Крестьянин принес Библию, это был тощий с бледным лицом, болезненного вида мужик лет 30, здесь он являлся олицетворением всех мучений на Земле, всех тех, кто незаслуженно страдает, хотя есть ли в мире нашем порок, после которого можно обречь себя на такое обращение?
Сшитые листы бумаги, косые строчки и кляксы – вот что Хмырин называл достоверной Библией. Он стал зачитывать совершенно абсурдные вещи.
– Сим наказываю, отбросьте учения и добродетель, это все ложное, занимайтесь своими делами, ибо ваша воля и есть моя воля. Забудьте любовь к ближнему, такой любви нет, любите себя, как и я вас возлюбил
Терпение не выдержало профанации и спустя 10 минут такого бреда терпение Григория Гавриловича окончательно лопнуло, и он возмутился.
– Боже Правый, что это за оказия? Бог сотворил нас по своему образу и подобию, а вы творите Бога по-своему. Как вам удобно, такой и Бог, завтра вы захотите топить несчастных крестьян и найдете с десяток мест в Библии, оправдывающих вас. Вам же плевать на Божье Слово, так как оно порицает такую жизнь, поэтому вы придумали свою трактовку. Как мне жаль бедных крестьян, они вынуждены терпеть самодура и болвана
– Довольно – прервал крик души Хмырин – изувер, пшли вон из моего дома!
– С радостью покину, зловоние из ваших уст мне более не вынести
Словно из горящей избы выскочил Григорий Гаврилович, запрыгнул в бричку и умчался прочь.
– Быть беде – робко произнес извозчик.
Видимо Хмырин человек мстительный и задумал не ладное. Но Григорий Гаврилович не обратил внимание на эти слова, а лишь только думал, что в мире нашем таких Хмыриных миллионы. Они творят бесчинства, прикрываясь мнимой набожностью, используют веру в своих личных корыстных интересах, перевирают и подменивают понятия, компрометируя Христианство в глазах обычных людей. Занятый раздумьями он уже не любовался видами, а по приезду быстро разделся и лег спать, вымотанный произошедшим.
Спал плохо, то и дело просыпаясь, бессмысленно бродил по комнате, потом ложился, засыпал и вновь просыпался. По утру болела голова и поднялась температура, посему остался дома и пропустил службу. Днем приходил доктор и выписал микстуру. В таком состоянии остается только отлеживаться, но он зачем-то встал, оделся и вышел. Шел он осторожно, боясь встретить знакомые лица. Направлялся в сторону речки. День был пасмурным, от того на берегу не людно, только несколько мальчишек рыбачили. Ивашка сидел на коряге, где давеча общался с Григорием Гавриловича. Он и догадаться не мог, что понадобился городскому страннику для одного необычного дела. Григорий Гаврилович поприветствовал его и дал сверток.
– Послушай, как хорошо, что я встретил тебя, мне нужна твоя помощь, но ты никому не должен говорить об этом, мы не знакомы и никогда не виделись, хорошо?
– Хорошо – удивленно ответил Ивашка
– В этом свертке шар, будь осторожен, он стеклянный, ровно в 8 вечера ты должен сегодня бросить его в окно избы, где живет тот юродивый, знаешь это место?
– Да
– Не бойся, в этом шарике всего лишь безобидный порошок, когда увидишь дым сразу беги сломя голову, как можно дальше, что бы никто тебя не заметил, понял?
– А зачем это?
– Я просто хочу его разыграть, за работу получишь целый рубль, завтра после службы подойдешь ко мне и скажешь: милостивый государь подайте рабу Божию, тогда и дам деньги. Ты все понял, поможешь мне?
– Да, я согласен, все точно сделаю – с азартом произнес Ивашка, от такого заработка он не собирался отказываться
– Отлично, ровно в 8 и будь предельно осторожен
– Да-да – убежал Ивашка.
Ему было не в терпеж увидеть, что это за волшебный шар, коий предстоит ему закинуть в избу. Он спрятался в сенях и развернул сверток. Это был прозрачный, с порошком внутри шарик, завораживший взор его аж на целый час. Он с огромным любопытством игрался с ним, несколько раз хотел нарушить слово и показать его приятелям, но все-таки смог очухаться и превозмочь желания. Может его сподвиг уговор, а может и шанс заработать настоящее состояние. Бесспорно, для него рубль был чем-то нереальным и возможность овладеть им была сильнее хвастовства перед мальчишками.
