Как только девушка оказалась без верха, Гейзенберг снова припал лицом к ее шее и начал кусать, прокусывая кожу до крови. О, раньше он никогда не думал о вампиризме, но теперь… Это было прекрасное ощущение, как жизнь уходит мелкими каплями из тела этой придурошной девчонки. Альсина явно извращенно понимала сам момент наслаждения кровью, делала какое-то вино, явно лишая свежую кровь жертвы некоторых вкусовых параметров.
— Не надо… Нгх… Хватит… — стонала девушка, жмурясь от боли и чувствуя, как грубый язык облизывает рану. — Пожалуйста…
— Ты же не хотела думать своей головой, когда мы с тобой шли в лес. Теперь терпи, а лучше попробуй получить удовольствие. — рыкнул Карл, продолжая оставлять сильные засосы и болезненные укусы.
Девушка только слабо трепыхалась. Ей было очень больно, о каком-то странном извращенном удовольствии и речи быть не могло. Нога ныла и отдавалась жуткой тянущей болью, так еще и ее мучитель уселся так, что она не могла пошевелить нижними конечностями. Фактически, он полностью ее прижал, и теперь словно стервятник пытался откусить от нее куски плоти. В данный момент он еще чем-то напоминал волка, поймавшего крупного кролика. В голове у девушки мелькали разные мысли, пока одна из них не застряла в подкорке.
Джаелл поняла, что теперь уже ей нечего терять. Ее все равно убьют, а так она хотя бы сможет на нем отыграться. Поэтому она, извернувшись, схватила Карла одной рукой за шею удушающим захватом, а зубами впилась ему в плечо, со всей силы сжимая челюсть. Если уж он прокусывает ее кожу до крови, то она это сделает во сто крат сильнее, до мяса и кости. От такого поворота с ее стороны немец только зарычал и начал попытки вырваться из захвата:
— Ах ты мерзкая тварь! Живо отпусти меня! Грх! — он бил кулаками по плечу своей жертвы, дергая головой, но хватка была достаточно сильной.
— Если уж я умру, то я заставлю тебя испытать ту самую боль, которую ты мне причинил… — с трудом выговорила девушка, схватив взлетевший нож и пронзив спину Карла в районе почек.
Тот взвыл от боли, словно раненный хищник, после чего ему все же удалось вырваться из захвата. Он схватился за рану, вытащив нож своей силой, и оттуда сразу же потекла кровь. Гейзенберг стонал от боли. Конечно, он был бессмертен (относительно), но он не был лишен боли и уязвимости. Его можно было взять пулями или холодным оружием, хоть и надо было приложить гораздо больше усилий, чтобы хотя бы его обезвредить и ослабить. Мужчина встал и отскочил от матраса, держась за раненную спину. Потом он посмотрел на ладонь и увидел кровь. Это его вывело из себя еще сильнее, чем когда Джаелл от него убежала в лесу.
— Мерзкая тварь… — он второй рукой притянул девушку к себе за ошейник. — Ты меня уже порядком достала. Ты действительно так хочешь сдохнуть?
— Нгх! Получил свое, да? Что, не ожидал, что жертва тоже может кусаться? — на лице пленницы появилась самодовольная улыбка. — Я же сказала, что хер тебе я поддамся. Ты не в моем вкусе, мужик. Ищи себе проститутку, вот она тебе точно даст.
— Да я тебя!.. — и Гейзенберг с силой швырнул ее об стену рядом со столом.
Джаелл больно ударилась не только телом, но и головой о бетонную стену. По всему телу разнеслась дикая боль, казалось, что она себе что-то сломала в черепе, настолько было больно. Перед глазами все поплыло. «Черт… Он мне черепно-мозговую травму нанес, кажется… — думала она, падая на пол. — Больно… Как же больно… Я должна… Я должна сопротивляться. Он меня не достанет… Он не заставит…».
Карл выдохнул. Ему очень, очень не хотелось убивать свою игрушку. Она выглядела слишком сексуальной и желанной, чтобы вот так из-за ее характера избавляться от нее после нескольких неудачных попыток подчинить ее себе. Но ее упертость и нрав дикой козочки начинал уже бесить ученого. Он хотел ее наказать. Он хотел дать ей понять, что с ней будет в случае неповиновения. Но, похоже, на нее почти ничего не действовало. Эх, была бы тут сейчас ее мамаша, он бы смог шантажировать ею. Например, грозился бы убить единственную родственницу… Это был бы хороший ход. Но поскольку такого «ключа» у него не было, надо придумать что-то другое, что заставит кровь у дерзкой девки застыть в жилах.
