– А второй куда девался?
– Его расстреляли.
– Да уж… Весёлая история.
– Обычная… Между прочим, в армии их изобретение почему-то не оценили. «Устройство „БраМит“ следует надевать на голову противника, что помешает ему не только слышать звук и видеть вспышку, но и разглядеть лицо стрелявшего», – так до сих пор шутят в войсках. А вот нашим с тобой коллегам прибор пришёлся по душе, – закончил свой рассказ Копытцев и плавно нажал на педаль тормоза.
– Всё правильно… Тёмные делишки лучше делать бесшумно, – вздохнул секретный сотрудник, собираясь покинуть салон автомобиля своего куратора.
– Э-э, дружище, чуточку осторожнее, – поставил его на место Алексей Иванович. – С такими шутками и нам с тобой можно запросто отправиться по стопам этих братьев.
– Думаешь?
– Знаю!
– Да, кстати… С чем ты собирался меня поздравить в день сорванного похищения?
– С первой государственной наградой. Орденом «Знак почёта». Как положено отвечать в таких случаях, знаешь?
Выйдя наконец из машины, Плечов что-то ехидно прошипел, прежде чем захлопнуть дверцу.
– Вы неисправимы, товарищ майор! – бросил вдогонку ему Алексей Иванович, давно изучивший характер своего особо секретного подопечного и даже тайно завидовавший тому из-за возможности говорить всё, что думаешь, которой он, как официальный (аттестованный) сотрудник, был, естественно, лишён.
– Капитан, – недоверчиво покосился Ярослав.
– Мне лучше знать! – улыбнулся Копытцев.
5
Следующая их встреча состоялась спустя сутки – в первый день лета. Накануне друзья условились попить пива в одном из летних кафе, удачно расположившемся в соседствующем с профессорской высоткой парке, и вот теперь реализовывали намеченные планы.
То ли трудовая смена не успела подойти к своему закономерному концу, то ли народ не успел пронюхать о начале очередного сезона, однако за столиками под открытым небом ещё не было никого.
Пышная дама неопределённого возраста, (но явно тридцать лет с плюсом), в узком белоснежном халате, не успевшем побывать в серьёзных переделках, как раз начинала колдовать у, по всей видимости, первой в сезоне пивной бочки, и в надежде на крепкие мужские руки периодически постреливала плутовскими глазками в сторону своих потенциальных клиентов, до поры до времени равнодушно взиравших на её потуги.
Долго продолжаться так не могло.
– Разрешите помочь? – вскоре не выдержал хорошо воспитанный (в духе коллективизма) майор Копытцев.
– Давно пора! – презрительно фыркнула толстушка.
– Очертите объём работ… Да, кстати, я – Лёша…
– Таисия!
– Очень приятно!
– Ваша задача – вынуть затычку. А насос я сама вставлю.
– Вы о чём, мадам?!
– У вас только одно на уме, – зарделась славная труженица недавно в очередной раз реорганизованного «Всенарпита». – Делайте, что сказала, а то без пива останетесь.
– Понял… О! Да тут у вас полный комплект. Изобилие в одном отдельно взятом буфете! Светлое… Тёмное… Коммунизм!
– А, по-вашему, должно быть только два сорта: «пиво есть» и «пива нет»?
– Вы ещё и мысли читать умеете?
– Иногда. Что пить будете?
– Начнём, пожалуй, с «Карамельного», – тщательно изучив этикетки, изложил своё мнение Копытцев.
– Попроще нельзя?
– Нет.
– Как бы вам правильно объяснить? Мне кажется, что это не самый лучший выбор!
– Чего вдруг?
– Неходовой товар.
– Зачем тогда он вам?
– Так… Не ради наживы, а разнообразия ради. Взяла в нагрузку ко всему, как вы сказали, изобилию!
– Что, без нагрузки никак нельзя?
– Нет. Не положено.
– Прогореть при таком раскладе не боитесь?
– Боюсь. Поэтому и планировала открыть «Карамельное» в последнюю очередь, ближе к выходному… Не дай боже, скиснет, начальство с меня три шкуры спустит…
– Давайте тогда начнём с «Русского» – славного продукта нашей родной «Трёхгорки». Точнее, завода имени товарища Бадаева, – вошёл в положение буфетчицы майор. – Надеюсь, от переименования предприятия качество напитка не пострадало?
