Он повернулся, и Беликов последовал за ним в сумеречный угол у оконца. Мандрыкин уселся в кресло, его голова и ноги были в тени, полоса мягкого решетчатого света падала косо по середине его элегантно одетого тела. Беликов подвинул стул под углом к Мандрыкину.
- Ирония, - сказал Мандрыкин, - что вы бывший эксперт-криминалист ...
- подумав, он сделал паузу - я не знаю, кто вас засадил за решетку, - начал он. - я также не знаю, кто причастен к смерти вашего отца.
- Что вам от меня нужно?
- Наш офицер находился недалеко от центра сложной разведывательной операции, - сказал Мандрыкин. - среди людей, которые вращаются вокруг такого предприятия, все знают все. И никто не знает многого. Это не противоречие. Это, к сожалению, реальность большей части разведывательного мира в наши дни. Вот почему я знаю, что с ним случилось, но я не знаю, кто это сделал. Или почему.
- Разведывательная операция? Что вы имеете в виду?
- Евгений Лазарев был офицером службы внешней разведки, - сказал Мандрыкин. - Специалист по операциям особого типа.
Беликов опешил. Это было неожиданное откровение. Внезапно он был настроен скептически.
- И как вы все это узнали?
- Я сотрудник внешней разведки России... участвую в оперативных мероприятиях.
Беликов не знал, что сказать. Так почему он здесь? Что здесь происходит? Прежде чем он мог говорить, Мандрыкин сделал следующий ход.
- У меня есть предложение, - сказал Мандрыкин. - Позвольте мне помочь вам выяснить, кто причастен к смерти вашего отца.
- Зачем?
Мандрыкин колебался.
- Потому что у меня есть подозрения, и если я прав, то у меня есть дела с этим человеком.
Это звучало зловеще, и у Беликова возникало неловкое ощущение, что он должен был отклонить такое предложение.
- Я сам найду, кто убил моего отца.
- В это трудно поверить, - сказал Мандрыкин с оттенком недовольства в голосе.
Мандрыкин изучал его. Было немного тревожно видеть так много глаза человека. Без век он не мог моргнуть, и Беликов понял, что освежитель также предназначен для увлажнения глаз.
- Наш сотрудник участвовал в спецгруппе, которой не было даже год назад, - сказал Мандрыкин, протягивая руку к стакану с водой и поднося его к губам. Его глазные яблоки повернулись вниз, когда он пил. Очень медленно он поставил стакан на низкий столик, и его глазные яблоки дернулись к Беликову.
- Раньше он занимался ведением дел на Ближнем Востоке, но при недавней реорганизации части наших структур некоторые люди с опытом оперативной работы были переведены на новые ... тайные операции. Вы когда-нибудь слышали о районе Красного моста в Закавказье?
- Нет.
- Это район границы Грузии и Азербайджана. Район процветает как убежище для разного рода террористов и преступников. Северо-восточнее находится область, где сходятся границы Азербайджана, России и Грузии. Горы, поросшие лесом. Все там дикие - животные, растительность, люди. Мелкие городишки и поселки в том районе еще с девяностых служат убежищем для контрабандистов, убийц и всех, кто находится в розыске. Помимо этого там находятся плантации опийного мака. Там живет хаос, и он процветает.
Мандрыкин остановился и сбрызнул свое лицо, и снова туман на мгновение ослепился под углом тусклой лампочки, а затем исчез.
- Порядками там - если можно различить такое в таком месте - управляют кавказцы и ближневосточные преступники. Там есть и мусульмане, в том числе террористы ИГИЛ. Но они не одиноки. Это беззаконное место также является убежищем чеченских боевиков. А также дагестанских. Это место - их логово. Они лечатся там, получают оружие от своих арабских кураторов, получают новые инструкции.
Мандрыкин снова поднял свой стакан, выпил и поставил его обратно. Был момент, когда его голова появилась в тусклом свете, и ужас его убитого лица шокировал внешней элегантностью. Его глаза и губы были поразительно неуместны в безликой массе влажной, очищенной плоти.
- Наша разведка знала об этой выгребной яме в течение десятилетия, но это не было главной заботой. Просто это было тем, на что они смотрели. Теперь, после взрыва в Магнитогорске, это кажется им более важным. Ячейки ИГИЛ - самые важные из всех.
- Наш сотрудник участвовал в операции, которая пыталась найти и обезвредить боевика ИГИЛ по имени Гасан Фархадов. Фархадов является террористическим стратегом, и за последние десять месяцев из наших надежных источников мы получали сведения о его нахождении в различных городах: Санкт-Петербурге, Стамбуле, Киеве, Тиране и Баку.