Тут он вспомнил что-то, и его лицо скривилось от очень злой ухмылки.
— Ну-ка вставай. Пойдем. — приказал он Василеску, ожидая, когда та поднимется.
Та лишь фыркнула и с трудом подняла голову, глядя на Карла. Ей очень не понравилась его ухмылка, которая последовала слишком уж резко за его озлобленной реакцией. Он как-то слишком веселился сейчас, несмотря на рану на спине, кажется, он задумал что-то такое, что явно будет угрожать ее жизни. Тем не менее, сопротивляться сейчас было не выгодно, да и голова не варила особо после того удара об стену. Джаелл встала и, держась за затылок, посмотрела на мужчину.
— Думаю, я знаю, что научит тебя слушаться меня. — сказал он, прицепляя к ошейнику пленной цепь, словно поводок, а руки ее сводя вместе с помощью браслетов и мини-цепочки. — Идем. Ты еще будешь умолять меня о пощаде.
— Не дождешься… — прошипела девушка, следуя за ним, хромая на левую ногу.
Они вышли из мастерской, и на Джаелл пахнуло снова свежим воздухом. Была, к слову, глубокая ночь, и где-то слышались звуки ухающей совы. «Странно… — подумала румынка, оглядываясь по сторонам и немного отставая от пленителя. — Разве тут обитают совы? Не помню, чтобы мы на биологии это проходили…». Фабрика гремела какими-то инструментами в глубоких подземельях. И все так же, уже привычно, повсюду доносились вопли и рыки оборотней, гулявших на территории своего Лорда. Уже даже как-то не сжималось сердце от страха перед монстрами. Ведь… Они же не сделают ей того же, что и этот сумасшедший садист, верно?
— Ты куда меня ведешь? — спросила девушка, когда заметила, что они начали спускаться куда-то в подвальное помещение.
— Посмотрим, сможешь ли ты вынести присутствие рядом с тобой более агрессивного альфа-самца. — Карл рассмеялся, открыл дверь и втолкнул пленницу внутрь.
Сразу же послышалось громкое рычание. В темноте сверкнули два желтых глаза, а потом оттуда выскочил огромный монстр, который был гораздо больше предыдущих тварей, с которыми Василеску имела дело в деревне. Но он не смог добежать до жертвы, ибо его сковало цепями, и Карл стал удерживать зверя на почтительном расстоянии. Но Джаелл уже поняла, что это был, похоже, самый агрессивный монстр, самый голодный и самый неприятный. От него несло кровью и гнилью, мясом и даже в какой-то мере псиной.
— Что ты… Что ты делаешь?! — она вскрикнула и тут же схватилась за разболевшуюся голову. — Что это за тварь?!
— Всего лишь самый агрессивный и непослушный ликан. Он был ранее альфа-самцом в стае и мешал мне подчинить остальных монстров. К слову, он часто нападал на местных девушек, особенно когда у него был гон. — спокойно говорил Карл, глядя на то, как Джаелл начало трясти. — Так что ты понимаешь, что если он до тебя доберется, то, полагаю, в лучшем случае ты ему выносишь маленького волчонка. В худшем же тебя потом съедят заживо. А теперь…
Он отпустил цепь, не снимая привязь, а сам отступил в дверной проем, да так, чтобы его «игрушка» не смогла выбраться наружу. Ликан, почувствовав свободу, тут же ринулся к девушке, протягивая свои лапы. Та, в свою очередь, завизжала и забегала по комнате, пока не нашла безопасный угол — туда цепь оборотня не дотягивала, хотя он был на опасном, слишком близком расстоянии. Девушка вжалась в угол, поджав колени и стараясь поменьше дышать и вдыхать этот омерзительный запах животного и мертвечины.
— Теперь это твой карцер. — Гейзенберг потер раненную спину, убеждаясь, что регенерация началась. — Будешь сидеть здесь и думать над своим поведением. Хочешь жить — я бы советовал сидеть тебе в этом углу и не высовываться. Этот альфа-самец слишком долго ничего не ел и никого не трахал. Только вот он не будет с тобой церемониться и играться. Надеюсь, усекла. Бывай.
— Нет… Нет-нет-нет-нет-нет, постой! — Джаелл хотела было рвануть за своим пленителем, но монстр преградил ей путь, и та снова вжалась в «островок спасения». — Пожалуйста, я все поняла! Я сделаю все, я буду послушной!
— Поздно, детка. Ты вечно слишком поздно осознаешь свои ошибки. Пора бы тебе научиться нести ответственность за свои проступки.
Дверь закрылась, оставив девушку в темноте. Лишь одна тусклая лампа светила с потолка, освещая середину комнаты. Можно было лишь разглядеть силуэт монстра, который, поняв, что добычу он не достанет, начал наматывать круги по помещению, рыча и иногда пытаясь порвать цепь. Джаелл с ужасом смотрела на этого самца ликанов, из глаз потекли слезы.
— Неужели это мой конец…? — всхлипнула она.
Карл Гейзенберг решил прогуляться по территории деревни, чтобы отвлечься после той неудачной прогулки. Он правда хотел выместить всю свою злость на пленницу, вот только она оказалась слишком строптивой. И сейчас он не мог деть свою злобную энергию, а также возбуждение. Как можно было выразиться — «шишка горела» у мужчины, ему срочно надо было развеяться. Возможно, он мог бы поругаться немного с Альсиной, ведь он всегда чувствовал облегчение, когда высказывал этой суке свои какие-то претензии. А может, он просто над ней чуть поглумится, все равно она ему ничего сделать не сможет. С этими мыслями он направился к замку Димитреску.
Дорога была неблизкой. Повсюду мелькали ликаны, похоже, у них был какой-то брачный период. Значит, и тот альфа-самец в «карцере» будет особенно возбужденным, а значит, девчонку ожидают страшные муки в его лапах. Карл улыбался от представленных сцен. Да, конечно, он хотел, чтобы девка досталась только ему, но что-то в этот раз он был даже не против, если ее как-нибудь истерзает другой питомец. «Если эта девка все же умна, как ей кажется, то она по моему приходу сразу сделает все, что я придумаю» — с наслаждением думал он, приближаясь к крепости.
Тут он услышал жужжание мух. Ну конечно, дочери Димитреску. Они были весьма странными и припизднутыми, но в отношении к Карлу они испытывали особые чувства. Может, страсть, может, желание вкусить такой особенной мужской крови… В любом случае, они его не трогали особо, лишь называли «дядей Карлом» (что не очень-то и нравилось самому Карлу), заигрывали с ним и пытались вывести на какую-то активность.
— Пришел поругаться с нашей мамой? — это была Кассандра. — Сегодня она не в духе. Да и к тому же сейчас она тебя не жалует. А это правда, что ты поймал какую-то девушку на дороге через горный перевал? И не сказал Матери Миранде?
— Хех, еще чего… Была бы эта девка у меня, то я бы представил ее Миранде. — Гейзенберг фыркнул, глядя на то, как из мух формируется красивое женское тело. — Ты же знаешь правила этой деревни. Хотя, думаю, я бы все же ее присвоил — мне нужны интересные экземпляры для конструирования новых солдат. Может, женская версия была бы лучшей.
— Фи! Из женщины делать робота? Как это противно! Злюка ты! — рассмеялась бледноволосая, подойдя к мужчине вплотную. — Может, ты все же отдашь чужеземку к нам? Мы так любим смотреть на женские тела, особенно когда мы их мучаем…
— Себя лучше изучайте, вас вон сколько баб в этой гигантской богадельне. — немец смотрел на Кассандру не отрываясь, чтобы та ничего ему не сделала. — Особенно вашу мамашу.
— Ха-ха-ха! О, у тебя кровь на спине… — девушка коснулась пальцами его раны через одежду, отчего тот только шикнул. — И что же с тобой случилось такое? Неужели тебя предали твои же собственные оборотни?
— Еще чего. Просто неудачный эксперимент с очередным солдатом. Пройдет, ты же сама знаешь. Где твоя мать, кстати? Я хотел бы с ней пообщаться.
— Я уже сказала, она тебя не жалует. — вампирша принюхалась к шее Карла. — М-м-м-м, пахнет свежей плотью… Не твоей. Неужели у тебя все же есть кто-то на твоей фабрике? И ты это скрываешь ото всех?
— Никого я не скрываю, извращенка. Хватит меня обнюхивать, словно собака кусок мяса. И вообще, что ты приебалась? Тебе делать больше нечего, кроме как изучать меня и пытаться отсосать мою кровь?
— И снова ты здесь… — наконец-то в дверном проеме у входа показалась леди Димитреску, держа в руках сигару в мундштуке. — Кассандра, отойди от Лорда Гейзенберга.