– Нет.
– Вот и славно.
– Один бокал – за счёт заведения! Так сказать, для удачного почина… Ведь, как известно, успешное начало – залог общего успеха.
– Но…
– Никаких «но» – замётано… Надеюсь, у вас лёгкая рука, товарищ?
– Послушайте… Мы люди обеспеченные и в подачках не нуждаемся!
– Это не подачка. Плата за труд.
– Что ж… Приступим-с…
Алексей Иванович потёр ладони и принялся за незнакомое дело.
И тут до его ушей откуда-то снаружи донеслось шарканье чьих-то ног.
Это к киоску «Пиво-воды», внутри которого копошился начальник секретно-шифровального отдела, подбирались трое явно страждущих мужчин. Спустя мгновение один из них бесцеремонно засунул в окошко будки потное, давно не бритое лицо:
– Пиво есть?
– Скоро будет.
– Русское?
– Нет, американское, от заботливого дядюшки Сэма, – из забитой бочками каморки огрызнулась толстушка, оставаясь невидимой для постороннего глаза. – Садитесь за столик и ждите. Я сама вас обслужу. Скоро.
– Это ты, Тая? – вопросительно буркнул мордоворот, прежде чем ретироваться.
– А то кто же?
– Целый год тебя не видел…
– Сеня?
– Я, родная… Я… Смотри, долго не вошкайся, а то любить перестану.
– Ой-ой, размечтался… Морда в саже, а туда же!
– Мы сегодня в третью смену, – примирительно промурлыкал Семён. – А ещё домой заскочить надобно. Помыться, переодеться, тормозки собрать. Так что не тяни резину, подруга…
– Это не только от меня зависит. По вопросу быстроты обслуживания на данный момент все вопросы к Лёше.
– К этому хлыщу, что ли?
– Ага!
– Так ведь он пивной бочки отродясь не видывал! Шевелись, начальник, нам без опохмелу никак нельзя. План не выполним. Премии не получим. Короче, подведём родное рабоче-крестьянское государство! Да ты, как я погляжу, совсем безрукий? Митька?
– Я! – вытягивая в струнку тощее, костлявое тело, по-военному выпалил один из собутыльников, видимо, не успевший ещё отвыкнуть от жизни по Уставу и строгости армейской дисциплины.
– Подмени товарища интеллигента.
– Есть!
Ещё несколько секунд – и Дмитрий ловкими движениями привёл в действие всю несложную цепочку: вынул кляп, вставил в отверстие насос и даже открутил краник.
Но вместо пива из него, как из пожарного рукава, вдруг хлынула одна пена.
– Первые два бокала – этим охламонам, а три следующих – нам – на правах гегемона жёстко распорядился Семён. – Всё ясно?
– Остынь, дружок… Здесь командир – я! – опустила его на землю Тая.
Пиво было великолепным.
Но всё равно вместить в себя больше, чем по два бокала, наши герои не смогли. И то – под прекрасный алтайский сыр, которым их угостил великодушный Митя, получивший на днях посылку из дому.
Стоит ли говорить, что после этого две компании слились в одну?
Как вскоре выяснилось, ребята работали неподалёку ремонтниками – на только что открытой после масштабной реконструкции кондитерской фабрике «Красный Октябрь» и должны были выйти в незапланированную ночную смену из-за поломки какого-то важного агрегата, о чём их ещё ранним утром уведомил прибывший в общежитие на Берсеневской набережной посыльный главного инженера предприятия.
Мол, пока отсыпайтесь, явитесь в 22.00.
Впрочем, смена смены, простите за тавтологию, пришлась как нельзя кстати. Ибо вчера у их третьего товарища – Серёги – родился первенец…
Естественно – гуляли и немножко переусердствовали со спиртным!
Теперь вот «наводят резкость», шлифуют кишки! Как положено – пивом!
Но больше сегодня – ни-ни. Ни миллиметра, ни грамма!
Начальник цеха сам не пьёт и запах алкоголя за версту чует. Чуть что – сразу выговор, общественное порицание и даже разгромная статья в стенгазете.
Так что – увольте!
