— Не бойся, скоро все закончится, — успокоил Ник меня, — надо только немного подождать.
Я почувствовала, как его губы коснулись моей шеи, и замерла в ожидании. От его горячего дыхания у меня по телу пробежали мурашки, а сердце забилось, как сумасшедшее. Он прижался к моим ягодицам — и я почувствовала, насколько он возбужден. И как только молния на джинсах выдерживала такой напор?! А когда его язык скользнул мне в ухо, я не смогла сдержать судорожный вздох.
В этот момент я была готова на все. Когда-нибудь это должно произойти, так пусть лучше с Ником, чем с кем-нибудь другим. Его руки обхватили мои плечи и резко развернули. Теперь мы стояли лицом к лицу. От него шел такой жар, что мне показалось, еще немного — и футболка на его теле начнет тлеть.
Осторожно, пуговка за пуговкой, он принялся расстегивать мой халат, а я даже не думала сопротивляться. Мне уже было плевать и на полнолуние, и на сатанистов, и на дьявола. Неумело я обхватила руками его голову и прижала к своей обнаженной груди.
— Ox, — выдохнула я, чувствуя, как его губы сжимают мой сосок, сначала один, потом другой.
За дверью вновь завыл Басмач, пытаясь отрезвить меня, но слишком поздно. Не соображая, что творю, я принялась стаскивать с него футболку…
— Нет, — голос у него был таким измученным, словно он переживал невыносимую боль.
Резко оттолкнув меня, Ник, не говоря ни слова, направился к двери. Я не могла понять, что же произошло и что я делала не так. Чем, чем, черт возьми, я все испортила? Растерянно глядя на его напряженную спину, я не смогла, как ни старалась, сдержать слез. Мне было больно, стыдно и обидно.
— Ник, — не выдержала я, — я что-то сделала не так? Почему ты уходишь?
Услышав в моем голосе слезы, он остановился, повернулся ко мне и хриплым от волнения голосом сказал:
— Неужели ты ничего не поняла?
— Чего не поняла? — удивилась я.
С ним что-то происходило, он весь дрожал, каждый мускул на его теле был напряжен так, как будто в этот момент он выполнял тяжелую работу на пределе человеческих сил.
— То, что это был не я, — его голос стал почти не слышен, и я с трудом поняла, что он сказал. — Это был он.
Меня как будто окатили холодной водой. Я все поняла. Дьявол! Опять он! Подняв с пола халат, я торопливо натянула его на себя, старательно застегивая каждую пуговицу. Боль и стыд ушли, осталась только обида. Если бы это было возможно, я бы разорвала его на мелкие кусочки, и рука не дрогнула бы. Но, к сожалению, это тело принадлежало моему скрипачу, а причинить ему вред я не могла. Глядя прямо в его желтые, пылающие глаза, я процедила сквозь зубы:
— Запомни, сволочь, когда-нибудь я смогу тебя победить, не знаю, как, но смогу!
Сказала и сама поверила в это. А он лишь рассмеялся в ответ. Конечно, мои слова показались ему смешными и глупыми. Кто я и кто он?!
Глаза скрипача потемнели. Я видела, как там, внутри, за этой тонкой оболочкой из плоти, происходит настоящая борьба между Ником и дьяволом. Мне казалось, что еще немного — и от внутреннего напряжения у него порвутся мышцы или остановится сердце.
— Я ухожу, — сказал Ник устало, — мне нельзя сейчас с тобой оставаться. Боюсь, что в данный момент я для тебя представляю большую опасность, чем все сатанисты вместе взятые. Кажется, я исчерпал уже все свои силы и больше не смогу его сдерживать.
Что я могла ему ответить? Кивнув на прощанье, я отвернулась к окну и вскрикнула. В том самом окне напротив вновь горел свет и темные фигуры танцевали свой безумный танец. Они вернулись! А это значит, что в полнолуние все произойдет именно здесь, в нашем дворе, в этом доме.
— Закрой за мной дверь, — напомнил Ник и вышел.
Я вновь осталась одна.
