— Пойдемте, к начальнику нашего управления, он сейчас свободен и хочет с вами лично поговорить на эту тему.
Они встали из-за стола и направились к генералу.
Кабинет генерала, был раза в три больше кабинета Максимова. За массивным дубовым столом, сидел мужчина в гражданской одежде. Рядом со столом стояла напольная вешалка, на которой висел генеральский китель.
— Здравствуйте, молодой человек — произнес генерал. — Присаживайтесь поближе к столу. Надеюсь, вас еще не дрожат колени от страха?
Генерал улыбнулся своей шутке и, нахмурив брови, серьезно произнес:
— Скажите, Смирнов, вы на каком основании, задержали гражданина Покровского?
Смирнов, на какой-то миг задумался, а затем, так же серьезно произнес:
— Товарищ генерал майор, гражданин Покровский был задержан на основании его же устных показаний, которые он сообщил лично мне, вчера утром, при посещении его квартиры. При беседе с ним, Самуил Яковлевич, сообщил мне лично, что он хорошо знаком с гражданином Селезневым, который подозревается в подстрекательстве к совершению преступления, а также завладением, похищенных из храма ценностей. При этом, гражданин Покровский, так же сообщил, что Селезнев обратился к нему за помощью, для переправки этих ценностей за границу.
Я, думаю, что этих показаний было вполне достаточно, что бы мы провели в его квартире обыск и задержали его по статье 122 УПК.
Генерал нахмурил брови и как-то не совсем добро, посмотрел на Максимова.
— Что, вам еще известно по данному факту? — спросил генерал Смирнова.
— Теперь, уже многое. Мы узнали, что вашим управлением КГБ контролируется канал сбыта антиквариата за границу. То, есть, товарищ генерал, обратите, пожалуйста, на это внимание, данное подразделение способствует нелегальному перемещению исторических ценностей за границу, а это значит, что его действия, противоречат не только интересам государства, но грубо нарушают действующее законодательство.
Несмотря на предъявленные Смирновым обвинения, лицо генерала, по-прежнему, было абсолютно спокойным. Генерал пристально посмотрел на Смирнова, а затем перевел свой взгляд на Максимова.
— Ну, вы и загнули, милейший — произнес, с улыбкой генерал. — Послушаешь вас, кругом одна измена и враги. Скажите мне, что вы хотите услышать от меня?
Смирнов, немного задумался, а затем произнес:
— Мы, оставим в покое гражданина Покровского, а вы, помогаете вернуть нам похищенные иконы.
— А, где же мы их найдем? — спросил Смирнова генерал.
— Извините, товарищ генерал, но я думаю, что здесь этот вопрос, просто не уместен. Сейчас, имея в руках этого Покровского, мы это можем сделать и сами, без вашей помощи. Тогда возникнет другая проблема, гражданин Покровский надолго сядет. А, это, по-моему, не входит в интересы вашего управления.
Генерал задумался. Рука его машинально потянулась за красным карандашом и он, стал чертить на листе белой бумаги, какие-то замысловатые фигуры. Оторвавшись от бумаги, он положил карандаш на место и с укором посмотрел на полковника Максимова.
— Олег Валерьевич — обратился к нему генерал. — Я думаю, что оперативникам из Казани, необходимо помочь в возврате этих ценностей.
— Так, точно, товарищ генерал — произнес Максимов. — Задание понял, начнем работать.
— Тогда, будем считать, что наш разговор состоялся. До свидания, товарищ Смирнов, не смею больше вас задерживать — произнес генерал.
Они молча вышли из кабинета и направились обратно в кабинет Максимова.
Прохоров шел по полутемному коридору изолятора. Коридор казался Прохорову нескончаемым, так как дальний конец коридора, таял в полумраке.
— Стоять — последовала команда конвоира. Прохоров остановился и повернулся лицом к стене. Контролер, молча, открыл дверь камеры и легким толчком толкнул его внутрь помещения. В туже секунду, за спиной Прохорова, с лязгом закрылась дверь камеры.
— Прохор, это ты, что ли? — услышал он голос Цаплина.
Прохоров сделал два шага в сторону голоса и наткнулся на Цаплина, который сидел на лавке.
— Ну и темнота, как у негра в заднице — произнес Прохоров, присаживаясь рядом с Цаплиным.
— Как живешь? — поинтересовался Прохоров у него. — Определился с мастью или еще нет?
