Annotation
В довоенной Западной Беларуси, частью которой была и Виленщина, внезапно и при загадочных обстоятельствах исчезают люди, связанные с древним артефактом — крестом Витовта, который когда-то помог нашим предкам разгромить Тевтонский орден в Грюнвальдской битве 1410 года. Журналист «Балтийской Нивы» Алесь Минич и профессор Виленского университета Чеслав Дайнович берутся за расследование таинственных происшествий. Им предстоит столкнуться с германской разведкой, открыть тайну старинного беларуского замка и найти потерянные сокровища Радзивилла.
Вадим Деружинский
…
Глава первая,
Глава вторая,
Глава третья,
Глава четвертая,
Глава пятая,
Глава шестая,
Глава седьмая,
Глава восьмая,
Глава девятая,
Глава десятая,
Глава одиннадцатая,
Глава двенадцатая,
Глава тринадцатая,
Глава четырнадцатая,
Глава пятнадцатая,
Глава шестнадцатая,
Глава семнадцатая,
Глава восемнадцатая,
notes
1
Вадим Деружинский
ЧЁРНАЯ ЛЕНТА
детектив
.
…
© Деружинский В. В., 2017
© Оформление ООО «Альфа-книга», 2017
Глава первая,
в которой все началось с ночного телефонного звонка
1 июня 1935 года,
Средняя Литва, Вильно
Алесь вывалился из окна небоскреба и летел лицом вниз на автостраду. Дорога в ста метрах под ним была заполнена машинами, но они все почему-то стояли, и не было видно ни одного человека. Он падал, рассекая жаркий воздух, а когда до земли оставалось два этажа, ужас превозмог сон, и Алесь очнулся от своего кошмара.
Проснувшись, он с трудом приподнялся на локтях в кровати. Лицо было мокрым от пота, голова раскалывалась от чрезмерно выпитого в ресторане «Грюнвальд». Переведя дыхание, он потер глаза и мрачно огляделся, ощущая нестерпимую сухость во рту.
Алесь лежал на своей не расстеленной постели в белой сорочке и брюках, с черным лакированным ботинком на левой ноге, правый вместе с пиджаком валялся на полу. Комнату освещал слабый свет ночной лампы, часы на столике показывали полтретьего ночи, а стоящий рядом телефон разрывался от звонков. От каждого «дзынь-дзынь» в голове стучало молотом.
— Матерь Божья, зачем я так напился? — простонал Алесь, силясь вспомнить причину застолья.
Но все было словно в тумане, и ничего не вспоминалось. Всплыло лишь лицо знакомого писателя, встречу с которым решили отметить в ресторане. А дальше — провал в памяти, только смутные лица каких-то знакомых, хохот девиц и звуки ресторанного оркестра, да хлопки открываемого шампанского… Кажется, отмечали день рожденья.
Собрав все силы, он сел на кровати, и комната вокруг закачалась, как на пароходе во время шторма. Поднял руку, словно пытаясь остановить качку предметов перед глазами, потом дотянулся до телефона и снял трубку:
— Слушаю!
Алесь не узнал свой голос — хриплый и одновременно какой-то загробный, глухой, словно со дна глубокой ямы.
— Кто у телефона? — услышал он.
Говорил мужчина, судя по всему, немолодой и чем-то крайне взволнованный.
— Это корреспондент журнала «Балтийская Нива» Алесь Минич?
Алесь, закрыв глаза, потер ладонью лицо и зевнул:
— Милейший, вы знаете, что сейчас почти три часа ночи? Давайте поговорим утром. А еще лучше — после обеда…
— Подождите, не вешайте трубку! — раздалось в ответ. — Вы меня не знаете, но мы вас хорошо знаем. До утра откладывать нельзя, это вопрос жизни и смерти!
— Кто вы? — мрачно спросил Минич.
— Я Мартин Вацлевич, владелец Виленского Музея восковых фигур. У меня есть то, что я вам должен немедленно передать, иначе меня убьют. Впрочем, меня, возможно, все равно убьют…
Алесь, вздохнув и закрыв глаза, напряг память. Вацлевич… Да, он о таком слышал. Богатый собиратель антиквариата, имеет большую коллекцию всяких редкостей, а несколько лет назад открыл свой Музей восковых фигур. Когда он поместил в нем восковую копию трупа Ленина из московского мавзолея, посольство СССР заявило протест, и экспонат пришлось убрать. Скандал сделал музею рекламу, и публика повалила валом…
— И что же вам надо?
