- А если он не купится на ложь о проглоченном "жучке"?
- Тогда он возьмет с собой Смирина. И даже если он это сделает, он должен будет думать, в глубине души, что, возможно, он ошибся. Что, возможно, я смотрю на этот монитор и вижу, как "жучок" Смирина уходит с Манасяном, а не остается с "Линкольном", как мы договаривались. Он вспомнит, что я сказал, что если он сделает что-то помимо того, о чем мы договорились, то он покойник. В ту секунду, когда он отклонится от нашего соглашения - если он это сделает - он будет потеть кровью. Люди, которые потеют кровью, совершают ошибки. - Он посмотрел на монитор. - Смирин все еще с ним.
- Да, давно, - ответил техник. - Больше километра.
Фургон тоже тронулся, примерно в километре позади Ярослава.
Никольский не сводил глаз с экранов радаров. До сих пор все работало гораздо лучше, чем он мог ожидать, но теперь у него не было лишних людей, и то, что случилось дальше, было в значительной степени не в его руках. Все, что он мог сделать, это слушать, как это происходит.
- Есть другой способ взглянуть на его мысли, - сказал Никольский. - Он прекрасно знает, что его безопасность связана с Смириным. Он может цепляться за него, как утопающий за соломинку. Есть такая возможность. Если так пойдет и если он бросит пистолет по какой-то причине, или потеряет его, или забудет в панике, Ярослав сразу же пойдет к нему, и мы в заднице.
- Смирин облажался, - поправил его Нечаев.
- Они свернули на юг, - сказал техник.
- Возьмите карты Октябрьского района города, - сказал Никольский.
- Если Манасян продолжит свой путь, - Никольский наклонился и указал на карту на самом большом из четырех экранов, - ему придется сделать выбор между двумя вариантамии. Он сейчас выедет на ЕКАД и продолжит путь на юг, что приведет его на Челябинский тракт и дальше на шоссе "Урал"; дальше у него нет особых вариантов до самого Челябинска.
Никольский уставился на карту. Манасян приступил к осуществлению своего плана побега. Чтобы это сработало, он должен был каким-то образом исчезнуть с экранов радаров. Он должен был исчезнуть.
Руки Бориса дрожали на руле от прилива адреналина, который не прекращался. Они ехали на юг по ЕКАД, где город сливался с лесом, а ползущий транспорт по трассе, и огни машин, подобно искрящейся плесени, распространялись по хмурому ландшафту. Когда они миновали петлю, Манасян велел ему прибавить скорость и двигаться строго на юг.
Манасян молчал, и Бориса особенно нервировало то, что он не ослабил хватку пистолета, который продолжал ввинчивать в основание черепа Бориса. Он действительно ощущал округлость ствола, и тот казался ему гробом.
Когда они через некоторое время повернули направо, Манасян приказал ему выехать на улицу Димитрова. Оттуда они направились в более традиционные жилые кварталы, в районе улицы Щербакова, где частные дома перемежались с заводами и складами.
- Останови здесь, - сказал Манасян, и Борис въехал в застраивающийся район, где частные дома соседствовали с новостройками. Здесь были круглосуточный магазин, круглосуточный комплекс по ремонту авто, круглосуточная аптека, круглосуточное кафе и несколько небольших предприятий, общая парковка которых была ярко освещена высокими галогеновыми уличными фонарями.
- Припаркуйся здесь, - приказал Манасян, направляя Бориса к одной из самых больших автостоянок в районе. Он вышел и открыл дверь Бориса.
- Пошли, - сказал он, но когда Борис повернулся, чтобы выйти, Манасян сунул руку внутрь и приставил дуло пистолета к кадыку Бориса. Он ничего не сказал, но надавил так сильно, что Борис почувствовал, как хрящи его трахеи перекатываются под сталью. Затем Манасян для пущей убедительности резко ткнул пистолетом, отчего на глазах Бориса выступили слезы.
- Возьми ключи и передай их мне, - сказал Манасян.
Борис послушался, и тогда Манасян отступил назад и позволил ему выйти.
