Евгений Асноревский
Румлонская башня
Предисловие от автора
Перед тем как начать свой относительно подробный рассказ о некоторых загадочных и страшных событиях, я хотел бы немного рассказать про ту страну, в которой довелось жить героям моей книги. И про самих героев, разумеется, необходимо сказать кое-что.
Великое княжество Вэйсавольд или просто Княжество – это древняя и сокрытая страна, возникшая в темных безлюдных лесах. Жители Княжества (не считая малочисленных избранников) никогда не покидали пределов своей тайной страны, и почти ничего не знали о внешнем мире. Всех чужаков здесь называли ройтрунгами. Ранее ройтрунги воевали с жителями Вэйсавольда, но те войны остались в прошлом, и если кто-то из чужаков подбирался к границам сокрытой страны, то получал стрелу от приграничной стражи.
Столица Княжества – Стокгрод или, как его именуют в официальных документах: Великокняжеский Столичный Город Стокгрод. Однако правитель страны предпочитает проводить больше времени в менее значительном городе – Нимскоре, который разросся так, что стал даже больше и богаче столицы, хотя, без сомнения, менее красив.
Наш главный герой – Атсилиус Айдел Мелетист, он же Дел младший и Учёный с улицы Старой Цитадели. Мелетист – потомок древнего рода предсказателей жрецов, когда-то написавших великую книгу Либгранда. Происходит Айдел от древней расы эрведой, а, как известно, её малочисленные представители ныне правят по всему миру.
Необычный молодой воин, прозванный учёным за свой недюжинный ум, являлся членом столичного цеха свадебных музыкантов и художников или Цеха Весельчаков. Весельчаками это братство всегда называли в народе. Как и явствует из названия, члены Цеха играют на свадьбах, что ладят в столице каждый седьмой день, рисуют картины на холстах, чтобы запечатлеть прекрасных гостей и хозяев торжеств, и занимаются другими делами, которые весьма угодны желающим повеселиться горожанам. Однако даже малые дети знают, что главные цели цеховых весьма далеки от увеселительных концертов. Больше любят они опасные занятия, а не игру на инструментах и живопись.
Теперь уже и сами главы Цеха не знают точно почему музыканты и художники стали искусными воителями с острыми клинками. Остры были и их умы. Ныне члены братства не только играют на четырёхструнных гитарах, но ещё и тратят своё время на поиск опасных убийц, воров, насильников и прочих лихих людей. Старый архив братства был уничтожен, потому лишь предания Цеха гласили миру, что однажды его членов позовут исполнить своё призвание. Призыв тот придёт не от мужчины и не от женщины, а будет принесён неописуемой красоты оленем, имеющим золотой крест в рогах. Ныне же истинная цель братства подобна неясному туману и сокрыта даже от цеховых. Потому занимаются они тем, о чём уже сказано выше.
Любой литон (так называли себя жители Княжества) может нанять воинов Цеха, чтобы те отыскали пропавшего родственника, защитили от врагов, нашли вора, укравшего семейные сбережения, или даже с целью убийства своего ненавистника. Не всегда дела «музыкантов», как зовут их некоторые, благородны, хотя всегда заявляют они, что радеют о благе страны.
Люди ценят помощь братства, и всё же не всем жителям Княжества по нраву Цех Весельчаков. Однажды великий князь Аклучикар Старый пожелал умалить значение Цеха и заставить братство исполнять лишь свои непосредственные обязанности. И, хотя, обладал он, как казалось, абсолютной властью, но в деле этом не нашёл успеха.
– Разве это угодное нам ремесло? – вопрошал правитель. – Кто должен помогать моему народу и охранять страну от злодеев? Неужели какие-то пьяные шуты, что потешают размалёванных девиц на весёлых пирах? Или всё же моя отборная гвардия, созванная по приказу нашему и во имя установления закона и справедливости?
Всё же Цех был слишком силён и даже Аклучикар почёл за лучшее отступить. Его советники долго рассказывали правителю, что члены Цеха невероятно искусны в бою и потому даже пятьдесят солдат полка Бриллиантовых волков – личной охраны великого князя, набранной из самых жестоких и сильных бойцов Гвардии Княжества, не смогут охранить хозяина от мести «музыкантов», если братство подвергнется гонениям.
Место постоянного пребывания членов Цеха – особняк на улице Старой цитадели. Улица эта ведёт прямиком к великокняжеским замкам. Один из этих замков, наиболее древний, зовётся Старая цитадель, а второй, как может догадаться читатель, Новая цитадель.
