В ответ Даша беззаботно рассмеялась и уселась на стул, закинув ногу на ногу.
– Не понимаю, а чего ты хотела? На весь мир сообщить об этом не боишься, а паре закомплексованных засранцев – страшно.
Анечка наконец пришла в себя и опустилась на табуретку. Лицо ее изобразило крайнюю степень возмущения, сквозь которое, впрочем, явственно проглядывало озорство.
– Я... я просто не думала, что это случится таким образом. Как раз ребятам я хотела сказать правду. Ну или почти правду...
– Чтобы они разорвали тебя на цуцки?
– На что разорвали?
– На цуцки. Это чешизм.
– Какой еще чешизм?
– Чешизм, это очешеный русизм. Не отвлекайся, и пошли все они в зад на печку, лучше выслушай мои проблемы...
Аня передернуло, словно от холода. В ее душе явно происходила какая-то борьба. Через секунду она стряхнула оцепенение и перевела взор на бессовестную подругу.
– Тебя убить мало, – но тут же безнадежно махнула рукой. – Да черт с ними, может, отвяжутся наконец. Куда ты опять умудрилась вляпаться?
Даша медлила с ответом. Заметив небрежно сброшенные в углу сумки, она встала и принялась неторопливо разбирать покупки.
– Вчера я хотела Элеонору немного порасспрашивать, не знает ли она чего о Коке и не пытался ли тот гулять вокруг ее дачи в одиночестве...
– Ты так и спросила?
– Нет, конечно! – Даша сделала большие возмущенные глаза. – Я вообще ни о чем не успела ее расспросить. Мне показалось, что Пилюгина о чем-то догадывается, сразу начала меня допрашивать: зачем уехала, зачем приехала... Ну, я и сказала первое, что пришло в голову.
– Это интересно. – Аня устроилась поудобнее, подперев подбородок рукой. – Интересно, какая мысль приходит первой в эту прелестную головку?
– Ха-ха-ха... – состроила рожицу Даша, – мне, между прочим, было совсем не до смеха... Короче, я сказала, что приехала сюда за своим... Ну, вроде как возлюбленным и хочу, чтобы она помогла нам встретиться.
Петрова откинулась на табуретке и весело рассмеялась.
– Что еще ты могла придумать! Одни любовники на уме...
– Да? А что, по-твоему, я могла ей еще сказать? – Даша расстроенно крутила в руках жидкость для мытья посуды. – Она меня всей своей массой приперла. Можно подумать, ты Элеонору не знаешь! Она ведь как бронетранспортер...
– Язык просто у кого-то без костей. – Аня перестала смеяться и сочувственно вздохнула. – Где ты теперь любовника-то возьмешь? Надеюсь, Пилюгиной ты не сказала, что это я?
Даша укоризненно покачала головой.
– Эх, ты... Только о себе и беспокоишься.
– Разумеется. – Анечка взглянула на подругу, словно удивляясь, как она может сомневаться в таких очевидных вещах. – Находясь рядом с тобой, волей-неволей приходится оберегать свою репутацию. Признавайся, на кого ты все свалила на этот раз?
– Я тебе о нем уже говорила. – Даша поначалу решила ограничиться этой краткой репликой, но вопросительный взгляд собеседницы вынудил ее продолжить рассказ. – Хорошо. Его фамилия Полетаев. Это... очень интересный человек, мы познакомилась всего несколько месяцев назад... Не женат и весьма мил. Некоторое время назад он даже сделал мне что-то вроде предложения, но я отказала.
– Что значит «что-то вроде предложения»?
– Ну, понимаешь... В некоторых случаях предложение выйти замуж может означать все, что угодно... – промямлила Даша.
Аня заинтересовалась.
– Как это понимать?
– «Как понимать, как понимать»! Так и понимай... Эфэсбэшник он! Ты бы вышла за эфэсбзшника?
Петрова внимательно посмотрела на подругу, но ничего не ответила.
– Вот. А сейчас я как будто специально прилетела для того, чтобы с ним встретиться, но стесняюсь, поэтому попросила Элеонору меня поддержать.
– И она тебе поверила?