Стоя рядом с "Линкольном", он наблюдал, как Манасян вытаскивает из-за пояса рубашку, чтобы прикрыть пистолет с глушителем и "жучком", который он засунул за пояс брюк. Борис съежился, надеясь, что при этом он не соскребет родинку.
Манасян обнял Бориса и положил левую руку ему на плечо. - Я знаю, что ты хочешь сохранить свои почки, - сказал он. - Пойдем.
Но Борис замер.
- Подожди. Мы так не договаривались. Они убьют тебя, если я не останусь у "Линкольна"
- Сначала они должны найти нас.
- Послушай, - сказал Смирин, - я ... я буду с тобой честен. Мне жарко. Я проглотил "жучка". Они каждую секунду знают, где я. Когда они увидят мой сигнал, отходящий из машины, тебе крышка.
- Тогда какого черта ты мне это рассказываешь?
- Потому что я не идиот. Я не хочу быть убитым в перестрелке, и я говорю тебе, если я оставлю этот джип, они придут за тобой.
Они стояли лицом к лицу, и от Манасяна пахло затхлым одеколоном и потом. Оба они имели дело со страхом и тайной вероятностью. Борис тоже чувствовал дыхание Манасяна и подумал, что оно пахнет отчаянием.
Глава 57
Раиса выглянула из окна заднего сиденья джипа Ярослава "Чероки", когда он свернул с улицы Прониной на стоянку гостиницы "Уктус". Азат сидел за рулем, Константин - на переднем пассажирском сиденье рядом с ним, а Виктор - рядом с Раисой.
Они подъехали к фургону как раз в тот момент, когда открылась задняя дверь и на стоянку вышел Сергей Никольский. Все вышли из "Чероки" и остановились у открытой дверцы фургона, чтобы поговорить. Раиса могла видеть внутри фургона, его тесный, темный салон, сверкавший рядами компьютерных экранов, покрытых цветными огнями. До нее доносились нагромождения трансмиссионных шумов.
Никольский обратился прямо к ней:
- Две вещи: у меня больше нет людей, и до того, как все закончится, мне могут понадобиться ваши оба телохранителя. Так что это хорошо для меня. Во-вторых, вы правы. Если он умрет, вы не должны смотреть на это так. Если бы это касалось многих людей, как это было ранее вечером, я бы этого не допустил. Но остались только Борис и Манасян.
- Сигнал Бориса перестал двигаться, - продолжал он, - и он исходит откуда-то из огней торгового центра.
Он указал на другую сторону автострады. Спина его обвисшей рубашки почернела от пота. Он казался выжатым. - Ярослав там, пытается подобраться как можно ближе. Если нам повезет, именно там Манасян планирует оставить Бориса с телефоном.
Виктор повернулся, вошел в фургон и тут же вернулся с одним из техников, который нес отсоединенный радар. Они подошли к "Чероки" и начали устанавливать его между водителем и пассажиром на переднем сиденье.
- Привет, - сказал Нечаев из фургона. - Похоже, сигнал покидает "Линкольн".
Никольский мгновенно вернулся в фургон, а остальные столпились вокруг открытой задней двери.
- Это большой супермаркет, - сказал Нечаев, указывая на схему на одном из экранов. - Похоже, сигнал поступает.
Ярослав получил сообщение на телефон.
- Да, я понимаю, - сказал он. - Я съезжаю на стоянку. Я попытаюсь добраться до джипа.
Никто не должен был говорить: это нехорошо. Сигнал был на пистолете. Борис должен был говорить с ними по телефону, когда Манасян выйдет из фургона. А этого не произошло.
Раиса вспомнила свой разговор с Никольским. Она была упрямой, хотела быть ближе ко всему этому, и вот она здесь. Будь она проклята, если сдастся и начнет хныкать. Она не собиралась этого делать. Борис не умер. Она бы знала, если бы это было так. Она почувствует это, как вибрацию камертона, или какую-то легкую дрожь в животе. Она верила в это так же твердо, как в то, что утром снова взойдет солнце. Она смотрела в темный фургон и ждала.