Тепло попрощавшись с добродушными работягами, Плечов и Копытцев неспешно побрели по аллее парка по направлению к видневшемуся на горизонте жилому кварталу, посреди которого возвышалась уже хорошо знакомая читателям профессорская высотка. По пути рассуждая про житьё-бытьё, осложнившуюся международную обстановку и конечно же неудавшуюся попытку похищения.
Опять же – цианиды, оружейные глушители.
Как вдруг…
Прямо под ноги им из гущи парка вывалился белобрысый юноша не старше двадцати пяти лет и, отряхиваясь, принялся нести что-то несвязное.
– Смирно! – заорал Алексей Иванович, и когда парень выпрямился во весь свой немалый рост, добавил: – А теперь, товарищ сержант, повторите всё то, о чём вы уже сказали, только в три раза медленнее.
– Хорошо, что вы оставили свои координаты, товарищ майор Госбезопасности… Вам велено срочно прибыть на Лубянку… Сам Лаврентий Палыч приказал!
– Понял…
Алексей положил руку на плечо блондина, и, увлекая его за собой, сделал два шага в том же направлении, в котором чуть ранее двигались они с Плечовым, после чего повернул голову назад и подмигнул опешившему приятелю:
– Прощайте, Афанасий Викторович… Надеюсь, больше мне ваша помощь не понадобится!
– Удачи! – грустно улыбнулся Ярослав.
6
В тот же вечер между ними состоялся ещё один разговор. Но теперь уже по телефону.
Хотя… Это был даже не диалог – монолог!
Причём очень короткий.
– Завтра в девять утра у твоего дома! – приказно отбарабанил Копытцев и бросил трубку.
По его встревоженному голосу и по необычной сухости обрывистых фраз Плечов сразу догадался: что-то случилось. И, возможно, уже совсем скоро его ждёт новая работёнка, свежие приключения, по которым Яра, честно говоря, уже успел соскучиться.
Как всегда – рискованные и чрезвычайно опасные.
Впрочем, особо по поводу предстоящих событий агент не волновался и вскоре со спокойной душой завалился спать.
Как бы там ни было, свои убеждения он не изменит, товарищей не предаст, к врагу не переметнётся.
А если?…
Что ж… Тогда… Тогда он последует завету Сенеки Луция Аннея (Младшего): «Неизбежное прими достойно!»
Или: будь что будет, если по-простому, по-нашему, по-русски…
7
Секретный сотрудник вышел во двор на три минуты раньше назначенного срока, но ЗИС-101 уже стоял против его подъезда!
– Сегодня у нас тяжёлый день, – без промедления сообщил Копытцев через заблаговременно откинутую правую дверцу своего служебного автомобиля. – Сталин, Берия… Все жаждут тебя видеть!
– Что-то стряслось?
– Не знаю, – честно сознался Алексей. – Наши учёные ещё не придумали такого прибора, при помощи которого можно было бы безболезненно заглянуть внутрь чужих светлых голов!
– А не помешало бы… Куда путь держим?
– Для начала – в Кунцево. Потом видно будет!
– Думаешь, привалила работёнка?
– Не сомневаюсь! Ну… Вперёд, мой друг?
– Взлетаем! – согласился Ярослав.
В главное здание Ближней дачи, недавно в очередной раз выкрашенное во всё тот же традиционный ярко-зелёный цвет, их пустили не сразу. (Мол, ждите своей очереди, а то припёрлись на целых полчаса раньше назначенного срока и желаете немедленно заполучить доступ к телу главного человека в славном рабоче-крестьянском государстве, – такой была мотивация охраны.)
И друзья по личному распоряжению вышедшего к ним бессменного помощника Сталина – Александра Николаевича Поскрёбышева – принялись осматривать владения вождя. Не сами, конечно, а в сопровождении совсем юного офицера НКВД, которого майор Копытцев, как оказалось, хорошо знал.
Особенно долго Плечов задержался у пруда, где его внимание привлекли огромные чёрные тени, иногда выхватываемые из глубины вод прямыми попаданиями лучей щедрого, практически уже летнего, солнца.
Карпов Яра узнал практически сразу.
А вот с определением названия второго вида рыб возникла некоторая заминка.
Правда, этих лентовидных, лениво покачивающих длинными и тонкими туловищами существ в водоёме было совсем немного.