— Да, сразу же — произнес Цаплин. — В мужики подался, мне это ближе. А, ты?
— Я с блатными — произнес Прохоров.
— Давай, Цаплин перетрем по существу. Ты, насколько я понял, в полном раскладе по делу. Я, сначала, решил пойти в отказ, но, увидев, что ты раскололся, тоже пошел в сознанку. Факты — упрямая вещь, глупо отрицать то, что не возможно.
Ты, мне вот, что скажи, как там Ловчев? Я слышал, его отец громадные деньги отвалил, чтобы его отмазать. Сейчас от нас с тобой зависит, валить его на срок или нет.
— Да, оттого что мы его загрузим, мы ничего не выиграем. Пусть дышит на воле, может греть будет в знак благодарности. — произнес Цаплин.
— Я тоже так думаю, зачем его цеплять, парень он не плохой, может еще пригодиться. Не век же мы будем ни киче толкаться.
— Ну, тогда по рукам — произнес Прохоров и крепко сжал руку Цаплину.
Дверь вновь лязгнула металлом.
— Прохоров, на выход — услышал он команду конвоира.
— Он обнял Цаплина и направился к двери.
— Держись, братишка — произнес Прохоров, прежде, чем за ним захлопнулась дверь камеры.
Вечером Смирнову позвонил Максимов.
— Олег, это я Максимов. Мне необходимо встретиться с тобой один на один, без свидетелей. Есть хорошая для тебя новость.
Смирнов, особо не доверял Максимову и поэтому сообщил Балаганину о предстоящей встрече с Максимовым.
— Стас, мне только, что позвонил Максимов и назначил встречу. Возьми с собой ребят и аккуратно, подстрахуйте меня.
Балаганин и ребята, быстро оделись и через запасной выход, вышли на улицу. Стас занял позицию и стал внимательно наблюдать за выходом из гостиницы.
Вскоре к гостинице подъехала автомашина «Волга» и из нее вышел Максимов. Он осмотрелся по сторонам, словно проверяясь на наличие установленного за ним наблюдения и убедившись, в отсутствии посторонних глаз, вошел в дверь гостиницы.
Прошло несколько минут, Стас увидел, как из дверей гостиницы вышел Смирнов и Максимов, которые сели автомашину и поехали. Вслед за ними, выдерживая определенную дистанцию, последовала машина с казанскими ребятами. Автомашина со Смирновым и Максимовым, долго кружила по Москве, проверяясь на наличии за ним слежки и лишь убедившись в ее отсутствии, поехал по своему маршруту.
— Вы, что, товарищ полковник, проверяетесь? — удивленно спросил его Смирнов. — Разве можно, устанавливать слежку за работниками КГБ, без санкции руководства?
— Это, старая привычка, Смирнов — произнес Максимов. — За мной, так же могут работать и наши люди, в этом ничего особенного нет, у нас это вполне реально.
Слушайте Смирнов, мы решили передать вам икону Казанской Божьей Матери, которую сегодня изъяли у одного бандита.
Смирнов невольно обрадовался этому сообщению.
— Прав оказался Привалов, предложив ему схему действия против работников КГБ — подумал про себя Смирнов. — Выходит, с волками жить, по-волчьи выть.
— Скажите, товарищ полковник — обратился Смирнов к Максимову. — А, где сейчас эта икона и куда мы сейчас с вами едим? Что, нельзя было просто ее передать нам в гостинице, а не мотаться по городу?
— Все, не так просто, Смирнов — произнес Максимов. — Мы, не хотим засветить наших людей, задействованных в этой комбинации, вот и мотаемся по городу из-за этого? А, что, вас конкретно не устраивает? Я вам, ее передаю, и мы разбегаемся в разные стороны.
Максимов остановил свою автомашину у какого-то государственного заведения, и они прошли вовнутрь здания. Они молча поднялись на лифте на четвертый этаж, и Максимов попросил Смирнова остаться у лифта и обождать его минут десять, а сам скрылся за углом коридора.
Прошло минут пять, не больше, прежде, чем появился Максимов. Он держал в руках сверток, а вернее предмет, завернутый в плотную оберточную бумагу, которой, часто раньше пользовались продавцы продуктовых магазинов.
— Вот, возьмите, здесь икона Казанской Божьей Матери — произнес он и передал сверток Олегу.