Борис неуверенно пошел вперед, и они направились в супермаркет.
Войдя в огромный ярко освещенный магазин, Манасян замедлил шаг, и они как можно небрежнее прошли мимо хлопьев, прохладительных напитков и молочных продуктов, мимо свежих продуктов и мясного отдела и направились через двойные вращающиеся двери в заднюю часть магазина. Кое-кто из рабочих бросал на них любопытные взгляды, но им платили недостаточно, чтобы проявлять излишнее любопытство, и Борис с Манасяном прошли через заднюю часть склада и вышли через металлическую дверь черного хода в переулок, не сказав им ни слова.
Выйдя на улицу, Манасян огляделся и увидел, что они все еще одни. Теперь он держал пистолет наготове, снова ткнул им Бориса в почки и толкнул его вперед, быстро шагая по переулку мимо мусорных баков с их прогорклыми запахами, висевшими в неподвижном летнем воздухе. По другую сторону от них вдоль длинной аллеи позади магазинов тянулся высокий забор из деревянных досок, скрывая его от жилых домов.
Для Бориса переулок казался более пустым, чем Антарктида, но Манасян продолжал проверять задние двери магазинов, и когда он прошел в тень между огнями безопасности над задними дверями зоомагазина и фотомагазина, он направил Бориса с помощью давления из своего пистолетного ствола, и они свернули к забору.
Они перешли на шаг, потом еще на шаг, потом остановились и сделали несколько шагов назад. Манасян еще раз оглядел задние ряды лавок, словно проверяя, где он находится, а потом они подошли к забору, подняли днища трех соседних досок и забрались на задний двор небольшого частного дома. Двор, освещенный фонарями из соседнего переулка, зарос сорняками; в доме было темно.
Манасян отпер заднюю дверь дома и втолкнул Бориса первым. Только уличные фонари освещали темную кухню через маленькие окошки, а потом Борис увидел полоску света в нижней части закрытой двери.
- Вон там, - сказал Манасян и подтолкнул Бориса вперед. Когда они подошли к двери, Манасян велел ему открыть ее, и они вошли в гараж. Там ждала черная "Хонда Аккорд", въехавшая задним ходом в гараж, а на багажнике сидел молодой мужчина, свесив ноги на задний бампер.
- Вах, - сказал парень, внезапно насторожившись и осторожно отходя от машины, с тревогой глядя на Бориса. - черт, что здесь происходит, Карен?
Ему было под тридцать, возможно, он был кавказцем, хотя говорил без акцента. На нем были джинсы и расстегнутая нейлоновая рубашка с короткими рукавами, надетая поверх белой футболки.
- Никаких вопросов, - сказал Манасян.
Борис оценивал реакцию молодого человека. Он выглядел так, словно хотел убежать, его глаза метались между Борисом и Манасяном.
- Послушайте, - сказал молодой человек, - когда вы позвонили мне и сказали, чтобы я был здесь, вы сказали, что заплатите мне. Я... не хочу иметь с этим ничего общего.
- Ты не имеешь к этому никакого отношения, Арташес, - сказал Манасян. - У тебя есть еще одна работа, и ты свободен.
- Еще одна? Я думал, что пришел сюда, чтобы заплатить мою последнюю часть за фотографии. И ты сказал, что возместишь мне за то, что они забрали мой ноутбук.
Борис посмотрел на молодого человека. Это был тот парень, который фотографировал его жену? Должно быть, Манасян читал его мысли, потому что он снова ткнул пистолетом в почку, приказывая держать рот на замке. Нижняя часть спины Бориса ныла от постоянных тычков.
Манасян вытащил из кармана навигационные ключи и бросил их молодому человеку.
- Вон там, в торговом центре, перед супермаркетом припаркован "Линкольн Навигатор". Тёмно-синий. Я хочу, чтобы ты поехал туда, забрал его и поехал на нем в Арамиль. Ориентир за первой станцией "Лукойл" справа от тебя, когда ты вьезжаешь в городок. Выходишь оттуда и идешь на станцию. Ты увидишь другой джип, такого же, как тот, на котором ты поедешь. Твои деньги будут в бардачке. Отъезжай. С тобой закончено.