– Налимы! – поспешил просветить любопытного гостя приставленный к нему, а заодно и к Алексею, младший лейтенант госбезопасности в новой, ладно пригнанной форме – он выполнял функции экскурсовода.
– Такие здоровые? – усомнился Плечов, ранее не раз промышлявший добычей этих тварей.
– Да. Некоторые экземпляры по весу уже давно по килограмм семь-восемь набрали.
– Ври да не завирайся!
– Правда, – густо покраснел чекист. – В естественной среде, на Севере, откуда и завезли эту рыбу, она вообще растёт до двух пудов!
– А я – того, голыми руками их хватал, как какую-то несчастную тюльку, и не подозревал, что с годами они могут превратиться в таких гигантов, – удивился Ярослав.
– Фёдор Семёнович…
– Кто?
– Главный рыбовод нашего хозяйства.
– А… На даче и такие специалисты имеются?
– Конечно! Так вот… Он утверждает, что летом налимы впадают в спячку.
– Чистая правда! – подтвердил Плечов.
– Для того чтобы обеспечить рыбкам максимально комфортные условия обитания, работники устлали дно пруда искусственными кочками из твёрдого грунта – «купинами», как их называет дядя Федя.
– Он что, родом с Украины?
– Так точно. Из села, которое так и называется – Миньки, налимы по-нашему.
– Ты сам-то откудова? – по-отечески поинтересовался Плечов, хотя разница в возрасте между ними вряд ли была существенной и предполагала более равноправные отношения.
– Из Рудника… Ой, простите… Теперь наш посёлок называется Воркута… Там этого добра валом. Даже собак налимами кормят.
– Знаю.
– Поймаешь, бывало, такую тварь, влупишь хребтом о деревянную скамейку, чтобы увеличить размеры печени, выпотрошишь – и сразу на сковородку. Вкуснота! Пальчики оближешь!
– Да. Печень трески – продукт великолепный. Но уж больно дефицитный.
– Вы не ошиблись… Трески?
– Да. Налим – единственный представитель семейства тресковых, который водится в наших пресных водах.
– Ты гляди… А я и не знал!
Пруд, которым любовались наши герои, был вырыт без использования тяжёлой техники, по сути, голыми руками, посреди цветущего фруктового сада, сразу за которым располагались конюшня, коровник (с тремя бурёнками и двумя доярками), птичник, голубятня, бельчатник и другие хозяйственные постройки…
Причём вся эта «роскошь» находилась на запад от водоёма.
А в противоположной стороне была обустроена великолепная площадка для игры в городки, но до неё друзья так и не успели добраться, ибо вскоре к их компании неожиданно присоединился невесть откуда взявшийся невысокий кривоногий паренёк в грязной военной форме без знаков отличия и начал что-то бесконечно долго бормотать, периодически указывая на дом с фасадом цвета майской травы.
– Пора! Вас ждут! – наконец-то дотумкал младший лейтенант госбезопасности.
Лысый, как бубен, Поскрёбышев с натянутой на лицо дежурной улыбкой стоял на крыльце, что означало: «Можете заходить – ваша очередь наконец настала!»
Со времени их последней встречи с Плечовым он очень сдал и выглядел неважно – словно за плечами все 70, а не неполных 50 лет бурной жизни (юбилей будет только в августе!).
Так сильно секретаря Сталина подкосил арест любимой супруги, но об этом Плечов, как мы понимаем, даже не догадывался.
Однако…
В прихожей резиденции вождя переминался с ноги на ногу человек, который не только хорошо знал о всех его несчастьях и бедах, но и был причастен к их возникновению.
Берия.
Он жестом показывал налево.
Яра быстро шмыгнул в незнакомую дверь (в прошлый раз беседа с главой Советского государства протекала в Большом зале, расположенном справа от прихожей), а Копытцев неожиданно замялся, предпочтя остаться в «предбаннике», мол, «меня же не вызывали, сказали только доставить нужного человечка», однако Лаврентий Павлович подтолкнул его в правильном направлении и сам направился следом.
Первое, что открылось глазам вошедших, был стол, уставленный супницами, судками и прочей столовой утварью: тарелками, ложками да вилками.
Сам Иосиф Виссарионович сидел у не разожжённого (пока) камина и гладил приклад американского винчестера, из которого он частенько палил по надоедливым воронам.