Детский задор, по всей видимости, помешал Ивашке задать себе вопрос: Не дурно ли бросаться шарами, пусть даже с порошками внутри, в окна? Он веселый подбежал к избе, кинул шар и спустя всего 3 минуты уже был далеко. Ивашка надеялся встретить по пути Григория Гавриловича, чтобы получить от оного одобрительный взгляд, мол молодец, справился, но наткнулся только на пьяного мужика, шатавшегося неподалеку от дома отшельника, где уже столбы дыма и крики пожар создали страшную панику. Если бы Ивашка знал, что получил этот самый взгляд, но не от Григория Гавриловича, в привычном понимании этого человека, а от пьяного мужика, в коего и превратился на один вечер герой наш, то непременно сорвал бы всю операцию, и силы, пущенные на дело сие были бы переведены попусту.
Горим! – с таким криком выбежала бабка, а за ней и таинственный незнакомец, коего в этой деревне кличали юродивым. Григорий Гаврилович сеганул через забор, как в добрые молодые годы и влез через открытые задние ставни в избу. Всеобщая паника и образ пьяницы спасли его от разоблачения. Он кинулся по комнатам, копаясь в скринах, сундуках и ларчиках. Наконец отыскал что-то под кроватью, крикнул ура и бросился прочь. Когда он дошел до своего нумера пожар был ликвидирован, вернее до людей дошло, что так ничего и не горело, а дым, по замечанию кузнеца Павлуши был вызван неисправностью печи и тем, что бабка жгла в ней воск. Замечание данное никто оспорить не решился, так как Павлуша уже лет как 20 кузнец, да и отец его кузнец, и дед. Как только Григорий Гаврилович зашел в нумер мигом скинул лохмотья, переоделся и лег в постель, тем самым превратившись из пьяницы обратно в больного паломника.
Читатель мой, ровно, как и я пребывает в замешательстве от поступка Григория Гавриловича. Чего нельзя сказать о самом Григории Гавриловиче, коий уже сладко спал у себя на кровати и проспал бы еще лет 10, если бы не стук в дверь. Вынужденный проснуться сонный и встревоженный он, действительно, напоминал тяжелобольного, так что вошедший отец Никодим ничуть не усомнился в его самочувствии.
– Ах, вы спали, простите, голубчик, беда, ой беда – задыхаясь выговорил Никодим
– Что стряслось? – спросил Григорий Гаврилович, будто бы он не в курсе переполоха в деревне и не является его зачинщиком
– Масоны, бесы, да шут его знает!
– Не понимаю, успокойтесь, Христом Богом прошу, выпейте
Отец Никодим залпом осушил стакан воды и продолжил.
– Пока вы тут спите происходит дьявольщина – на этих словах Григорий Гаврилович хотел было улыбнуться, но вовремя сдержался – творятся таинственные вещи, вот послушайте, несколько дней назад трактирщику Петру приснился сон, едет он значит по полю, а небо черное все в тучах и вдруг дождь как пойдет, авось не обычный, кровь то, Петро аж в поту проснулся. А вчера сын его сказывал, как посреди ночи слышал из леса, а ихний дом в окурат на окраине деревни стоит, голоса, басурманьи, не по-нашему балякали. Сегодня же у бабки Анисьи, где затворник живет, помните я про него говорил, пожар случился, вернее дым только, а огня нет, вот я и говорю дьявольщина
– Да, не ладно
– Освящать все надо, видно гнев Божий
Григорий Гаврилович всегда поражался, с какой легкостью люди приписывают не понятное им на промысел Бога или судьбу, что для многих одно и тоже, но сейчас его больше заинтересовали голоса, услышанные сыном трактирщика, вот это, действительно, загадочно.
– Вы можете показать мне дом трактирщика?
– Извольте, я вас провожу, но как же ваше здоровье?
– Небольшая прогулка пойдет только на пользу
Они вышли из гостиницы и побрели на окраину деревни. По пути отец Никодим причитал, что непременно пора все освящать, а деревню переименовывать в Новую Святовку. Дошли до назначенного дома, попрощались и отец пошел к себе в церковь, озадаченный хватит ли у него на всех Святой Воды. Григорий Гаврилович спрятался среди кустов под сенью деревьев и чего-то ждал. Опустилась мгла, в доме во всю храпел трактирщик, а он все сидел и сидел. Знаете, что случилось с человеком, который всю жизнь ждал? Ничего, он также ждет и поныне, терпение – непозволительная роскошь для людской жизни. Но так думаю я, Григорий Гаврилович рассудил по-другому. Наконец послышались голоса. Говорили и вправду не по-нашему, по всей видимости два человека. Это был французский язык, он знал его в совершенстве, но не мог ничего разобрать, так как говорили очень тихо. Единственное, что ему удалось понять это отрывистые слова: empereur, réformes, coup d'état*
*император, реформы, переворот
Неужели это революционеры, а этот затворник их предводитель? Вскоре разговаривающие расстались, и Григорий Гаврилович решил проследить за одним, коий пошел в деревню, второй же скрылся в лесу. Все сошлось. Слежка привела к дому Анисьи, заговорщик точно затворник. Брать его сейчас опасно и безрассудно, Григорий Гаврилович не взял с собой револьвер, посему он осторожно вернулся в гостиницу и стал готовить план. Завтра он должен его прижать к стенке.