Смирнов, на глазах изумленного Максимова, быстро порвал бумагу. Перед ним была не икона Казанской Божьей Матери, а Седмиозерная икона Смоленской Божьей матери.
— Товарищ, полковник? А, где же икона Казанской Божьей Матери? — спросил Смирнов Максимова. — Вы, мне передали совершенно другую икону, а не ту, которую назвали?
Максимов растерялся и не знал, что ответить на вопрос Смирнова.
— Извините, я наверное, ошибся — произнес он. — Я думал, что передаю вам икону Казанской Божьей Матери.
— Слушайте, товарищ полковник. Не нужно из меня делать дурака. Вы, не простой человек с улицы, вы специалист по антиквариату. Вы, не могли так просто, ошибиться. Я, сегодня же свяжусь со своим руководством в МВД РТ и доложу им об этом случае. Пусть они сами выходят на ваше руководство и решают с ними эти задачи, по возврату из КГБ этих исторических ценностей.
Максимов, слушал Смирнова, как-то рассеяно. Он, до сих пор, не как не мог понять того, что с ним произошло. Действительно, подразделение Максимова, длительное время специализировалось на работе с антиквариатом и поэтому, ошибка, допущенная им, была непростительной для него, как для большого специалиста в этой области.
Очнувшись, от раздумий, он невольно вслушался в то, о чем ему говорил Смирнов.
— Олег Валерьевич, вы только представьте себе, какой общественный резонанс может быть вызван сообщением, что сотрудники КГБ, отказываются передать похищенные исторические ценности. Вы, можете, представить, этот скандал? Я бы, не хотел оказаться замешанном в этом грязном деле.
Максимов молчал, он реально понимал, что серьезно прокололся с передачей этой иконы и нужно как-то, выходить из этого непростого положения.
— Смирнов, не нужно спешить сообщать об этом случае своему руководству. Здесь, явно произошла какая-то непонятная для меня техническая накладка. Я думаю, что ее можно исправить, ведь переданная мной икона тоже была похищена, у вас в Казани.
Давайте с вами встретимся завтра и обсудим все эти вопросы. Я с утра встречусь с генералом и обговорю все эти возникшие между нами нюансы. После переговоров с генералом, я свяжусь с вами.
Они вышли из здания и сели в автомашину Максимова. Он довез Смирнова до гостиницы, где они распрощались друг с другом. Утром, Смирнов отправил всех ребят в Казань, оставив лишь с собой Балаганина Станислава.
Ребята возвращались в Казань. В машине, на заднем сиденье, лежала чудотворная икона Седьмиозерной Смоленской Божьей Матери.
Ночью я плохо спал. Перенесенный инфаркт давал о себе знать. Всю ночь я прокрутился в постели, стараясь заснуть, однако чувство тревоги и какого-то неведомого мне страха, гнало от меня куда-то сон.
Я отлично понимал, что от смерти невозможно спастись и если она придет, то от нее ничем не откупишься, однако перебороть в себе этот страх, мне как-то не удавалось. Наконец я не выдержал и, пересилив острую боль за грудиной, поднялся с постели. Достав из ящика стола лекарства, я сунул их себе в рот и запил их водой. Я сел в кресло, и закрыл глаза, стараясь расслабиться и не думать о боли. До моего слуха донеслись легкие шаги, я открыл глаза и увидел своего пса, который лег около моих ног. Он преданно посмотрел мне в глаза, словно понимая мое состояние, и стал лизать мою руку, своим теплым и нежным языком, словно стараясь, облегчить мое состояние. Постепенно, боль стала затихать и вскоре, исчезла совсем.
Взглянув на часы, я понял, что мне уже необходимо собираться на работу. Я подошел к кровати и легким движением руки, разбудил жену и стал собираться. Пока я собирался, жена успела приготовить мне завтрак. Есть мне не хотелось, во рту было противно от принятых ночью лекарств. Я отодвинул тарелку в сторону и, извинившись перед женой, встал из-за стола.
— Слушай, Виктор — произнесла жена. — Ты, когда-нибудь умрешь от этой своей работы. Ты только посмотри на себя, на кого ты стал похож. Я понимаю, если бы тебе платили бы за все эти должности, что ты замещаешь. Это я понимаю, но ведь тебе не платят. Чего, ты добиваешься, что бы я сама за тебя решила этот вопрос? Ты думаешь, я спала всю эту ночь? Нет, я не спала, так как все время прислушивалась к тебе, дышишь ты или нет?