– Трудно сказать. – Даша рассеянно пожала плечами. – Сначала мне показалось, что нет. А потом... Короче, мы договорились, утром в четверг она позвонит Полетаеву, а вечером мы все втроем встречаемся. Хорошо хоть до четверга удалось оттянуть. Как ты думаешь, он очень удивится?
Аня посмотрела на подругу, как смотрит мать на непутевую дочь.
– Зависит от того, как давно этот подполковник тебя знает. Я бы, наверное, не очень. Но вообще, знаешь, от тебя всем одни неудобства.
– Это еще почему? – вскинулась Даша. – Тебе-то я что сделала?
– Нет, и она еще спрашивает! – Анечка хлопнула ладонью по столу. – Начнем с того, что мне теперь хоть па работу не ходи...
– А это почему?
– Да потому, что я теперь для ребят, как стакан прокисшего пива...
– Тебе-то какая разница? Ты с ними что – спать собиралась? Нет? Тогда пусть хоть повесятся на шнуре от мыши!
Петрова неожиданно погрустнела. Склонившись над чашкой, она механически помешивала пустой чай. Даша с сочувственным видом придвинула подруге сахарницу.
– Может, мне отравиться? – наконец еле слышно произнесла Аня. – Кому вправду я такая убогая нужна? Сижу целый день в одной комнате с двадцатью мужчинами, а никто из них ни разу даже...
– Подожди, подожди, – перебила ее Даша, – где это ты сидишь с двадцатью мужиками? Здесь, что ли? Так это не мужчины – это двадцать переходников между компьютером и бутылкой пива. И из-за них ты собираешься травиться? Что за глупость! – она пожала плечами. – Логичнее тогда отравить их. Чтобы воздух не портили. Анечка, да разве можно так? Я тебе вот что скажу: мужчина – это всего лишь подопытная мышь в лаборатории природы. Чтобы не уродовать сразу все человечество. Посему мужики в своем большинстве, словно после серии неудачных опытов: все работает с перебоями и как-то не так. И неужели из–за выводка лабораторных мышей ты хочешь удавиться? Они ведь даже размножаться самостоятельно не могут!
Петрова слабо усмехнулась.
– Так мы тоже самостоятельно не можем.
– Мы все можем! – отрезала Даша. – С помощью науки и упорства мы можем практически все. Но не об этом речь. Для нас сейчас главное – найти то, что Кока спрятал...
– Это для тебя главное, – возразила Анечка, вытирая слезы. – Мне его клады и даром не нужны. У меня свои проблемы.
– У тебя не проблемы, а глупость подростковая. Запомни, – Даша подняла указательный палец, чуть склонила голову и стала похожа на плакат «Товарищ! Не оставляй свои вещи без присмотра!», – для женщины любого возраста, цвета волос и кожи самое главное – независимость. В том числе и от мужиков. Никто не возражает, чтобы один из них все время находился рядом – пожалуйста! Но главное, о чем нужно помнить, что это не последний из могикан, и с его уходом жизнь на планете не остановится. Главное, чтобы у тебя хватило денег и сил продолжать жить дальше, и не просто жить, а радоваться каждому новому восходу солнца, каждой капле дождя, ну и, конечно, каждому новому последующему проходимцу. Независимость и еще раз независимость.
– А как же любовь? Привязанность? Или, по-твоему, все только на деньгах и держится?
– При чем здесь деньги? Кошку, например, тоже бескорыстно любят... Вот и его люби, но только как кошку: покорми, погладь... Ты же не разрешишь ей гадить на стол? И ему не разрешай. Коту что делают, когда он начинает гулять и по помойкам шастать? Правильно, чик – и все. Ну а...
– Рыжая, – перебила ее Аня, – у вас кто кого бросил?
Даша осеклась на полуслове. Некоторое время она молчала, глядя на подругу с каким-то побитым видом, потом отвела глаза.
– Ну... Можешь считать, что разошлись по взаимному согласию.
– Понятно. – Петрова побарабанила пальцами по столу. – Тогда давай лучше о деле.
– Давай... – вяло согласилась Даша, с которой враз слетел весь боевой задор.
Аня отодвинула чашку.
– Тогда выстроим задачу в порядке приоритетов. Что у нас есть? Сначала факты. Первое: Кока был археологом. Второе: он посетил банк в Праге. Третье: в банке его застрелили. Далее идут предположения. Первое: он что-то нашел. Второе: он что-то спрятал.