Отец нашего героя был главой Цеха Весельчаков. Атсилиус Айдел Мелетист старший или Дел Старший, правил братством хладнокровно и жёстко, опираясь на свою жену – Милу Хору, мачеху его сына Айдела Учёного. Но сам Айдел младший чаще жил не в особняке цеховых на улице Старой Цитадели, а в своём собственном доме. Резиденция Мелетиста младшего – окружённый садами дом на улице Пафилона. Место это прекрасно подходило для отдыха и восстановления сил после опасных приключений. А надо сказать, что Айдел был не только лучшим музыкантом и художником Цеха, но и лучшим бойцом братства. Невысокий и худощавый – он неизменно вызывал удивление своими боевыми навыками и одерживал блестящие победы в сражениях.
Из-за своего недюжинного ума Айдел, однако, видел на своём пути не только хорошее, ибо превосходил любого из окружавших его людей, а потому был, в некотором роде, одинок. Мелетист младший любил пофилософствовать. Пожалуй, такое занятие было ему милее даже ратных подвигов. Причём делал он это в полной трезвости ума и ясности рассудка, ибо хмельные налитки интересовали Дела младшего мало – этим отличался он от своего отца.
В нашем повествовании будут ещё упомянуты: Кристанелла Кофина – девушка из Цеха, помогающая расследованию некоего происшествия, о котором ниже, вружитки – предсказательницы из братства Весельчаков, среди которых выделим мы знаменитую ныне Талию Ошур, башня Тамсу – каменная постройка, служившая приютом для могучего тёмного волшебника, который брал силой и убивал молодых девушек (башня эта находилась в лесу Румлон).
С другими существами, местами и вещами мы познакомимся позднее, на следующих страницах книги. Итак, начнём же!
Автор книги – маг, известный среди Видящих, как Многоног Чародей.
Глава 1. Вярка и Агаша
Румлонский лес раскинулся на высоком берегу реки Кронус. Занимал он значительную площадь, но не настолько, однако, большую, чтобы заблудившийся там путник не мог бы за день выбраться к близлежащим деревням. Говорили, впрочем, что злые чары опутывают людей, приходящих в лес, и могут они сгинуть безвозвратно в его таинственных дебрях, в которых водились, как утверждали старожилы, весьма странные и опасные существа. Рассказывали люди о лесовиках и двуглавых рысях, хищных папоротниках, что опутывали человека своими стеблями, а потом медленно пожирали плоть, пока не обнажали кости несчастных. Вспоминали и о русалках, выходивших на берег Кронуса, чтобы позвать путников. Голоса русалок были такими манящими, что даже женщины, которые, как известно, менее падки на ухищрения страшных водяниц, всё же шли в воду и тонули в бурных водоворотах, кружащихся на середине зеленоватой реки. Кроме того, Румлонский лес якобы населяли зубастые кадуки и огромные серые волколаки. Правда, своими глазами этих чудищ не видывал никто из любивших страшные рассказы людей, да и легенды повествовали о чудовищных тварях не слишком много. Самое известное сказание касалось истории Дранха Лурока, который, как считалось, отправился однажды в Румлонский лес, а после был найден разрезанным на мелкие кусочки. Впрочем, говорили ещё, что сделали это обычные злодеи, а не румлонские кадуки. У Дранха был с собой кошелёк, туго набитый монетами, а среди его останков никакого кошелька обнаружить не смогли.
В тот год, в который происходили события нашего рассказа, о Румлонском лесу уже говорили, как о пристанище опасного лиходея, так как поселился там некий злой маг, и занял старинную круглую башню из дикого камня. Болтали ещё, что маг этот похищает молодых девушек, жестоко насилует их и убивает, а души девиц прячет в своём большой сундуке, закопанном под старым дубом. Старше того дуба, как сказывали деревенские старожилы, не было дерева во всём Княжестве. В близлежащей деревне Солонук и правда исчезла молодая девушка. Говорили, что та девица как раз посещала Румлонский лес, а затем нашли её с перерезанным горлом. Кто-то, по всей видимости, взял её силой, а после убил, чтобы не смогла она указать на преступника. Но местные жители ещё не успели по-настоящему испугаться и мало кто верил рассказам о страшном колдуне из башни. Вот потому, в один прекрасный солнечный день, по берегу Кронуса, и как раз рядом с краем Румлонского леса, гуляла молодая пара. Сосны Румлона нависали над небольшими песчаными пляжами, расположенными у самой речной глади. Юноша и девушка держались за руки и нежно поглядывали друг на друга, весело разбрасывая ногами речной песочек.