- Служба внешней разведки была встревожена этими сообщениями, и они начали интенсивный поиск Фархадова. Лазарев был в центре операции по поиску Гасана. Его деятельность поставила его в чрезвычайно рискованную ситуацию. Чуть более месяца назад он исчез.
- Чуть более месяца?
- Да. Это вас удивляет?
- Немного. Мне примерно месяц назад сказали, чтобы я готовился к освобождению по УДО.
Мандрыкин слегка наклонился вперед на своем стуле, почти достаточно, чтобы обнажить свое лицо. Казалось, он хотел говорить осторожно.
- Господин Беликов, - сказал он, - наш офицер был ... важен в своем тайном мире. Это маленький мир, в котором принимаются решения и делаются вещи, которые имеют последствия во времени и может быть на долгие годы. Люди, на которых он работал, знали о нем больше, чем он знал о себе. Это не редкость в его профессии. Именно так его мир управляет своим бизнесом. Он знал это и принял это.
Подразумевалось, что Беликов посчитает разумным сделать то же самое.
- Вот что, - сказал Юрий. − Все это очень интересно, но я не знаю, кто вы, черт возьми, на самом деле. Я не знаю, говорите ли вы мне правду, об этом человеке, о том, что он был офицером разведки, о СВР ... о чем-либо. Я даже не знаю, должен ли я сидеть здесь и разговаривать с вами. Я просто жду УДО и чувствую себя хорошо.
− Чувствуете себя хорошо? − Тон Мандрыкина был полон презрения. −Я вижу. Ну, господин Беликов, скажите мне, что бы вы потребовали, чтобы вам было удобно разговаривать со мной и верить в то, что я должен сказать?
−Что бы мне потребовалось? - усмехнулся Беликов. Это был хороший вопрос, и это было все равно что объявить рейз в игре в покер. Вместо того, чтобы уходить от этого, здесь он разговаривал с человеком без лица и позволял себе втягиваться, почти мгновение за мгновением, все глубже и глубже в то, что любой дурак мог видеть, было странным и опасным делом.
Мандрыкин вытащил из сумки и кинул на стол несколько фотографий.
− Может это тебя заинтересует, − бросил он.
Юрий взглянул на фотографии. На них был запечатлен его, Юрия образ. На фото был словно его брат-близнец. В профиль. В анфас. Он и одновременно не он. Это был странный момент: мир остановился; его отражение не давало ощущения движения или жизни. Он смотрел на зеркальное изображение самого себя.
Этот офицер жил с его лицом. Или наоборот?
Юрий опешил.
Глава 8
− Какого черта? Что здесь происходит? Вы меня где-то тайком снимали? - вырвалось у него.
− Нет. Это фото нашего офицера, − отрезал Мандрыкин.
Юрий едва мог оторваться от фото, где изображение в профиль еще больше подчеркивало сходство между его собственным лицом и фотографией погибшего сотрудника СВР. Ноги Беликова стали эластичными, и он тяжело опустился на стул, не подозревая о том, что он делает. Ошеломленный, он уставился на свет стола, который, казалось, приобрел жуткую бледную ауру. Он даже не знал, как думать об этом. Что, черт возьми, было его ориентиром здесь? Возможности? Последствия? Это было за пределами странного. Какое жуткое совпадение. Он сглотнул.
Мандрыкин уселся в свое темное кожаное кресло, восстанавливая свое положение в полутени. Конец белых манжет его рубашки светился при слабом освещении, пока они опирались на подлокотники кресла. Юрий мог разглядеть белые глаза Мондрагона без век сквозь косую тень.
- Это было впечатляюще, - признался Беликов.
- Тебе сейчас лучше?
- Мне лучше. Хотя я не могу сказать, что чувствую себя комфортно.
Это не вызвало эмоций у Мандрыкина. Мгновение они сидели молча, а затем он начал:
- Вы найдете это интересным, Юрий Владимирович. Наш офицер интересовался скульптурами, живописью, иконами. Это было его хобби, а также его оперативное прикрытие. У него было то, что я думаю, вы бы назвали классической тренировкой. Он учился в ЛГУ. Я не помню у кого именно. Он хорошо разбирался в искусстве. Его работы были элегантными, больше, чем просто академические упражнения. Они были ... людьми. Но он преуспел в портретной живописи. Я думаю, его портреты были исключительно хороши. Он попадал в глаза своим моделям, в их умы. Я думаю, что это была его способность видеть ...скрытое под лицом, которое позволило ему преуспеть в качестве офицера разведки.
Незнакомое чувство охватило Беликова, посылая резкий привкус во рту.