– Почему предположения? – немедленно подала голос Даша. – Он мне сам об этом сказал, а Элеонора подтвердила.
– Обрати внимание: в твоей фразе прозвучали слова «сказал» и «подтвердила», что означает, что это не очевидный факт, а субъективное мнение двух различных людей.
– Ну и что? А если они оба говорят об одном и том же?
– Во-первых, они, вполне вероятно, говорили о разных вещах, а во-вторых, они могли лгать, заблуждаться, то есть не сообщать тебе истинного факта.
– Что тогда, по-твоему, истинный факт?
– Факт – это то, что не зависит от твоей логики, воли или сознания...
– Гегель, – раздраженно провозгласила Даша, подумала и добавила:
– Карла Марла.
Петрова отмахнулась.
– И тем не менее. Отталкиваться мы можем только от этого. Отсюда и возникает наш главный вопрос...
– Где Кока закопал найденный клад? – радостно докончила фразу Даша.
Петрова озадаченно посмотрела на нее, словно не понимая, как такая идея может прийти разумному человеку в голову.
– Да нет, конечно! Главный вопрос, вопрос, на который нужно прежде всего искать ответ: зачем Макеев пришел в банк?
Даша растерянно захлопала глазами.
– Какая нам разница, зачем он туда пришел? Деньги на билет снять!
– Кока не жил в Чехии, и вряд ли у него был счет в местном банке...
– Ну хорошо, поменять сто долларов на билет.
– За это не убивают. То есть за это, конечно, убивают, но не в банке средь бела дня. Для того чтобы начать стрелять в банке, нужны очень веские основания. Кто был тем человеком, который его застрелил? Ну, кроме того, что он был турком?
Даша развела руками:
– Понятия не имею... Я его видела пару секунд. Не больше... Турок как турок. – Заметив пробежавшую по Анечкиному лицу тень, поспешила добавить:
– Ну, или араб как араб.
– Значит, никаких особых примет ты не заметила? Рост, возраст?
Прикрыв глаза, Даша вспоминала. Прошло несколько секунд.
– Возраст? – она снова распахнула глаза и сосредоточенно уставилась на стену. – Как можно возраст определить с такого расстояния?
Аня начала терять терпение.
– Но ведь этот человек стрелял! Кроме того, по логике вещей убийца был вообще единственным, кого можно было в тот момент рассмотреть, ведь все остальные лежали, а он стоял...
Даша чуть не плакала.
– Да, но в эту секунду на моих руках умирал близкий человек! Неужели ты думаешь, что в таком состоянии я способна присматриваться к посторонним мужчинам! – В расстройстве она принялась грызть ноготь на большом пальце. – Ну, не знаю... Относительно не старый. Роста... не большой, не маленький...
– Не худой, не толстый, – с усмешкой докончила Аня.
Даша вспыхнула.
– Если тебя это так интересует, могу позвонить в полицию и спросить, не узнали ли они чего-то нового. Может, остальные свидетели сообщили им точные цифры и размеры. – Она посмотрела на часы. – Вот прямо сейчас и позвоню.
Петрова поспешно отодвинула от подруги телефон и для надежности прижала трубку рукой.
– Рыжая, ты совсем плохая. Если ты действительно хочешь найти то, что ищешь, даже если этого в природе не существует, то главное – сохранять индифферентность. Представь себе на секунду, что дела обстоят именно так, как ты рассказываешь...
Молодая женщина возмущенно раскрыла рот, чтобы выдать очередную партию возражений, но Аня решительно ее оборвала:
– Будешь меня перебивать, я до ночи не закончу. Так вот, если Кока и вправду нашел нечто ценное, то желающих посоревноваться с тобой в спортивном ориентировании будет немало. И люди они, по крайней мере, часть из них, судя по Кокиному концу, довольно серьезные. Тот человек, что в банке; наверняка заметил, как Макеев перед смертью тебе о чем-то рассказывал, и где гарантия, что он уже не передал эту информацию своим сообщникам? Если за тобой будут следить – это полбеды, а если они окажутся нетерпеливыми?
– Что ты имеешь в виду? – пробормотала Даша и невольно поежилась.
Широко улыбнувшись, Аня похлопала подругу по руке:
– Один из древнейших способов получения информации – допрос с пристрастием.