— Нам необходимо немедленно встретиться, — ответили с того конца провода. — Я все расскажу при встрече. Поверьте, это действительно очень важно и очень серьезно! Все остальное — чепуха по сравнению с этим. Вы знаете, где находится мой музей?
— Предположим, — сказал журналист.
— Тогда сию минуту туда отправляйтесь. Мы будем ждать вас у входа.
Алесь положил трубку.
С минуту он сидел на кровати, пытаясь собраться с мыслями и тщетно изгоняя похмелье.
«Может, это сумасшедший? — думал он, подняв брови. — Вроде бы не похоже. Хотя кто их, психов, знает… С другой стороны… Мартин Вацлевич — личность достаточно солидная и известная. Если он спятил, то это уже событие».
Придя к такому выводу, он стал собираться и на всякий случай надел подплечную кобуру с американским револьвером фирмы Кольта «Detective Special» образца 1911 года и калибра 38, с шестью патронами в барабане. Это был подарок отца, пару раз выручавший журналиста. В данной ситуации эта игрушка была бы полезна, если предстояло встретиться с чокнутым дурачком.
Алесь вложил в рот папиросу, поднял с коврика перед кроватью свой ботинок и пиджак, потом бросил взгляд в зеркало на стене. Обычно в отражении он видел молодого и высокого элегантного человека с русыми волосами, бритым лицом и голубыми глазами, которые, как он был убежден, нравятся женщинам. Но в этот раз он увидел совсем иную персону: осунувшееся лицо со стеклянными от похмелья глазами и растрепанной шевелюрой, и в росте как-то стоптался, и взгляд бессмысленный. «Прямо восковая фигура из музея», — подумалось ему…
Спускаясь со своего второго этажа по лестнице и застегивая плащ, он попрощался с консьержкой — пожилой женщиной, которая дежурина на своем посту за столом в подъезде, читая детективным роман.
— Я вот спать не хочу, потому что старая, — взглянула она на него поверх очков. — А вы, пан Алесь, чего не спите?
— Дела, пани Франтишка, дела…
х х х
Древняя столица спала. Минич шел по виленским темным, узким и пустым улицам, и его шаги по брусчатке гулким эхом отражались от фасадов домов с черными окнами. Моросил мелкий дождик, и журналист поднял воротник своего серого плаща, попыхивая папиросой. Миновав три квартала, он наконец оказался перед Музеем восковых фигур — старым трехэтажным зданием эпохи Первой Речи Посполитой с двумя каменными львами по обе стороны большой железной двери.
Дверь оказалась приоткрытой, и он, оглядевшись по сторонам и никого в темноте не увидев, вошел, выбросив окурок в урну.
Первое, что ощутил Алесь, — это специфический необычный музейный запах: что-то искусственное и не настоящее, бутафорское. Ранее он никогда не был в этом музее, поэтому с интересом огляделся. Ночью, в полумраке двух тусклых ламп, восковые фигуры вокруг казались пугающими, словно ожившие мертвецы. Какая-то ведьма на метле висит у потолка, а под ней другая варит лягушек в чане. Рядом застыл в нелепой позе лондонский Джек-Потрошитель: в одной руке окровавленный скальпель, а другой он держит за волосы женщину — лицо запрокинуто, на шее глубокий разрез, откуда течет кровь. Дальше у стены граф Дракула впился зубами в шею ребенка, за ним киевский князь святой Владимир, креститель Руси, насилует, сняв штаны, полоцкую княжну Рогнеду на глазах связанных ее отца князя Рогволода, ее матери и ее братьев. А в углу играют в шахматы Адольф Гитлер и Иосиф Сталин, вместо фигур на шахматной доске маленькие человеческие черепа: Гитлер сделал первый ход пешкой. Других персонажей музея Алесь в полумраке опознать не смог — десятки странных восковых статуй, одетых в человеческую одежду.
«Жутковатое место», — подумалось ему.