Полон решимости он лег спать. Луна, предвещая предстоящее предприятие, озарила его лицо прекрасным светом, а псы, взявшие моду лаять по ночам, затихли, давая Григорию Гавриловичу выспаться.
Утро началось не дурно, если не брать в расчет соседа, коий постоянно охал и ахал, проходя мимо двери, судя по его мине у него случилось несчастье, но ведь совсем не обязательно охать под дверями честных людей, будто бы от того горе его стало бы меньше.
Стук. Вошедший седовласый высокий господин представился:
– Александр Игнатьевич, непосредственно управляющий
– Григорий Гаврилович, рад вас видеть
– Благодарю, к несчастью, для вас у меня плохие вести
– Внимательно слушаю
– В вашем нумере, кхе, планируется срочный ремонт, комната пребывает в аварийном состоянии, следует разбирать стены, потолки, так что вам необходимо сегодня же сьехать, свободных нумеров не предвидится. Деньги, конечно, вам вернут. Вечером жду вашей сдачи.
Григорий Гаврилович изумился, с таким он сталкивается впервые, комната его чистая и красивая уж никак не подходила под описание ветхого жилья. Он с минуту простоял молча, пока не вспомнил, кому принадлежит этот гостиничный двор. Вот чертяга, Хмырин решил таким низким способом отомстить. Есть же подобные ему люди, заполучив власть, пусть даже самую мелкую пытаются использовать ее в своих личных интересах. Подлые души, все соки выжмут из своего места. Хмырин мог бы положением своим служить людям, бесплатно селить ветеранов или кормить нищих, но за место этого выгнал Григория Гавриловича, потому как он сказал ему правду. Такой поступок нельзя назвать бедой, о которой говорил извозчик, но при условии, что это единственный двор для постояльцев, невольно начинаешь волноваться.
– Как прикажите, спорить не намерен, вечером сьеду, а теперь позвольте, я занят
– Всего доброго – с этой лицемерной фразой Александр Игнатьевич удалился
– Вздор – выронил Григорий Гаврилович и принялся чистить револьвер, коий уже не терпелось применить в действии.
После обедни, на которой он рассчитался с Ивашкой, направился к дому Анисьи. Естественно, как главный следователь он мог вызвать подкрепление и не рискуя собственной жизнью взять преступника, но медлить было нельзя, каждая просроченная минута увеличивала риск смерти Императора, тем паче найти проверенного нарочного в этой деревни было невозможно.
На его стук в дверь окликнулась дряхлая бабка.
– Простите, государь, куры окаянные совсем не несутся – хрипя сказала Анисья, высовываясь из курятника.
Зашли в дом, Анисья поставила самовар и молча села на лавку, уставившись на гостя. Григорий Гаврилович немного сконфузился.
– Я, собственно, чего зашел, а где житель ваш?
– На почте, стало быть
– Подождем-с
Бабка налила чай и принялась судачить, что соседи безбожные медовуху варят, а ей без двугривинника наливать отказываются. Вдруг как сорвется ни с того ни с сего.
– Боже Правый, а вы видно голодный, ох батюшки, а я чаем вас, эх срамота
– Нет, спасибо большое, я сыт
На этой неловкой сцене, когда бабка ставила на стол картошку, а Григорий Гаврилович умолял ее успокоиться, тихо зашел с револьвером в руке бородатый высокий мужчина.
– Это кто? – грубым голосом спросил незнакомец
– Ах батюшки – испугалась бабка, и по всей видимости рухнулась в обморок
– Каналья – выкрикнул Григорий Гаврилович и достал пистолет.
– Добрались до меня, бесы, на за что вам не осуществить свои планы, все кончено, вы обречены, предатели!