Девушка отлетела от мужчины, послушно встав позади своей названной матери. Оппоненты стояли друг напротив друга, изучая взглядами. Альсина была очень сильно раздражена, что этот «ребенок» вновь пришел к ней излить свою душу или просто поиздеваться над ее ростом. Она давно уже привыкла к его нападкам, просто ей хотелось, чтобы Карл держался от нее и ее дочерей подальше. Лучше бы он копался и дальше в своих железяках, чем шлялся где-то по округе. Гейзенберг же сильнее убеждался, насколько лицемерна и высокомерна эта дама. Ему бы сейчас встать на какую-то опору, чтобы их лица были на одном уровне. Но гордость не позволила бы ему так сделать, он предпочитал с высоты собственного роста смотреть на Альсину так, чтобы она видела его презрение.
— И зачем же ты опять пришел? — Димитреску положила свободную руку на бок. — Что тебе на этот раз надо от нашей семьи?
— Хуевая у тебя семейка. — съязвил Карл, перекладывая молот на другое плечо. — Я просто мимо шел, дай, думаю, зайду, погощу у тебя, может, выпью твое дрянное вино.
— Я тебе что, пошлый похабный паб? — женщина-мутантка сжала мундштук в руках. — Чтобы ты у меня тут пил вино и потом устраивал пьяные дебоши, который надо будет убирать моим прислужницам?
— Клянусь, сегодня не буду ебать тебе мозги. Мне просто надо расслабиться. Работа в цехе, знаешь ли, заебывает прилично. Хочется хоть как-то расслабиться, а заодно и поговорить. Давай на короткое время устроим перемирие?
— С чего я должна тебе верить? — леди подняла бровь, выразительно показывая свой скепсис. — Ты вечно говоришь о том, как бесит тебя Матерь Миранда, хоть при ней ты свое презрение не показываешь. Ты еще и постоянно что-то придумываешь. Тебе напомнить, как ты в молодости бегал и дразнил меня мухобойкой? — Карл только хихикнул, обнажив свои зубы. — Я уж не говорю о том, что ты учишь моих дочерей неизвестно чему, и мне приходится исправлять твои воспитательные потуги. А теперь еще и эта ситуация с беглянкой с внешней дороги. Я подозреваю, что она находится у тебя. Но ты же не станешь раскрывать нам.
— Подозревалка не отсохнет? — Гейзенберг вздохнул, как будто его достала вся эта речь. — Я же тогда сказал, что не знаю, где она. Должно быть, она хорошо прячется. Не удивлюсь, если она засланный агент, который пытается достать до Миранды. Я ж обещал, что расскажу всем о поимке, если она окажется у меня. Пока ничего нет, как видишь, я гол как щегол. Не волнуйся, я сегодня реально не в том настрое, чтобы ссориться и ругаться с тобой.
Димитреску пристально смотрела на своего врага. Он ее дико раздражал одним лишь своим видом. Но доказать его вранье она не могла. Для этого ей надо было обыскать его фабрику, которую она точно так же терпеть не могла. Выгнать его она тоже не могла — он бы все равно настоял на гостеприимстве. Да и Кассандра сейчас выглядела так, что она хотела видеть «дядю Карла» в замке. Наверняка по пьяни он ей и Беле с Даниелой расскажет какую-нибудь очередную байку из своей жизни. Тяжело вздохнув, Альсина затянулась и сказала:
— Хорошо. Входи. Но если я увижу, что ты портишь мне мебель или интерьер — я тебе все лицо покромсаю, ясно?
— Как скажешь, леди. — Карл опустил немного голову в легком поклоне и вошел в замок вслед за его хозяйкой.
Кассандра радостно захихикала, начав кружиться вокруг мужчины и изучая его. Потом она побежала вперед, зазывая своих сестер, которые тоже «любили» Гейзенберга своей извращенной любовью. Намечалась небольшая вечеринка, как минимум для вампирш.
Прошло бог знает сколько времени. Карл проснулся на диване в гостевой комнате замка Димитреску. Все остальные вроде как еще спали, а вот мужчина чувствовал себя бодрым. Видимо, он сдержал свое слово и выпил не так уж и много, да еще и его целостность показывала, что он и правда ничего не устроил. Так, тихо и мирно посидели, выпили вина, коньяка, а потом, кажется, рассказали друг другу истории. Ну или он сам рассказал что-то из молодости, когда он еще не был заражен Кадоу. В любом случае, не важно.