И вот это случилось. Екатерина Сергеевна подходила ко мне, легко перебирая восхитительными миниатюрными ножками. Когда она приблизилась настолько, что я смог внимательно ее разглядеть, меня поразила перемена, произошедшая в выражении ее лица. Глазки гневно сверкали, на лице читалось презрение и отвращение, взгляд уверено выдавал спесь и надменность.
Оказавшись возле меня, Катя удобно устроилась в уже знакомом нам кресле. Эффектно положила одну ногу на другую, закурила сигарету и принялась меня внимательно изучать. Чувствуя, что сегодня все испытывают непреодолимую потребность в моем внимании, я первый нарушил молчание и неуверенно спросил:
- Екатерина Сергеевна, вы, наверное, хотите освободить меня?
- Как бы не так, «Барон» - злобно ответила прекрасная девушка, - без сомнения ты сегодня умрешь, но чуть позже.
В этот момент в ангар стали заходить люди, одетые в военную форму Федерального спецназа. Было их человек двадцать, все они были на одно лицо, одетые в маски. Как я понял, их задача была перетаскивать из хранилища денежные брикеты. Они уверенно принялись за работу. Я, ничего уже совершенно не понимая, спросил:
- Что же все-таки происходит?
- Все очень просто, красавчик, все эти доллары, украденные олигархами у народа, возвращаются на службу людям. Только и всего.
- Только и всего? - лаконично съязвил я, понимая уже, что госпожа Ветрова не та, за кого себя выдает, - И каким же образом они им послужат?
- Они перейдут в руки тех, кто действительно живет заботами большей части населения нашей страны, а не отдельной его мизерной кучки.
- Но ведь это же предательство, а предательство, да правда еще суицид, даже Господь Бог не прощает.
- Мне это все безразлично, - начала откровенничать Ветрова, - это забота других. Я же здесь по сугубо личным причинам, то есть, устраиваю свою личную жизнь. Ведь если у тех людей, с которыми я сейчас сотрудничаю, все получится, очень скоро они окажутся в высших эшелонах власти. Ты же такой, до удивления, живучий, чуть не расстроил все мои планы.
- Извини, «Катенька», - тоже переходя на ты, начал я принимать ее условия игры, - неужели такая красивая девушка, как ты, по другому не смогла устроиться в этой жизни?
- Что ты знаешь о моей жизни? - гневно «сверкнув» глазами, ответила вопросом на вопрос Екатерина, - не пройдя через то, через что пришлось пройти мне, вряд ли ты меня сможешь понять.
- А ты расскажи, попробуй, может тогда и пойму.
Почему-то в этот день все решили перед мной исповедаться, как ранее Туркаев, которому я пообещал, что он вряд ли доживет до следующего рассвета, что с ним незамедлительно приключилось. Мне самому было жутко от своего пророчества. Ветрова же, затянувшись очередной закуренной сигаретой, внимательно оглядела меня, очевидно оценивая, достоин ли я узнать ее историю. Потом все-таки, наверное, решив, что я смогу быть благодарным слушателем начала:
- Могу и рассказать, все равно ты последний, кто узнает моё прошлое. Ведь тебя скоро убьют.
В этом я нисколько не сомневался. Я только никак не мог понять: «почему этого не случилось раньше»? И крайне удивлялся: «почему я до сих пор живой»? Очевидно, действительно Судьба берегла меня, и зачем-то я был ей еще нужен.
- Родилась я, - продолжала, меж тем, Екатерина, - в маленьком провинциальном городке центральной России в неблагополучной семье. Моя мать до моего появления на свет отсидев, по молодости, в местах лишений свободы, вышла в один прекрасный момент на свободу. Очень быстро она присмотрела моего отца – довольно перспективного инженера и, легко «закадрив» его, увела из первой семьи.
- Не хорошо поступила твоя мама, - не удержался я от невольного замечания.
- Не тебе ее осуждать. Так вот: выйдя замуж за папу, она сразу же решила его к себе «привязать», родив ему ребенка. Как и полагается в таких случаях ровно через девять месяцев появилась на свет я. Мама очень любила пить водку и довольно быстро пристрастила к этой привычке и своего нелюбимого мужа. Постепенно они спивались, и, в конечном итоге, отца «попросили» с работы.