Две ночи, всего две ночи — и весь этот кошмар закончится. Или нет? Что будет потом, после полнолуния, если вообще что-то будет? Недоброе предчувствие надвигающейся беды острой булавкой кольнуло в сердце. Внутренний голос подсказывал мне, что обязательно случится что-то такое, что заставит меня выйти на улицу, а там…
Я завороженно смотрела на безумные танцы в окне напротив. Тела в темных одеждах складывались в замысловатые символы, и на фоне горящих свечей мне казалось, что они уже принадлежат не людям, а адским духам, если такие существуют. Из этих символов складывались целые слова и фразы, вот только прочитать я их не могла.
Какое-то движение в углу комнаты привлекло мое внимание. Я подумала, что мой Басмач вернулся.
— Баська, это ты? — спросила я сердито, вспомнив, кто все это время скрывался под черной пушистой шкурой моего кота.
Кот ответил мне заунывным «Мау-у-у», но из коридора. А между тем в углу моей комнаты происходило что-то непонятное. Не отрывая глаз я смотрела, как прямо из воздуха, из ничего, образуется расплывчатая фигура человека — мужчины в длинном развевающемся плаще. Это можно было бы принять за дым, но гораздо больше эта безликая фигура напоминала мне тех самых призраков, которых показывают в мистических фильмах.
Это было так странно и страшно, что я от ужаса не могла пошевелиться.
Когда призрак приблизился и почти коснулся моей руки, я завизжала и отпрыгнула в сторону. От него веяло холодом, и это точно был не дьявол — уж его-то холодным никак нельзя назвать. Мне даже иногда казалось, что его природа близка огню, такая же обжигающе жаркая и ослепительно яркая.
То, что появилось в моей комнате, больше напоминало промерзшую землю — стылую и неживую. Мне казалось, что я уже ко всему привыкла за это время и меня трудно будет чем-либо удивить, но теперь я выяснила, что к роли охотника за привидениями я еще готова не была. Когда пустые глазницы мглистого призрака заглянули мне в душу, я взвизгнула и сорвалась с места.
«Вот дура, — убеждала я себя, — оно же ничего не может мне сделать, оно же не материально. Чего я истерю?» Но мой страх был настолько силен, что никакие доводы разума уже не могли меня убедить. Я убегала, а туманный гость меня догонял. Это было бы похоже на детскую игру, если бы я при этом не испытывала леденящего душу страха.
Мы носились по квартире как угорелые. Я точно знала, что стоит мне выбежать на лестничную площадку — и все, я тут же избавлюсь от своего преследователя, но покинуть дом я не решалась.
— Да кто ты такой? — жалобно спросила я, когда призрак загнал меня в угол. — Чего тебе от меня надо?
Безликий мужчина с темными провалами вместо глаз стоял напротив и прислушивался к моему голосу. Преодолевая чудовищное внутреннее сопротивление, я протянула к нему руку и коснулась. Ничего. Совершенно. Лишь легкое покалывание и слабые электрические разряды, почти неощутимые.
Я уже готова была успокоиться, но тут оно протянуло ко мне руку и коснулось моей щеки. Мне показалось, что к коже прижали кусок сухого льда. Нервы сдали окончательно, и я уже не соображала, что делаю.
Рванувшись вперед, я прошла сквозь него, как нож сквозь масло, и помчалась в коридор. Пусть будет что будет, но оставаться в одной квартире с этим кошмаром я больше не могла. Сатанисты по крайней мере живые люди, и я точно знаю, чего от них ждать. А зачем это нечто преследует меня и чего оно добивается, я не знала, и от этого становилось еще страшнее. Неизвестность пугала, как ничто другое.
Висящее на стене зеркало покрылось морозными узорами. Призрак, или что там это было, медленно приближался ко мне. В его поведении угадывалась какая-то логика, но я не могла понять, какая именно. Но, когда он стал теснить меня к входной двери, я поняла, что он ведет себя так же, как черная собака, которая загнала нас с Ником в заброшенный дом. А это существо пыталось выгнать меня из квартиры на лестничную площадку, где я буду абсолютно беззащитна.
Даже понимая это, я не могла победить свой страх. Рука потянулась к замку, я даже не стала смотреть в дверной глазок, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь на лестничной площадке или нет. Но тут появился мой Басмач, мой пушистый спаситель. Он орал, как сигнализация. Шерсть стояла дыбом, а хвост кота напоминал ершик для чистки бутылок.