Музейную тишину нарушили звуки гулких шагов, и откуда-то из темноты конца зала к Миничу торопливо подошли два человека. В одном он узнал Мартина Вацлевича, фотографии которого он пару раз видел в газетах: седой толстяк с большими ушами и мясистым носом. Второго видел впервые: худой высокий брюнет со строгим и суровым выражением лица. Оба одеты в черные костюмы.
— Ну, наконец-то! — воскликнул Мартин Вацлевич. — Мы вас ждали, пан Минич. Простите за прерванный сон, но сейчас вы сами поймете, что дело не терпит отлагательств. Идите за нами…
Они повели его через зал куда-то в подсобные помещения, потом по темному коридору и темной лестнице спустились в подвал. Там располагалась дирекция музея — такое же полутемное помещение, но с несколькими столами и диванами, в углу бар с пузатыми бутылками коньяка, а посередине — стеклянный саркофаг с восковой мумией Ленина. Лицо вождя пролетариата освещала лампа.
— Не смущайтесь, — сказал Вацлевич, запросто присев на саркофаг. — Ильича пришлось убрать в подвал, Совдепия ноту протеста заявила. Коньяк? Кофе?
— Кофе, — ответил Алесь. — Хотя нет, налейте лучше рюмку. Я сегодня изрядно выпил… Хотя, уже вчера…
Пока Вацлевич наливал коньяк, брюнет сел в кресло возле трупа Ленина и поднял в руке пухлый коричневый конверт. Он, сжав губы, потряс им в воздухе, а потом спросил:
— Вы что-нибудь знаете о черной ленте?
— О чем? — спросил Минич.
Он вдруг ощутил, что все вокруг совершенно нереально. Как во сне. Алесь взглянул на труп Ленина, и ему показалось, что тот на мгновение открыл глаза, скосив на него злой взгляд, а потом их закрыл.
— О черной ленте! — почти прокричал брюнет.
— Я что, еще сплю? — сказал, икнув, журналист, закачавшись и чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Это сон?
К нему подошел с бутылкой коньяка в руке Мартин Вацлевич и подхватил его, падающего, за плечо.
— Идите-ка в ту комнату, там холодной водой умойтесь. А потом выпьете коньяку — и вернетесь в норму…
Алесь, уже ничего не понимая, послушно, как зомби, открыл дверь и зашел в комнату с умывальником и туалетом. Открыл кран и уставился на себя в зеркало. На него смотрело бледное и испуганное лицо. Больше похожее на маску.
— Какой странный сон… — удивился он своему отражению.
…Вода из крана оказалась очень холодной, почти ледяной. Вымыв лицо, Минич ощутил, что протрезвел. Журналист еще раз взглянул на себя в зеркало над умывальником. По лицу текли капли воды, щеки порозовели, а глаза обрели осмысленное выражение. Уже не казались глупыми, растерянными и стеклянными. И голова понемногу заработала. Чуть-чуть, потом еще чуть-чуть, потом завелась, наконец, как мотор машины. Тух-тух-тух…
Он снова стал соображать.
— Это, наверно, не сон… — было его первым предположением.
х х х
Он открыл дверь и вернулся в комнату дирекции музея. Мартин Вацлевич и высокий брюнет молча сидели в креслах по обе стороны от саркофага Ленина.
— Ладно, — сказал Алесь. — Рассказывайте. Я вас слушаю.
Ему никто не ответил.
— Я слушаю, говорите, — повторил журналист.
Поначалу ему показалось, что они уснули. Но, подойдя ближе, он увидел у каждого маленькие дырочки на белых сорочках напротив сердца, вокруг которых расплывались пятна крови.
Снова на какую-то минуту ему все показалось сном, но он, дернув головой, вернулся к реальности. И первым делом достал из кобуры свой револьвер.
«Вот так сон…» — подумал он.
Держа «Detective Special» в поднятой руке, он замер и прислушался к звукам музея. Тишина. И три трупа рядом. Брюнет, Вацлевич и Ленин. Хотя, при чем тут Ленин? А мертв ли Ленин? Или он живее всех живых?
Алесь, посмотрев на подсвеченную лампой мумию иностранного вождя, снова почувствовал, что сходит с ума.
Опустив револьвер, он попытался собрать в пучок разбегающиеся мысли.