Арташес Балаян уставился на него.
- Почему я вдруг должен это делать? Это не входило в сделку.
Он взглянул на Бориса.
- Мне кажется, здесь все разваливается на части. В сделке не было вождения автомобиля. Если это ... если эта дерьмовая операция разваливается сейчас...
- Ничего не разваливается, - сказал Манасян. - Мы просто сохраняем гибкость. Ты тоже должен быть гибким.
- Мне не нужна гибкость. Мне нужны остальные деньги.
- Ну, твоя доля... ее здесь нет. Она в другой машине ... припаркованной в Арамиле.
Балаян уставился на Манасяна. Борис видел, что он думает: либо деньги в другой машине, либо... этот сукин сын может застрелить меня прямо здесь.
- Значит, это все?
- Да, именно так.
С отвращением, но больше всего на свете испугавшись, Балаян наклонился и взял сумку с фотоаппаратом. Выпрямившись, он посмотрел на Бориса, потом снова на Манасяна.
- Я не знаю, что здесь происходит, - сказал Балаян, - но мне кажется, что это неправильно. И у меня нет оружия, ничего...
Манасян выругался. Борис догадывался, что ему хотелось бы просто пристрелить этого парня и убраться отсюда к чертовой матери, но он хотел, чтобы "жучок", который, как он думал, был на "Линкольне", удалился из города.
Внезапно Карен поднял рубашку и вытащил из-за пояса автоматический пистолет. Он бросил его удивленному Балаяну, который поймал его свободной рукой.
- Убирайся отсюда, - сказал Манасян.
Балаян взглянул на пистолет, потом на Манасяна и перевел взгляд на Смирина. На мгновение Борису показалось, что Арташес собирается застрелить Манасяна. Но момент был дурацкий, Балаян повернулся и вышел из гаража.
Глава 58
Ярослав Романов нашел "Линкольн" в группе других машин перед супермаркетом. Вместо того чтобы пытаться работать на расстоянии, он решил подойти поближе и пойти на прорыв. Он припарковался в трех машинах от "Линкольна", так что оказался на противоположной стороне от стеллажа с продуктовыми тележками.
Отойдя от машины, он повертел в руках ключи, проходя мимо "Линкольна" к складу. Он ничего не видел. Он вытащил тележку, притворился, что забыл что-то в машине, и снова прошел мимо "Линкольна". Он по-прежнему ничего не видел. Подойдя к машине, он открыл дверцу, притворился, что берет что-то, и снова направился к "Линкольну", направляясь к тележке, которую оставил у стеллажа.
По-прежнему не видя ничего подозрительного, он проскользнул между машинами и заглянул внутрь. Ничего. Он быстро вернулся к тележке и направился к выходу из супермаркета, доставая мобильный телефон.
- Машина пуста, - сказал Ярослав в мобильный. - Никого.
- Не спускайте с авто глаз, - сказал Никольский. - Мы с вами свяжемся.
Закрывая телефон, Ярослав оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть человека, идущего к "Линкольну" между рядами машин. Тот оглядывался, останавливался, оглядывался и шел вперед. Наконец его внимание сосредоточилось на "Линкольне", и он направился прямо к нему.
Ярослав быстро развернулся, толкая перед собой тележку. Парень оглянулся и увидел Ярослава, но не обратил на него внимания.
Романов наблюдал за парнем, пока тот проверял джип, словно тот был ему незнаком. Парень поднял голову и огляделся. Что это было? Неужели он собирается украсть его? Потом парень подошел к двери и навел на нее дистанционный ключ; "Линкольн" пискнул, и парень открыл дверь.
Он все еще стоял одной ногой на тротуаре, когда Ярослав обошел задний бампер "Линкольна" и заблокировал дверь как раз в тот момент, когда парень попытался захлопнуть ее. Пистолет Ярослава тут же оказался у него перед носом.