Кроме своего пристрастия к выпивке моя родительница, ко всему тому же, была еще и женщиной довольно легкого поведения. С трех лет я насмотрелась на то, как она за рюмку водки позволяет делать с собой все, что только угодно. Супруг же ее в это время спокойно посиживал возле дома на лавке с ожидающими своей очереди любителями женского тела.
По отношению ко мне мать была жестокой и била меня постоянно. Повод для этого находился всегда, а если и не было ничего подходящего, за что можно было бы отлупить, то она придумывала это сама. Так я и жила, постоянно терпя побои и унижения, пока мне не исполнилось ровно семь лет. Далее властям надоело любоваться на творившийся в моей семье «беспредел», и родителей быстренько лишили права воспитывать своего ребенка, отправив меня на государственное попечение в детский дом.
- Тяжелая история, - искренне заметил я.
- Да, но если ты думаешь, что попав в ДД я стала жить лучше, то ты серьезно заблуждаешься. Там началась настоящая борьба за выживание. Приходилось становиться безжалостной, жестокой и беспощадной, чтобы отстоять свое место под солнцем. Педагоги и воспитатели там унижали ничуть не меньше, единственное, били гораздо реже. Воспитанники – те, что постарше – бессовестно пользуясь своей силой, отбирали все более или менее ценное. Со сверстниками периодически происходили конфликты, заканчивающиеся, как правило, драками.
Развивалась я быстрее остальных, и уже к одиннадцати годам у меня стали появляться довольно «аппетитные» формы. В этом возрасте меня первый раз изнасиловал наш истопник – отвратительного вида «урод», явно обделенный в эротической жизни. Далее, с периодичностью, он продолжал свои истязания. Директриса, зная про все это, закрывала глаза, не желая привлекать к нашему заведению лишнего внимания.
Глава XXX. Окончание рассказа Ветровой
Все это я терпела до пятнадцати лет. За это время окрепнув и закалившись в детдомовской жизни, внутри себя я накопила достаточно злости и жестокой уверенности, чтобы в одно прекрасное утро под благовидным предлогом завести директрису к нам в туалет. Там, смачно съездив ей по отвратительной роже заранее приготовленной железной палкой, я позволила ей напиться в унитазе воды, изрядно потыкав в него головой. Утолив жажду мести, я отобрала у нее ключи от входных дверей и ворот, забрала свои документы и выбежала на улицу.
С тех пор я стала жить свободной жизнью. Сначала я скиталась по городам, боясь, что меня будут искать. Очень быстро я поняла, что имея такие прекрасные внешние данные, можно неплохо зарабатывать своим телом. Когда все успокоилось, и про меня забыли, я вернулась домой. Мать моя к тому времени, спившись, уже умерла. Отец продолжал пить «горькую», как он говорил, тоскуя по ней. Мне же было совершеннейшим образом очевидно, что папа настолько привык к водке, что отказаться от этого удовольствия уже больше не сможет.
Я стала активно ему помогать разгонять его грусть и тоже принялась «закладывать за воротник». Папа не работал, приходилось зарабатывать мне, пристрастившись к древнейшей в мире профессии. Чуть только мне исполнилось шестнадцать лет, я забеременела. В семнадцать лет я родила, а к восемнадцати годам уже успела лишиться родительских прав, и моего ребенка передали на содержание в дом малютки. По всему было видно, что мне уготовано Судьбой, пройти жизненный путь моей мамы.
Оставшись без ребенка, я принялась и дальше продолжать торговать своим телом. Однако, делала я это по доброй воле, пока в один прекрасный момент обезумевший от вина родитель не продал меня, как какую-то вещь, за смешную сумму работать «девушкой по вызову» в нашу столицу – славный город Москва.
Там начались новые испытания. Обслуживать клиентов приходилось круглосуточно, таким я пользовалась огромным спросом. Времени на отдых практически не оставалось. При всем при этом, денег я практически не имела, вся выручка оседала в карман сутенера. Вырваться из этого ада тоже не получалось, организация преступного бизнеса была поставлена жестко, и за малейшую провинность «девочек» нещадно били. Два раза я пыталась бежать, но меня ловили, избивали до полусмерти, давали пару дней прийти в себя и снова выпускали «работать».