– Это я то предатель? Я всю жизнь за Веру, Царя и Отечества, а вы, Октябрь Андреевич – незнакомец смутился – да я знаю, кто вы, предали Родину, подстроили свою смерть, что бы убить Императора
– Кто вы такой? Я так понимаю не из террористов?
– Боже помилуй
– Тогда давайте опустим оружие, потому как я тоже не из их братии
– Что бы вы меня подстрелили? Не за что!
– Окститесь, я служу России, ровно, как и вы
– Подлец, ложь!
– Ладно, я расскажу вам все, но только если вы уберете пистолет
Григорий Гаврилович немного подумал и решил довериться незнакомцу, если бы он был революционером, то с чего б ему обвинять в этом другого. Либо это простое недоразумение, либо хитрая уловка. В любом случае они опустили револьверы, и незнакомец начал рассказ.
– Как вы верно сказали меня зовут Октябрь Андреевич, родом я из Москвы, после войны служил при дворе Его Величества, там то все и началось. Император наш хотел провести важнейшую из реформ – отменить крепостное право. Но некоторым властителям, так называемым террористической направленности, затея сия была невыгодна, они создали заговор, с целью умертвить Александра. Вскоре должен был приехать посол из Англии для переговоров. В это время заговорщики намеревались убить Царя, а власть передать послу для создания Британского правительства. Естественно, это поделило бы английское общество на воинствующие стороны. Корона бы выступила против свержения, а лорды и палата общин поддержали б гегемонию. Началась бы смута и война, России пришел бы конец. Мне удалось узнать о заговоре, но точные имена, причастные к нему были неизвестны. Тогда, с дозволения Императора, я создал террористическую организацию, якобы намеревавшуюся убить посла и дистабилизировать и без того натянутые отношения между нашими странами. Мы разыграли бутофорию. Как и планировалось Тайная Канцелярия узнала о готовящемся теракте и Император смог официально отменить приезд посла, не боясь эксцессов, ведь, в случае если бы он сделал это без явной причины, английские шпионы, можете не сомневаться их полно, донесли об этом своему Королю и конфликт был бы не минуем. Все получилось, но вот чего мы не учли, это того, что заговорщикам удалось выяснить, что человек нарушивший их планы – я, тогда они отравили моего отца и нам пришлось действовать быстро. Меня увезли в эту деревню, подделали смерть и забрали мое поместье. Родственников у меня нет, только один друг и пара знакомых, для них-то мы и разыграли этот жуткий спектакль. Что бы все выглядело правдоподобно взяли в морге тело каторжника, с размазженной головой, приодели его, вложили в карман мои документы и оставили на дороге. Дальше всю работу сделали жандармы. Похоронили и оповестили всех, чьи имена были указаны в записке на случай смерти, коию нашли вместе с документами. Так я и живу здесь уже год, а сейчас я пришел со встречи, периодически я встречаюсь со связным, он рассказывает мне о всех новостях, вот он и сообщил, что заговорщиков удалось выявить, теперь им светит пожизненная каторга, а я могу вернуться в Петербург, не опасаясь за свою жизнь, но позвольте, кто вы такой?
– Да уж, как все запутано. Для начала представлюсь – Григорий Гаврилович, следователь ссыскного отдела Петербуржской жандармерии. Месяц назад взял отпуск и отправился паломником до Рязани в один Собор, но вы, вернее ваша трость, заставили меня остановиться здесь дольше задуманного. Дело в том, что в Санкт-Петербурге мой племянник Вениамин Карлович – тут Октябрь Андреевич обомлел – как-то знакомил меня со своим другом, то бишь с вами. Признаться вас я забыл, но ваша трость с головою совы на ручке и с двумя зелеными камнями за место глаз отчетливо отпечаталась у меня в памяти, так что когда местный батюшка рассказал мне про таинственного странника, забредшего сюда год назад с чудной тростью я сразу написал письмо Вене, с просьбой поведать про вас подробнее. Я помню, что он говорил про вашу кончину, но тогда я не предал его словам особого внимания. Когда же получил ответ, то понял, что история ваша весьма загадочна. С помощью местного мальчишки я устроил имитацию пожара в вашей избе, влез и отыскал ту самую трость. По началу искал то, что натолкнет на вашу личность, фотографию с подписью или именную саблю, ведь думал, что вы избавились от примечательной трости. Тот же самый батюшка поведал о странных людях, встречающихся ночью на окраине деревни, я устроил засаду и подслушал ваш разговор, как я понял вы говорили про Императора и переворот и вот я здесь, собирался поймать вас. Теперь понял, что это были вы со связным