– В том смысле, что иголки под ногти загонять?
– И это в лучшем случае.
5
Даша уныло гоняла ножом хлебные крошки по столу. Ей почему-то вспомнилось посещение музея пыточных инструментов в Зальцбургском замке. Кресла, утыканные иглами размером с авторучку, костедробильные машинки, станки для растягивания человека до любой желаемой длины...
Особое впечатление на нее произвело приспособление для наказания коварных соблазнителей. Не сообразив, по понятным причинам, что это такое и как сие использовать, она попросила смотрительницу, сушеную старую деву, объяснить предназначение странного инструмента.
Старушка с нескрываемым удовольствием поведала все, вплоть до мельчайших подробностей. Стоящие рядом мужчины покрывались испариной, вскрикивали и автоматически скрещивали руки в районе бедер, словно футболисты в стенке. Женщины, напротив, выказывали повышенный интерес, в их глазах читалось плохо скрываемое одобрение.
– А что делали с неверными женами? – вдруг подал тоненький голосок кто-то из мужчин.
– Да, а в самом деле? – зашумели остальные. – С женщинами-то что делали?
Старая дева смерила их нехорошим взглядом и неопределенным жестом обвела окружающие экспонаты:
– Все остальное. – После чего вернулась на место.
Эти воспоминая заставили Дашу содрогнуться еще раз. Ее бледное веснушчатое лицо стало еще бледнее, в глазах промелькнул страх. Она пару раз вздохнула, почесала кончик носа и подняла печальный взор на подругу:
– То есть ты считаешь, что шансов найти это «нечто» у нас нет?
– Думаю, что нет. – Петрова отпила чаю и заправила волосы за уши. – Ну не собиралась же ты и в самом деле окучивать Элеонорину или Бобову дачу? Тебе для фигуры, конечно, полезно лопатой помахать, но будет ли от этого толк? И потом, совсем не факт, что Кока прятал клад именно там...
– А что же делать? – жалобная интонация могла растрогать кого угодно.
Аня приподнялась, устроилась в кресле с ногами и некоторое время размышляла, постукивая ложечкой по зубам.
– Скажи, а тебе не приходила в голову мысль, что Кока, например, мог это «нечто» отдать на хранение в тот самый банк, где вы с ним встретились? Ведь за чем-то он туда пришел, да еще в сопровождении убийцы?
Ее собеседница озадаченно вскинула брови:
– Тебе так кажется?
– Не исключаю. – Петрова отложила ложечку и совершенно серьезно добавила: – Подумай над этим, прежде чем пойдешь покупать лопату.
– А ты что будешь делать?
Советы подруги были, конечно, полезны, но Даше хотелось, чтобы та приняла более активное участие в поиске клада.
Однако Анна оставалась непреклонной.
– Работать, разумеется. Представь себе, некоторые люди работают и им это нравится. И с ребятами отношения придется выяснять...
– Какие еще отношения? – снова возмутилась Даша. – С ума сошла! Плюнуть и растереть. Они же под интеллигентов косят, а это значит, чем у тебя более изломанная душа, чем больше ты страдаешь, тем ты лучше.
– Да иди ты... – отмахнулась от нее Анечка, словно от назойливой мухи. – Все, пошла я. Заодно рекомендую: без совета со мной лишнего ничего не выдумывать. Ты, кстати, куда собираешься после работы?
Переживая отказ, Даша недовольно пробурчала:
– Мы вчера договорились с Элеонорой пойти в ЦДХ. – И кинула из-под ресниц быстрый взгляд. – Хочешь с нами?
– Нет уж, уволь. С этой ржущей двухметровой лошадью, да еще в окружении толпы поклонников...
Даша задумалась. Ее мысль неожиданно скакнула в сторону.
– Скажи, а как Элеонора умудряется иметь столько ухажеров и не спать с ними?
Вопрос застал Аню врасплох, она как раз раскрыла рот для сладкого зевка. С трудом вернув напрягшиеся челюстные мышцы в исходную позицию, девушка сердито посмотрела на свою не в меру любопытную собеседницу, не дающую ей ни потянуться, ни даже зевнуть спокойно. Поняв, что та все равно не отстанет, Анечка с расстановкой ответила: