— Еще раз простите, но я по поводу Лисневской, — Казбек, словно прикрываясь от готовой вот-вот выплеснуться желчи Марьи Гавриловны, в вытянутой руке нес служебные корочки.
— И? — мутные глаза пресноводного скользнули по удостоверению и без всякого интереса остановились на нем самом.
— Хотелось бы с вами поговорить. Это не займет много времени, я слышал, его у вас и так мало.
Марья Гавриловна поджала синеватые губы и поерзала на расшатанном стуле. Вставать ей явно не хотелось.
— Выйдите в коридор! — безапелляционно заявила она студентам, — быстро!
По аудитории, словно южный ветер, пронесся вздох облегчения.
— Так, что там с Лисневской? Что натворила?
— А могла? — Казбек удивленно вскинул брови.
— Все они могут. В тихом омуте, молодой человек, как известно, черти водятся.
«Хватает их и среди обычных людей…»
— Она хорошо успевает?
— Вас интересуют только мои предметы?
Муратов уже понял, что ничего не сможет добиться от Марьи Гавриловны. Задав еще пару ничего не значащих вопросов, он сухо попрощался и уже в дверях обернулся:
— Раз уж я занял остававшиеся у вас полчаса, позвольте и ваших должников прибрать к рукам. Очень хочется с ними побеседовать.
Марью Гавриловну заметно перекосило, запоздалое любопытство, наконец, проникло в ее закостенелые мозги, и от недовольства она даже стукнула кулаком по столешнице.
Несколько молодых парней и девушек молча стояли у окна, переминаясь с ноги на ногу. По их напряженным лицам Казбек понял, что они ждут его. Высокая белокурая девушка отделилась от группы и быстро подошла к Муратову:
— Я — Наташа, подруга Леры. Вы звонили, а я в университете была. Мне мама сказала, я вам на работу звонила. Я — Наташа, Лера от меня ехала в тот вечер. Мы готовились к зачету, у себя дома она не хотела…. Да и живу я рядом с универом, вот мы и…. Вы что-нибудь узнали?
— К сожалению, ничем не могу вас порадовать, да и себя тоже. Надеюсь, что вы мне расскажете что-нибудь о Лере.
Молодежь зашумела, переглядываясь. О пропавшей подруге говорилось только хорошее и лишь в превосходных степенях. На робкое замечание Казбека о том, что человек не может состоять из одних положительных качеств, поднялась волна возмущения. Муратов с сожалением понимал, что и эта встреча не принесет ему никаких результатов. Наташа заглядывала ему в глаза и кусала губы.
— Скажите, а с Вадимом вы уже говорили?
— С Вадимом? — Казбек поднес список к глазам и обомлел, — с Вадимом Карепиным? Он здесь?
— Нет, у Вадьки все сдано, удивляемся, когда он все успевает.
— Лера с Вадимом дружат, то есть… — Наташа отвела глаза, — даже не знаю, как сказать. Она очень нравилась ему, он ухаживал. А Лера…
— А Лера?.. — Муратов внимательно смотрел на девушку, стараясь не пропустить ни одного слова, — Лера принимала его ухаживания?
— Нет… — Наташа удивленно пожала плечами, — Вадим, конечно, очень красивый и перспективный мальчик, он многим нравится, все-таки будущий юрист. А вот Лера считала его хлипким. Это, кстати, ее слово. Ну, она ходила с ним в разные места, когда Вадим приглашал. Даже не знаю, мне, наверное, не надо этого говорить. Лучше вы сами у Вадима спросите, а то я что-нибудь не то скажу, — Наташа тяжело вздохнула и перекинула пшеничную косу за спину, — у Лерки характер не простой, слишком правильный, но незанудливый. Я даже представить не могу, что с ней могло случиться. Поговорите с Вадимом…
Вернувшись в отдел, Казбек столкнулся на входе с Колей Ряшенцевым, с которым делил кабинет уже более года.
— Бек, хорошо, что ты пришел, собирайся, поехали!
— Нет, Колюня, я пас. Дел по горло…
— Давай, давай, на выход! Тут такое дело, по дороге расскажу.
Казбек отрицательно качал головой и, просмотрев нужные бумаги, запер их обратно в сейф, — извини, Колюня, столько запланировал… А у тебя каждая кража — дело на миллион.
— Эх! — Ряшенцев погрозил кулаком, — обстрелянную машину Вагита Бажаева нашли!