– Сегодня не простой день, Агаша, – сказал парень, отпуская тонкую девичью руку и подходя поближе к небольшому плоскому камню, который был очень удобен для отдыха проходящих мимо людей, не часто посещавших эти дикие берега полноводного Кронуса.
У юноши были тёмные и довольно длинные волосы. Эта густая шевелюра закрывала его лоб, под которым хитро щурились небольшие голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами. Такие светлые ресницы были в деревне только у этого юноши, и почему-то они особенно нравились местным девушкам. Ещё больше привлекали их высокий рост и крепкая фигура юноши, подобная фигуре деревенского кузнеца. Парень, правда, никогда даже не брал кузнечный молот в руки и был далеко не таким сильным, каким его можно было вообразить, глядя на мускулы, вздувавшиеся под его серым, знававшим лучшие годы, кафтаном.
Девушка остановилась рядом с камнем, на который пристально смотрел её спутник. В руках у неё был небольшой букетик цветов, радовавший глаз синими и жёлтыми лепестками. Цветы наполняли воздух чудесным ароматом, как выразился бы какой-нибудь стокгродский поэт: подобным дыханию юной ещё весны.
Юноша позволил себе соблазниться видом камня, словно вытесанного специально для желающих присесть прохожих. Плавно наклонившись вперёд, парень резко опустился на ровную поверхность твёрдого, но удобного каменного кресла. Чуть помедлив, он жестом пригласил свою спутницу сесть к нему на колени. Похлопав себя по бёдрам, юноша улыбнулся и тихонько запел старинную песню влюблённых, которую знали в их деревне все от мала до велика. Заканчивалась песенка весёлыми повторами коротеньких слов.
«Тра-ла-ла, тра-ла-ла, тра-ла-лу-ила-ила!»
Повторив куплет и часть припева, парень снова позвал спутницу жестом руки и рассмеялся, показав при этом белые ровные зубы. Девушка поняла этот хорошо знакомый ей жест и, мягко улыбнувшись, подошла к юноше, а затем поправив платье, сшитое из лёгкой ткани светло-голубого цвета, она села на колени избранника, обвив его шею своей прелестной рукой.
Девица была стройной, но пышногрудой, а её ясные голубые глаза кротко смотрели из-под довольно густых бровей, более тёмных, чем её светлые мягкие волосы, которые девушка собрала в короткий хвост.
Какое-то время пара просто сидела, наслаждаясь объятьями и чистым, прохладным, речным воздухом. Им нравилось подставлять лица под лёгкий ветерок, доносивший до молодых любовников отдалённые крики чаек, паривших над центром Кронуса. Наконец парень снова заговорил:
– Сегодня особенный день. И я не могу не сказать тебе кое-что, Агаша. Именно потому день и особенный. Сегодня я наконец-то скажу тебе то, что мечтаю сказать уже столько лун подряд. Уверен, что ты уже не меньше года ждёшь этих моих слов.
Девушка вся подобралась и затаила дыхание.
«Наконец-то он попросит меня стать его женой. Мы теперь будем вместе всегда…»
Мысли о долгожданном предложении стучали в голове девушки, названной Агашей, и наполняли её радостью. Она сжала кулачки и закусила свои прелестные губки, пристально глядя в глаза возлюбленному. Юноша, однако, не спешил прерывать молчание. Он будто бы специально растягивал паузу, дожидаясь того мгновения, когда нетерпение его спутницы достигнет предела. Девушка дышала всё быстрее, и парень чувствовал, как наполняется она радостью в предвкушении желанного момента. Ещё несколько мгновений и юноша проговорил отчётливо, полным важности голосом:
– Агаша, я долго думал и понял, что у тебя самая красивая задница из тех, что мне довелось увидеть, а главное пощупать.
Он заглянул в глубь глаз девушки, наслаждаясь выражением смеси недоумения, разочарования и злости, а спустя мгновение громко засмеялся.
– Вярка! Ты… Ты… – девушке не хватило слов, и она быстро соскочила с коленей смеющегося юноши, а затем ударила его ладошкой в лоб.
– Ты ждала немного других речей, не так ли? – проговорил Вярка сквозь смех.
