слышалось ворчание Гейзенберга, а также звуки черчения и копания в механизмах. Похоже, мужчина занимался какими-то своими проектами, решив дождаться, когда его пленница очнется.
— Эта сучка еще будет послушно стоять у меня на коленях… — говорил он, спаивая некоторые детали нового реактора для солдата. — Хех… Она чуть не исчезла… Она могла выйти к замку этой огромной туши. Хмф. Да что же она так много спит?! Неужели она сдохла совсем?!
Тут занавеска одернулась, и Джаелл закрыла лицо от лампы, так как она светила ей прямо в лицо. Тихий стон вырвался у нее из груди, а потом послышался тихий маниакальный смешок.
— А нет, все-таки ты живучая тварь. — Карл подошел к матрасу и сел, наклоняясь к пленнице лицом. — Зря ты от меня убежала в лесу. Знаешь, я ведь хотел тебе сделать приятное…
— Опять трахнуть меня в самой странной позе? — Василеску сжала руку в кулак, с презрением глядя на мучителя.
— Не перебивай меня! — он влепил ей пощечину. — Не забывай, в каком ты сейчас положении! Ты меня и так вывела из себя, тебе лучше помалкивать, если жить хочешь… Ты даже не представляешь, чего ты сейчас добилась.
— Лучше уж приступи к действию, чем чесать языком… — Джаелл сказала это тихо, но Лорд все же расслышал.
— Что, тебе так не терпится ощутить больше боли и страданий, да? Слушай, а ты, случаем, не мазохистка? Больше похоже на то, что тебе нравится, когда тебе причиняют боль. — он отцепил левую ногу девушки, сев прямо над ней и нависая. — Что ж, желание девушки — закон.
И он стал грубовато расстегивать рубашку на теле пленницы, оголяя тело. Он видел укусы, он видел, как грудь девчонки вздымается от постоянных вздохов. Нет, все же она не мазохистка, она его все-таки боится, и она не хочет, чтобы он ее трогал. Но ему похуй, он был в ярости от ее непослушания. Он должен был ее наказать по полной программе, выплеснуть на нее всю свою злость. Хватит нежностей и прелюдий, он ее сожрет с потрохами, если так будет надо. Ему начинала надоедать ее упертость… Даже тупость в какой-то мере.