Я отдернула руку от замка и замерла, прижимаясь спиной к двери. Призрак сделал шаг, еще один, я уже почувствовала его холод. Меня стало знобить. Хотелось кричать от ужаса, но тут мой взгляд упал на полку для обуви.
Тысячу и один раз я все здесь перерыла, но так и не смогла его найти, а теперь он висел, зацепившись цепочкой за металлическую перекладину, как будто никуда и не исчезал. Мой крестильный крестик. Я наклонилась и схватила его. Не знаю, насколько сильна была моя вера в тот момент, но никакой защиты, кроме этого маленького распятия и Басмача, у меня не было. Загадочное существо замерло в полуметре от меня, не решаясь приблизиться. Что-то его отпугивало. Инстинктивно я протянула руку с крестиком в его сторону и с каким-то садистским наслаждением отметила, как оплавляется его и без того зыбкое и непрочное тело.
— Уходи, — потребовала я, — не знаю, кто ты такой и что тебе надо, но лучше уходи.
Существо слегка попятилось, но даже не думало покидать мой дом. Оно отошло в сторону и замерло. Наверное, моей веры не хватило на то, чтобы его прогнать, но остановить его я смогла, и это уже было что-то!
Повесив на шею крестик, я неуверенно прошла мимо застывшего призрака в комнату. Страх ослабил свою удушающую хватку, и я смогла спокойно оценить сложившуюся ситуацию. Теперь, когда мысли прояснились, я поняла, кто стоит за всем этим.
Эта тварь пыталась выгнать меня из дома, где я находилась в относительной безопасности. До полнолуния оставался всего один день. Видимо, в подъезде меня поджидали Старый с Белым или кто-то еще из этой банды. Если их чертов Учитель мог вселиться в собаку, то что мешало ему создать этот жуткий фантом? Ник же сказал, что этот тип, которого я так ни разу и не видела в лицо, обладает тайными знаниями. В любом случае призрак появился в моем доме не случайно.
Спиной я почувствовала холод и обернулась. Жуткое существо почти вплотную приблизилось ко мне, и как бы ни старалась я сдерживать себя, но страх вернулся. Оно тянуло ко мне свою руку. Я видела, что два пальца на ней уже отсутствуют, а остальные начали рассеиваться, как облака в ветреную погоду. И тем не менее оно не собиралось отступать. Темные пустые глазницы смотрели на меня, и от этого взгляда сердце мое стало биться медленнее. Я почти не дышала. Еще мгновение — и я бы упала в обморок, чего со мной никогда раньше не бывало.
Но тут за стенкой заиграла скрипка. Мелодия, сплетенная из древних, не известных никому из смертных заклинаний, проникла в мой дом и закружилась по комнате, подобно большому рою ос. Она кусала, жалила, обжигала. Но я не замечала боли, потому что жуткий призрак вдруг замер, прислушиваясь, потом он резко отдернул руку. Готова поклясться, что ему было страшно.
Мелодия рвала его на куски, он уже почти утратил сходство с человеком, превращаясь в бесформенное бледное облачко, пока не исчез совсем. И когда растаял последний белесый сгусток, я смогла вздохнуть облегченно.
Набрав номер телефона Ника и дождавшись его голоса в трубке, я принялась сбивчиво рассказывать ему о том, что только что со мной произошло. Закончила я свой рассказ просьбой:
— Ник, можно я приду к тебе? Я боюсь оставаться одна.
Несмотря на то что голос мой звучал жалобно, он ответил отказом:
— Нет, Маша, сейчас я для тебя опаснее, чем все эти сатанисты вместе взятые. ОН может вернуться в любую минуту, и что тогда? Пойми, все эти призрачные мыслеформы не могут причинить тебе ни малейшего вреда, а я могу, я ведь вполне материален. Главное, ты никого не впускай к себе домой. Вообще не подходи к двери. Что бы ни случилось, что бы ты ни увидела, оставайся дома. Я прошу тебя.
— Но мне так страшно, — заныла я. — Я с ума сойду, если это повторится.
— Не сойдешь, — успокоил он меня, — страшно только в первый раз, потом все воспринимается намного легче. Просто помни, что оно ничего не может тебе сделать, и успокойся.
— Легко тебе говорить, — вздохнула я, — видел бы ты это!