Попадались совершенно разные клиенты. Были и такие, которые хотели за счет нас удовлетворить не только свою похоть, но и зачумленное Эго, поэтому они начинали издеваться, причиняя больше страданий и боли, чем всего остального. Подчас, глумились, не зная, пощады. Был и такой отвратительный случай. Перепившие работяги, вдоволь натешившись мной в сексуальном плане, стали меня жесточайшим образом избивать. Заставляли голую ползать по полу, при этом, пинали вонючими ботинками. Под конец, додумались до того, что схватив за одну ногу, а были мы на двенадцатом этаже, перекинули моё тело через балкон и всего одной рукой удерживая вниз головой, говорили, что собираются отпустить полетать. Как же им было весело. Я же чуть с ума не сошла от терзавшего меня страха.
В другой раз двое, на вид, приличных молодых людей, купив меня на час, в результате увезли в воинскую часть, где я попала на празднование приказа о демобилизации. Меня завели в баню, где было не меньше тридцати полупьяных готовящихся увольняться выслуживших свой срок солдат, которые сразу же стали удовлетворять свою мужскую похоть. Что они со мной только не делали. Не было такого отверстия в моем теле, куда бы они не совали свои не опускающиеся «хозяйства». За все время веселья, я несколько раз теряла сознание, но эти «твари» видно и не собирались прекращать меня пользовать. Мне повезло, что у них оказался один сострадательный сержант. Когда все ушли в другое отделение, чтобы восполнить свои силы горячительными напитками, он потихоньку вывел меня из этих опостылевших помещений. Далее, проводил за территорию части и отпустил, указав мне дорогу. Как я была ему благодарна. Если бы не он, то вряд ли бы я смогла выбраться из этого ада.
Но испытания в тот день еще не закончились. Когда я шла по дороге, еле передвигая ноги, по которым струилась кровь, возле меня остановилась машина, где находились двое подвыпивших молодых людей. По моему виду было совершенно очевидно, чем я зарабатываю себе на жизнь, и они предложили мне обслужить их. Я попробовала объяснить причину, по какой не смогу этого сделать, но в нашей профессии отказ считается явлением недопустимым, поэтому парни рассвирепев, все равно сделали свое грязное дело. Правда нормальным сексом, из-за струящейся крови, заниматься они побрезговали, удовлетворившись только оральным сексом. Я думала, что тот день не закончится никогда.
Кроме подобного насилия, и издевательств моих сутенеров, нас периодически знакомили со своими дубинками безжалостные омоновцы. В один из таких налетов, нас изрядно поколотив, доставили в ближайшее отделение милиции, для оформления административных материалов. Там я познакомилась с одним очень милым молодым «оперативником». Он был настолько любезен, что женился на мне, вырвав меня из этой ужаснейшей жизни.
До этого места я слушал рассказ Ветровой, совершенно ее не перебивая, но здесь не смог удержаться и невольно спросил:
- Почему же, раз Судьба предоставила тебе такую прекрасную возможность – жить другой жизнью, ты ею не использовала?
- Честно скажу, его поступок я не оценила. Быть женой простого «мента» для меня было мало. Действительно, зарабатывал он довольно прилично, при этом, отчаянно «крутился», угадывая любое моё малейшее желание. С большим трудом, но все же супруг удовлетворял все мои потребности. Однако, мне было необходимо совсем не это.
- Что же еще может быть нужно? - искренне удивился я, - тем более после тех испытаний, через которые тебе пришлось в этой жизни пройти.
- О-о, здесь все очень даже становится просто, - начала разъяснять смысл своей «политики» Екатерина Сергеевна, - За все поруганное детство и сломанную юность, мне требовалась более достойная компенсация – это власть, всеобщее признание и уважение. Как видишь, деньги для меня вещь совершенно не важная.
- И, что же случилось с твоим браком? - задавал я очередной вопрос.