— Где? — выражать и далее незаинтересованность в делах родной конторы стало невозможно. Через секунду они уже пересекали коридор, а Колюня, оживленно жестикулируя, посвящал Казбека в данные оперативной сводки. Раскуроченный «форд» Бажаева рано утром обнаружили шоферы-дальнобойщики, они же прочесали лесополосу в радиусе двухсот метров в поисках водителя, но, не обнаружив того ни живого, ни мертвого, сообщили на ближайший пост ГАИ. Казбек отметил, что перестрелка произошла всего в паре километров от жилого комплекса, где проживают Лисневские и Карепины. Таким образом, Казбек собирался убить двух зайцев. Уже на улице Муратов попросил Ряшенцева задержаться, а сам бросился обратно. Анатолий Анатольевич тяжело смотрел на Казбека, оттирая со лба нездоровую испарину.
— Анатолий Анатольевич, я по делу Лисневской. Буду сегодня в вашем районе. Хотел поговорить с вашим сыном.
— С Вадимом? — Карепин не удивился, — надо так надо. Такое дело… Я предупрежу своих. Идите, Муратов, работайте, — начальник с трудом подавил пивную отрыжку.
Когда добрались до места, Казбек застегнул молнию на куртке, вышел из «уазика» и огляделся: «форд» стоял с правой стороны от дороги, передними колесами в направление лесополосы, и темнел дырами вместо стекол. Один из прибывших ранее оперативников с помощью сантиметра размечал расстояние между автомобилем и раскиданными около него разнообразными предметами, в основном, гильзами. Другой под диктовку записывал данные в блокнот. Колюня ненадолго задержался с рацией, отвечая на вызов оперативной связи. Казбек поздоровался с присутствующими и встал рядом, внимательно слушая диктовавшего. Через пару минут, разрумянившийся на свежем воздухе, Ряшенцев присоединился к остальным:
— Прикиньте, мужики! Не поверите, тачка нашего глубоко уважаемого джигита Бажаева в угоне. Сам бы не поверил, но у того заявление с утра лежит. Знать ничего не знает, и видеть — не видел!
— Знакомо, — спокойно заметил Гриша и почесал ручкой за ухом, — Игорян, салон фиксируем?
Его коллега утвердительно кивнул и, действуя, как заправский портной, растянул сантиметр, нырнув в салон, — тут замучаешься ползать! — в сердцах ругнулся он, поднимаясь и держась за поясницу, — из двух автоматов косили, решето, блин!
— Вот так, Бек, вор у вора украл. Дурдом, и как в нем жить?
— Регулярно и с удовольствием. Пиши, пиши, писатель, — Казбек взглянул на часы, — скажи спасибо, трупов нет.
— Может спасибо, а может…. В салоне то кровь. А ты говоришь…
Муратов аккуратно переступая, через открытые двери оглядел внутренности иномарки. На заднем сидении, на стекле и с обратной стороны спинки водительского сидения отчетливо виднелись темные пятна и хаотичные брызги. В разных местах из распоротой обивки торчали куски поролона.
— Лес осматривали?
— Прямо…. Только приехали. Сходи, осмотри, быстрый ты наш, — усмехнулся Гриша.
Казбек вновь взглянул на часы. Ряшенцев, заметив его жест, пыхнув сигаретой, подошел:
— Торопишься?
— Да, — Муратов махнул рукой, если не очень нужен, то пойду. Мне рядом, к Анатольевичу домой.
Трое коллег удивленно уставились на Казбека. Тот же, усмехнувшись, покачал головой, — показания у сына его взять, для дела. Михалыч! — обратился он к водителю, — подбросишь к начальству?
— Валяй, — Михалыч, покопавшись в моторе, хлопнул капотом и обтер руки тряпкой, — домчу быстрее ветра, если не развалимся по дороге, — Мужики, скоро буду, не скучайте.
— Ох, Михалыч, даже не надейся, — буркнул Игорян, — пива привези!
— А лучше — пожрать чего-нибудь! — добавил Колюня.
Казбек сел рядом с Михалычем и задумался. Никакого определенного плана разговора с Вадимом у него не было.
— Ларисе Ивановне — земной поклон! — прокричал Колюня отъезжавшей машине, потер руки и подошел к останкам «форда»:
— Ну-с, господа присяжные, что мы здесь имеем, — он аккуратно отодвинул спинку сидения, — пустую бутылку от пива «Балтика». Пишешь, Игорян? Ага, пиши. В кармашке газета «Знакомства». Вот, уроды, знакомятся…. Так, а это что у нас? — он двумя пальцами поднял за ремешок лакированную сумочку, — смотри, Игорян, бабская сумка, пустая. Нет, погоди, помада, — Колюня отвинтил колпачок, — приличного бежевого цвета. Документов нет, — Ряшенцев достал что-то еще, — платочек, — развернул, — не поверишь, чистый. Пиши дальше, на полу пустая пачка из-под сигарет…. Не пойму, на иностранном написано и девушка танцующая нарисована. В отделе прочитаем. Ну, а в остальном — полный кирдык, — Колюня еще раз огляделся, — причем абсолютный. Ну что, ребята, вызываем экспертов?
— А оно тебе надо? — Игорь недовольно скривился, — угон уже зафиксировали. Может, это доброжелатели Бажаева провели устрашающую акцию?
— Точно, операцию «Буря в стакане»! — заржал Гриша.
— Так, вроде кровь, — Ряшенцев закурил.
— Ну, кровь, царапнули кого-то по глупости, а то и сами себя. Трупов нет, а если и есть где- то, то, надеюсь, не на нашей территории, — Игорь смотал сантиметр и положил его в карман, — и кто-то, думаю, не хочет, чтобы мы их нашли. Понимаешь?
— Понимаю, — Ряшенцев присел на пенек и заскучал в ожидании Михалыча.
Игорь закурил и, прищурив левый глаз от попавшего дыма, вгляделся в темнеющий уже лес. Покосившись на пригорюнившегося Колю, он сделал несколько шагов к первым сосенкам и, отодвинув рукой мешающие ветви, ступил на чавкающую землю. Под ногой хлюпнуло, и бордовый шелковый платок полностью скрылся под черной талой водой. Игорь втянул носом воздух и огляделся. Чутье подсказывало ему, что нет здесь никого, ни живого, ни… Он мысленно сплюнул через плечо. Ни мертвого. Его бы обязательно кольнуло. До смешного доходило, заключали пари в отделе перед тем, как Игорю на дело выезжать, будет труп или нет. Нет здесь ничего такого. Оперативник бросил окурок под ноги и аккуратно втоптал его в слякоть. Да и мужики-дальнобойщики народ тертый, раз сказали, что проверяли, значит, так тому и быть.
— Игорян! — Коля привстал, выглядывая товарища.
— Здесь я, — Игорь вышел чуть правее, отряхивая с плеч ржавые иголки, — готовь сопроводиловку, надеюсь, что тачку нашего дорогого друга Бажаева сегодня этапируют на стоянку.
— Долго же нам придется ждать хозяина.
— А и хрен с ним, Михалыч на запчасти разберет и пусть джигит доказывает. Гриша, запиши для успокоения души поручика Ряшенцева, что осмотр был произведен, столь желанный труп не обнаружен, дело — дрянь, и вообще ничего интересного ждать в этой жизни уже не приходится.
— Хорош дурачиться, нам еще думать надо, как с экспертами решать.
— А что нам с ними решать, Колюня? Танюша тебя в обе щеки расцелует, когда ты к ней не с обоснованием заявишься, а с букетом роз. Не краснейте, поручик!
16
— Муж предупредил меня о вашем приходе, правда, я не совсем понимаю его цель. Неужели я могу вам чем-нибудь помочь? — Лариса помешала серебряной ложечкой ароматный кофе и, поудобнее устроившись в кресле, с игривым интересом посмотрела на Казбека.
Казбек чарам красивых женщин старался не поддаваться, а с женой своего начальника и вообще умудрялся говорить сухим протокольным языком. Проще прослыть дубом и деревенщиной, чем выслушивать насмешки коллег. Лучше Ларисы Ивановны никто не мог испортить реноме неугодившего ей человека. А так, что она испытает при знакомстве с Казбеком, лишь скуку, не более.
— Мне необходимо поговорить не с вами, а с вашим сыном. Анатолий Анатольевич согласился с тем, чтобы этот разговор произошел, так сказать, в неформальной обстановке.
— С Вадиком? Он еще спит, — поймав взгляд Муратова, брошенный на настенные часы, женщина закинула ногу на ногу и, повысив голос, продолжила, — да, вчера он плохо себя чувствовал. И я не собираюсь его беспокоить. Если у вас возникли какие-то вопросы, то вы вполне можете задать их мне. У нас в семье нет никаких секретов друг от друга! — гордо заявила она и отхлебнула кофе, чтобы прочистить горло.
— Редко встретишь такое взаимопонимание, — произнес Казбек и тут же осекся, стараясь не выдать усмешку, — я, честно говоря, даже завидую вам, — изобразив смущение деревенского увальня, — Муратов громко вздохнул.
Лариса Ивановна скинула с себя маску придворной обольстительницы и надела новую, умной опытной женщины, знающей ответ на любой вопрос, — если я не ошибаюсь, ваш визит связан с делом Лерочки Лисневской? Совершенно непонятная история, вы не находите? Знаете, молодой человек, круг, в котором я общаюсь…
— Лариса Ивановна, — Казбек попытался направить мысли собеседницы в нужное ему направление, — ваш сын Вадим встречался с Валерией? Какими, по вашему мнению, были их отношения? Насколько серьезными? Раз он был ее близким, так сказать, сердечным другом, то, вероятнее всего, делился с вами переживаниями?
— Что? Кем был? — женщина с трудом проглотила остаток кофе, — вы в своем уме? Какие отношения? Он же еще ребенок! Кто вам сказал такую чушь?
Пришло время удивиться Казбеку:
— Он провожал девушку, дарил цветы, их часто видели вместе…
— Это еще ни о чем не говорит. Вадим — воспитанный мальчик, дети вместе окончили школу, живут практически в соседних домах. Мне ваши выводы кажутся надуманными и спешными. Я ничего такого не хочу сказать о Лерочке, — Лариса Карепина понизила голос, — но она девочка яркая, привлекательная… Уверена, что не один Вадим обращал на нее внимание.
— Понятно, — Казбек сделал пометки в блокноте и виновато улыбнулся, — видимо я буду вынужден побеспокоить вас еще раз. Разуется, если вам не удастся устроить мне встречу с Вадимом в ближайшие пару дней, — уголки его губ чуть дрогнули, — то я выпишу повестку на удобное для всех нас время. К сожалению, обстоятельства и время работают против Леры. Мы до сих пор не знаем, где она и с кем. Нам необходим контакт с любым, хоть сколько, знавшим Валерию. Вы, как мать, поймете чувства Нелли Федоровны и Сергея Борисовича…. Отец девушки тоже пострадал.
— Да-да, — Лариса прижала ладони к щекам и покачала головой, — все это так ужасно. Какой-то рок, правда? Но, должна сказать, — Лариса сощурила голубые глаз и чуть подалась вперед, — вы, мужчины, иногда дальше своего носа не видите. Я не имею в виду лично вас, но…. Скажем так, на месте своего мужа я бы давно копнула под господина Лисневского. Поверьте мне, у меня есть знакомые, из жен, разумеется, владельцев крупных финансовых компаний, но ни одна из моих приятельниц не может себе позволить таких украшений, какие есть у Нелли. А ее отношение к деньгам? Она, по-моему, считает, что владеет неиссякаемым источником.
В глубине квартиры послышались шаги. Лариса и Казбек одновременно повернули головы. В дверях стоял Вадим, растрепанный, бледный, со свинцовыми тенями под глазами.
— Здравствуй, Вадим, — представился Муратов, — Я бы хотел задать тебе несколько вопросов касательно Валерии Лисневской, но вижу, что Лариса Ивановна была права. Ты болен?
Вадим сделал шаг навстречу, но вдруг пошатнулся и, успев схватиться за спинку кресла, грузно опустился в него.
— Вадик! — охнула Лариса и картинно заломила руки, — ты отвратительно выглядишь! Марш в постель! Товарищу следователю будет несложно придти к нам в другой раз. А еще лучше, решить все вопросы с твоим отцом.
— Мама! — Вадим передвинул кресло поближе к Казбеку и сложил руки на груди, — не обращайте внимания, она иногда сама себя не слышит. Спрашивайте.
Лариса передернула плечами, но молча замерла, поджав пухлые губы.
— Когда ты в последний раз видел Валерию?
— Пару дней назад в университете. Мы учимся на разных факультетах. В последнее время виделись не так часто…
— У нее были проблемы? Может быть, враги, недоброжелатели?
— У Лерки то? Смеетесь? Откуда… — Вадим отвел глаза, — у нее никогда не было врагов.
— А как вы относились к ней?
Лицо Вадима чуть порозовело, но взгляд оставался отрешенным, — по-дружески, — он замолчал, но через минуту вдруг всхлипнул и закрыл лицо ладонями.
Лариса оторопело молчала, а Казбек терпеливо ждал.
— Скажите, — хрипло произнес Вадим, — о ней до сих пор ничего не известно? Может надо звонить в больницы или… — он собрался с духом, — в морги?
Муратов удивленно вскинул брови и покачал головой:
— Данные о Лисневской в сводке, и если что…. Но надеюсь, что этого не произойдет, и девушка вернется живой и здоровой. Во всяком случае, за это время не было ни одного опознания. Разумеется, для родителей это слабое утешение. Для тебя тоже, Вадим?
— Может быть, закончим на этом? — голос Ларисы Карепиной обрел прежнюю твердость, — право же, товарищ следователь, мой сын и я в таком состоянии…