— Я и не такое видел, — рассмеялся он в трубку, и от его смеха мне тало легче. — За то время, как он живет во мне, я насмотрелся разного.
Глава 25
Ночью меня разбудил звонок в дверь.
Кто-то срочно хотел меня увидеть. Я посмотрела на часы и выругалась. Два часа ночи, нормальные люди в это время спят.
Спросонья я ничего не соображала, но когда случайно посмотрела в окно, то весь сон как рукой сняло. Полнолуние наступило. Луна была огромной. Она так низко опустилась, что казалось, еще немного — и она обрушится на Землю.
Забравшись обратно в прогретую кровать и закутавшись по самый подбородок в одеяло, я твердо решила к двери не подходить. Даже попыталась заснуть, но напрасно, потому что тот, кто трезвонил в дверь, не собирался успокаиваться.
«Да кто же там так бесится?» — раздраженно подумала я и тут же вскочила, отбросив одеяло прочь. Подумалось, что что-то случилось с кем-то из родителей. Чужие в такое время так трезвонить не будут.
Шлепая босыми ногами по холодному полу, я понеслась в коридор. Уже хотела открыть дверь, но тут в голове возник голос Ника и его настойчивое предупреждение: «Главное, ты никого не впускай к себе домой». Как галчонок из мультика, я поинтересовалась:
— Кто там?
Было бы весело, если бы мне ответили: «Это я, почтальон Печкин, принес газету и заметку про вашего мальчика». Но в ответ я услышала незнакомый голос:
— Откройте, пожалуйста, тут человек ранен.
И вновь рука потянулась к замку, и вновь я смогла в последний момент ее остановить. Посмотрела в глазок и увидела перед дверью знакомое лицо рыжего клоуна. Это был тот самый Михаил, который пытался меня успокоить в день смерти Славика. Я сразу обратила внимание на то, что он бледен и прижимает окровавленную руку к правому боку. Видимо, именно с ним и приключилось несчастье.
— Извините, — ругая себя последними словами, ответила я, — но я не могу вам открыть, поздно уже.
— Тогда, — голос его совсем ослабел, словно он уже не мог говорить, — вызовите хотя бы «скорую», меня тут ножом пырнули.
Я заметила, что он едва стоит на ногах.
— Сейчас, — жалобно пробормотала я и собралась было идти к телефону, когда человек за дверью покачнулся и упал.
И сразу же весь мой здравый смысл, вся моя осторожность испарились, от них не осталось даже следов. Какие могут быть меры предосторожности, когда за дверью человек умирает?!
Жалобно звякнула дверная цепочка, зашуршал предостерегающе ключ в замке, и едва я приоткрыла дверь, как тут же была отброшена к противоположной стене таким резким ударом, что не смогла устоять на ногах.
Я сидела на полу, а он возвышался надо мной и уже не казался таким маленьким, смешным и нелепым, как в первую нашу встречу. Его колючие, болотного цвета, глаза смотрели на меня насмешливо и зло. И, главное, теперь он не был похож на раненого, бодрый такой, здоровый, даже противно.
— Ч-что вам надо? — заикаясь, спросила я. — Я вижу, что с вами все в порядке. Так к чему все это представление?
Он наклонился надо мной, нажал на шее какую-то точку, и я с ужасом почувствовала, что не могу пошевелить ни ногой, ни рукой.
— Мне нужна ты, — спокойно заявил он. — А представление… Ну да, смешно получилось. Но я ведь за это время успел немного изучить тебя. Ты ведь уже знаешь про полнолуние, да? И наверняка никому постороннему не открыла бы, да? Но ты никогда не станешь бездействовать, если у тебя на глазах будет умирать человек. Ах, как же это глупо! Мария, да не стоят все эти люди того, чтобы о них так переживать.
И я вспомнила, где и когда слышала этот голос! Как я могла его не узнать?
Это же и есть тот самый Учитель, который однажды спас мне жизнь, а теперь, судя по всему, собирается ее у меня забрать. Я всхлипнула. Если бы баба Рая была здорова! Не смог бы он вынести меня из дома на руках так, чтобы наша бдительная старушка этого не заметила. Но Раиса Петровна в больнице, и больше некому поднять шум. Как же неудачно она заболела!