− Вы, знаете, замечательно похожи на него, - продолжил Мандрыкин. −Помимо очевидного, в вас есть вещи, которые жутко напоминают вашего двойника. Иногда это ... просто жест, то, как вы поворачиваете голову, или...
Голос Мандрыкина замолчал, и Беликов с удивлением почувствовал внезапную глубокую печаль. Это был озадачивающий, но неоспоримый момент стремления к чему-то, чего никогда не могло быть. Если бы он только мог поговорить с Евгением. Вопросы, которые он хотел задать, наводнили его мысли, раздуваясь и размножаясь во взрыве любопытства.
Беликов всегда имел репутацию одиночки, и теперь это смутное чувство изоляции, с которым он жил, и которое он просто воспринимал как свою собственную особенную разновидность индивидуальности, было выражено в совершенно ином свете.
− Господин Беликов, − Теперь голос Мандрыкина стал более строгим, что привлекло внимание Юрия. − Юрий, − сказал он тогда, пытаясь изменить тон. Затем он остановился, чтобы сполоснуть свое лицо и глаза. Когда искрящийся туман рассеялся в наклонном свете, Беликов почувствовал изменение напряжения в комнате.
− Как вы уже наверняка видите, - продолжил Мандрыкин, - вы находитесь в уникальном положении. Тем более, когда вы рассматриваете свою ситуацию с точки зрения вашего двойника и его роли в разворачивающихся событиях в Азербайджане. И, что более важно, то, что было оставлено незавершенным, когда его убили.
Мандрыкин остановился и медленно, спокойно сложил руки на коленях. Это казалось жестом одновременно осторожным и подготовительным.
− Присутствовал он там или нет, мы не знаем, - сказал Мандрыкин, - но мы уверены, что Гасан Фархадов ответственен за смерть нашего офицера.
Он поднял руку; туман пронесся сквозь свет.
− Я скажу вам кое-что, Юрий, критическую правду об охоте на людей. У войны тысяча лиц. За публичным лицом войны, за яркой риторикой политиков, которые разжигают общественную волю, чтобы перемещать армии и флоты в погоню за другими людьми, правда в том, что такой человек, как Гасан Фархадов, в конечном итоге оказывается на земле, потому что другой человек обладает непреклонной желание увидеть его труп. Это всегда сводилось к страшным, потным усилиям одного человека против другого человека. Это всегда было и всегда будет личным.
Он сделал паузу, и когда он снова заговорил, его голос сильнее донесся от тени и безликой головы, движимый не только дыханием и дисциплиной.
− Конечно, вы видите, куда это идет, − сказал он. − Нам нужна ваша помощь, такая помощь, которую можете дать нам вы. Мы хотим использовать ваше лицо, чтобы найти Гасана Фархадова. Все, что вам нужно сделать, это сотрудничать с нашими людьми, которые будут направлять вас. Вас не попросят быть солдатом или убийцей. Вас не попросят совершать героические и страшные подвиги. Просто одолжите нам лицо и тело Евгения. Помоги нам закончить то, что он начал. Мы, в свою очередь, дадим вам главное - свободу.
Беликов не мог поверить в то, что слышал. Тревога, должно быть, показала на его лице. Мандрыкин расширился.
− Мы должны убедить Гасана, что Евгений все еще жив, − сказал Мандрыкин. - Евгений нужен на сцене. Он и Гасан установили отношения. Евгений совершил буквально подвиг, убедив Гасана раскрыться перед ним. Но более того, он убедил Гасана довериться ему - на определенном уровне, конечно, не безоговорочно, не полностью, но, по крайней мере, достаточно, чтобы заниматься с ним бизнесом. Нам нужно поддерживать эту связь.
− Это невозможно, − сказал Беликов. −Это... это не сработает в течение первых же десяти минут.
− Это сработает.
− Этого не может быть.
− Почему?
− Как это может получиться?
− Несколько ответов. Один: полная невероятность этого. Кто бы мог поверить, на первый взгляд, что человек, который выглядит как Евгений, говорит как Евгений, ведет себя как Евгений, обладает теми же художественными талантами, что и Евгений - тем более, что Гасану негде добыть отпечатки и ДНК настоящего Евгения − кто поверит, что он не Евгений? Невозможность такой вещи дает нам самое большое преимущество.
− На первый взгляд?
− Да! Это второй ответ: вы не окажетесь в ситуации, когда вам придется изобразить Евгения в том смысле, что вам придется жить как Евгений, взаимодействовать с другими как Евгений. Нет, мы просто хотим, чтобы вы представили физического Евгения наблюдателям. Вы должны быть замечены как Евгений, и не более того. Не обязательно, чтобы вы были Евгением в течение длительного периода времени.
−Какова цель?