Его спутница отвернулась и скрестила руки на груди. Но она не могла долго обижаться на возлюбленного, продолжавшего посмеиваться за её спиной. Когда Агаша повернулась к парню, на её лице уже светилась ехидная улыбка.
– Так значит моя задница лучшая из всех, – проговорила девица. – И много задниц ты успел оценить?
– Немало. Они бывают разные: худые и толстые, нежные и грубые, но я люблю их, хотя твоя определённо лучшая, – ответил Вярка, почёсывая за ухом.
– Мама всегда говорила, что ты бабник, дурак, и грубиян, – выпалила Агаша, хлопнув себя по бёдрам и топнув ногой. – И она точно была права. А я – дура! Да! Мне мама так и говорила. Зачем я связалась с тобой, если за мною ухаживал такой хороший парень.
– Это ты про Мирку? – спросил Вярка, широко улыбнувшись и пожав плечами.
– Конечно про него! Про кого же ещё!
– Так он же скучный и малахольный, – промычал Вярка приседая и пытаясь изобразить сутулую фигуру Мирки, а затем юноша мгновение помолчал и добавил ещё более издевательским тоном: – И член у него, небось, с ноготок.
– Грубиян! Да Мирка в тысячу раз умнее и добрее тебя – выкрикнула Агаша, возмущённым голосом, но тут же рассмеялась и подошла поближе к Вярке.
– Вечно вы не можете полюбить хорошего парня, а вот такого как я – негодника – любите всей душой, – сказал немного нараспев Вярка, пристально посмотрев на возлюбленную.
– Но ты же знаешь, чего я хочу. Ты знаешь! – сказала девушка тем же ехидным голосом, каким спрашивала парня о количестве перещупанных им задниц.
– Все вы хотите одного. Так что угадать не сложно, – ответил Вярка. – Поймать парня в свои сети и женить, и чтобы он таскал вам добычу из леса, пахал за вас поле, ловил рыбу в реках и озёрах, а самые ретивые из вас не против ещё и уборку дома, и даже готовку пищи повесить на шею мужа, как будто он тот вол, которого твой дядя Пашар гоняет тягать плуг на вашем клочке земли в Солонуке.
– А ты, значит, – ответила девушка, – хочешь только седлать меня, как свою кобылу, и чтоб никакой ответственности. Каков хитрец! Взгляните-ка на него. Ну разве не прекрасно устроился? Как получать, что хочет, и испытывать наслаждение плоти, так он всегда в первых рядах, а как стать ответственным и порядочным, настоящим мужчиной и защитником, главой семьи и верным, любящим мужем, так он и хвост поджал. Герой! Что тут сказать.
– Можно подумать, ты наслаждение не испытываешь, – хитро прищуриваясь проговорил Вярка. – И кто сказал, что я на тебе никогда не женюсь? Может я просто хочу подкопить монет, построить для нас собственный дом, прикупить овец для хозяйства, а после уже и к жрецу тебя вести, свадьбу собирать, да гостей медовухой поить, и так, чтоб они и домой дойти не могли, а в поле лежали обмоченные, – произнеся это юноша тут же расхохотался.
– Сказки ты рассказывать любишь, вот что, – бросила Агаша снисходительно и поправила свои собранные в хвост волосы. – Ты как наша деревенская бабка Марка: сказочки сочиняешь детские, чтоб мальцы спали крепче и ей спать не мешали. А только я не ребёнок – не проведёшь ты меня, как глупую козу.
– Говоришь не ребёнок, но сказки мои слушаешь, – сказал Вярка и снова расхохотался. – И будешь слушать пока любишь, – добавил он, переведя дух. – И вожу я тебя не за нос, а за руку, будто ты княжна. Разве ж я тебя не люблю? Люблю! Всем сердцем. Ещё в нашей школе деревенской я тебя полюбил. Помнишь, как брат Афанисий нам всё про науку счёта говорил, а мы только и делали, что целовались у старого дома старосты. И наука та, нам в головы совсем не шла. Если, конечно, любовную науку не считать. Странно, что мы хоть чему-то научились, кроме любви, и читать да писать умеем. Вот ты меня и любишь с тех пор. Так что будешь меня слушать. Не сомневаюсь даже.
– Буду, – чуть слышно прошептала Агаша, бросая влюблённый взгляд на своего избранника.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а затем, не нуждаясь в словах, чтобы понять желания друг друга, юноша и девушка одновременно сделали ещё пару шагов вперёд и обнялись.