— Прекрати, пожалуйста — произнес я. — Я все понимаю, что в таком темпе работать нельзя, что я хронически устал и что мне, необходим отдых. Но, бросить все и уйти на бюллетень, пойми, я тоже не могу. У меня коллектив, которому я нужен, да и бандиты не дают пока мне возможности махнуть на них рукой. Я, обещаю тебе, что постараюсь беречь себя, а пока, мне нужно ехать на работу.
Приехав в министерство, я по старой привычке, прошел в дежурную часть и переговорил с дежурным по МВД. Судя, по его докладу, ночь прошла относительно спокойно.
Я, поднялся к себе на третий этаж, и открыл дверь кабинета.
— Да, если еще раз так прижмет, то, наверное, тогда нужно будет обращаться в больницу — подумал я про себя. — С сердцем, не шутят.
Не успел я достать из сейфа документы, как раздался телефонный звонок. Звонили из пустующего кабинета начальника управления. Я, удивленно поднял трубку и услышал незнакомый мне мужской голос:
— Виктор Николаевич? — произнес голос, — я бы попросил вас, зайти ко мне в кабинет.
Я встал с кресла и молча проследовал в кабинет начальника управления уголовного розыска. Открыв дверь в кабинет, я увидел, что за столом начальника управления, сидит худощавый, сравнительно молодой человек. Его густые и непослушные волосы, чем-то напомнили мне, пыжиковую шапку.
— Проходите, Виктор Николаевич, не стойте в дверях — произнес он. — Давайте знакомится, фамилия моя Фаттахов Ринат Исламович. С сегодняшнего дня, я исполняю обязанности начальника вашего управления.
Я молча присел на стул, давая понять новому руководителю, что я готов слушать его.
— Мне, конечно, не совсем уютно пока в этом кресле, но думаю, что это скоро пройдет. Не Боги, горшки обжигают. Я хорошо сейчас понимаю ваши чувства, однако, нам с вами еще работать долго, и я рассчитываю, что мы непременно, поймем, друг друга и станем друзьями.
Я не буду вам рассказывать, где я работал раньше. Думаю, что если вам это будет интересно, то вы сами, самостоятельно наведете про меня все необходимые справки.
Давайте, Виктор Николаевич, договоримся сразу же. Я, пока, буду заниматься убийствами, а вы в свою очередь, имущественным блоком и оперативной работой. Так я думаю, будет по-честному.
Вы знаете, я много слышал о вас, и хорошего и плохого, однако мне так и не пришлось с вами поработать раньше. Вас, многие мои товарищи называют везунчиком, но я, этому не верю. Везет лишь тому, кто везет.
Скажите, Виктор Николаевич, для вас мое назначение явилось каким-то неожиданным фактом или нет?
— Если, по-честному, то нет. Я слышал от Костина о том, что они усиленно подыскивают человека на эту должность и поэтому, для меня представьте себе, нет ни чего неожиданного. Просто, за последний год, вы уже третий начальник управления, и поймите меня правильно, мне бы не хотелось больше привыкать к причудам каждого нового руководителя управления.
Фаттахов, улыбнулся сквозь небольшие рыжеватые усы, обнажив передо мной свои редкие, но крупные зубы.
— Я в отличие от других руководителей, пришел в управление надолго и не собираюсь использовать эту должность, как трамплин, для прыжка вверх. Причуд у меня действительно много, но я не собираюсь загружать ими вас и сотрудников управления.
А, сейчас, давайте Виктор Николаевич, соберем личный состав управления. К девяти часам должен подойти Костин, который меня и представит личному составу.
— Хорошо, Ринат Исламович, к девяти часам, я соберу у вас в кабинете, весь личный состав.
Я вышел из кабинета нового начальника управления и проследовал в свой кабинет.
Сказать, что я был рад этому назначению, я не могу. Мне, было почему-то немного обидно лично за себя. Я, исполнял обязанности начальника управления около двух месяцев, однако руководство министерства, почему-то обошло стороной мою кандидатуру и если бы не Костин, то я бы вообще не знал, почему моя кандидатура на эту должность была отклонена министром. Однако, другой стороны, назначение нового руководителя, автоматически снимало с меня целый ряд контрольных функций, от которых я просто физически и морально устал за последнее время. Что было лучшим в этот момент, я еще не знал.