- Прожили мы с «ментом» около пяти лет, - продолжила «Катенька» свой рассказ, - и я повстречала «Питерского» владельца автосалоном. Он оказался очень состоятельным человеком и мог обеспечить мне возможность приблизиться к моей давней мечте. Муж мне тогда уже изрядно поднадоел. Хоть он и вытащил меня из самой грязной «помойки», какая только может быть в этом мире, но ничего, кроме легкой благодарности я к нему не испытывала. Поэтому, непринужденно вскружив «Питерцу» голову, я тут же оставив во всем виноватым супруга, без сожаления с ним рассталась. Тот оказался человеком слабым и, не выдержав моего ухода, две недели пил беспробудно, а потом с горя повесился.
По приезду в Санкт-Петербург я сразу же устроилась работать секретаршей в автосалон к своему новому гражданскому мужу. Он был не молодой уже человек, и я не видела ничего плохого в том, если он уступит мне бизнес. Без особого труда, я настолько расположила старика к себе, что уже через полгода новый любовник переписал на меня все свое состояние. Как только он это сделал, я решила действовать дальше.
Я возродила свои бывшие связи и предложила войти в «мой бизнес» бывшему сутенеру Олегу Туркаеву. Он стал к тому времени значимой фигурой преступного общества, но и я была уже не та девочка, которой можно было безропотно помыкать, и научилась отставать свои интересы, а также быть твердой. Туркаев сразу все это понял и стал общаться со мной, как с равной по их преступному положению. С его помощью удалось подстроить внезапную смерть очередного «супруга».
Далее, я сделала его управляющим своего автосалона. Он перетянул из Москвы в наш прославленный «Питер» часть своих людей и под прикрытием продаж автомобилей стал развивать свою преступную деятельность в двух столичных больших регионах. Как, надеюсь, ты понимаешь, «Барон», оставаясь в тени, именно я управляла всеми финансовыми аферами и руководила преступными крутыми молодчиками. Мне не составило труда влюбить в себя даже такого отъявленного негодяя, каким слыл Туркаев. Он сделался послушным, словно теленок. Но я уже сказала, мне нужно было не это.
И вот, в один прекрасный момент, в нашем магазине появился человек, который действительно мог удовлетворить все мои амбиции. Он пришел, как рядовой покупатель авто, и ловко попал в расставленные мною, именно для такого человека, ловкие сети. Без труда просчитав, что он из себя представляет – долгое время оказания, определенного рода, услуг, научило разбираться в людях – я совершено спокойно «похитила его сердце». Поскольку он был женат и являлся довольно значимой фигурой «Питерских» секретных спецслужб, наши с ним встречи происходили тайно.
Вот на таких рандеву мы и придумали, что было бы неплохо организовать подобную операцию. Имея неограниченное влияние, он смог убедить кого нужно, что неплохо бы организовать замену находящихся в России долларов на новые. Как тебе не покажется странным, но убедить Российских олигархов собрать все свои сбережения в одну общую кучу, отправить их в Америку, а взамен возвратить новенькие хрустящие купюры, большого труда не составило. Конечно, находившиеся у них деньги были потрепаны, но не до такой степени, что требовалась непременно их поменять. Сыграли на их жадности, ведь алчному человеку всегда приятней хранить у себя аккуратно уложенные и опечатанные стопочки новеньких денег, чем скрученные в трубочку и перетянутые резинкой сложенные в мешки видавшие виды купюры. С американцами еще проще, те готовы на любые провокации, лишь бы их печатный станок не простаивал.
Сподвигнуть на это дело Туркаева было совершенно не сложно, и, координируя через меня его действия, мой новый знакомый и разработал план всей операции. Он оказался прост «до полного безобразия». Под моим не гласным контролем русские и американские преступники похищают деньги, а мы потом легко забираем их у них. Для этого требовалось только напоить их, и внезапной атакой сорока спецназовцев всех перебить. Для этого и было организованно торжество, в котором тебе невольно пришлось поучаствовать, правда, только в качестве зрителя. Официально доллары похитили бандиты, и нашего следа в этом деле никто не найдет. Как я уже сказала финансы для меня не главное, но с их помощью мой покровитель сможет организовать мне совсем иное достойное будущее.