Что вообще все это значит? Меня сюда позвали. Сказали о какой-то черной ленте. И показали какой-то конверт. Кстати, где он?
Минич осмотрел труп брюнета и затем всю комнату. Конверт исчез.
«Если рассуждать логически, то этот конверт хотели отдать мне», — само собой обозначилось в голове Алеся.
Но дальше мысль не шла.
— Ничего не понимаю, — сказал он вслух.
Оставаться тут дальше смысла не было. Но что делать?
«Если позвонить в полицию, то меня первого арестуют и обвинят в убийстве этих людей. А консьержка пани Франтишка подтвердит, что я вышел в три часа ночи из дому. Пошел убивать… Кого? Зачем? Это уже второстепенно».
Поразмыслив, он решил вернуться домой и позвонить своему старому знакомому — адвокату Люциану Зелинскому. Тот уж точно подскажет советом…
Алесь, идя с револьвером в опущенной руке, поднялся в зал музея. Все было прежним — тишина и восковые тела вокруг. Но у выхода он остановился. Замер на месте, наклонив лицо. Почувствовал: что-то тут изменилось.
Точно! Здесь, недалеко от входа, стояла какая-то фигура с приподнятой рукой. А сейчас ее нет.
Он подошел к этому месту. Журналист ожидал найти на полу следы еще не высохших капель. Что означало бы, что человек пришел с улицы, был под дождем. Но ничего этого он не нашел. И попытки вспомнить облик этой исчезнувшей «фигуры» ничего не дали. Не обратил внимания.
Алесь, с досадой потерев лоб рукой с револьвером, еще раз огляделся на восковые манекены вокруг.
— Я видел убийцу, — сказал себе вслух Минич. — Но он был восковой фигурой среди других. И исчез.
В голове не укладывалось вот что: «я, положим, первый раз в Музее восковых фигур. Но если его владелец Мартин Вацлевич, встречая меня, не обратил внимания на “лишнюю восковую фигуру”, то она, получается, не была лишней, а была частью экспозиции. А теперь исчезла. Что есть сон и мистика».
Сказав это себе, Алесь ущипнул себя за ухо: а может, это действительно сон?
Но не проснулся, хотя — что удивило — и никакой боли в ухе не ощутил. Он спрятал револьвер в кобуру и с крайне озадаченным видом вышел на улицу. Он ничего не понимал.
Глава вторая,
в которой все только усложнилось
Алесь, размышляя о непостижимом, добрел по ночным виленским улицам до своего дома. Открыл дверь. На первом этаже подъезда пани Франтишка сидела на своем стуле, запрокинув голову, на полу валялся ее детективный роман, а на груди расплылось пятно крови возле отверстия от пули.
Минич не мог поверить своим глазам. Несколько минут он стоял на месте, глядя на тело еще недавно живого человека. И не мог понять, снится ему это или нет.
Сглотнув комок в горле, Алесь, наконец, очнулся от шока и поднялся в свою квартиру — он хотел позвонить в полицию. Дверь была распахнута. Он вошел — и снова замер в удивлении. Все разворочено, сброшены книги с полок, вывернуто на пол содержимое всех ящиков, все вещи — кто-то тут что-то искал.
— Ага… — сказал он себе мрачно и в полной растерянности.
Постоял, ничего не понимая, на пороге. Потом, ступая по кучам бумаг и прочего на полу, прошел к телефону. Набрал номер своего адвоката Люциана Зелинского. Подождал, пока снимут трубку.
— Привет, старый друг. Да, я знаю, что сейчас ночь. Дружище, у меня проблемы… Нет, на этот раз серьезные проблемы… Серьезнее некуда, я замешан с убийствами. Да, именно с убийствами! Три трупа. Утром их найдет полиция. Я сейчас буду у тебя, позови еще кого-нибудь из полиции — чтобы разом все вопросы решить. Все очень серьезно…
Положив трубку, Алесь вздохнул и нахмурил брови. Взглянул на часы — стрелка ушла за 4 часа, скоро рассвет.
Он спустился на первый этаж. И обомлел. Стул был теперь пустой — без мертвой пани Франтишки. И ее книжка-детектив исчезла, словно и не было. Только что тут сидела мертвая женщина — и пропала.
Протер свои глаза, потом обошел вокруг того места, где сидел пропавший труп.